Из воспоминаний о Хамиде Алимджане История Ташкентцы
Прислала Людмила Грин.
Журнал «Звезда Востока» №3 1967 г.
Лидия Бать
Память о нем — в сердце
Из воспоминаний о Хамиде Алимджане
Шли первые, тяжелейшие месяцы войны. Враг рвался к Москве. Уже в ноябре 1941 года, после двадцатисемидневных скитаний по железным дорогам, группа писателей, среди которых была и я, очутилась в Ташкенте. Положение было трудное: мы приехали самыми последними, и в этом гостеприимном городе, широко открывшем двери своих домов для многих тысяч эвакуированных, уже были заселены все квартиры.
Естественно, что первым домом, в который мы пришли, был дом Союза писателей Узбекистана — улица Первомайская, 20. Сколько воспоминаний связано с этим местом!
И вот к нам вышел человек, лицо которого, манера говорить, весь облик сразу заставили приободриться, почувствовать уверенность в том, что будет крыша над головой, будет работа, что для каждого найдется дело, приближающее и здесь, в глубоком тылу, решение общей великой задачи — победу над врагом.
Это был Хамид Алимджан. С какой естественностью и радушием сказал он, здороваясь:
— Ничего, товарищи, все устроится.
Так оно и вышло.
Хамид Алимджан словно читал в сердцах у всех. Чутьем большого организатора он очень скоро определил склонности и возможности каждого, увидел, что могут сделать писатели, обретя новую для себя национальную почву, чем могут оказаться творчески полезными приютившей их братской республике.
Он оказывал организационную помощь, не только налаживая связи с издательствами, но и метко угадывая, кого с каким узбекским писателем следует познакомить для творческого содружества.
Не могу при этом с благодарностью не вспомнить о том, как Хамид Алимджан, ознакомившись с моими литературными замыслами и первыми скромными попытками их выполнения, решительно сказал:
— Вас надо непременно познакомить с Айбеком. Он и писатель, и ученый, историк. У вас я вижу интерес к истории…
Очевидно, исходя из этого моего интереса, Хамид Алимджан показал мне, одной из первых, свою историческую драму в стихах «Муканна» сразу же после того, как она была переведена на русский язык. Она потрясла меня истинно шекспировским размахом в обрисовке характеров, силой страсти, пронизывающей ее.
Характерно, что это произведение, написанное во время войны, о событиях, ушедших далеко в глубь веков, живо перекликалось с современностыо, так как в основе его лежит мысль о непоколебимом мужестве человека, защищающего свой народ и свои убеждения. Об этом своем замысле рассказал мне сам Хамид Алимджан.
… Дом Союза писателей Узбекистана не отличался обширностью. Председатель Союза сидел в маленьком, скромно убранном кабинете. Но как там было всегда людно! С какими только делами ни приходили туда — начиная с вопроса о хлебе насущном и кончая самыми сложными творческими проблемами.
Я имела счастье находиться в этом кабинете в ту минуту, когда пришел Гафур Гулям и сказал, что он подает заявление в партию.
Нужно было видеть, как радостно при этом сообщении заискрились глаза Хамида Алимджана.
В Хамиде Алимджане удивительно сочетались — большой поэт и большой организатор. И как красиво он работал! Он никогда не давал невыполнимых обещаний, но если что обещал, то выполнял всегда.
Он ненавидел рутину, косность, презирал отжившие традиции, приветствовал новаторство во всех областях. Это проявлялось даже в мелочах.
Приведу забавный случай. Однажды мы вместе куда-то шли. По мостовой важно шагал верблюд, неся поклажу. Я остановилась, заглядевшись на него.
— Ну, что вы смотрите?— недовольно окликнул меня Алимджан. — Верблюд полезное животное, но я знаю, он интересен вам как экзотика, вот, мол, по улицам Ташкента гуляют верблюды. А вы лучше смотрите на автомашины. Кстати, их у нас становится все больше…
Улыбка — спутница тонкого юмора — часто играла на его лице. Острословие — одна из характерных узбекских национальных черт. Острословие в высшей степени было присуще Хамиду Алимджану. Однажды при мне какой-то писатель сообщил ему, что идет выступать по радио.
— Нужно же колебать эфир,— мгновенно откликнулся Алимджан, и веселые огоньки заплясали в его выразительных черных глазах.
Но я видала Хамида Алимджана и суровым. Никогда не забуду гневного выражения на его лице, когда он, вернувшись с фронта, читал стихи о войне.
Как драгоценную реликвию храню я одну из первых книг узбекских поэтов, выпущенных во время войны в переводах на русский язык,— сборник стихов Хамида Алимджана «Когда цветет урюк» с дорогой для меня его дарственной надписью.
Читая и перечитывая этот сборник, я с особым чувством вспоминаю те дни, когда я имела возможность часто видеть и слышать этого замечательного человека.
Удивительный феномен советской литературы. С одной стороны, воспоминания пишутся, что бы в слове сохранить образ ушедшего человека. С другой стороны, они сделаны с таким минимумом изобразительных усилий, при помощи самых затертых штампов «и веселые огоньки заплясали в его выразительных черных глазах», такой страх сказать что-то не то, не совпадающее с ген.линией или разрушающее хрестоматийный образ, что воспоминания достигают обратного эффекта: никакого живого человека, картонный от руки раскрашенный силуэт.
А ведь разговор про автомашины приведен же неслучайно. Автор наверняка знала, что Алимжан погиб под колесами.
И, наверно, не меньше меня сомневалась в «незапрограмированности» такой смерти в городе, где на улицах чаще можно было услышать «верблюжий гам», чем рев автомобильного мотора.
МК[Цитировать]
МК, при всём уважении, позвольте не согласиться.
Данный автор (Л.Бать), чьих произведений я не удосужилась прочитать и о которой знаю только по упоминаниям других литераторов ( в частности, о её многолетней переписке с Ариадной Эфрон, которую теперь попытаюсь отыскать и почитать, если она опубликована), написала в меру своих достаточно скромных литературных возможностей. Насколько мне известно, она страдала болезнью Паркинсона, так что, простим ей литературные штампы. А вот автомобиль, как мне кажется, тут появился по чистому совпадению. Так тоже бывает.
Мнение чисто субъективное. Могу быть неправа, но мне кажется, что Л. Бать просто отозвалась на клич прислать что-либо для спецвыпуска. Вот и послала то, что было в закромах.
НаталиМ[Цитировать]
О ней неоднократно упоминает Георгий Эфрон в своих письмах из Ташкенте. Обычно… ну вобщем, это самому надо прочитать. Все-таки писал очень молодой человек, попавший в трудные обстоятельства. Единственная книга Л. Бать, которую я прочла, написала об историческом деятеле прошлых веков и в том же ключе, что и очерк об Алимджане
Aida[Цитировать]
Да, именно в воспоминаниях Эфрона я натолкнулась на это имя. Опираться на отзывы Мура, безусловно, нельзя, согласна. Я не о них, конечно, говорю…
Вот перепиской я заинтересовалась, а читать монографии такого качества я как-то не готова…
Даже если человек жил в Ташкенте….
НаталиМ[Цитировать]
МК
Алимжан погиб в Дурмени, а не в городе, где на улицах чаще можно было услышать «верблюжий гам», чем рев автомобильного мотора.
Фыва[Цитировать]
И не стоит забывать, когда и при каких обстоятельствах это было написано. МК, опять же при всем уважении — вполне тогдашний стиль, и напиши она по-другому, ее бы просто не поняли. Или прекрасно поняли бы. но с вполне известными последствиями….
Татьяна[Цитировать]
Уважаемые дамы!
Я понятия не имею, что за человек была Л.Бать и совсем не собираюсь обсуждать ни ее человеческие качества, ни литературные таланты.
Я высказался по поводу стандартного для своего времени текста и посетовал, что, будучи написанным по принятым тогда критериям, он достигает эффекта, противоположного тому ради чего пишутся такого рода произведения.
О деформированных мозгах говорил.
Не нужно забывать, что к тому времени уже написаны были многие образцы жанра. И если «Некрополь» Ходасевича был по понятным причинам не доступен, то записки Пущина о Пушкине или сборники типа «Чехов в воспоминаниях современников» издавались былинными советскими тиражами и предполагали знакомство с ними человека литературного круга.
А насчет смерти ХА и всех случайных смертей такого рода в ту, не самую автомобильную эпоху (Камо, Михоэлс), — не верю.
Как и автомобильно-вертолетным авариям российских губернаторов.
МК[Цитировать]
МК, по поводу эффекта, которого достигает автор, никто и не спорит. Просто его заметить трудно — сам текст такого качества, что читать его станешь или по профессиональной необходимости, или из особого интереса к герою очерка, или из каких-то личных побуждений. Я вот начала читать, после второго абзаца бросила и вернулась только после вашего комментария. Вашим терпением и внимательностью можно только восхищаться.
НаталиМ[Цитировать]
Вероятно, МК прав. Особенно насчет автомобильно-вертолетных аварий. Не верю! Чисто по Станиславскому!
Татьяна[Цитировать]
Не знаю, что вы так все всполошились? Написала женшина воспоминание о человеке, который встретил беженцев из России. Устроил всех неплохо, можно сказать обогрел. Память такая вещь, что запомнил хорошего или плохого, то и останется. О смерти Хамида Алимджана написано в воспоминаниях друзей, которые были с ним в этот трагический момент. Думаю, не надо злословить по этому поводу…
Мастура[Цитировать]
Kaждый думает и говорит по мере свой испорченности. Нечего винит Л.Бать, онв вполне искринная.
Obid[Цитировать]
Какая была тема выступления Алимджана перед смертью, перед автокатастрофы. Есть воспоминание?
Рустам[Цитировать]