Перекрёстки Детского мира История Фото
Пишет Айида Каипова.
Пересечение Первомайской и Пушкинской создавало некий «перекресток мира» для ребенка и забавно, что самый большой магазин этого перекрестка так и назывался «Детский мир». Его левая часть – одежда и ткани, в силу возраста, особенно интересной не была. Хотя, и ткани стали интересны, когда на уроках труда началось «серьезное» шитье – блузки, платья.
Правая сторона начиналась отделами игрушек. Куклы и машины, дальше отдел «самообслуживания» пластмассовых игрушек, где весь этот странный пластмассовый мир лежал в открытой выкладке. Всегда стояли жетские манежи как большие корзины для разноцветных мячей. Это были резиновые разноцветные мячи, каждый в сеточке. Потом шла школьная и нешкольная канцелярия. Дальше совершенно волшебный для меня отдел, где продавались разнообразные конструкторы, модели, наборы «Юный химик».
Потом нужно было выйти из этой части здания, и, поднимаясь и спускаясь по ступенькам, переходя из двери в дверь, можно было попасть в маленькие отделы: обувной, сувенирный, и так до самого конца здания. Последним был маленький волшебный магазинчик, скорее даже «лавочка» театральных товаров – парики, грим, балетки, вещи, которые в обыденной жизни были совершенно не нужны, но воображение будоражили.
В центре города продуктовые магазины были побогаче и получше. В них чаще «выбрасывали» дефицитные продукты. Гастроном на Пушкинской, уже был закрыт и отдан строителям метрополитена, и центром продуктовой торговли на перекрестке стал гастроном «Москва». Классический советский гастроном, с маленьким бассейном для живой рыбы, пресловутыми конусами с соком. Там, например, можно было купить венгерский конфитюр. Конфитюр был, конечно, вкусный, хотя сейчас мне не очень ясно, зачем надо было давиться в очереди за конфитюром при таком обилии фруктов – навари какого хочешь конфитюра себе сам.
На этом же перекрестке долгое время стоял ларек с кондитерскими изделиями – пастила, незабвенные вафельные и слоеные трубочки с кремом, рядком, как вотивные предметы, стояли кексы с изюмом в форме оленя. Рядом с ларьком время от времени ставили столик, с которого продавали какой-нибудь мелкий продуктовый товар. Там я в первый раз купила и попробовала шоколадный батончик с вафлями и орехами, который в народе называли почему-то «морена».
Дальше, по противоположной стороне Пушкинской, был большой книжный магазин. По-моему в здании Союза архитекторов, или там выставочный зал архитекторов был, я так до сих пор точно и не знаю.
Большой торговый зал был поделен стеллажами на отделы. Литература политическая, художественная, техническая, переводная. Друг против друга, в узком проходе, небольшие занятные отделы с открытками, диапозитивами, диафильмами. На просторных столах лежали кипы цветных репродукций картин, географические карты. В годы перестройки этого магазина не стало, я была в этом зале еще раз – там проводилась… выставка кошек. Трудно было представить, что все это пространство было прежде заставлено книгами.
Если говорить о книгах, мне очень повезло, что одновременно с поступление в школу, мама записала меня в Республиканскую детскую библиотеку. И много замечательных моментов детской жизни оказались связаны с ней. Для того чтобы записаться, требовалось особое согласие родителей, которое называлось поручительством.
Я испытала радостное чувство, когда недавно увидела в Интернете фотографии этой библиотеки. Так она выглядела снаружи.
Начиналось все, как водится, с вешалки – старинный особняк встречал тебя чинной гардеробщицей. Залы с лепниной на потолке, особая архитектура, так отличавшаяся от привычных нам стандартных помещений. Тишина, присущая библиотекам. Зимой, в свободном проходном зале, нарядная елка.
В скольких библиотеках я потом в жизни перебывала, а эта помнится все равно. И даже свой читательский номер до сих пор помню.
В первое посещение всякого новичка учили пользоваться закладками, чтобы не нарушать порядок книг на полках, объясняли, как ориентироваться в тематических разделах. Тех, кто постарше – как пользоваться картотекой.
В библиотеку была записана добрая половина нашего класса, мы вместе ходили туда после уроков, или встречались уже там, у стеллажей или в читальном зале.
Как ни оценивай, а подбор литературы в этой библиотеке был первоклассный. Классическая литература, возрастная литература, беллетристика, фантастика отечественная и зарубежная, собрания детской литературы (до сих пор помню увесистые тома сборника «Дети мира» — опять «детский мир»!), масса научно-популярной литературы, детские энциклопедии, литература на иностранных языках и языках народов СССР (не знаю, велик ли был спрос на такие книги, но в фонде они были). В читальном зале можно было легко найти что-нибудь необычное, вроде книги со стереоочками и соответствующими иллюстрациями.
Быть читателем этой библиотеки можно было, кажется, до 15 лет. И сколько было перечитано за эти считанные школьные годы! Многие книги, читанные в детстве, до сих пор вспоминаются именно в связи с тем помещением, стеллажами, на которых стояли те или иные книги – до сих пор помнится расположение.
Уже став взрослой, я в силу своей профессии, познакомилась с трудами П.П. Кащенко по детской психиатрии. Запойное детское чтение он рассматривал как один из видов невроза. Вспомнив свою библиотеку, и себя в детстве, я подумала, какой все-таки замечательный вид невроза мне достался! Летние каникулы – дома или у бабушки, — жаркие солнечные лучи, сквозь зелень деревьев, играют на книжной странице. Ты здесь и не здесь, поднимая глаза от книги, с трудом понимаешь, что читаешь уже давно.
Библиотека была интересна не только собственно книгами, но и событиями. Меня, как «активную читательницу» библиотекари время от времени привлекали к участию в детских читательских конференциях, не редкостью были встречи с писателями. Их обычно проводили в большом читальном зале. Вот его снимок, — из одной из статей на «Письмах о Ташкенте»
Спустя много лет, по работе мне понадобилось провести несколько экскурсий со студентами во внешкольные образовательные учреждения. Не долго думая, в одну из экскурсий я повела их в Республиканскую детскую библиотеку. Группа была человек 25, областные ребята и девочки с узбекского факультета, будущие учителя русского языка и литературы. Когда мы вошли в читальный зал для дошкольников и младших школьников, студенты просто разахались от удовольствия – там всегда была очень милая и уютная обстановка. Низкие стеллажи, удобные для малышей, столики и стульчики, даже часики на стене в тон всему интерьеру. Пока библиотекарь этого зала рассказывала студентам о работе зала, один из парней подошел ко мне и тихонько сказал: — Вот бы нам в каждый кишлак такую библиотеку!.. Зная некоторую несбыточность подобных мечтаний, я так поняла его чувства!.. Золотой ты парень, как сложилась твоя жизнь, до библиотек ли сейчас в ней.
Здание библиотеки составляло угол со зданием кинотеатра.
Кинотеатр имени 30-летия ВЛКСМ — «Тридцатка» в просторечии. Туда ходили после уроков, во время уроков, вместо уроков. Туда ходили всегда. Зал с его лепниной, сценой, вызывал смутные мысли о революционных митингах первых лет советской власти. Здесь я увидела, как Иван Васильевич менял профессию, узнала, что Великолепный – это неуверенный в себе, фантазирующий о красивой жизни человек, и как Не может быть, но все-таки бывает в любовной жизни взрослых людей. Тогда еще был норматив «детям до шестнадцати», и фильм «Анатомия любви» первыми смотрели, конечно, родители. Помню, как одноклассница, в шестом еще классе, на перемене сказала, что мама вчера ходила на эту самую «Анатомию». – Ну что? – спросили мы. – Весь вечер ходила и орала: «Это что за безобразие! Как можно такое показывать! Он – голый! Она – голая! Он лежит на ней!..»
Спустя n-е количество лет, уже в новые времена, я случайно увидела этот давно всеми забытый фильм. По-моему, это была анатомия, интересная только создателям фильма. Наши люди явно впечатлились одиозным названием.
Настоящий праздник кино в моем школьном детстве все-таки случился. Однажды Ирина Николаевна Зефирова сказала, что после уроков пойдем на просмотр нового фильма, который еще не показывают в кинотеатрах. Но нас приглашают на просмотр в Дом актера. Просмотр проходил в маленьком зальчике, рядом с Союзом архитекторов. То, что еще не показывали в кинотеатрах, было фильмом Сергея Соловьева «100 дней после детства». До сих пор время от времени просматриваю его. Ощущения не меняются. Наверное, я не двигаюсь в развитии, а навсегда застряла в детстве. Мои сто дней никак не пройдут.
В картину детства был вписан зоопарк. Старый ташкентский зоопарк. Шипы в ограждении слоновника. Чайки-хохотуньи у теплого домика, где обитали обезьяны. Там же, сквозь мутное стекло разглядывали крокодила. Ступенечки вели к тиграм и львам, в дальней стороне – невообразимо вонючий лисятник, через который пробегали, зажав нос. Большой птичник, огражденный сеткой. Тесные клетки бурых медведей. Вообще, весь зоопарк занимал не так много места, было общее ощущение тесноты. Нынешний новый зоопарк куда просторней, и хорошо, что в нем столько места. Только прежнего уюта в нем нет. Побывав в других городах, поняла, что наш зоопарк, по подбору животных, был хороший. Наверное, в теплом климате легче содержать большее разнообразие животных.
Какой был ажиотаж, когда в парке Тельмана раскинулся приехавший «на гастроли» Луна-парк! Американские горы, красивые карусели. Обслуживали аттракционы чехи. Очереди были несказанные, и, выстаивая их, мы рассматривали как одеты обслуживавшие аттракционы девушки с хорошо уложенными волосами. Они все жевали жвачку, которая у нас тогда еще не выпускалась. Жвачка использовалась и как приз в аттракционах. Было нечто вроде тира, где, сломав выстрелом соломинки, можно было получить привязанный к ним приз. Жвачка держалась на трех соломинках, и казалось, что заполучить ее легче других призов.
Если идти в обратном направлении, от школы к скверу, нужно было проходить мимо здания ГПТУ № 4. В 70-е это было современное здание, серого цвета, интересно отделанное. Училище воспринималось как «свое», мы ходили обедать в его столовку. В 8 классе, в пору «разгула» профориентационных мероприятий, нас водили туда на экскурсию. Мне очень понравился кабинет метеорологии, оформленный большими фотографиями различных видов облаков. Помню, нам показывали еще специализированный кабинет телефонистов. В общем, тоже чудеса в своем роде.
Перекресток Пушкинская/Хорезмская, на котором стояла школа, в разное время выглядел по-разному. В начале семидесятых по нему ходил 4-й троллейбус, выезжал на Пушкинскую с более напряженным движением. В это время в центре города на наиболее крупных и оживленных перекрестках регулировщицами служили молодые девушки. В белых летних кителях, с полосатыми жезлами, они выглядели, конечно, эффектно. Одна из них, помню, стояла на перекрестке у здания ЦК, там , где выезд с площади им. Ленина и ступеньки к парку «Пионер». Может, конечно, эта работа и возможна для женщины, однако, целый день на солнце, выхлопы машин. Потом эти девушки все разом исчезли, также непонятно почему, зимой их кажется уже не было. Кем они работали потом? Одна такая регулировщица стояла на перекрестке Пушкинской/Хорезмской. Многим ученикам, чтобы попасть в школу, нужно было перейти дорогу. Многие переходили на авось, где попало, где удобнее, а не по пешеходной дорожке, дождавшись зеленого света. (Мне помнится, прежде в Ташкенте, пешеходы особенно зеленого света не ждали). Не знаю, входило ли это в ее обязанности, или она делала это по своему почину, только регулировщица достаточно часто свистком останавливала детей, проводила соответствующую возрасту беседу, и делала запись в дневнике о том, что ребенок не знает правил дорожного движения. На младших это производило впечатление. Бегать через дорогу стали меньше, во всяком случае, с оглядкой. Не то было со старшеклассниками. В анналах школьной истории сохранилась легенда о Мише Ш., который отличался высоким ростом, мощным телосложением, интересной внешностью, и не очень-то был уже похож на школьника. Учитель физкультуры Игорь Владимирович, посмотрев как-то на уроке на мишины ноги, покрытые буйной растительностью, сказал: — Ш., с этого дня на физкультуру ходишь только в трико. Миша переходил дорогу наобум Лазаря, когда был остановлен молоденькой регулировщицей. И запись в дневнике была сделана. И свидание потом было. Как дальше разворачивались эти отношения и чем закончились – история умалчивает.
Потом начали строить метро. Троллейбус убрали. Пушкинскую от Минпроса и до сквера закрыли синим метрополитеновским забором. Эта часть Хорезмской превратилась в тупик. Хоть ложись поперек дороги – глухо.
Эта фотография сделана в то самое время, снимок от крыльца школы. Это и есть «тупик» Хорезмской. На ней – мои одноклассники, уроки кончились, мы расходимся по домам. Света, Оля и Лера сейчас пойдут в сторону «Детского мира», Пулат – не помню, где жил, я шла на остановку автобуса. Справа – глухой забор метро. Если заглянуть за него, открывалось мощное зрелище. Огромный глубокий котлован по всей ширине Пушкинской, с металлическими конструкциями. В дни сбора металлолома мальчишки ходили туда к рабочим за металлоломом. На другой стороне Пушкинской – памятник строителям «Кирпич». За ним были дома, а позже скверик за гостиницей «Узбекистан».
После того, как была построена гостиница (и мы уже стали постарше), появились удовольствия, иллюзорно приближавшие нас к статусу взрослых – бар, курение. Гостиница принимала большой наплыв иностранных гостей в дни фестиваля стран Азии, Африки и Латинской Америки, который регулярно проводился в Ташкенте. (А сейчас такой фестиваль существует? Наверное, нет). У гостиницы в дни фестиваля вечно толкался народ, встречали то Раджа Капура, то еще кого-нибудь. Моя робкая одноклассница рассказала, как на улице буквально столкнулась с Олегом Видовым – еще бы, целое событие!
После пуска метро, от гостиницы к скверу уже проходили подземным переходом. Длинный, чуть с поворотиком, стены и квадратные колонны выложены черными и красными плитками. Из жары попадаешь в прохладу.
Сквер, прогуливающиеся люди, кафе, скамейки, прохладная тень. С правильными промежутками времени раздает мелодичный звон курантов. Кстати, их было слышно и в школе, когда в теплое время года открывали окна класса. Я помню время, когда ученикам не разрешали носить часы в школу, некоторые учителя заставляли снимать, а то и забирали. Учитель математики Светлана Петровна отобранные часы хранила в ящике письменного стола («Приведи родителей – им отдам»). Естественно, в один прекрасный день пропала вся коробка. Одни часы в коробке были очень дорогие – золотые, с эмалью на крышечке. Даже не имея часов, по бою курантов, на слух, вполне можно было сориентироваться. В сквер шли, если было «окно» в расписании, если не хотелось домой после уроков, однажды мы всем классом ушли с урока, разумеется в сквер. На следующий урок вернулись. Нас увидела в окно мама кого-то из учеников. Ну, в общем потом здорово было!
За сквером – улица Карла Маркса, которая хотя и не была еще пешеходной, но традиционно располагала к прогулкам. В школу часто приносили билеты в театр – с ТЮЗ или театр русской драмы им. Горького, который тоже находился на этой улице. Выпускником нашей школы был Михаил Каминский. Однажды он с группой молодых актеров приходил на встречу с учениками. Ребята сыграли несколько сценок, рассказали о себе. Было интересно.
Один из самых запомнившихся спектаклей моего детства «Песня о ветре». Герои войны, о которых с детства без конца нам талдычила пропаганда, воспринимались как памятники, а не как живые люди. Здесь – динамика, стихотворный ритм.
Итак, начинается песня о ветре.
О ветре, обутом в солдатские гетры. О гетрах, идущих дорогой войны. О войнах, которым стихи не нужны. А главное - герои, без многопудья бронзы и мраморной слизи. Люди, которые жили в том же городе, что и ты, ходили по тем же улицам, в тех же школах учились.
В школьном же актовом зале состоялась встреча с актерами из фильма «Неуловимые мстители». И фильм тогда был очень популярен. И песня, которую пел обаятельный, черноглазый Яшка-цыган, в жизни – Вася Васильев.
Все оказывается важно в детстве.
Аида, ура-ура, у меня был тот же невроз! Который остался по сию пору! Невроз, так невроз, я согласная! А книжный правда был какой!! Уже приезжая ы Ташкент с сыном, я обязательно туда шла. В последний раз купила толстенный сборник Зощенко, и книгу Ильясова. Лишние стопки , кстати, лежали прямо на полу у стеллажей. Ильясова я купила несколько книг, приехала, раздала подругам, все были счастливы. Всежки в Ташкенте с книгами было полегче, и намного. Слава издательству Гафура Гуляма! А кондитерская… наверное ее к вашему времени уже снесли. Каакие там были конфеты. Особенным спросом пользовался соевый шоколад — за невероятную дешевизну Не поверите, до сиз пор помню, как почему-то в кондитерской продавался очень красивый фарфоровый кувшин, расписанный тюльпанами. стоил огромные деньги, восемь рублей. Ох, как я на него облизывалась! Все мечтала маме подарить. А все-таки в «Детском мире была странная архитектура. У меня там жили знакомые, и чтобы попасть в кварируЮ, нужно было идти по одному большому общему балкону. Рай для домушников!
В сером доме на правой стороне жили мой одноклассник и писатель Олег Сидельников. А консерватория…. А меня однажды на Дарханге тоже милиционер расек, и рупь штрафа взял,..
tanita[Цитировать]
Да, и в «Детском мире» были какие-то многокомнатные квартиры (или большой площади, что ли) в «слепой кишке» — в здании слева, изгиб в конце. Да что я пишу были, и сейчас они есть
Aida[Цитировать]
А некоторые жильцы еще и веревки на этом балконе потянули и чтобы дойти до квартиры нужно через всё чужое постиранное белье и одежду пройти. Перед гостями друзьями стыдно все думают что это общежитие в самом центре города.
Светик[Цитировать]
Да, да, вспоминается практически все…
Про конфитюр — лично я не помню, чтоб за ним кто-нибудь давился, венгерские консервы стояли рядами, то же самое лечо по соседству, правда, в один «прекрасный» момент вдруг пропали всем скопом…
Морена, морена, в голубой упаковке, если не изменяет память — снова бы попробовал, тогда мне казалась ну очень вкусной…
Луна-парк — первые жвачки, пытались выиграть в тире, мне помнится. что стреляли по спискам, и попасть было практически невозможно из-за некой небольшой манипуляции с прицелом…
Книжный был хорош, но потом все испоганили, там даже продавали пакистанские товары, включая кожаные куртки, за валюту, были дикие очереди — хотя вроде бы откуда у людей валюта появилась?
Кексы-олени — были в то время везде, потом тоже исчезли, видать ускакали в лучшие края…
Спасибо за воспоминания…
J Silver[Цитировать]
Кексов-оленей помню ярко, как картинку, и в ларьке на Ак-тепе. Наверное, правда везде были…
Aida[Цитировать]
Да, морена была в синей обертке, под ней, кажется фольга
Aida[Цитировать]
Были еще болгарские голубцы в банках, в конфитюре привлекало названи, и он был очень густой, но вообще -то своих консервов было ужасно много. Я имею в виду маринады. Чесслово, лучшей баклажанной игры с тех пор не ела. А еще были паттисоны, вот тоже потом никогда не ела именно таких. Они были в баллонах, и очень мелкие.Маринованные. А вот морену я ну совсем не знаю. ДОлжно быть, уже после моего отъезда. Эх, люди добрые, я еще помню время, когда вот такими же рядами стояла сгущенка, голубые с белым банки, и тушенка….вот что потом исчезло намертво. Именно тушенка. Была даже китайская и называлась «Великая стена». А крабы?! Всем попробовать пора бы, как вкусны и нежны крабы.. А потом появилась рыба со странными названиями: нототения и бельдюга, Моя соседка, которая бывшая балерина несколько переиначила последнее слово. Какие же вы молодые…ничего такого не помните…
А еще в один прекрасный день Ташкент заполонила водка со змеями внутри. Лично я бы даже под страхом смерти… но кто знает, может, она какая-то особая? Правда бутылки были очень подозрительными на вид.
tanita[Цитировать]
Банки отечественной тушенки были сверху смазаны чем-то коричневым, унося из магазина, их заворачивали в газету, чтобы не пачкаться. Из напитков на витринах помню «Спотыкач» — в детстве это название казалось очень смешным — да и сейчас тоже :)) Попробовать лично не довелось.
Хлопковое масло продавалось в разлив, оно было в больших черных бочках, накачивали какой-то ручной помпой и наливали через воронку.
А в школьных столовых были булочки-шайбы по 3 копейки и бочковые зеленые соленые помидоры
Aida[Цитировать]
Хорошо помню ряды банок со сгущенкой, с какао и с кофе, также были банки со сливками, но гораздо реже — лично меня просто надирало залезть с ложкой в банку с какао, однажды так влез в банку с кофе и потом мне было реально плохо, потому как я не ограничился одной ложкой…
Если покупали тушенку, то этикетки в коробке лежали отдельно, а банки были вымазаны в каком-то солидоле — надо полагать. что эта тушенка была из госрезерва…
Вообще много было разных консервов. которых потом больше не встречал — например, печенка тушеная…
Места где продавалось хлопковое масло на разлив меня просто пугали — очень легко было испачкаться и меня старались куда-нибудь отослать, чтоб не путался под ногами…
J Silver[Цитировать]
И шоколадки красиво укладывали — спиралевидными вертушками такими. Сейчас и шоколада много, а никто уже не выкладывает :))
Aida[Цитировать]
Первые морены были в желтой упаковке с нарисованными в разрезе многослойными вафельными шоколадками с орешками, потом появились в голубой с розочкой. Мне кажется — они были из Болгарии. А еще в книжном «Пропагандист» был прекрасный отдел пластинок и нот.
Guzal_I[Цитировать]
Стреляли по спичкам, разумеется…
J Silver[Цитировать]
Из напитков помню рябину на коньяке. А вот насчет «Юного химика»… я -таки уговорила родителей. И ставила кошмарные опыты. Но, к чести своей, ничего не подожгла! Вот, что я еще помню: перед детским миром в семиджессятых были раскинуты столы, и там продавались ткани. Тоглда был большой дефицит тканей, а там продавался узбекский ситец, опять же, грузилась, везла подругам, и себе. в мелкий цветочек, на белье…
tanita[Цитировать]
Рядом с отделом тканей был отдел школьной формы. В конце августа там обычно было столпотворение. В каком-то году толпа женщин так напирала, чтобы войти в отдел, что одна из них упала, толпа прошла по ней. Увезли с травмой грудной клетки
Aida[Цитировать]
Да, и св мое время масло продавалось в бутылкх, таких граненых, в виде вазы. Сужались книзу. А салатное масло появилось только в шестидесятых, уже ближе к концу таковых, а так продавалось нерафинированное.
tanita[Цитировать]
Улицы Хорезмская, Пушкинская, Сквер Революции, Гастроном «Москва», и конечно «Детский Мир», сколько в этом магазине было куплено игрушек нашими родителями. В «Детском Мире» пацаны могли стоять часами разглядывая пистолеты , различные игры, резиновые мячи и т.д..
В буфете «Тридцатки» продавался миндаль в сахаре, один из видов киношно — деликатесного атрибута. А совсем рядом с «Тридцаткой» находится зоопарк, там было животное которое мы угощали сухим вином, но это уже не из области «Детского Мира», а из балбесно — беззаботно — студенческого периода.
Квартиры в доме над «Детским Миром» на углу Пушкинской и Первомайской улиц пятикомнатные и трёхкомнатные( может есть и другие), но комнаты в них небольшие, зато лоджии огромные.
Ефим Соломонович[Цитировать]
Бедное животное — неужели осел?!.
Aida[Цитировать]
Вспомнила, пистолеты тогда были с пистонами — полоска бумаги с нанесенными коричневыми точками
Aida[Цитировать]
Фаим, там были и двухкомнатные. Я сама в таких бывала. Правда, квартирки очень маленькие. Архитекторы и тут чего-то не додумали. Аида, были еще «пробки» они взрывались. А пистоны были именно такими и в наше время, только тогда продавец с запряженной осликом тележкой еще и продавал такие серебристыеЮ, с раскрашенным декоративным барабаном револьверы. С игрушками тогда была большая напряженка
tanita[Цитировать]
Вспоминала о батончике Морена, он был необыкновенно вкусный, цена кажется была
23 коп. Я иногда по 2 штуки за день съедала. И был довольно большого размера,
скорее сухое пироженое, нежели батончик. А вот страна производитель у меня запомнилась, как Чехословакия. Напомните год выпуска- 1967 или 1968?
Соня[Цитировать]
Ну, если год был такой, то на ум сразу приходят известные события с танками. Значит вся эта шоколадо-карамель была одним из следствий?….
Aida[Цитировать]
Вообще пятьдесят седьмой — это Венгрия. Но кто знает, кто знает?
tanita[Цитировать]
Венгрия — это 1956 год…
J Silver[Цитировать]
Простите, вы правы. Но от этого никому не легче… я на востряковском кладбище видеша целый «квартал» памятников молодым людям с одинаковой цифрой смерти… И все равно, вряд ли конфеты тут при чем. Кстати, венгерских конфет я ни разу не пробовала: финские, — да, английские — вот они тоже продавались в Ташкенте, как-то маме подарили двухэтажную коробку, и мы делили каждую конфетку на несколько частей , чтобы все попробовать. вот были, как я уже сказала, чешские. Очень вкусные. позже пробовала австрийсие и швейцарские,.. а вот венгерские — не догадалась.
А вот пастила в Ташкенте была не очень. А помните фигурный шоколад?
tanita[Цитировать]
Насчет пастилы — когда она была, то мне казалось даже очень, по-моему она была привозная, как было привозное московское мороженое в картонных коробках и в фольгированной бумаге по 48 копеек…
Я помню шоколадный лом в нашем магазине, разумеется зайцев в фольге (полых внутри, блин, обман детей), медали золотые большие и маленькие, шоколадки с рельефным рисунком Буратино и еще каких-то зверьков-уродцев в очень толстой фольге…
А халва в жестяных коробках разного размера? Сегодня в кладовке вдруг наткнулся на такую, правда там уже чуть не сорок лет лежат гвоздики и прочие железочки…
J Silver[Цитировать]
По моему, банки с тушенкой действительно обмазывали солидолом, чтобы не ржавели. Говорили, что это выбрасывают в продажу стратегические запасы, у которых срок годности заканчивался. Не знаю, правда ли это. , кстати, насчет Чехословакии: в конце пятидесятых город буквально наводнили чешские конфеты и карамель. Может, сейчас так кажется, но я ничего подобного с тех пор не ела. продавалось все это в частности, в той же кондитерской на Пушкина. До сих пор помню пакетики, в которых была карамель, обсыпанная какао с какаовой же начинкой и в виде зерен миндаля. А еще мама принесла как-то огромный пакет фруктовых леденцов в фантиках, с рисунком того фрукта или ягоды, из которых якобы делали леденцы. А еще я впервые попробовала пьяную вишню в шоколаде, небольшие красные с белым коробочки… Слиски , кофе и какао действительно были сгущенными, но чаще всего брали молоко и варили прямо в банке.
tanita[Цитировать]
сгущенный кофе в банках назывался мокко — сейчас почему-то этого названия нет
Aida[Цитировать]
Нет, Аида, есть, просто это сорт кофе, какая-то разновидность арабики. Наверное, сейчас он реже употребляется, или просто название не употребляют. название шикарное. При царе был шоколад мокко.
tanita[Цитировать]
А по-моему было просто написано «Кофе с сгущенным молоком», вы часом не путаете с шоколадом Мокко таллинской фабрики Калев, который по крайне непонятной причине, но все-таки продавался у нас время от времени?
Вот куйбышевского шоколада «Россия» у нас никогда не было в продаже, только местный, московский и почему-то таллинский — причем он имел совсем несоветский вкус, очень похоже на финский шоколад, который был только в самых дорогих заказах…
J Silver[Цитировать]
Я сама не помню что кофе назывался именно «мокко», но вполне возможно, я в Москве такой видела. Мокко — действительно сорт такой, а вот не помню, чтобы в мое время вообще были сладости из Таллина. В основном — родной «Уртак». И куйбышевский я попробовала только здесь, невероятно вкусные конфеты были…
tanita[Цитировать]
Лично я куйбышевский шоколад попробовал впервые в Сочи — там его было завались в достаточно далеком прошлом…
J Silver[Цитировать]
А я — в восьмидесятых, какие-то конфеты с легким зеленоватым желеЮ, ой! Тогда еще шоколад был настоящий.
tanita[Цитировать]
в Таллине была знаменитая фабрика «Калев», конфеты которой продавались повсюду. А вот в 70-е годы эта фабрика первой в стране начала выпускать жвачку. Только она была очень липкая. Ее было немного и продавалась она только в Таллине. А вот литовскомуу яблочному повидлу в жестяных банках я всегда удивлялась: Ташкент, вроде, не на Чукотке, где яблоки не растут.
А еще в гастрономе «Москва» некоторое время работала моя одноклассница Надя Пономарева
акулина[Цитировать]
Это мистика какая-то! Давеча почему-то вдруг вспомнился «Детский мир». Без всяких видимых причин. Пыталась вспомнить, что и как там было устроено до отделов самообслуживания. И…ап!!!
Спасибо «Письмам», спасибо Аиде!)))
АГ[Цитировать]
Я потом понялаЮ, что пастила была мокроватой. Слишком рыхлой. Она должна быть посуше. А банки из-под халвы — круглые , «золотые» с красным? По-моему, так. А еще одно время…. году этак в 63-64 было полно болгарского рахат — лукума, маленькие коробочки на которых был мавр с саблей. был даже шоколадный рахат-лукум. Но я больше любила розовый. Зайцы и медали. Еще медведи… а щзнаете, я на всю жизнь запомнила зайца, которого прислал из Москвы отец. Представляете… нет. это сейчас обычно, а для того времени нечто невиданное. Заяц был шоколадный, действительно дутый, сантиметров пятнадцать-двадцать, лежал он в коробке, под целлофаномЮ, таааако красавец! Я потом только вот недавно видела большие шоколадные фигуры, а до тех пор и при советской власти — никогда!
tanita[Цитировать]
Морена-это болгарский батончик!А вообще Море́на — геологическое тело, сложенное ледниковыми отложениями. Представляет собой несортированную смесь обломочного материала самого разного размера — от гигантских глыб-отторженцев, имеющих поперечник до нескольких сотен метров, до глинистого материала, образующегося в результате перетирания обломков ледником при его движении.
А вот кто-то помнит вафли МИКАДО в кафе БУРАТИНО…. с молочным коктейлем да после плавания во дворце водного спорта-любимое лакомство!
А еще любимое печенье ассорти с разноцветными розочками из помадки!!!Это восторг!
alla[Цитировать]
Ткань платья девушки, которая стоит на первом фото к фотографу спиной и держит черную сумочку на левой руке, наверно, знакома многим. Кто шил платье, кто халат из этой расцветки. По городу встречался часто этот рисунок.
Ирина[Цитировать]
Ах этот театральный магазин в Детском мире! Мы туда заходили за балетками (мы, это сначала участники танцевального кружка при Дворце Пионеров,потом при Ламповом Заводе, а потом уже будучи студентами Института Культуры)Балеток нужного размера там практически не было. Были огромные 39-40 размера, но иногда нам крупно везло. Там же можно было приобрести грим и разные «театральные нужности». А в книжном напротив консерватории я регулярно тратила пол стипендии на ноты и книги по искусству. Хороший был магазин. Уже будучи взрослой я работала в Чимкентском Институте Культуры и в этом магазине были книги по истории балета и по историческому танцу. В Чимкенте таких не было и я организовала студентам «шоп тур» в Ташкент в этот магазин. Огромными изумлёнными глазами смотрели на нас продавщицы, когда мы скупили весь оставшийся товар. Счастья было…!
Помню ещё старый Детский Мир на Карла Маркса. Там были огромные окна с широкими подоконниками,а рядом какие-то странные колонны, отделанные стеклом. Под стеклом краской были нанесены узоры (техника довольно странная), которые мне очень нравилось рассматривать. Ради этого стоило вынести довольно скучный обряд посещения магазина.
А в зоопарке был говорящий ворон Яша.
Людмила[Цитировать]
Я жил в 3-х этажном доме 1937 года постройки напротив гастронома «Москва» — это были золотые времена жизни в эдаком дворянском гнезде. Друзьями были и пацаны с 17 и 50 школ. Бутылки после выпускного сдавали в гастрономчик около Зоопарка, находящийся на 1 этаже жилого дома справа от входа в зоопарк в низ.
Часто зависали в «симурге», учился там же в здании факультета ПГСа, покупали хлеб в «Чархпалаке» напротив старой консерватории.
А елочные базары в закутке между нашим домом и «Детским миром» — мы первые бегали выбирать.
Домишки по ул. Хорезмской помню очень хорошо, там много друзей со школы жило, купались в бассейне напротив входа в министерство энергетики — мелкий, дно скользкое и вахтер выбигал нас гонять, обдирали декоративные тутовники там же.
Вобще — это центр ташкентской цивилизаци, равнозначные расстояния: Сквер — Алайский — «Узбечка» — своеобразный бермудский треугольник в котором канули безвозвратно детство, отрочество, юнность.
Сергей Иванов[Цитировать]