Возмутитель спокойствия Искусство

В этом году отмечается 100-летие со дня рождения замечательного русского писателя Леонида Васильевича Соловьева. Хотя он начинал свою литературную деятельность как маринист, написав ряд произведений о моряках военного и торгового флота, прославился все же своими повестями и рассказами о жизни народов Средней Азии, где ему не раз довелось бывать, вести дневники, записывать устные сказания.

Еще в 1940 году Леонид Соловьев издал первую часть своего романа «Возмутитель спокойствия» — «Очарованный принц», посвященный любимому герою фольклора Востока Ходже Насреддину. А продолжение объемом в 735 страниц он создавал с 1946 по 1954 годы, будучи репрессированным и находясь на лесоповалах в Мордовском ГУЛАГе. Впоследствии двухтомник под названием «Повести о Ходже Насреддине» не раз издавался в Москве и Ташкенте, был переведен на десятки языков мира, в том числе на узбекский, казахский, киргизский, туркменский, турецкий.

В самый разгар войны с фашизмом, в 1943 году, на эвакуированной в Ташкент студии «Мосфильм» режиссер Яков Протазанов в содружестве с узбекскими коллегами по сценарию Л. Соловьева и В. Витковича снял художественную ленту «Насреддин в Бухаре», где главную роль сыграл Лев Свердлин. После выхода в свет продолжения романа на экранах появилась картина «Похождения Ходжи Насреддина» с участием того же прославленного актера. Он сумел так вжиться в образ, что многие зрители в Средней Азии считали его «своим человеком из народа». Особенно он близок оказался бухарцам. Как бы то ни было, но со временем в этом древнем городе, поблизости от городского пруда Ляби-хауз, появилась бронзовая композиция – Ходжа Насреддин, восседающий на забавном ослике.
Уже три десятилетия эта скульптура радует глаз горожан — аксакалов и малышей. И, конечно, гостей и туристов из разных континентов. Каждый стремится сфотографироваться здесь, а самые смелые умудряются даже взобраться ближе к литературному герою, обняв за шею его любимого ишачка…

Примечательно, что эта бухарская достопримечательность рождалась в Ташкенте, и весьма занимательна история ее создания.

Как-то в начале семидесятых годов прошлого столетия жители дома № 37, что на улице Шота Руставели, ранним утром были разбужены ослиным возгласом «иа-иа-иа». Дом считается элитным – жили здесь отставные и действующие генералы и офицеры тогдашнего ТуркВО. Со всех этажей и с балконов жильцы высыпали, чтобы узнать, откуда в центре города взялся осел.

Может, случайно забрел, заблудился? Вопросов, догадок была уйма. Жильцы обошли гаражи в дальнем углу двора. Нет никого. Успокоившись, стар и млад направились было досыпать. Но не тут-то было. Опять истошные «и-а».

Прислушались. Возгласы шли изнутри бывшей котельной. После присоединения этого и соседних домов к городской теплосети она некоторое время была бесхозной, пока котельную с высокими кирпичными стенами и залом, где демонтировали старое оборудование и печи, не превратил в свою творческую мастерскую ташкентский скульптор. Кстати, на то существовала официальная бумага с печатями и подписями высокого военного начальства и городских властей. Копия документа висела на видном месте перед входом в мастерскую художника. Человек он был тихий, вежливый. Всегда со всеми соседями здоровался, дружил со здешней детворой, нередко пускал мальчишек к себе на экскурсию или просто попозировать, угощал их чаем и сладостями.

Иногда сюда подкатывали грузовики с брикетами особой глины и мешками с гипсом. Обратно увозили завернутые в мягкую упаковку разрезанные на куски большие скульптуры или небольшие фигурки для отливки в бронзе в литейном цехе художественного комбината. Словом, у хозяина мастерской была своя, особенная, творческая жизнь.

Правда, порой он тут оставался поработать по ночам. Утром уезжал отдыхать домой в другой конец города. В тот злополучный день скульптор как раз отсутствовал. Кто-то догадался до него дозвониться. Едва скульптор подъехал до мастерской, как у входа встретил возмущенных соседей.

Толпа замолчала, когда узнала, над чем, точнее, над образом кого он работал на тот момент.

Оказалось, что он получил госзаказ от горсовета Бухары на установку бронзовой фигуры Ходжи Насреддина. Образ его был, конечно, собирательный. А вот как быть со знаменитым осликом? Нужен был натурщик. Живой! Не обычный, а такой, каким он запомнился в устных сказаниях, в соловьевском романе и протазановских фильмах. Лукавый и ученый, добродушный и со смешинкой…
В поисках длинноухого героя автор побывал в столичном зоопарке, обошел сельские подворья в пригороде Ташкента, ездил в Голодную степь, вел поиск даже в Зарафшанском оазисе. Не нашел подходящую, по замыслу художника, кандидатуру. Со своей задумкой он делился с коллегами, друзьями, знакомыми.

И вот однажды кто-то подсказал, что видел подходящий типаж в одном из горных кишлаков Бостанлыкского района. В каком конкретно кишлаке, тот не помнил.

Словом, ташкентец отправился на берег Чарвакского моря. И счастье ему улыбнулось, когда он увидел старого чабана, пасшего скот в верховьях Чаткала и восседающего на ослике… Ходжи Насреддина. Так, по крайней мере, показалось художнику.
Хозяина пришлось долго уговаривать. Тот предлагал здесь же, в горах, на пастбище или у него дома, лепить длинноухого помощника и любимца чабана. Но не тут-то было! Гость предлагал деньги за аренду или просто выкупить ослика. Правда, чабан не мог взять в толк, зачем и для чего нужно непременно везти животное в большой город, где даже на базарах редко встретишь ишачка, запряженного в повозку. Разве что у люли, собирающих стеклотару по чиланзарским кварталам.

А вот когда аксакал услышал волшебные слова – о Ходже Насреддине, он сразу согласился:
— Дорогой мой усто! Так сказал бы раньше. Ты взялся за благородное дело. Только одно условие: сам буду сопровождать ослика в Ташкент, научу, как с ним обращаться, кормить, поить. Никаких денег мне не надо. Только разреши навещать его. Ведь буду скучать по нему. Держи его у себя в мастерской столько, сколько тебе понадобится. Буду навещать, привозить гостинцы. Но запомни, что у моего ослика – своенравный характер… Наверное, такой же, какой был у прототипа Насреддина…

Решено было нанять грузовую машину. Долго пытались художник и чабан помочь упрямому животному взобраться по доске на автомобиль с высокими бортами. Словом, сообща с другими пастухами, наконец, удалось убедить, именно так, убедить ослика – надо! А заодно погрузили для него запас сена.
Несколько дней провел в мастерской аксакал, чтобы привык к необычным условиям его верный помощник и друг. Когда чабан закончил свои уроки с шептанием то в одно, то в другое длинное ухо, наступила пора прощания. Старик аж прослезился. Заглядывал в ослиные глаза, целовал их, хлопал ласково по бокам и хребту. Заметил, что упрямец тоже плакал…
Может, в то злополучное утро после вчерашнего расставания с хозяином впервые ишачок почувствовал тоску, и жильцы дома проснулись от его «и-а», «и-а», «и-а». Постепенно он привык к необычным условиям и к роли четвероногого натурщика. Привыкли к нему и жильцы дома. Подружились с ним здешние мальчишки и девчонки. Собирали в округе свежую траву, иногда у порога мастерской оставляли для него фрукты, овощи, бахчевые. А по вечерам выгуливали его. На соседнюю шумную городскую улицу не решались выходить, чтобы автоклаксоны не пугали обитателя бостанлыкских просторов.

Да и сам аксакал не забывал любимца, часто навещал и не забывал о гостинцах с родных мест. Несколько месяцев прожил в мастерской будущий насреддиновский «гужевой транспорт»…
Поначалу художник соорудил металлический каркас-скелет, который постепенно обрастал «мясом» — глиной. Подолгу работал резцом, чтобы передать характерную позу, выражение глаз и ослиную фигуру. Много раз сажал на нее глиняного ездока, искал подходящую позу для него. Опустим подробности технологии изготовления скульптуры.
В итоге, она была отлита в бронзе, принята заказчиком, перевезена и установлена вблизи Ляби-хауза. Теперь эта композиция – одна из достопримечательностей древней Бухары, куда не раз приезжал легендарный герой восточных сказаний. Иначе говоря, вернулся навсегда в родной город Ходжа Насреддин на своем забавном ослике.

Автором удивительного памятника является известный ташкентский скульптор, заслуженный деятель искусств Узбекистана Яков Шапиро.
Он родился в предвоенные годы в Украине, вместе с тысячами эвакуированных попал в наши края, жил в Маргилане, окончил столичный театрально-художественный институт. Та бывшая котельная, что на улице Шота Руставели, № 37, по его же проекту была реконструирована, стала его домом и творческой мастерской, где он продолжает жить и работать по сей день. Здесь рождались замыслы и воплощались проекты десятков оригинальных скульптур и бюстов, которые установлены в разных городах нашей республики, а также в России, США и Израиле. В Ташкенте Яков Иосифович выполнил художественные панно для нескольких станций метро, памятники Шарафу Рашидову, Шота Руставели, Хамиду Алимджану, Лалу Бахадыру Шастри, архитектурно-скульптурную композицию на звездную тему – с фигурами Икара, Улугбека, Циолковского, Королева, Гагарина и с бюстом нашего земляка-космонавта, дважды Героя Владимира Джанибекова.

Причем, Яков Шапиро дружит с покорителем Вселенной как с коллегой. Ведь еще в юности, будучи воспитанником Ташкентского военного суворовского училища, Владимир Александрович увлекся рисованием, и со временем хобби стало по существу его второй профессией. Конечно, в творчестве художника Владимира Джанибекова преобладает космическая тема. Он является автором иллюстраций десятков книг и альбомов, серий почтовых марок и конвертов. Его живописные полотна подарены музеям и галереям Ташкента, Москвы, Звездного городка, демонстрируются на выставках в странах ближнего и дальнего зарубежья. Ряд его картин выполнены как раз в мастерской Якова Шапиро, у которого он останавливается во время своих командировок и отпусков или когда навещает своего отца Александра Архиповича, живущего в бостанлыкском поселке Чарвак…
Если вернуться к истории «возмутителя спокойствия», то она завершилась для Якова Шапиро неожиданным образом. Тот самый длинноухий натурщик исчез из мастерской. Точнее говоря, из двора, к которому он настолько привык, что мог спокойно по нему прогуливаться, пастись. Причем, причина ухода так и не стала ясна. Напротив, все обросло легендами. Одни говорили, что его увел с собой хозяин-аксакал. Другие будто бы видели ослика в районе не то аэропорта, не то вокзала. Третьи принесли весть о том, что он оказался в Бухаре – мол, уехал туда искать своего бронзового двойника. И перевоплотился!

С тех пор минуло три десятилетия. Автор этих строк взял на себя смелость сочинить новую главу о похождениях Ходжи Насреддина, путешествующего по свету на ученом ослике.

Шахабутдин Зайнутдинов. 29-е сентября 2006 г.
Источник.