Казах в Ташкенте больше чем казах Разное

Настоящий узбекский мужчина должен сделать в жизни три вещи: построить 1000 домов, посадить 2000 деревьев… в общем, как-то отвлечься от третьего желания. Да, в плане трудолюбия нам до узбеков, конечно, далеко.

№ 163 (16065) от 01.09.2006
Тимур НЕТАЛИЕВ, Алматы — Ташкент — Алматы

Ехать в Узбекистан надо весной или осенью. Лето — мертвый сезон. В полдень даже собаку на улице не встретишь. Воздух прогревается до 50 градусов в тени. Но жара в Ташкенте не чувствуется из-за низкой влажности. Здесь 50 градусов жары — это где-то 30 градусов в Алматы.

В аэропорту Ташкента таможенную декларацию нам, нерезидентам, необходимо заполнить в двух экземплярах, один из которых обязателен для выезда из страны. В полумраке зала возникает световое табло с надписью «Pasport nazorati». Независимость принесла Узбекистану не только новые политические веяния, но и письменность. Узбеки снова осваивают латиницу. Письменность меняется в стране в четвертый раз: латиница ненадолго приняла эстафетную палочку у арабской вязи, а затем уже на кириллице обучался грамоте советский Узбекистан.

По этому случаю есть анекдот:
— У вас аудио — стерео? Видео — плазма?
— Ну ты даешь! Все по латыни да по латыни. Ты по-русски скажи!
В Узбекистане существуют три обменных курса. Первый — официальный, низкий, по которому в аэропорту меняют деньги ничего не подозревающие транзитники из Европы. Второй — коммерческий, в Национальном банке. И третий — черный, самый выгодный. Но иностранцам поменять валюту по черному курсу практически невозможно. Менялы предпочитают работать неофициально, через многочисленных посредников, да и обмануть доверчивого иностранца не считается на Востоке большим грехом. По этому случаю еще один местный анекдот:
— Молодой человек, почему вы продаете доллары по цене, в два раза выше фактической?
— А что вы хотели? Ручная работа, да еще в ночное время!

ИЗЮМительные девушки

Останавливаться в Ташкенте лучше в частных гостиницах — дешево и прилично. Цены — от 10 долларов. Кондиционера в номере не наблюдалось, поэтому хозяин постелил мне во дворике, на топчане. Небо было звездное, гроздья винограда свисали прямо к лицу. Что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить климакс?
В шесть утра пошли первые молочницы, истошно рекламирующие свой товар. Понять, что они кричат и по какому поводу, практически невозможно. Заслышав истеричные вопли женщины, я сделал единственно логичный вывод: за окном насилуют немолодую особу. Благо, что выбежать ей на помощь я не успел — перехватил хозяин. Он-то мне и объяснил, что именно хотела женщина.
Кстати, о женщинах. У узбеков есть такая притча: «И создал Aллах женщину из глины. И вложил ей внутрь изюминку, чтобы она была желанной и сладкой. А вот в одну из них Аллах спрятал две изюминки. С тех пор узбеки все ищут — какая из женщин слаще?». Действительно, все узбекские девушки — просто ИЗЮМительные! Их надо причислить к национальному богатству и экспортировать за границу на вес золота.
Казах в Ташкенте больше, чем казах. Это олигарх. Алматинцы на узбекском базаре не торгуются, этим они заслужили невероятное уважение местного населения. О казахах в Ташкенте ходят легенды. Узбеки уже раскусили европейского туриста, отличающегося патологической жадностью и высокомерием. Кроме того, европеец глубоко уверен, что узбекам непременно хочется его обмануть.
Другое дело казах. 500 долларов, на которые в Алматы он будет прозябать неделю, в Ташкенте превращают его в нувориша, набоба и где-то даже сибарита. Алматинец изнывает под бременем денег и капризничает, как вдовствующая королева. Он заказывает в ресторанах самые дорогие блюда и самых красивых исполнительниц танца живота. Когда приносят счет, казах задыхается от смеха, разглядывая издевательски-смешную по алматинским меркам цену. Его щедрые чаевые приводят официанта в благоговейный шок и трепет. Да, хорошо быть казахом в Узбекистане.
После беспробудных загулов, во время которых я умудрился потратить лишь 100 долларов, на смену странствующему олигарху пришел домовитый скопидом. Я решил жить, как местные аборигены. Но торговцы и таксисты почему-то сразу узнавали во мне иностранца и загибали цены. Тогда я облачился в наряд бухарского иудея (ватный халат, отороченный мехом шакала). Гостиничная прислуга делала вид, что не узнает меня, вежливо отводила глаза, а за спиной шептала: «Чудит что-то наш миллионер». Но даже бухарский халат не мог скрыть мою принадлежность к погрязшему в роскоши казахскому народу.
— Тебя речь выдает, — объяснил мне таксист. — У нас так спокойно не разговаривают.
Действительно, в Узбекистане люди очень импульсивные, эмоции хлещут через край. При разговоре у узбека руки существуют автономно от других частей тела. В почете хороший юмор. На рынке я наблюдал такую картину: маленькие студии звукозаписи очень громко включают выступление какого-нибудь местного юмориста, вокруг собираются люди и хором громко хохочут. Вот некоторые местные шутки, которые я смог понять:
— Киностудия «Узбекфильм» готовит к выпуску экранизацию известного голливудского фильма «Призрак оперы». Он будет называться «Ёперный бабай».
— Салат оливье изобрел узбекский повар. (От узбекского «олиб е», что в переводе означает «кушайте».)
— В Париже прошла выставка коньяков, и первые места заняли два коньяка из Самарканда, которые разливались из одной бочки.
Кстати, о спиртном. Выбор водки в Узбекистане небогатый. Лучше попробуйте вина «Марварид» и «Омар Хайям». Очень котируются на мировом рынке. Вино стоит доллар. Пиво «Азия» — тоже очень хорошее, даже экспортируется в Германию. Стоит: Да практически ничего не стоит!

Базар-вокзал

Алайский базар — это чудо Ташкента. С раннего утра и до позднего вечера радует глаз своим изобилием. То там, то тут слышится: «Кам че дан, акя?». Так молодые узбечки спрашивают, сколько стоит товар, у степенных торговцев-мужчин. «Акя» — обязательное обращение к мужчинам старшего возраста. Распространенная в Ташкенте фраза «сделать базар» означает «приобрести необходимые покупки». Уважающие себя люди приходят на Алайский базар с пустыми руками. Никаких тебе авосек и кошелок. Узбеки покупают у входа два пакета из желто-серой бумаги. Обратно их принято нести полными, прислонив к груди. Сверху обычно лежат лепешки, хвосты зеленого лука или запыленные кисти винограда. Все видят — уважаемый человек «базар сделал».
Самаркандские лепешки — резная ганча и расписной патыр — известны по всей Средней Азии. Их особый рецепт передается самаркандскими мастерами из поколения в поколение, и даже в Ташкенте далеко не все лепешечники знают его. Самаркандские лепешки могут храниться очень долго, а патыр специально высушивают и вешают на стену в качестве украшения.
Еще одна изюминка ташкентского базара — восточные сладости. Узбекская халва совершенно не похожа на нашу. Это плоская, усыпанная черными зернышками кунжута твердая лепешка светло-серого цвета. Прикольно смотрится и янтарный новот — кристаллический леденец из прокаленного сахара. Это не только лакомство, но и лекарство от болей в горле. Другую знаменитую восточную сладость, пашмак, я по незнанию принял за моток белой проволоки. Еще местное население любит сбитые с сахаром белки, которые называются нишолда, и хрустящую белую карамель с кунжутом.
Будучи на ташкентском базаре, не забывайте, что здесь обязательно нужно торговаться. Если вы сразу, не требуя снизить цену, купите товар, то продавец будет огорчен, поскольку не сможет продемонстрировать вам и другим посетителям базара искусство своего красноречия. В этом я убедился на собственном опыте. Купив у одной бабки килограмм фисташек, я обнаружил, что она дала сдачи на 100 сумов больше. Я не поленился вернуться и отдать бабке лишнее. Она взяла, покивала, а когда я уходил, услышал, как бабка сказала про меня своей соседке: «Бечора!».
«Бечора» по-узбекски означает «бедняжка», но гораздо емче.
Для водителей в Ташкенте не существует правил дорожного движения, а пешеход для них — лишь несущественная помеха. Мало того, водители здесь пренебрегают сигналами светофора. Когда я спросил таксиста, почему он проехал на красный свет, его ответ был потрясающим: «Вы знаете, у нас в городе слишком много светофоров».

Ахаля махалля!

Даже при СССР, в отличие от нас, Узбекистан соблюдал свои народные традиции. Ни одна свадьба или торжество не проходили здесь без соблюдения старых обычаев. Это действительно Восток. Или возьмем махалля — так в Узбекистане называют жилые кварталы. Это город в городе, где существуют свои законы и своя власть — совет старейшин.
К сожалению или к счастью, Узбекистан — не очень быстро развивающаяся страна. Запад еще не протянул сюда свои хищные когти. Может быть, дело даже и не в отсталости экономики, а в силе традиций и обычаев местного населения. Свой путь экономического развития в Узбекистане проявляется еще в одном — на улицах очень мало наружной рекламы. Кое-где встречается реклама государственных заводов и фабрик, вывешенная, скорее всего, по принуждению властей.
Когда я разговорился по этому поводу со старым таксистом, этот мудрый акя не стал мне возражать. Лишь устало сказал:
— Да, у нас сейчас есть и перегибы, и недостатки. Да, Узбекистан учится независимости, допуская массу ошибок. Я уверен, что ситуация начнет меняться. Но для этого у нас должно быть главное — мир. Пока существует угроза исламского терроризма, мы не сможем стать по-настоящему цивилизованной страной. Только десятилетия мирной и спокойной жизни дадут нам такую возможность.