Аккурганская — Новомосковская Разное

Опубликовано в сокращенном виде в «Правде Востока» от 8 июля.

Аккурганская — Новомосковская

Новое название пока не прижилось, все таксисты знают именно «Новомосковскую». Как раз в этом случае переименования району возвращается его историческое название, на карте-схеме Ташкента 18 века вся местность по правому течению Салара, возвышающаяся до наивысшей точки на территории института Астрономии, называется Аккурган. Поэтому, по рассказам сотрудников института, это место и было выбрано в 1873 году для создания обсерватории, оно было самым высоким из прилегающих к городу окрестностей. На карте города 1940 года район будущей Новомосковской отмечен садами, хотя известно, что старое здание института Ирригации уже было тогда, Асакинская и Пишпекская были обжиты, застройка быстро двигалась в сторону Паркентского базара на восток и к северу от улицы Пушкина. Формированию самой улицы помогло расположение экскаваторного завода (эвакуированного во время войны, он раньше назывался «Ташкентский Завод Торфяного Машиностроения») около железнодорожной линии, Огородная и Новомосковская улицы позволяли доехать до завода из центра города.

Старейшая зона плановой застройки в районе Новомосковской — улица Измайлова. Она начинается как раз напротив снесенного кинотеатра «Москва», хотя сама намного старше его. Первые двухэтажные дома, деревянные, были построены в 1948 году для сотрудников ТАПОиЧ (до 1973 года завод назывался ТАЗиЧ, еще раньше «84-й завод»). Улица широкая, по одному из вариантов, когда убирали 3й и 22й маршруты трамваев с Пушкинской, их хотели пустить по Измайлова. Комплекс заводских домов объединял «3й жилгородок» — так он назывался на заводе. Название широко не прижилось, в отличие от популярного «4-го жилгородка». С этой же «нечетной стороны», ТАЗиЧ начал тогда строить и многоэтажные дома. Первым был построен дом № 21, угловой, напротив стадиона «Старт». В этом доме мои родители получили квартиру за пару месяцев до моего рождения.

В каждую квартиру вселяли по 2 или 3 семьи. Родители были безмерно счастливы – после мазанки на Чакаре, в которой надо было латать крышу после каждого дождя, получили огромные светлые теплые комнаты. Горячей воды не было, для купания грели воду в печке, которая топилась углем. Газа не было, готовили на примусах и керогазах. Керосин привозили на тележке с лошадью, продавец кричал в рупор: «Керосиииин!». Был популярен анекдот, который нынешние люди не могут понять — в школе на вопрос, как кричит лошадь, мальчик ответил: «Керосииииин!» В этом доме была и есть до сих пор парикмахерская, в которой я стригся в детстве «под чубчик» и которую игнорировал (не смотря на скандалы с завучем) в юношестве, когда была мода на длинные волосы. В кухне стояли два стола разных хозяев со своими керогазами, газовая плита позже тоже была разделена между жильцами. У моих родителей был телевизор Рекорд, я помню, как они стучали в стенку, приглашая соседей на просмотр фильмов, телевизоры были редкостью, зато все соседи были хорошими знакомыми по работе на заводе.
Году в 60-м наверное провели газ, в дворе закопали большую цистерну, в нее закачивали под давлением привезенный на машинах газ. Потом подключили природный централизованно, а судьба цистерн под землей, ставших ненужными, меня, дошкольника, очень волновала, все ждал, когда их откопают.
Самой же красивой, определяющее лицо улицы, является «четная» сторона, особенно дом с башенкой. Эти старые дома построены до печально известного постановления Хрущова «О борьбе с украшательством», похожие по стилю дома есть на улицах Навои и Шота Руставели, но такого дома с красивой башенкой больше в Ташкенте нет. Завершала улицу площадь с памятником Куйбышеву. Потом памятник убрали, было кольцо третьего трамвая. Год назад убрали трамвай, к сожалению площадь заросла сорняками, хотя могла бы быть оформлена клумбами, и дорожками со скамейками.
В 60-е годы до Экскаваторного завода ходили 4й и 5й троллейбусы и 21й автобус. Тогда весь район был связан с городом узенькой дорожкой, проходящей и поныне мимо Ирригационного института и выходившей ранее на Пушкинскую на Дархане. Сейчас выхода на Пушкинскую нет, он перекрыт девятиэтажкой с ЗАГСом. Да и «Пушкинская» уже тоже не существует, ее переименовали в «Мустакиллик», хотя пока все ее называют по старинке. Были, конечно, «секретные ходы» у мальчишек, но проезда по ним не было. Так, например, была тропинка через ветхие домишки справа от Старта, по которой можно было выйти к стадионам «Мехнат» и «Динамо». Напротив школы № 142 имени Ломоносова (в которой я учился) был переулок, выводящий к Дархану. Через протезный завод и махаллю можно было выйти к Узбексельмашу, через Магнитогорскую улицу можно было прогуляться до озера Победы, что мы с пацанами и делали на летних каникулах, через Обсерваторию по переулочкам можно было выйти к Конфетной фабрике и на улицу Тимирязева. Через Вахшскую, пройдя по мостику Салар, можно было выйти к автостанции «Салар», от которой уходили автобусы в Чирчик и далее в горы. Но, проехать, повторю, можно было только через Урицкого. Такая «отрезанность» создавала особую ауру района, одним словом, все понимали, что стоит за названием Новомосковская…
Потом все резко изменилось. Сначала, в начале 70-х, подлили улицу до Пушкинской, потом пробили улицу до кинотеатра Казахстан и пустили трамвай, позже соединили с Софийской, ныне это малое автомобильное кольцо, на него можно попасть и с автобусного кольца у Экскаваторного завода. Улица стала сквозной проезжей, попасть на нее стало намного легче.
Важнейшим ориентиром является «15 горбольница», именно так знают место все таксисты, хотя больница уже несколько лет называется «Кардиологическим центром». Бывая раньше в этой больнице, я всегда удивлялся толстым стенам, огромным рамам и широким лестницам, это все выдавало старую постройку. Лишь недавно, общаясь в Одноклассниках в сообществе Новмосковской, узнал, что в этом здании после войны было радиотехническое военное училище, для него и строили такое капитальное здание. Старожилы помнят, как курсанты училища тренировались на пустыре, который был на месте 17-го дома напротив. Позже училище перевели в российский город, а здание территорию передали 15 горбольнице. Школьниками мы там на практике что-то подметали и заглядывали в окно морга, было жутко страшно и интересно.
Школа имени Ломоносова номер 142 была открыта в 1953 году, читал воспоминания о том, как ее строили одной из первых, но два темных трехэтажных дома напротив нее были построены раньше, в них жили сотрудник КГБ. Сейчас школа перестраивается и выпуклая надпись наверху «Школа имен Ломоносова» сбита и заштукатурена, но в марте мне удалось ее сфотографировать на память. С каждым окном связаны воспоминания, помню, где был наш пятый класс, где шестой, тогда не было кабинетной системы, перемещались не ученики, а учителя. Еще вспомнил, год, когда я пошел в школу, 1963й, был последним годом ношения «настоящей» формы – гимнастерки с железными пуговицами и широкого ремня с медной пряжкой. Еще были перьевые ручки с чернильницами и перочистками, их через года три-четыре заменили на перьевые авторучки. Вспомнил, что в Ташкенте их не было, и мой отец привез из Киева штук тридцать на весь класс. Потом, в 68-м году, кажется, появились первые шариковые ручки с металлическими стержнями, когда стержень кончался его не выбрасывали, а ехали на ярмарку Навои и заправлял снова, такая была ценность и крутизна – шариковая ручка.
Вот такие фрагменты вспоминаются по прогулке по знакомой с детства улице.