«Есть на Востоке добрый город» Разное

Лариса Самарцева:

Он был чистого слога слуга…

Памяти С. Благова

Дом моего детства был рядом с аэропортом, я помню первое появление в Ташкенте самолетов, тогда их называли «аэропланами»…

Едва услышав шум пропеллеров, все мальчишки выбегали на Середину улицы и кричали в небо: «И-ра-план! И-ра-план! Забери меня в карман!». Нам хотелось, чтоб самолет забрал нас с собой, увез далеко –далеко, на край света…

И вот, надо же, забрал ведь! Я побывал в семидесяти  странах, видел много городов мира, и, всякий раз,  когда очередная поездка заканчивается, и я вновь вхожу в двери родного дома, моя младшая дочь спрашивает: «Папа, расскажи, что ты видел самое-самое интересное?» И я всякий раз говорю: «Моя маленькая девочка, самое интересное, самое прекрасное на свете, это возвращение  в Ташкент. Самое удивительное, говорю я ей, это когда  ты стоишь у Ниагарского водопада, а слышишь тихое  журчание маленького арыка в нашем дворе. Самое удиви- тельное, это когда в мексиканской гостинице тебе  три ночи подряд сниться ташкентская осень»… Не спрашивайте отчего мы, ташкентцы,  так безумно любим  свой город. Мы и сами этого не знаем. Любим и все тут. Ташкентец сразу узнает земляка в чужом городе.

Ташкентское – не в одежде, в характере. Только ташкентец способен разговаривать с первым встречным, как с давним приятелем, для него нет  незнакомых людей – он беспечно подружиться с вами в полчаса  и так же расстанется навеки, но встретив вас через полгода, искренне обидится «Почему не заходишь?»

С  чего начинается Ташкент? Наверно, как и человек, город начинается с детства, юности… Говорят в Париже иметь одного ребенка в семье считается нормальным. Вот житейский разговор ташкентцев: «Поздравь меня – родилась одиннадцатая дочь. Но чувствую, что двенадцатый обязательно будет мальчик!»

В Ташкенте издается огромное количество книг, но прежде всего нужно прочитать эту книгу – букварь,  «алифбэ»,  по-узбекски, написанный Акылхоном Шарафутдиновым.

Есть восточная пословица:  «Тот, чье сердце не стремиться к наукам, напрасно родился на свет, похитив юность матери.» Это древняя пословица, ей быть може, две тысячи лет, но еще в начале нашего века ташкентцу, пожелавшему учиться, приходилось ехать за тридевять земель,- пока не появился в городе первый университет. созданный по ленинскому декрету. Иллария Алексеевна одна из основательниц университета, приехала в Ташкент еще в двадцатом году, по сути дела у нее учился весь город и не  о ней ли пушкинское: «Учитель, перед именем твоим, позволь смиренно приклонить колени» Среди множества проблем, которые поставил перед Ташкентом XX век, важнейшей была проблема образования. В двадцатые годы самым ходовым сюжетом кинохроники  был сюжет о «ликбезе» —  курсах ликвидации безграмотности.

И как теперь приятно в какой-нибудь далекой стране услышать от местного специалиста: «Вы из Ташкента? Вот радость – я там учился!»

Как сладостно где-нибудь на краю света вдруг увидеть  на прилавке книгу, изданную в Ташкенте…

Летом у нас не бывает дождей и,  когда, наконец, осенью зашумит первый ливень, промывая деревья, освежая все вокруг, казалось бы, как тут не порадоваться? Но Ташкент опечален. Потому, что дождь в эту пору – хорошо для города, но  плохо для хлопка. Ташкент дал хлопководству комплекс машин. Каждый  ташкентец, независимо от того, где он работает, сделал что-то доброе для этого цветка…

Ташкентец всегда ощущает близкое, волнующее, романтичное присутствие гор.

Когда мы открываем водопроводный кран и наполняем стакан — мы пьем драгоценную воду гор. Когда поливаем розы и хлопок, мы расходуем драгоценную воду гор. Другой воды у нас  нет. Были времена, ташкентец не смел бросить в арык  даже цветок, так почитают у нас воду.

Когда где-нибудь скажешь, что ты из Ташкента, немедленно  услышишь в ответ : «Ну, как же –знаем . Ташкент – город хлебный!» Удивительно, как повсеместно распространено, как прочно засело в читательских головах название неверовской книжки!

Думается – только, потому, что Ташкент действительно  город хлебный, щедрый, душевный. А такими бывают настоящие  рабочие города.

Наши заводы – особые. Авиационный – бывший московский, там работал сам Чкалов.

Завод текстильных машин – ростовский. Есть заводы киевские, ленинградские, харьковские…

Вот, какая закваска, закалка рабочего Ташкента! Заводы эти приезжали к нам в суровые дни…

Можно ли забыть военный Ташкент? Его усталость, его боль, его подвиг – Ташкент спас детей Родины. Наверно не было В Ташкенте семьи, не взявшей на воспитание осиротевшего  ребенка…ну, не четырнадцать, как кузнец Шамахмудов, а двоих, как актриса Лютфиханум Сарымсакова… Вспоминаю годы войны и мне хочется низко поклониться  ташкентским женщинам – они вернули детям детство, как это сделала Антонина Павловна Хлебушкина, директор  самого известного в стране детдома.

Матери Ташкента! Как гордо  несли вы скорбь и горечь Войны! Как терпеливо ждали возвращение сыновей…  А этого неизвестного солдата, ждали в Ташкенте тридцать лет… (имеется в виду захоронение останков воина ВОВ) Верно говорят «Слава города не в колоколах, а в добрых делах». В Индии есть улица Ташкентская, потому, что именно в Ташкенте был положен конец кровопролитным конфликтам между Индией и Пакистаном и с того дня на всем  полуострове Индостан слово «мир» прочно связалось со  словом «Ташкент». Ташкент – город конгрессов, фестивалей. Когда-то через Ташкент проходил Великий шелковый путь. Историк будущего скажет : через Ташкент вел путь Сотрудничества, путь Гостеприимства, путь Дружбы…

Гостям всегда показывают все самое лучшее, все, чем  гордятся в доме. Метро – любимое дитя Ташкента,  но строители многие города.

Я пожалел, что когда то не снял открытие первой регулярной автобусной линии в Ташкенте – по Пушкинской улице. Тогда в Ташкенте было 250 тысяч жителей, и кое-где еще оставались керосиновые фонари. Шел по улице фонарщик  с бидоном керосина, с насосом, спускал по тросу фонарь, накачивал керосин…  Где ты, старый Ташкент?

С.  Благов
г. Ташкент 1976.