«Ты такой же, как я, только более или менее…» Искусство

Автор Виктор Кормильцев.

Утро солнечное. Солнце очень яркое, всё заливает, даже тень. Почти Ташкент, но…  Дочь проснулась раньше всех. Уже на лоджии, курит,  пьёт крепкий кофе, сваренный в медной турке.  Турку держу специально для неё – сам кофе не пью, давление после переезда упрямо держится не на надлежащей высоте. В редкие свои наезды дочь, и только она, имеет на это право, использует «бабулину» (ташкентскую) пепельницу  и упомянутую уже турку – как дома.

В каждый из своих  приездов она берёт других детей, тасует свою небольшую колоду. В этот раз взяла младших: Мариночку и Даниэля. Они вот-вот проснутся. Пока спят, посапывают. Смуглая Мариночка, тёмно-каштановые кудряшки, в меня. Огромные её  тёмные глазки сейчас откроются. Такое родное, симпатичное «не славянское» лицо. В России что-то подобное выглянет разве что из «цыганской повозки». А вот в Мумбае в Болливуде, среди тамошних умопомрачительных красавиц у Мариночки «сестёр» полным полно.

Рядом Данилка,  светло-русый «ариец», удивительно похож на моего покойного старшего брата, ещё одно издание Янковского, плотные светлые волнистые волосы. Так что расисты отдыхают – у нас всякие есть.

Сейчас вскочат, затопают, запищат, засмеются. Надо спешить. Торопливо допиваю свой горько-растворимый цикорий, а вдруг и, правда полезен, и бегом в тур-агентство за билетами.

Билеты взял вечером, на вокзале, народу – никого, свободно, купе с кондиционером, дёшево.

Ах, как не хотел уезжать из Ташкента, тянул до последнего.

На что я надеялся?  — На здравый смысл, на элементарную логику. В стране, где подавляющее большинство населения, из тридцати миллионов, моложе 30-ти лет не может не быть экономического чуда. Но не срослось, пока.

Дети разъехались. Дочери легче долететь до Атланты к своей однокласснице, чем до Узбекистана. А в Москву  — «два миллиона» самолётов, безвизовый режим.

Бог одной рукой даёт, другой отбирает.

Такие мегаполисы как Ташкент, безусловно, имеют своё мощное силовое поле. Люди рождённые, долго жившие, под этими звёздами, находятся в связи, под воздействием этих полей всю жизнь. Если хотите, это нация, свой отдельный отряд. Сын мой со своими сверстниками, целое поколение! – все сейчас живут в Москве, общаются — диаспора? А ведь действительно нас, и достаточно «ненавязчиво», ассимилируют, как ташкентские «младотурки», так и новые россияне. Во истину: «Горят костры горючие, кипят котлы кипучие (Москва, Казань, Петербург …), хотят меня …».

Вспомнил: один белорус, женатый на еврейке, рожденный где-то под Асунсьоном в Парагвае, рассказывал мне незадолго до выезда в Израиль, что когда они, сразу после Войны, уезжали в СССР, то на перевозе через реку Парана старуха-индианка, со старым одеялом на плечах, приподняв голову от своих банановых огурцов, сказала ему: «Эй, мучачо, не уезжай, твои боги здесь». Детей у этого белоруса, достаточно, жены даже тоже, но пил он «по-русски».

Хочется сохраниться, но как. Идти к рэбе и советоваться? – Как у вас получается? Хотя, что в этом зазорного. Говорят сам Господь, после обеда идёт к рэбе за советом – а чем Он будет занят на следующий день.

Казанский вокзал, раннее  утро, выволакиваю багаж из купе, выхожу из вагона. Детки жмутся к чемодану помягче, позёвывают. Парнишка – носильщик с тележкой, вижу – свой. Предлагает подвезти – на работе. Я ему говорю, что был бы рад, да видишь, вон идут мои ташкентцы – встречают. «А, вы в самом Ташкенте?» — «Да, жил, долго. А сам из Ферганы?» —  « Да из города Фергана» — «Ну-ну,  мой тесть родился в Скобелеве – земляки».  Подошли ребята, разобрали багаж.

Парень на меня смотрит, улыбается. Каково ему в этой суматошной, на этом вокзале, сколько платят, где спит, как…. Дай ему Бог, чего-нибудь скопить, живым домой вернуться, жениться, справить обрезание сыну, дай ему Бог.  Ведь он такой же, как я, только чуть моложе и более (или менее…).

На следующее утро, возвращаемся из Домодедова. Один из друзей сына, на новеньком «Рено»,  «советского» производства, меня сопровождает. Воскресная Москва, безлюдно, не жарко, пробок нет. Заезжаем в «Макдональдс» для автолюбителей. Берём с колёс гигантские креветки, отличный капучино. Затем в Замоскворечье,  заглянули на Мясницкую и к Оленьке – моей маленькой двухлетней внучке – москвичке.

На душе по-хорошему тепло, греет её  улыбка моего ферганского земляка, лечит.