Депортация История
66 лет назад советские власти депортировали крымских татар. Сегодня на полуострове — день скорби.
Калайджи Жулиде Ибраимовна, родилась 24 мая 1937г. в г. Симферополе.
Семья состояла из четырёх человек: бабушка Челебиева Ава-Шерфе (1867), папа Калайджи Ибраим (1895), мама Челебиева Нурие (1908) и я. 18 мая 1944 года ночью раздался стук в калитку, лаяла наша собака. В комнату вошли несколько вооруженных человек в военной форме. Группу возглавлял майор. Он сказал, что нас выселяют и разрешил взять груз по 50 кг на человека и дал срок 30 минут. Произвели обыск, взрослые начали собираться. Нас на грузовике привезли на вокзал. Шёл холодный дождь. В вагоне было два яруса и много народа. Нам достался верхний ярус. Как только поезд тронулся, мужчины прорубили дырку для туалета. Воду добывали на остановках. Горячую пищу дали 1-2 раза. Медицинскую помощь оказывала моя мама, она была медсестрой.
Ехали мы 18 суток. 6 июня состав выгрузили на ст. Хилково в г.Бекабад Ташкентской области. Там были заготовлены землянки. Нашей семье выделили два лежака в землянке. Рядом с нами была землянка-медпункт, где мы все по очереди побывали. Вещи в дороге завшивели, насекомые ползали везде. Из нашей землянки людей подвергли повторной депортации, несколько семей повезли в Сталинабадскую область. Воспользовавшись тем, что комендантов ещё не было, мы перебрались в село Стретенка (8 км от Бекабада). 1,5 месяца жили в парке под открытым небом. Тут, в колхозе им.Дзержинского, папа встретил много знакомых, в одной из бригад нашёл маму и братьев. Первым нашим комендантом был крымский татарин Эминов. В Бекабад ездить было нельзя. В 16 лет меня взяли на учёт у коменданта Мельникова. Он был безграмотным солдафоном, не умел читать, унижал человеческое достоинство.
В 1954 г. я закончила 10 классов и написала заявление, чтобы разрешили выехать в Ташкент для сдачи документов вуз. Это был первый год, когда разрешили поступать в учебное заведение Ташкента, до этого можно было только в Самарканд. Когда пишут о депортации, упускают один момент. Ведь в 1946г., буквально перед реформой 1947 г., выдали живым и умирающим по 5000 рублей. А в 1947 г. была девальвация 1х10, она не распространилась на переселенческую ссуду. Деньги удерживали по 5000 рублей с живых и детей умерших, вплоть до 1956 г. К этому моменту многие успели её выплатить.
Табах Усеин Аметович, родился в 1938 году в селе Ускут (ныне Приветное) Алуштинского района.
Семья состояла из 13 детей, 5 из которых умерли до войны. Когда началась война трёх старших братьев забрали на фронт. 18 мая 1944 года моих родителей и нас пятерых детей, как и других моих соотечественников, загрузили в вагоны и вывезли из Крыма. Целый месяц мы ехали в товарном вагоне. Везли нас в Узбекистан. Привезли на станцию Масальский Ферганской области. Распределили по узбекским семьям. Жили в тесных маленьких комнатах без окон и дверей. Моя младшая сестренка, которой исполнилось 2 года, умерла через два месяца. Мы голодали, так как работать было не кому, все были детьми. Отец умер через 4 месяца после депортации. В 1946 г. меня и старшую сестру отдали в детский дом. Когда старшие братья вернулись из фронта, они нас забрали к себе. Времена были очень трудные, каждый день гибли люди. Мы переболели малярией, дизентерией. Сейчас нас осталось трое из 13 детей. Все мы пенсионеры, есть дети, внуки.
Османова (Табакъ) Махбубе, родилась 2 сентября 1929 г. в г. Бахчисарае, на улице Санаткяр 56 (ныне Толбухина 29).
Состав семьи: отец Табакъ Шакир (1897), мать Мерзие Къадыр кызы (1903), сестра Усние (1920 г., она была замужем и жила отдельно), братья Сеитумер (1925), Сервер (1934), Энвер (1937) и я.
18 мая 1944 года в 4 часа утра постучали в дверь солдаты и дали 5 минут на сборы. Успели только одеться, ничего с собой не взяли. Всех жителей собрали на перекрёстке улиц Аккач мааллеси и Кады мааллеси, где находилось кладбище Сары-Дере.
В вагоне было 40 человек взрослых. В пути пару раз давали баланду, туалета, медобслуживания не было. Сестра Усние принимала роды у одной беременной женщины. Умерших не успевали хоронить, приходилось просто оставлять их на пустынных полях. Ехали около 22 суток. Выгрузили на станции Зиядин Самаркандской области, оттуда отправили в колхоз «Ахунбабаев», находящийся в 20 км от неё. Жили у узбеков в сараях для скота. Свободное передвижение по району было только в радиусе 8 км от места жительства. В 1945 г. отец заболел воспалением лёгких, им разрешили перебраться в Самарканд к родственникам. Те, кому было более 16 лет, до 1956 г. каждый месяц отмечались в комендатуре. Органы власти встречали недружелюбно. Чтобы не умереть от голода, прячась от милиции, продавали тапочки, которые тайком сами шили. Выполняли временную тяжёлую работу (грузчик, уборщик и т.д.).
В 1945 г. от малярии умер отец. Так же умер сын сестры Усние. Младшие ходили в русскую школу, а старшим было не до учёбы, нужно было выжить и накормить младших.
Мурадасилова (Нафеева) Мерьем, родилась 14 апреля 1925 г. в деревне Уркуста Балаклавского района.
В 1937г. отца арестовали и мы, как семья «врага народа» были вынуждены покинуть родную деревню.
17 мая 1944 г. в деревню Мулла-Эли Симферопольского района, где я жила со свекровью и дочкой, прибыли вооруженные солдаты и остановились в наших домах. В 4-5 утра, когда деревня спала, нас разбудили и объявили, что от имени Советской власти нас выселяют из Крыма и дали на сборы 15 минут. На мой плач и крик «за что», ответили: «За предательство». Хотя мой муж в это время был на войне. Мы растерялись, а они тем временем проводили обыск, рылись в чемоданах, забирали всё, что им нравилось. Были у меня деньги, их тоже забрали. Я вспомнила, за неделю до этого обходили татарские дома и переписывали имущество, а мы ничего не подозревали.
Нам разрешили взять с собой 20 кг вещей. Но за 15 минут от растерянности мы не знали что брать. Взяли кое-что из еды и чемодан с вещами, из которого военные вытащили понравившиеся им вещи. Во дворе уже стояла машина и дом был окружен солдатами. Машины загрузили и под охраной солдат повезли нас как арестованных через весь Симферополь. Город ещё спал. Привезли на станцию Сарабуз и загрузили всю деревню в один вагон, в котором видно возили военнопленных, потому что он кишел вшами.
В пути нас не кормили, люди ели у кого что было. В вагоне был только один мужчина старик. Остальные были дети, женщины и старушки. Нужду справляли в ведро, которое выносили на стоянках. В пути следования никакой медицинской помощи нам не оказывали. Я была больна, и за ребёнком ухаживали попутчики по несчастью.
Везли нас не менее трех недель. Привезли в Ташкент, где мы вышли из вагонов жалкие, измученные, заплаканные. Местные жители, которые встречали нас с кетменями и палками, были удивлены, увидев таких «предателей».
Наш вагон прицепили к пригородному поезду и привезли в Ташкентский район. Оттуда меня увезли в больницу с ребёнком, у которого была дизентерия. Остальных увезли в кишлак Керевчи. Из больницы я приехала в этот кишлак, где и нашла свою свекровь, сидящей на узелочке. Кроме неё осталось ещё несколько семей, остальные уже где-то разместились. Мы просидели неделю. Никому до нас не было дело. Не имея ничего кроме муки, я готовила быламык на кирпичиках. Однажды к нами подошли две женщины. Одна из них работала бригадиром в колхозе. Они поместили нас у себя во времянке, помогали как могли, хотя сами жили в нищете.
Работать нас гоняли на хлопковое поле. Мне вручили тяжёлый кетмень, но после болезни я не могла её поднять. Бригадир узнав, что я грамотная послал меня в контору работать табельщицей.
Каждый месяц мы должны были отмечаться в комендатуре. Голод, дизентерия и малярия косили людей. Хоронить было некому, каждый второй болел. В первые годы депортации умерли 2 брата мужа и семья его двоюродного брата. В 1946 г. от дизентерии умерла свекровь. Потом умерли мама и две сестры. Мои дочери получили образование на русском языке. Нашему народу был ограничен или закрыт прием во все вузы, кроме строительных.
Мой муж Мурадасылов Джафер родился 1 мая 1923г. На войне был пулемётчиком. Имеет награды. Когда он вернулся в родную деревню, односельчане встретили его со слезами. Говорили, что не виноваты, что его семью и остальных крымских татар вывезли тайком, пока деревня спала. Дом был разграблен, даже стены были изрыты. Видимо искали клад. Сельчане собрали ему в дорогу продуктов и денег. Он попрощался с ними, сходил напоследок на могилу отца и выехал в Узбекистан в поисках своей семьи.
Я родился и вырос в Крыму. Никогда ничего плохого о татарах не видел и не слышал. Всегда относился к ним с уважением. Они, к сожалению для нас, славян, и к счастью для них самих, более трудолюбивые и держаться плеча друг друга. Именно это позволило им сплотиться и потихоньку вытеснить славян из некоторых сфер полуострова. Но винить в этом надо не их, а нас. Они приехали выживать. А мы привыкли просто лениво жить. Выражаю соболезнование в связи с трагедией депортации. Виновные должны быть наказаны — преступление депортации — это преступление против человечества, без срока давности.
Огромное спасибо за то что помните нашу трагедию и за то что выложили здесь эту статью!
Всегда когда читаю о чудовищных днях, месяцах, годах лишений, незаслуженного горя невинных тысяч и тысяч семей, которые пришлось испытать на себе моему народу, я не могу сдержать слёз! беспощадный геноцид одной из самых мирных, трудолюбивых, образованных наций в бывш СССР, которым «непосчастливилось» жить в таком красивом месте на Земле — в Крыму! Всех слов на свете не хватит нам чтобы выразить свою ненависть к Сталину, Берии и всем тем подонкам и зверям, которые посмели брать на себя такое право — издеваться над женщинами, стариками, детьми, пока их мужья, сыновья, отцы и братья воевали на фронтах Великой Отечественной войны! Количество медалей и орденов, завоёванных в боях за Родину, приходящееся на каждые 10000 представителей этой нации, превосходит аналогичный показатель почти всех наций СССР, и это исторический факт. трудно вообразить, что чувствовали наши доблестные бойцы, возвращаясь домой, в пустые, разграбленные деревни, когда всех их родных, за которых они проливали кровь, вывезли в ссылку в товарных вагонах, как скот, а потом ещё в течении 12 лет подвергали рабскому унижению тех, кто чудом выжил в нечеловеческих условиях (осталось жить менее половины вывезенных из Крыма, погибло в страшных муках более 200 тысяч человек). Не давали ходить в соседнее село к родственникам под страхом карцера или сырой ямы. Людям даже не хватало сил от недоедания и болезни, чтобы хотя бы похоронить умершего близкого… А на родной земле в Крыму в это время уничтожались кладбища, исторические достояния Крымского народа, камни с надгробий шли на мощение дорог.
Но мой народ несмотря ни на что выжил и самое главное — заслужил уважения на новой Родине и сохранил свою историю.
Поздно вершить суд над теми, кто пролил столько крови и слёз нашего народа, — все они уже расплачиваются за свои деяния в ином мире. Пусть наше горе будет уроком для будущих поколений, пусть во веки вечные на нашей земле царит мир и добро! И пусть никто и никогда не испытает такой судьбы, которая выпала на долю моих соотечественников! мне 24 года, я не был свидетелем этих событий, но поверьте, того чего я знаю вполне достаточно, чтобы молить всё человечество «Будьте миролюбивы! Не смотрите на религию, национальность… это всё условности! Любите себя и ближнего, и будьте справедливы!»
Арлен[Цитировать]
В 2008 году АИФ опубликовало вот эти материалы по Крыму. Это не обычный взляд на эту тему.
—————Начало цитаты————————-
Почему Украина долго не хотела забирать полуостров?.. Сейчас при упоминании Крыма в России принято вызывать из памяти артековское детство и ругать Никиту Хрущёва за то, что «отдал полуостров хохлам»
А зря: всё могло сложиться куда хуже, и на месте Крыма располагался бы 51-й штат США или то, что ныне именуется Государством Израиль. Об этом «АиФ» рассказал Михаил Полторанин, в 1990-1992 гг. министр печати и информации. Данные были получены им из различных советских и зарубежных архивов.
Полуостров за 20 «лимонов»
То, что получили красные к окончанию Гражданской войны, было лишь тенью прошлой России. Даже Крым — жемчужина юга — казался чем-то средним между кладбищем и свалкой. На восстановление Тавриды были нужны деньги, но где их взять? На счастье или на беду, в Советскую Россию в те годы хлынули зарубежные инвесторы. Среди них в 1922 г. появились представители еврейской финансовой организации из США «Джойнт», которые начали пробивать идею создания в Крыму еврейской автономной республики.
В Симферополе создали филиал банка «Агро-Джойнт», стали появляться еврейские посёлки, число которых доходило до 150. В ноябре 1923 г. руководитель еврейской секции РКП(б) Абрам Брагин подал в Политбюро проект решения о создании в Крыму не автономной, а уже полноправной советской социалистической еврейской республики.
Дело двинулось: для поселенцев выделили 132 тыс. гектаров крымских угодий. Прослышав о том, что в Крыму большевики открыли филиал Земли обетованной, туда стали прибывать евреи со всей России. 19 февраля 1929 г. был подписан договор между «Джойнтом», который в то время за отсутствием дипотношений с США представлял у нас Америку, и ЦИК РСФСР.
Документ, носивший красивое название «О Крымской Калифорнии», содержал в себе обязанности сторон. «Джойнт», например, выделял СССР по 1,5 млн. долларов в год (до 1936 г. было получено 20 млн. долл.), и под эту сумму ЦИК оставил в залог 375 тыс. гектаров крымской земли. Они были оформлены в акции, которые купили 200 с лишним американцев, в том числе политики Рузвельт и Гувер, финансисты Рокфеллер и Маршалл, генерал Макартур… Все споры по этому договору должны были решаться в третейском суде немецкого Гейдельберга.
Деньги шли еврейским переселенцам напрямую через «Агро-Джойнт», минуя советский бюджет. На них покупали технику, инвентарь и продукты. Такая несправедливость подхлестнула протесты проживавших в Крыму татар, болгар, греков, немцев, да и украинского населения. На одном из заседаний Политбюро Сталин заявил, что ничего, кроме национальной междоусобицы, «Крымская Калифорния» стране не даёт. Он предложил проект закрыть, и его закрыли.
Еврейский ответ
История с «Крымской Калифорнией» вновь всплыла в разгар Второй мировой войны. В 1943 г. на Тегеранской конференции Рузвельт в разговоре со Сталиным сообщил, что в скором времени у его администрации начнутся проблемы с поставками в СССР по ленд-лизу, если проект «Крымской Калифорнии» не будет реанимирован. Об этом писал весьма информированный источник — Милован Джилас, будущий вице-президент Югославии. Он с Иосипом Броз Тито тайно прилетел в СССР и в личной беседе спросил Сталина, зачем весной 1944 г. из Крыма депортировали татар. По его словам, Сталин сослался на данные Рузвельту обязательства расчистить Крым для еврейских переселенцев.
Сталин понимал, что американцы продавливают крымский проект не в интересах советских евреев, а в своих геополитических целях. Однако тяжёлые обстоятельства вынуждали маневрировать, и торг вокруг «Крымской Калифорнии» продолжался. Сталин настаивал на том, что это государственное образование должно находиться в составе СССР в статусе автономной республики (руководителем собирались назначить Лазаря Кагановича), и хотел получить 10 млрд. долл. кредита на восстановление экономики страны. Деньги вроде бы пообещали, но при условии выхода Крыма из состава СССР. Дело в очередной раз заглохло…
Но это ещё не конец истории. Настал 1954 г., который должен был стать временем окончательной расплаты по старым долгам. Американцы считали, что над СССР ещё висит остаток двадцатимиллионного кредита, хотя в счёт погашения этих долгов Израилю через «Джойнт» было для войны с арабами передано много трофейного немецкого оружия. Вашингтон мог затеять склоку и потребовать крымских земель. И тогда новое коллективное руководство СССР — Хрущёв, Булганин, Маленков, Молотов, Каганович — решило подстраховаться.
Осенью 1953 г. Крым посетил Хрущёв. Полуостров произвёл на него удручающее впечатление. Потом он полетел в Киев, где долго уламывал руководство Украинской ССР принять Крым под их юрисдикцию. Украинские товарищи брать Крым не хотели — после войны им хватало и своих проблем. Однако, использовав старые связи, Хрущёв уговорил украинских лидеров. Теперь УССР должна была отвечать за старый советский долг. Передав ей полуостров, Москва оставила за собой главную базу Черноморского флота — Севастополь. Фактически Киев прибрал его к рукам только с распадом СССР. Впрочем, это уже совсем другая история.
Хрущёв, видимо, полагал, что нашёл идеальный способ, эдакую хитрость, юридическую зацепку, чтобы перехитрить и США, и их еврейское лобби. Пожалуй, в понятиях 53-го года так оно и было. Никите Сергеевичу и в кошмарном сне не могло привидеться, что через неполные 40 лет СССР попросту исчезнет с карты мира!
—————Конец цитаты————————-
Vic_Tor[Цитировать]
Человеческий суд ничтожен по сравнению с законом природы : «Зло порождает зло».
AK[Цитировать]
Здравствуйте. Семья моего отца Ганиевы Лилия (моя бабушка) 1896-1972, Абдул (дед) и их дети (Абдулгай, Абдулбек), точно по имени знаю только младшую Фатиме (жила позднее в Заамине), еще одна сестра жила в Ташкенте. Были депортированы в г.Джизак. Всего было 10 детей, 5 девочек и 5 мальчиков. Трех старших братьев отца убили на фронте, дедушка вернулся раненный. Бабушка в мае 44го была беременна моим отцом, самым младшим из детей. Родила 25.12.1944г в Джизаке в тяжелейших условиях, в документах записала дату рождения 25.12.1941 г.Евпатория, чтоб потом можно было вернуться на Родину. Мой отец Абдулвап умер 3.06.2012. Ищу хоть какую-нибудь информацию о семье отца. Спасибо.
Ирина[Цитировать]