Дорфман Игорь Абрамович, математик и музыкант Ташкентцы

Пишет Нелли.

Очень жаль, что Вы не смогли зайти на сайт и на форум. Возможно, это была  какая-то временная техническая накладка, попробуйте еще раз, ведь участница под  ником «lvt» успешно заходила на наш сайт и даже разглядела фотографию Дорфмана,
хотя она очень маленькая.

Я ввожу адрес сайта без «http://», просто «dorfman.obninsk.ru/dorfman/index.html». У меня стоит Firefox, он сам добавляет префикс. Проверяла с утра вход на сайт, предварительно очистив кэш, зашла успешно. (Сайт открылся… но я на нем ничего не смог найти… ЕС)

Я училась у Дорфмана с 1972 по 1975 год в 110 школе (8, 9, и 10 класс). Тогда  набирали математические и физические спецклассы из учеников разных школ по  результатам собеседования. Извините, если я пишу то, что Вам и так известно,  просто на всякий случай. В классе собрались практически круглые отличники. В один из первых дней учёбы Дорфман провёл контрольную по математике, результатом
которой  была 1 (одна) четвёрка, несколько троек и больше 20 двоек — это у круглых-то отличников. Успешно выбив из под наших ног привычную почву, Дорфман радостно потёр руки и взялся за наше обучение.

Игорь Абрамович не был похож на классического педагога. Он был пристрастен.

Одним своим ученикам симпатизировал, других откровенно изводил. Мне повезло в  этом смысле : несмотря на мои очень скромные успехи в математике, Игорь Абрамович относился ко мне с сочувствием. Не вызывал к доске, когда стало понятно, что у доски перед всем классом я не в состоянии ответить даже то немногое, что могла бы написать в тетрадке. Задавал вопросы и позволял писать ответы на листке, благо я сидела почти всегда на первой парте. Обсуждал со мной всякие события театральной и музыкальной жизни Ташкента. И вообще, в отличие от других учителей, понимал, что золотая медаль — не единственная цель в жизни, и у меня могут быть интересы и за пределами школьной программы. Невзирая на дикое сопротивление со стороны моего нетронутого мозга, так или иначе все-таки приучил его понемногу шевелиться и что-то там соображать. Такой умной, как сразу после окончания 10 класса, я уже не была никогда в жизни.

Со своей стороны, хочу рассказать то, что я помню из частных бесед с Игорем Абрамовичем.

Его семья до войны жила в Румынии. Там его основной любовью была музыка. Он  рассказывал, что получал программу радиовещания европейских станций (это было  просто, как купить газету в киоске) и целыми ночами слушал музыку, переходя с одной станции на другую.
Старший брат его был коммунистом. Когда к власти пришел Антонеску, семье  пришлось спасаться от фашистских репрессий. Так они оказались в Советском Союзе.

Почему именно в Ташкенте, я не помню, или он не говорил.

Игорь Абрамович получил два высших образования — окончил консерваторию по классу  скрипки и университет как математик. Где он учился в консерватории, я не знаю, а  университет он заканчивал Ташкентский, я даже была немного знакома с его (!) университетским преподавателем математики.

В наше время (когда мы у него учились) Игорь Абрамович также преподавал в школе Успенского (не скрипку, а тоже математику). Моя сестра, которая заканчивала эту школу, рассказывала мне, что как-то на выпуске ему подсунули скрипку и попросили сыграть. И он сыграл так, что даже юные гении из Успенки, которых удивить нелегко, были в восторге.

Да и я, когда уже училась в институте и приезжала на каникулы в Ташкент,  приходила в гости к Дорфману, видела у него открытую партитуру и скрипку. Он еще здорово подначивал меня сыграть вместе с ним, читая с листа, но я отбилась.

Практики у меня к тому времени было маловато, не хотелось позориться. К тому же дочь Игоря Абрамовича была музыкантом, пианисткой, кажется, так что ему и без меня было, с кем играть дуэты.

Сын его, насколько я знаю, стал математиком. Таким образом, дети унаследовали его таланты — каждый свой.

Румынский язык, естественно, он знал как родной. Цитировал стихи румынского классика, Эминеску, кажется, поэма называлась «Лучафэрул». Кроме этого еще французский. Во всяком случае я помню, как он показывал мне статью (написанную от руки) какого-то французского математика, которую тот прислал Дорфману с просьбой прочитать и обсудить какие-то волновавшие его вопросы. Для меня это вообще было нереальным событием (середина 1970-х), что человек получает письма из-за границы. А Дорфман продолжал оставаться европейцем, для него это было нормально : для науки нет границ. Как и для музыки.

Я понимаю, что у других учеников Дорфмана сохранились какие-то другие воспоминания о нем. Возможно, кому-то захочется поделиться ими?

И было бы очень здорово, если у кого-то найдутся фотографии Игоря Абрамовича. У нас их оказалось только две : одна с виньетки (совершенно неудачная), вторая с общей фотографии нашего класса, сделанной в день последнего звонка. Хорошая, но маленькая.

Нелли.