Восемь трамвайных остановок. Остановка вторая: «Чорсу» Разное

Рассказывает Ефим Соломонович.

Остановка Чорсу.

Разговор двух людей остановке Кукча:

Таксир, сиз каердан куй гуштини сотиб олдингиз? Узибизнинг Эски шахар бозоридан.
Тугри килибсиз, гуштни вакат Чорсу гушт бозоридан сотиб олиш керак,

Уважаемый а вы где купили баранину? На нашем старогодском базаре.
Правильно сделали, мясо надо покупать только на мясном базаре Чорсу.

Чорсу, сочное , запоминающееся с первого раза , персидское название одного из старейших мест Ташкента. Чорсу начинается с бывшей турецкой бани, которая располагалась в районе бывшей гостиницы «Москва». Там протекала одна из небольших четырёх речек проходивших через Чорсу ( Чор — четыре по персидски и су — вода по тюркски, так гласит одно из преданий), поэтому местность и получила название Чорсу . Баню снесли при постройке гостиницы «Москва», а на Чорсу понастроили многоэтажные дома, снесли кольцо первого и четвёртого трамваев, на месте кольца построили ГУМ, а ныне «Туркуаз», да и сами трамвайные рельсы уже давным — давно убрали, а от махалли Чакар, осталось только одно название.

Восьмой и одиннадцатый трамваи изменили свои маршруты. Трамвайную остановку на Чорсу , напротив факультета французского языка ИНЯЗаперенесли метров на сто, но народ , по прежнему, перенесённую остановку называет Чорсу . В здании бывшего французского факультета, сейчас находятся курсы иностранных языков при Узбекском Государственном Университете Мировых Языков.
Базар на Чорсу кормил весь старый город, дехкане привозили на продажу скотину, овощи, фрукты, сухофрукты, предметы первой необходимости изготовленные в артелях и на дому, мясные ряды давали работу и мясникам и кожевникам, портным шившим и до сих шьющих мутоновые шубы , сапожникам шьющих махси ( ичиги), для последних эта работа на века, ведь ичиги нужны не только для того чтобы в них молиться , а они очень удобны для ног, да и тепло в них зимой, так что принимая во внимание количество растущего населения Узбекистана, ичиги были, ичиги есть, и ичиги будут. А на тех базарах где продают мясо, там рядом есть и еда, вот почему количество точек частного общепита зашкаливает именно на Чорсу, ведь Алайский базар, со своими двумя — тремя полудохлыми забегаловками, по сравнению с количеством точек общепита на Чорсу , просто нищий и голодный край, там и поесть — то толком негде.

На Чорсу, всегда было где остановиться приехавшим торговать на базаре дехканам, раньше там были караван сараи для постоя торговцев и приезжих, это потом уже, с переменой власти, народ стал останавливаться в чайханах, ну а после укрепления Советской власти, когда исчезли постоялые дворы и караван сараи, приезжие на базар торговцы, останавливались в близлежащих частных домах, и хозяева выдавали их за родственников, приехавших к ним из кишлака, ну конечно, при этом они не обижали и местного участкового, идехкане приехавшие торговать на базаре, годами останавливались у одних и тех же хозяев, иногда дехканин даже женил своего сына на дочери хозяина того дома , где он был на постое, или выдавал свою дочь замуж за сына хозяина, и тогда они становились уже по настоящему родственниками. Постепенно приезжие дехкане изменяли свой статус, они уже не ездили в свои области, а наоборот, это им привозили свои фрукты и овощи их земляки, и эти бывшие приезжие становились городскими, они покупали на окраинах Ташкента частные домики — развалюшки, и медленно, не торопясь перестраивали их, но при этом, по мере накопления богатства, «новые ташкентцы» никогда не выпячивали ,своё, нажитое непосильным трудом богатство, потом они начинали перекупать товар у дехкан из других регионов, и уже становились продавцами — оптовиками, постепенно они отходили от прилавка, становились оптовиками — перекупщиками. Теперь их товар, уже продавали такие же бойкие молодые девчата и ребята, какими они были сами двадцать лет тому назад , — бывшие дехкане, а ныне зажиточные горожане, и просто уважаемые в махалле люди.

Эти бывшие дехкане отправляли своих детей учиться в ВУЗы, и если один из сыновей обязательно должен был учиться на торгового работника, то другой сын должен был стать милиционером ОБХСС, или прокурорским работником, это для того , чтобы в будущем защищать интересы семьи. Ведь наибольшее количество сотрудников правоохранительных органов Ташкенту дал именно «Эски Шахар», это дети бывших дехкан и колхозников из различных областей Ташкента.

А кроме того базар кормил сотни торговцев, продавцов магазинов, уборщиков, чиновников, работников как государственного , так и частного пищеблока и жуликов , нет неправильно, воров — карманников. Прошу прощения, разного рода мелких жуликов, базар тоже ,если и не кормил, то хотя бы подкармливал. Ежедневно, случались скандалы, связанные с пропажей денег из карманов или кошельков из сумок, а женщины обнаружив пропажу поднимали такой крик «ВАЙ — ДОД», что даже проходящие мимо трамваи останавливались, чтобы узнать что же там такое происходит, а после первого шока , в адрес укравшего у неё последние деньги вора — карманника, посылались такие проклятия и ругательства, которые не смог бы повторить ни один матрос с какого — нибудь революционного крейсера, аесли бы проклятия этих обиженных женщин достигли цели, то на земле не осталось бы ни одного карманника. Во время слушаний этих причитаний и ругательств, вперемешку с проклятиями, мы, мальчишки, почерпнули для себя много новых фольклорных и интересных выражений, а милиционеры вдруг появившись невесть откуда, начинали просто разгонять толпу, которая с интересом слушала причитания и проклятия потерпевшей. О том чтобы поймать карманников и речи не было. Особенно это не нужно было самим милиционерам.

Уважающие себя «эскишахарские» жители никогда не покупали мясо на Алайском базаре. Говорили, что на Алайский базар продавать возили только то, что не продалось бы на мясном базаре Чорсу. Да и слабенький был на Алайском , так называемый мясной ряд. Там никогда, практически, нельзя было купить филе телятины, или хороший кусок молодой баранины.
Это уже сейчас, в постсоветские двадцать лет, на Алайском появилось мясо более или менее хорошего качества. Но насчёт хорошего и качественного общественного питания на Алайском базаре и не мечтайте. До сих пор там кормят невкусно, и качество приготовленных блюд оставляет желать лучшего.
Ареал проживания людей связанных с Чорсу начинался от махалли » Калляхона» и до Кукчи, от махалли Чакар и до Беш -Агача, от Самарканд — Дарбаза и до Актепе.
Про нашу махаллю на Кукче говорили, что здесь живут «кончилар», то есть кожевники, в нашей махалле выделяли кожу для шитья махси ( ичигов) и других изделий. Иногда по всей махалле, в течении нескольких часовстоял отвратительный запах, и по арыку текла крашенная вода, это значило то, что наши махаллинские кожевники в этот день ударно поработали. Со временем , кожевников — надомников становилось всё меньше и меньше, пока не исчезли последние представители подпольного кожевенного труда в середине восьмидесятых годов, вернее они все, те кто ещё остался верен своему ремеслу, а таких осталось мало, перевели всё своё производство за город.
В махалле «Калляхона», это недалеко от бывшего музея природы, в семидесятые — восьмидесятые годы продавал свой шашлык знаменитый Носир ока. Вах — Вах — Вах, — какой у него был шашлык, такого больше нет нигде в мире. На шашлык Носир ока, а люди постарше его прозвали Кора — Носир, уже с раннего утра съезжалсянарод со всего Ташкента, люди специально приезжали к пяти утра в махаллю «Калляхона», а там уже, даже в эту рань, всегдабыла очередь из жаждущих отведать этот мягкий, тающий во рту шашлык. Носир ока, как истинный подпольщик менял дислокацию продажи шашлыка каждый год, а то и два раза в год. Нет, он исправно платил участковому, ОБХССнику и ещё кое — кому, но когда нахлебников становилось очень много, а его пресловутая «крыша» не могла ему ничем помочь, или просто не хотела ему помогать, а только тянула с него деньги, то Носир ока менял дислокацию. Носир ока продавал свой шашлык и на Кукче, и на Аклане, и на остановке » Кукча Дарбаза», и на самом Чорсу, и на Сагбане, но его постоянные клиенты всегда знали как найти «оскароносного» хозяина шампура имангала. Запах шашлыка Носир ока сводил с ума всех любителей «жаренного», на утренних посиделках за шашлыком , после третьей или четвёртой порции, некоторые новички из народа ( клиенты) начинали спрашивать у Носир ока рецепт приготовления шашлыка, Носир ока часто отвечал так, что он просто сам покупает барашка или баранов, сам его выбирает, вместе с сыновьями привозит купленных на Шура — базаре, или на Назарбек — базаре, баранов домой, и сам же одного из них закалывает, сам же маринует мясо, а сыновья ему помогают приготовить шашлык, и они же помогают ему продавать его.

После утреннего шашлыка от Носир ока, вкупе с обалденными лепёшками, которые ему поставляла, практически, одна и та же семья новоев ( хлебопёков) на протяжении двадцати лет, то на работе в этот день , народ ездивший утром на шашлык пил только чай, не нужны были никакие обеды , да и ужинать не хотелось, было одно сплошное чаепитие. Чаепитие с шашлыком, лепёшками и новотом, начиналось прямо у мангала Носира ока. Но так как там было не продвинуться, и не подвинуться, то едоки забрав свой шашлык чуток поодаль от мангала, а там рядом с мангалом было несколько самодельных , что — то подобия тахты — низких столиков, вот за эти столики едоки и пытались хотя бы с краю присесть, а те кому достались места за столом, сразу входили в когорту избранных счастливчиков. Я уже не говорю о луке, он был нарезан так красиво, и лук выглядел так аппетитно на маленькой с хлопковым орнаментом тарелочке ( пахтали ликоб), да ещё посыпанный красным перцем, и обильно политый уксусом, что порции съедаемого шашлыка увеличивались втрое. А какая музыка звучала с утра, вернее как она звучала, музыка лилась из радио как в лучших ресторанах мира, негромко, неназойливо, она была фоном к шашлыку с луком и уксусом, голос Фахрутдина Умарова звучал умиротворяюще, хотелось ещё порцию шашлыка дополнительно съесть за его здоровье. Носир ока, старый «партизан и подпольщик» шашлычного бизнеса, никогда не включал музыку на полную громкость, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В десять часов утра, у Носир ока уже заканчивался шашлык. Много разных людей приезжали к Кора — Носиру на шашлык, со всеми он был одинаков, ни перед кем не заискивал, более или менее он привечал , только красивых женщин, ни с кем кроме двух — трёх своих старых друзей не заводил разговоры по душам. А в чайхане на Аклане ( а он жил Аклане, около школы № 141) , куда он заходил очень редко попить чайку, Носир ока всегда садился в сторонке от компаний, пил молча чай, выкуривал папиросу и уходил.
Сейчас, в наши дни, сыновья уже покойного Носира — ока торгуют шашлыком на Кукче, двое из них по очереди продают шашлык на базаре «Кукча _ Актепа», это прямо около поворота автобуса № 35 в сторону бывшего Института Литературы и Русского Языка, автобус поворачивает с улицы Маннона Уйгура налево, а справа начинается базар. Шашлык у братьев хороший, временами отличный, но ещё лучше шашлык у старшего сына Носир ока, Самата. Самат продаёт шашлык с пяти утра на Кукче, на бывшей улице Коробова, что напротив мечети Кукча, после поворота на Коробова с улицы Уйгура, во втором доме слева. Если вдруг Самат, также как и его отец, вдруг поменял дислокацию, то можете спросить первого же встречного человека, ион вам сразуподскажет где найти шашлычную Самата. Самат продаёт шашлык на улице Коробова уже больше двадцати лет, за это время он поменял всего три места, и все они находятся в одном квартале на улице Коробова. Как только хозяин дома начинает увеличивать плату за аренду, Самат переезжает в другой дом. У Самата, также же как у его отца Носира ока, после десяти утра , шашлык уже не остаётся.

На Чорсу готовят прекрасный уйгурский лагман сразу в пятнадцати — двадцати кафешках и ресторанах, это вам уже таки не тот лагман съедаемый вами в советский период, когда лагман привозили в нескольких эмалированных ведрах, быстро — быстро его распродавали, и также быстро исчезали, от милиции подальше. Сейчас его готовят уйгуры — повара, выписанные из Китая, из города Урумчи, и которые заодно обучают ташкентскую уйгурскую молодёжь своему искусству, повара прямо при вас могут показать мастер — класс приготовления лагмана, процесс готовки теста это нечто, эти движения рук, это битьё теста об стол, вращения теста на вытянутых руках над столом, ловкое и точное переворачивание поджарки на специальных плоских сковородах, всё это завораживает настолько, что забываешь о самом процессе еды, и когда тебе приносят твой Чузма — Лагман, то даже жалко его начинать есть, настолько всё красиво и аккуратно лежит на тарелке, настолько всё эстетично уложено, что просто жалко всё это разворошить и есть, после такого лагмана, все телевизионные повара — кулинары , во главе с Юлией Высоцкой , и вместе с их кулинарными изысками, просто отдыхают.

Говорят, что в советское время хороший лагман готовили в столовой на Заводской улице, что в районе Театральная, столовая находилась недалеко от нынешнего посольства Израиля. Был я там пару раз в восьмидесятые годы, и меня , лагман приготовленный в этой хвалёной столовой, не впечатлил. Первым делом я заметил, что мясо в этом лагмане было пропущено через мясорубку, а не мелко нарезано, это уже не добавило аппетита, и оба раза я не доедал свою порцию, да и качество поджарки желало оставлять лучшего.

В Ташкенте , на окраине базара Чорсу, переходящего в местность Эски Джува, есть ресторан «Бинкент» находящийся аккурат, или почти, на месте бывшего Музея Природы, я посещаю этот ресторан в свой каждый приезд по несколько раз, вот там готовят очень хорошего качества лагман. Его подают вам с закуской фунчузой и салатом ачик — чучук, и патыр там вкусный, правда, в крайний свой приезд я был там всего один раз, там стало чуть — чуть хуже во всём, и в сервисе, и в качестве готовки, и патыр уже подают не тёплый, а очень даже остывший, если не сказать больше. Когда я спросил у администратора «Бинкента»( Бинкент, старое название Ташкента) почему сегодня всё было несколько хуже чем обычно, она мне ответила, что мол, день на день не приходится, но вот завтра всё будет как обычно, то есть отличного уровня, но я больше не стал рисковать, и «Бинкет» уже не посещал. Моё субъективное мнение таково, расслабились, спохватятся только тогда, когда поток клиентов резко пойдёт на убыль.

На Чорсу пекут лепёшки в десятках домах, династии новоев (хлебопеков) пользуются большим уважением в махаллях Ташкента.
На Чорсу лепёшки продают в десятках мест, лепёшки все разные, начиная от обычного » Ёпкан — Нона» , и до «Гулли — Патыра».
А также продают «Ширмон — Нон», «Пичини — Патыр» ( как печенье, продавщицы так и произносят, пичини патыр, вместо печенья), «Куконд — Патир», и просто Патир — Нон. Гулли Патыр бывает нескольких видов, от простых лепёшек в форме цветочка, и до Патира с кишмишом и орехами, также бывает Патир с мясом ( Гуштли — Патир), Патир со шкварками ( Джизза _ Патир) и т.д..
Например, съев несколько ломтиков Гулли _ Патира с свежим кукчинским каймаком или просто с катыком, а то и просто с чаем, без всякого сахара и варенья, то всяк отведавший сиё шедевральное творение наших ташкентских хлебопеков , уже навсегда будет считать своей Родиной Ташкент . А на Кукче говорят , — «Самарканднинг нонини махтагин, Тошкентнинг нонини егин», — » Самаркандские лепёшки хвали, а ташкентские ешь» , а ещё от себя добавляли, «Тошкетнинг нони пряника ухшаганг» — Ташентский хлеб вкусный как пряник».
А старики знали что говорили, ведь они наверняка, ещё помнили вкус настоящих медовых пряников приготовленных в Москве и Питере, и раньше часто поставляемых в Ташкент.

На Чорсу , через дорогу от мясных рядов есть дом старой постройки, в маленьком дворике этого дома, даже растут несколько деревьев, и под сенью этих деревьев вы можете увидеть толпу народа , причём ежедневно кроме воскресенья, всегда в одно и тоже время, в 10 часов утра, в двенадцать пополудни, а также в пятнадцать часов. Очередь обычно бывает молчаливой и серьёзней, и чем ближе к концу очереди, тем лица более и более хмуро — сосредоточенные, они стоят в очереди и считают что -то. Когда во дворе уже не остаётся места стоять очередникам, тогда очередь выплёскивается наружу, и стоящие на улице люди спрашивают у тех кто во дворе, а сколько
там во дворе человек . В точно обозначенное время, открывается дверь дома, и хозяйка или её помощник объявляют о том, чтобы заходили по одному, но обычно вместо одного заходит, как минимум, первая десятка из очереди.

Первый вопрос хозяйки, — Сизга нечта» — » Вам сколько» ?

Ответ: двадцать. И хозяйка укладывает в специальные бумажные пакеты двадцать штук Заказ — Самсы.
Это дом, где готовит и печёт в тандыре свою знаменитую на весь Ташкент Заказ — Самсу, вот уже в течение последних сорока лет , известная всему Ташкенту, Кундуз опа. Самса занимает важное место в жизни каждого ташкентца. Ташкентец без самсы в руках, хотя бы два раза в месяц , это уже не ташкентец, это как салат Ачик — Чучук без стручкового перца. Очередь за самсой у Кундуз опа, — явление пожизненное. Постоянные клиенты привозят ей своё мясо, и Кундуз — опа готовит им самсу на двести — триста человек гостей. В Ташкенте во многих местах готовят отличную самсу, в любой чайхане есть самса, если даже там и не готовят самсу, то её обязательно готовят в радиусе до двухсот метров от этой чайханы. И даже в тех, незнакомых вам «самсышных» местах, где мясо и жир в самсе не вызывают доверия, а иногда случается и такое , особенно в местах далёких от «Эски Шахара», то оставив мясо и жир, само тесто всегда можно съесть.
Однажды я попал в гости в одну уйгурскую семью, и меня угостили «Заказ Сомсанинг Додоси билан», то есть «Отцом Заказ — Самсы». Это была самса среднего размера, мясо внутри было из специально привезённой из Чимкентской Губернии ягнёнка, мелко нарезанной руками Кундуз опы, тесто было очень хорошего качества, и что меня поразило , это то, что внутри самсы сохранился весь сок, обычно хоть немного, но сок вытекает, но здесь мастерство Кундуз опы было выше всяких похвал. Сок был бесподобно вкусен, тесто и мясо были нежны как эклеры из Филипповской булочной на Тверской. Конечно, самса и эклеры блюда несопоставимые , и я это привёл, только, в качестве примера, что вы оценили мягкость и нежность «Заказ — Сомсанинг — Додоси Билан», приготовленной руками Кундуз опы, эмигрантки из Китая, переехавшей в Ташкент, с родителями и родней, и будучи ещё совсем юной девушкой , в 1956 году. Не учившейся нигде, кроме школы естественно, не имеющей время ни на театры, ни на концерты, не знающей ни косметических салонов, ни институтов красоты , всего несколько раз в году бывающая на своих уйгурских семейных торжествах, но ставшей известной не только среди всей своей многочисленной родни, но и всему Ташкенту. Кундуз опа (Дай ей Аллах здоровья и ещё раз здоровья) благодаря тому, что она работала всегда честно, добросовестно , качественно и самое главное вкладывая частицу собственной души в работу, уже при жизни стала легендой, так же как и шашлычник Носир ока, как и многие другие люди связанные с Чорсу.

Турецкая баня на Чорсу была снесена во времена строительства гостиницы «Москва», наверное это было в конце шестидесятых, не помню, а вот саму баню помню, и аналогичная баня есть в Дамаске, называется она «Хаммам Нуриддин» , находится эта баня в Хаммидии, недалеко от знаменитой мечети Омейядов, в этой мечети захоронена голова Иоанна Крестителя, а сама баня построена в 12 веке нашей эры. Работает «Хаммам Нуриддин» круглосуточно. В этой бане , так же как и в бывшей бане на Чорсу, есть несколько залов,
и в каждом из залов своя температура, посидев в такой бане часа полтора — два, а потом ещё посидев в комнате с паром, размякаешь , и в конце купания встав на мгновение под душ с ледяной водой, выходишь из бани в комнату отдыха и переодевания. На тебе меняют простыни и полотенца три раза, причём банщики меняют твои простыни сами, и ещё обматывают твою голову полотенцем, так как у тебя в это время нет никаких сил пошевелиться, и пока ты не остынешь, тебе так и будут менять простыни. Тебе сразу подают чай и воду, ты ещё полчаса проводишь за чаем. Я это описываю потому, что подобное было со мной в детстве, когда я ходил с отцом в баню на Чорсу. Конечно, нам простыни и полотенца в бане на Чорсу не менял никто, но чай подавали отцу исправно.

Но потеряв такие вот бани, наш город потерял и часть своего лица, и особенно потерял свой колорит «Эски Шахар». Ведь на Чорсу были две бани, вторая находилась на выходе к Эски Джува, рядом с небольшим цехом комбината «Металлобытремонт» и недалеко от Октябрьского военкомата. И в эти бани на Чорсу народ приезжал стричься, бриться ( при банях были парикмахерские) и мыться не только с окраин Ташкента, но и из областей, и даже из Чимкента.

На Чорсу было множество магазинов, были свои небольшие торговые ряды под аркой. В эти рядах продавали разные материалы, обувь,
и промтовары. Рядом, в соседних рядах продавались овощи и фрукты, помню, что первые огурцы и помидоры привозили на продажу из Кибрая, крымские татарки. У них же были самые вкусные черешни. Самый лучший урюк был из Канибадама или из Намангана. Про фрукты писать бесполезно, ведь того изобилия и разнообразия что было раньше на Чорсу, сейчас уже нет. Кто помнит как привозили виноград, виноград был уложен в специальные носилки, каждый слой был покрыт виноградными листьями, это чтобы солнце не испортило продукт, ни одной мятой или жухлой виноградинки не было, виноград выглядел так, как будто его сорвали только что, и при тебе.
Прямо от остановки трамвая начинались ряды торговок и торговцев( именуемых спекулянтами) разным барахлом. Время от времени появлялись милиционеры, но спекулянтки и в ус не дули, мол, чего это вы пугаете бабу толстым одним местом, а вот когда начиналась проверка, по сигналу сверху (ОБХСС), то местные милиционеры тут же начинали проявлять активность, они начинали гонять и ловить спекулянтов. Но это было всё временным явлением, а постоянным было то, что весь Чорсу от трамвайной остановки у факультета французского языка, и до самой Эски Джувы, был заполнен спекулянтами, а по нынешнему, — бизнесвуменами и бизнесменами.

Сегодняшний Чорсу видоизменился, но он всё такой же шумный, расширился арбузно — дынный сектор, расширились ряды продавцов ичигов, курпачишек, чапанов и тюбетеек. Много продаётся сухофруктов и специй, а курта сейчас на Чорсу, — море. Сильно подорожал рис, уже нигде не продают рис кореянки, а продавцы риса , это в основном бойкие хорезмские ребята и девчата.
Мясных рядов стало несколько, появились ряды продаж кондитерских изделий приготовленных на дому и на частных фабриках. Но вот фруктов, увы стало меньше. Нет уже тех колоритных дехкан , привозящих на грузовиках с тентом свои фрукты и овощи на базар, сейчас там продают всю продукцию сельского хозяйства одни перекупщики.

Но всё равно, Чорсу как был, так и остаётся одним из излюбленных мест посещения как приезжими, так и самими жителями города.