Прогулки по улице Пушкинской в славном городе Ташкенте, пятидесятых-шестидесятых годов прошлого столетия. Часть пятая, заключительная История

Татьяна Перцева.

Фото прислала Гузаль.

Интерьер гастронома № 2 на Пушкинской.

УРА!!! Вот и Борис, закончив срочные дела, снова влился в компанию!

— Уважаемые дамы! Огромное спасибо за ваше путешествие в «машине времени» по улице, которая лично для меня, конечно вместе с прежним Сквером, как это не банально звучит, олицетворяет Ташкент. Ваши воспоминания о Пушкинской 50 — 60 годов для меня, который на ней родился, вырос, с небольшими перерывами жил, работал и с которой в конце концов уехал из Ташкента, просто «праздник души»! Пока я собрался с мыслями и копался в своих воспоминаниях, вы так живенько по улице прошлись, побегали, профланировали, успевая при этом обмениваться воспоминаниями, делать какие-то покупки и встречаться со знакомыми, что мне теперь вроде бы и добавить нечего. За вами просто не угнаться! Но все-таки попробую, не теряя из виду мелькающие впереди ваши спины, пройтись по до боли знакомым местам. Люблю четную и нечетную стороны Пушкинской одинаково, но четная мне все же как- то ближе, поэтому сначала по ней.
Перехожу дорогу от Сквера, я на углу Пушкинской и первое, что надо сделать, это в стоящим рядом министерством торговли газетном киоске купить газету «Футбол», но если чуть опоздал, то ее уже нет в наличии, но киоскер же ваш хороший знакомый, так что без проблем. Что это это был за киоск! Там бывали и журналы «Курьер ЮНЕСКО», «Англия» и т. д.

Пушкинская 2 — министерство торговли, но не для всех! Захожу в вестибюль, слева небольшая комната, парикмахерская. Парикмахера зовут Борис Константинович Андреевский. Это потом он уже один из известных городских парикмахеров, директор нескольких им же и организованных парикмахерских, а пока только для меня дядя Боря, у которого я стригся на протяжении более 40 лет!
Во время различных выборов в министерстве был избирательный участок, и все жители соседних домов приходили сюда на собрания, для того, чтобы посмотреть «на халяву» новые худфильмы, а в день выборов с утра уже из динамиков раздавалась громкая музыка, и надо уже бежать в министерство за всякими дефицитными вкусностями.
Иду дальше, деревянные ворота министерства. Зайти, но зачем? Ведь во двор министерства можно заглянуть и позже. Центральная сберкасса, здание бывшего Волжско- Коммерческого банка. Как прохладно там было внутри, даже в самые жаркие летние дни, и без всяких кондиционеров. Но мне же еще нет 18, зачем мне сберкасса? А, вспомнил, ведь именно здесь снимался один из эпизодов фильма «Буря над Азией», и все ночь на Пушкинской были слышны выстрелы, разбивалось стекло, и из окна сберкассы раз за разом вываливался какой-то мужик. Нам, мальчишкам, конечно, не до сна и родители сорвали голос загоняя нас домой. Рядом со сберкассой ЗАГС. Так интересно сидеть на крыльце и смотреть за молодыми парами, а также молодыми папашами и мамашами регистрировавшими своих новорожденных. Дальше снова ворота — Пушкинская 4. Зайти? Конечно! Ведь это мой родной двор, я в нем живу! Чья это машина «Победа» стоит в центре двора и вокруг которой громко о чем переговариваются мои соседи? Это же машина композитора Двоскина, нашего соседа по двору. Помните песню «Ташкент, Ташкент любимый город мой, Ташкент, Ташкент любимый и родной…? Это его песня, и на мой взгляд самая «душевная» песня о любимом городе. Двор простоял до 1966 года, но сносить его начали не из-за землетрясения, а в связи с начинавшимся строительством гостиницы «Узбекистан».
Рядом с воротами во двор, со стороны улицы, крыльцо, здесь живет актриса ТЮЗА Воликова. Это благодаря ей я первый раз в жизни посетил театр.
На тротуаре стоит сапожная будка. Еще один дядя Боря, но теперь уже сапожник. Без работы он не сидел никогда, ведь все жители от Сквера до Хорезмской несли ему обувь для починки. Возле его будки собирались, чтобы обсудить новости футбола, новые фильмы и т.д.

Еще немножко вперед, и уже Пушкинская 6. Длиннющий двор, а в нем можно встретить нашего учителя математики из 50 школы Константина Георгиевича, у которого я учился в 6 — 7 классе. Это уже позже, в старших классах, будет любимый Борис Соломонович, /Кстати! И мой учитель!/ а пока К.Г. отпускает меня с урока отнести его ключи от квартиры, которые он забыл оставить, а жена должна прийти днем с работы. В этом же дворе живет пара моих одноклассников. Один из них — со стороны улицы. Снова крыльцо, звоню, но, к сожалению, никого нет дома.
Иду дальше, Пушкинская 8. Здесь тоже живет моя одноклассница, папа которой — будущий академик.
Дальше Пушкинская 10. Самый «хулиганистый» двор. Мальчишки с этого двора были не только грозой нашего района, но и устраивали вылазки и в парк Горького и в ОДО.
Дальше дом Мансурова, о котором уже написала уважаемая Элвэта. Я тоже с опаской проходил мимо их дома, т.к. очень уж грозно выглядела их собака. У Мансуровых был сын Миша, примерно мой одногодок, с которым мы через 35 лет снова стали соседями, но уже не по дворам, по этажам и снова на Пушкинской.
За домом Мансуровых располагалось очень интересное, в смысле архитектуры, здание в котором было «Общество охраны памятников УзССР». Здание было Г-образным и выходило фасадом на Пушкинскую и крылом на Хорезмскую. Уже много лет пытаюсь отыскать фото этого здания или хотя бы узнать, что в нем было до революции, но, к сожалению, пока безуспешно.
Пересекаю Хорезмскую. Здесь небольшой скверик, где многие окрестные жители выгуливали собак, и я своего незабвенного Рекса тоже не раз водил сюда на прогулки..

Теперь гастроном, но он заслуживает отдельного описания.
До встречи, милые барышни!
Акулина, как рупор общественного мнения:

Браво, Борис! Берем в свою компанию. С таким надежным спутником не пропадешь!
И точно не пропадешь.
И тут же грустная новость от Зухры:

Миша Мансуров умер в прошлом году в 55 лет. Сердце… (((( Он работал в Физтехе с моим братом.
Кроме Зухры из гуляющих Мишу Мансурова знали Борис и Элвэта.
— Очень жаль, тем более, что в таком возрасте. Я то думал, что мы с ним одногодки, а он оказывается был почти на пять лет младше.

— Держу в руках фотографию. Демонстрация 7-го ноября 1956г. У стены Радиодома (на углу Хорезмской и Куйбышева) дети. Мальчику года два, на нём пальтишко с блестящими пуговками и «капитанская» фуражка, в руках флажок. Он так им гордится, что держит перед собой и … на треть перекрывает лицо. Это Миша Мансуров. Грустно. Но ваш коммент, Борис, — это блестяще! Логика, ясность и точность изложения! А что вы хотите? Мужской ум! Я успела поучиться у обоих математиков 50-ой. С помощью Бориса вспомнила их имена. В первый класс пошла в 1955-ом. Сразу в 44-ую возле кондитерской. Директриса Попова жила во дворе школы, напротив основного здания. 44-ая до землетрясения продолжала работать, как восьмилетка. После 8-ого все разбредались по другим школам. Реформа образования!!! Люди, я помчалась дальше. Перебегаю через ул. Гоголя. Угол Пушкинской и Гоголя — СОЮЗ ХУДОЖНИКОВ (Пушкинская28). До 1966 г. никаких книжных магазинов в округе. По совету Акулины, в угловом киоске Союзпечати разглядываю книги Сервантеса. В 1967 мы уже жили на Урале. Наступили суровые бескнижные времена. Такая лафа, чтобы классики по киоскам продавались, была только в Ташкенте. И в Челябинске, и в Свердловске на прилавках лежала макулатура./ Мое примечание: Ага. Во многих смыслах Ташкент был Землей обетованной. Чего только я оттуда не тащила! В Москве нет. В Ташкенте — пожалуйста. Самый-самый «дифсит»/. Так, одноэтажные дома… Особнячок Тамары Ханум. (Татьяна П., не обижайся на своих друзей-театралов. Ташкент так страстно любил своих кумиров, так долго хранил память о них, что постепенно вокруг их имён выкристаллизовывались легенды. Всё лучшее, виденное на сцене, отдавалось им. У меня же, что увидел или услышал ребёнок, то и запомнил.) Все окрестные дворы втайне считали Тамару Ханум «своей». Даже мы на Жуковской 2, за углом! Дом её имел несколько вытянутые пропорции. Парадное крыльцо- по центру фасада. На окнах на 3/4 стекла плотные, белые занавески. Один только раз видела людей на крыльце. Видимо, обычно заходили со двора. Дальше — двое одинаковых чугунных ворот с вертикальными решётками. В одном из дворов как-то отравились мясом гости многолюдной свадьбы. Довольно высокая стена (то ли мансарда, то ли этаж?), кусты, опять ворота. Мои дорогие прогульщицы и прогульщики! София Вишневская как-то позволила себе описать общественную уборную своего детства, мне есть, что прибавить к её рассказу. Угловой двор на Пушкинской и двор по Жуковской 2 имели совмещённый коллективный ватерклозет. Всё, как в рассказе Вишневской, но никаких золотарей! На нашем заднем дворе находилась большая яма, куда наливалась чистая водопроводная вода. Надо было изо всех сил потянуть за петлю из толстой проволоки. Внизу открывалась дверка в накопитель, и поток воды уносил плоды нашей деятельности неведомо куда! Г-да Гайсинские, прежние домовладельцы, шли в ногу с прогрессом!!! Фу-фу-фу! / Примечание: везло же некоторым!!!! У нас все было так, как описала София Вишневская. Приезжали, откачивали… пять будок…/ Парикмахерская. В детстве меня там стригли, посадив на дощечку. В юности почему-то хамили… Нет, туда я не зайду… Дальше крыльцо Багировых-Ксендзовых, общее крыльцо с монументальными пилонами, невысокое угловое крылечко, с которого мы наблюдали за приездами всех вождей и кумиров. Эти парадные уже принадлежали нашему двору (Жуковская 2). За углом чугунные ворота с финтифлюшками, у калитки мои друзья детства… Дальше, дальше через улицу! Мимо огромных чинар слева и справа, мимо киосков с газводой и мороженым… Стоп! Маменька говорила, что Абрам Эфрос (…вед всех искусств) в 50-х жил в начале Жуковской, с нечётной стороны. Уточнить уже не у кого. Далее — серый дом в два этажа. Вдоль арыка дубы зеленеют .(Кстати, дуб рос и на углу Лермонтова-Пушкинской, возле жилого дома.) Затем ведомственная поликлиника. Затем дом в стиле сталинского времени (52-53г.) Я помню, как его строили. Девчонки, я устала…

Ладно, Элвэта, отдыхай, а я тем временем попрошу разрешения объединить все комменты в один пост, на что все дружно соглашаются. Тут же я, эгоистка, на жалобу Зухры отвечаю:

— Танюша, я бы рада, да только я фланировать с вами могла бы только за ручку, да смотреть на Фиделя Кастро, если брат посадит на плечо. Пушкинская стала моей к концу семидесятых. Зато сейчас вижу ее почти каждый день. Про теперешнюю улицу написать могу, но только лично тебе.

— Да, Зухриша, я не про это, а про разрешение все эти комменты забрать и сделать что=то, вроде статьи. Больше чем написано, трудно написать. Конечно, мы с собой малолеток не берем! :0)))… — за что немедленно получаю от Акулины:

— Почему не берем? Я часто гуляла с братишкой. младшим меня на 10 лет. А сейчас стою на улице с синим эмалированным бидончиком в руках и соображаю, куда податься за молоком. Молоко на Пушкинской можно было купить в гастрономах на Первомайской, Ассакинской и Дархане — понятное дело, по названию трамвайных остановок, потому, что все они на Пушкинской. Пойду, пожалуй на Ассакинскую — ближе всего, а на обратном пути в овощном, то ли магазине, то ли ларьке,- перекрывающем въезд на Ульяновскую, куплю бутылку хлопкового масла. А по дороге поглазею на щит над трамвайной остановкой, где рекламируют фильмы, которые скоро выйдут на экраны. Сегодня там рекламируют «В 26-го не стрелять» с Лолой Ходжаевой в главной роли.
А у Бориса свои воспоминания…
Я думаю, что мало кто помнит или знает, что было еще одно место, где можно было купить молоко. Правда им пользовались только те, кто жил рядом со Сквером. Между зданием банка напротив Сквера и горкомом партии был малюсенький лоточек, где только по утрам продавали свежее молоко. Он существовал в конце 50-х — начале 60-х. Это был даже не лоточек, а в кирпичной стене, соединяющей банк и горком, был квадратный проем закрытый фанерной дверцей. Мальчишкой часто бегал через дорогу с бидончиком за молоком к этому лоточку, поэтому хорошо его помню.
Ой, а у нас еще один кавалер! Здрасссте! Рады видеть, r-waters!

— Насколько я помню, главную женскую роль в «В 26-го не стрелять» играет Светлана Норбаева. А Лола Ходжаева, народная артистка УзССР (кстати- жена одного из известных Дуровых), выступала на арене цирка как акробат-наездница.
А я жил на Пушкинской (как раз напротив Консерватории, на 8 этаже одной из белых девятиэтажек, в той что посредине, над бывшим книжным) в начале 70-х. И посылали меня чаще в гастроном «Москва» и в тот, что стоял как раз на месте входа в метро. А в аптеку бегал на Якуба Коласа, т. е. на Ассакинскую.
Из воспоминаний:
В нашем доме две из пяти квартир на каждом этаже имели общую сушилку. Так вот мы делили нашу с Героем Советского Союза Владимиром Карповым. А поскольку жил он один (семья была в Москве), мои родители взяли над ним своеобразное шефство — часто заходил я в никогда не закрывающиеся двери сушилки, то с касой плова, то с отглаженными моей мамой сорочками. И был он для меня, как и для всех пацанов нашего дома, просто дядей Володей ( чаше всего одетым по-домашнему- в «спортивку») . Но никогда не забуду, как однажды заскочил в лифт, не обернувшись, и не пропустив вперед кого-то, подошедшего сзади. А когда в тесной кабинке взглянул наверх, на дядю в черном костюме, обомлел. У моего деда весь пиджак, который из-за скромности владельца, редко видел белый свет, был в орденах и медалях, но эта Звезда, помню, произвела на мое детское сознание сильнейшее впечатление. Весь путь до восьмого — глаз не отрывал! И только улыбка под знакомыми усами и «Ну что, выходим?», — привели меня тогда в чувство.

После переезда Владимира Васильевича в Москву (потом узнал — он был назначен главным редактором журнала «Октябрь») в квартиру напротив въехала семья писателя Константина Петровича Волкова (жена-тётя Римма и дочь Лена) удивительного рассказчика и балагура. Так вот и тогда всё те же двери сушилки не запирались никогда — жили одной семьей. Вот ведь времена были!
/Примечание: вряд ли кто-то помнит сейчас Владимира Карпова, а он был хорошим военным писателем!!! И времена были добрыми, когда не все люди были друг другу волки/.
Кстати в нашу квартиру, после нашего переезда, въехал Александр Файнберг (!) Надо же, а я там каждый сантиметр помню!
А кто помнит, как по Пушкинской, на репетиции перед парадами 9 мая и 7 ноября, ходили танки и другая военная техника? А кто помнит как заглох тягач под громадной баллистической ракетой (наверное, какой-нибудь СС), метров 50 не доехавшей до улицы Гоголя? Вот нам пацанам радости то было! И ведь никто не отгонял от грозного оружия- облепили тогда, как мураши.
А еще по Пушкинской ходил трамвай, на котором я ездил потом от ЦУМа доучиваться год в 17 школе (позже родители решили не испытывать судьбу и не гонять «ребенка» через пол-города за знаниями, перевели в 110). Помню, как с друзьями расставляли пистоны на рельсы… и кайф..пожалуй сродни тому, что мы испытывали, когда только нам, мальчишкам, проезжавшие по той же Пушкинской, в открытом кабриолете Шараф Рашидович и Жорж Помпиду махнули рукой! /Примечание: не вы один. Некоторые девчонки потеряв всякую совесть, тоже подкладывали, но не пистоны а пробки, что нааааамного эффективнее!/
Больше сорока лет прошло- что вчера делал – не помню, а то время помню в мельчайших деталях.
На этот раз общее мнение гуляющих выражает Гузаль:

— Очень интересно! Спасибо. А в квартире живет вдова Александра Файнберга.
— Танечка Вавилова, что-то ты примолкла. Как тебе коммент второго кавалера?
— Тягач не помню, на Пушкинской не жила, просто часто бывала, но технику на репетиции однажды видела. А уж сколько раз мы стояли вдоль Пушкинской, в ожидании, когда проедут гости столицы, не счесть. Традиция эта продолжалась много лет, не проверяли никого, стояли толпой и от проезжей части нас отделяла ленточка, да не слишком плотно стоявшая милиция. Удивительно спокойное было время. Гости и руководители республики ехали в открытых машинах по не особенно широким в ту пору улицам. Только один раз был переполох, когда кто-то из толпы попытался бросить записку Хрущеву. Но все закончилось так же моментально, как и случилось, не все даже заметили. Человека быстро и бесшумно убрали люди в штатском, а остальные стали расходиться, т.к. машина проехала.

И Элвета помнит гостей, да и я тоже… Мы сразу подхватываем тему:
— Ох, уж эти гости! Самый запомнившийся из них -У Ну -президент (или еще кто-то) Бирмы. Мне так хотелось его увидеть — в платочке и юбочке — что я, прибежав из школы, не найдя мамы дома (ну вышла куда-то), бросила портфель и побежала встречать. Пока дождались, мама волновалась, где ребенок. Ну и попало же мне!
Другой случай был трагический. Во время приезда шахиншаха Ирана (помните его красавицу-жену) в толпу, стоявшую на Пушкинской площади врезался самосвал, управляемый пьяным.
Ну, и конечно же, встреча Шастри и Аюб-Хана. Это был единственный раз, когда я «организованно» встречала, и тоже на Пушкинской. Была слякотная погода и стоять пришлось очень долго, поскольку они ехали по отдельности. Обратно — вместе, но Шастри — в гробу.

Было- было, тогда студентов ромгерма отправляли на встречу переводчиками. И у меня воспоминания печальные:

— Я вдруг вспомнила, как помер Хошимин, и нас с работы, я тогда на Дархан-арыке и работала, — погнали скорбеть. Тоже где-то на Пушкинской, в каком-то здании стоял портрет, и вокруг рыдали вьетнамцы. Как корейцы на похоронах Ким Чен Ира, только масштаб поменьше. Мы постояли и вышли, как -то неловко стало. А еще я вспомнила! Какая же я старая…. как приезжал Булганин, и нас на Пушкинской выстроили его встречать. Вот он едет, а я думаю: это же настоящий Булганин! Ехали они в открытой машине. А мой муж вспоминает: правда , это не о Пушкинской, как он идет однажды и видит, что с Абдуллы Тукая сворачивает открытая машина. Без охраны. В машине Брежнев с Рашидовым. И кругом — золотая осень и так красиво… а на остановке всего человек десять… Тихо так… не пойму, как это все вышло.

— Новый год — трудная пора для меня, — вздыхает Элвэта, — то праздники, то годовщины ( весёлые и грустные). Стою на 23 посту. Правда, в основном, на кухне. Запеваю: «Говорят, что в лесу средь болот в лесной чаще колдунья живёт…и т. д.» Стоп! Перед перекрёстком прозевала павильон «Ремонт часов» и будочку чистильщика обуви. КТО СЕЙЧАС ПОМНИТ О ТАКОЙ УСЛУГЕ? Возле серого дома неоднократно был замечен Игорь Абрамович Дорфман. Наверное, ему нравилась дубовая аллея. Дом на углу Хамида Алимджана и Пушкинской построили впереди красной линии, т. е. дома-аборигены оказались за ним. Через улицу одноэтажный домик, со стороны Пушкинской, как бы вросший в землю. К его порогу ступеньки ведут вниз . Рядом вывеска…И всё! Больше ничего не помню. Память странная штука. «Кто в лесу повстречался со мной, тот спешил обойти стороной…» -бодро затянула я и побежала мимо каких-то кустов и домов. Точно, до самого гастронома на Ассакинской: многоэтажек на тот момент не было. Гастрономчик стоял перед площадью. Маленький, типа крепостного сооружения, вроде даже потолок сводчатый, или нет? Жуковская своего продмага не имела. Жители бегали то на Ассакинскую, то на Первомайскую. Угол Ассакинская — Пушкинская — тупой, почти дуга. Тот самый дом с табличкой на двери; «Докторъ Федоровичъ». Самого доктора в середине 5о-х в живых уже не было, но больницу, где он работал, жители города упорно называли его именем. (Лечился у Федоровича) В «Федоровича» спасли мою маму, у которой ноги отнимались. Тогда же (1954) там лечилась Мукаррам Тургунбаева. На вопросы врачей о самочувствии вместо ответа она танцевала./Примечание: по словам Зухры сейчас больница официально называется именем доктора Федоровича/.
 Таня П., и все желающие, айда, я покажу вам … Дархан-арык(!?) Сразу за Пушкинской баней был переулок, на полпути к допотопной прачечной из-под дороги вырывался поток воды. Он походил на Анхор до всевозможных реконструкций (с фото от Гузаль). Бежал в сторону Пушкинской площади, параллельно Пушкинской улице. Слева стояли дома, справа — полоса берега, а затем начинался склон. Может это и был легендарный ДАРХАН-АРЫК??? То, ЧТО ПРОТЕКАЛО в районе Жуковской, утекало в огромную трубу под наш двор (Жуковская 2). То есть, в противоположную сторону. А кто бывал на Паркентском рынке? Ворота ведь тоже выходили на Пушкинскую….Простите, ошиблась. ДАРХАН-арыком интересовалась не Татьяна П, а Татьяна В. Таня, вспомни! На правом берегу, на склоне растут старые урючины. Прямо с берега можно нарвать сколько хочешь урюка! Помчались, а то новые временные эшелоны уже на пятки наступают, на бронетехнике!!!
Лично я в те годы больше любила урюк зеленый. Интересно, как только выдерживали наши несчастные животы?! Акулина, ты как думаешь?
Но Акулине не до урюка.

— Дархан-арык пересекал Пушкинскую под землей в районе нынешней полукруглой 9-этажки. Сейчас там кафе, в котором по утрам бывает плов (извините, если что-то изменилось с 2002 года, поправите), и уходил в сторону Пишпекской. Паркентский же базар всегда находился на Паркентской улице, что довольно далеко от Пушкинской. Вообще, на Пушкинской площади улица Пушкинская кончается. Вправо идет Паркентская, проходя под железнодорожным мостом, мимо Паркентского базара, пересекает улицу Циолковского ( не знаю, как она теперь называется, и идет почти до самого Рохата. На ней же находится и поликлиника, упомянутая в одном из следующих комментариев.

Влево же начинается улица Буюк Ипак Йули (Луначарское шоссе). Она идет параллельно линии метро, проходя под железнодорожным мостом до самого тракторного завода. Между ними был треугольник, застроенный частными домами и со стороны Паркентской, и со стороны Луначарского. А вершиной этого треугольника была пожарка с каланчой.
Танечка, это ведь  ты спрашивала про Дархан?

— Да-да, спасибо, именно я, наверное он самый, но я его помню на другой стороне Пушкинской, а вдоль него одноэтажные жилые дома с садиками. Через эти садики он и тек, но куда? Теперь не проследить, его весь под землю в трубу загнали, как Чаули. А урюк это здорово, что с земли не достанем, с дерева сорвем, это я в школе паинька, а в свободное время — сорванец и уже соседские сады облазила, чего бедные мои родители так и не узнали! Во временных же эшелонах мы путаемся постоянно и перетекаем из одного в другой. Но это пусть tanita разбирается.
А что тут разбираться, мы, как в любой порядочной фэнтези, можем находиться одновременно в разных временных измерениях. Вот бы наяву так: моя хрустальная мечта — побывать в прошлом. Правда, здорово было бы? Я бы шмоток туда  навезла. Кухонной техники всякой. Пусть радуются…
А у Нилеты свое мнение:
— Паркентский базар — это уже улица Генерала Петрова, а не Пушкинская. На Дархане находился еще клуб «Коммунальник». Что-то о нем никто не вспоминает.
Пока собираются воспоминания о клубе, у нас появился еще один кавалер. Очень рады!

Геннадий:
— По Пушкинской, за Ленинским училищем, но с левой стороны улицы(за железнодорожным мостом) во дворе была детская поликлиника с замечательным врачом Розой Григорьевной. Но самым потрясающим для нас с сестрой были чугунная калитка и чугунные ворота, ведущие в этот двор. Последним и решающим доводом о необходимости идти в поликлинику было обещание мамы разрешить залезть на них и повисеть хоть чуть-чуть (бабушка никогда не разрешала)./примечание: а у нас двор был огорожен такими каменными тумбами и прутьями. И ворота были. Никто и внимания не обращал. Обезьяны — и есть обезьяны — лазательный рефлекс!/

Что-то насчет клуба молчат. Спрошу-ка я еще раз!
— Милые барышни! А также кавалеры! Нилета пишет про клуб «Коммунальник», а я его что-то не помню! Может, кто-то вспомнит подробнее, или Нилета что-то знает? Напрягите память, я что-то совсем засклерозилась.
Ага, Акулина вняла просьбе:
— Клуб этот был открыт попозже, в начале 60-х его не было. Поэтому и не все его помнят. Я в этом клубе никогда не бывала, но бывала во дворе, в котором он находился. Там жило несколько моих одноклассников: Мила Артемьева, Лена Солодкина, Сережа Эггерт.

Это был большой двор, расположенный на углу Пушкинской и Урицкого. Я слышала, что когда-то в этом дворе находился санаторий. Дома там были одно- и двухэтажные и располагались отдельно один от другого

А вот Борис в клубе бывал…

— Клуб «Коммунальник» находился через дорогу напротив «Узгипротяжпрома», но здание не выходило фасадом на Пушкинскую, а находилось чуть в глубине. По-моему, вдоль тротуара тянулся забор с кирпичными столбиками, а между ними было какое- то заполнение, но уже не помню какое. В этом клубе было много разных кружков. Я свою дочку туда в танцевальный кружок в году этак 86 или 87 водил. Здание было, а может быть и сейчас есть, явно дореволюционной постройки. Во дворе росли не очень молодые деревья, и вообще мне кажется, что когда- то это был чей-то особняк, затем приспособленный под клуб.

Немножко о Дархан-арыке. Он протекал (протекает?) в бетонном открытом русле во дворе 5-этажного дома, где раньше был гастроном «Дархан», а затем по трубе уходит в сторону бывшей бани, а в сторону «Тяжпрома» по-моему было также открытое русло. Когда начиналось строительство гостиницы «Узбекистан» и начинался снос строений, то нас и еще несколько наших соседей переселили в этот дом буквально за пару месяцев до землетрясения. Так вот, летом 1966, когда во дворе нашей пятиэтажки стояли палатки, т. к. некоторые боялись спать дома, в Дархан-арыке еще можно было купаться, хотя вода была, мягко говоря, сомнительной чистоты. В основном, это были дети, но никто после этих купаний не пострадал, и надеюсь, живы до сих пор. Также из него брали воду для полива. Помните, когда из арыков ведрами зачерпывали воду и выплескивали ее на горячую пыль, которая сворачивалась в теплые шарики?

— Два года ходила в школу и из школы, от Пушкинской площади до Дархана, но совершенно не помню, что было на этом отрезке, — признается Акулина. — После моста через Салар справа был маленький базарчик (он так и назывался «маленький», потом какой-то длинный забор, переулок, несколько одноэтажных домов и двор, в котором был клуб «Коммунальник». А там через улицу Урицкого – наша 47-я школа. А по левой стороне после хлопзавода был еще какой-то завод, убейте, не знаю, какой. Эта сторона улицы была какой-то унылой, и мы ходили по противоположной стороне.
Я тоже ничего не знала, хотя двор этот прекрасно помню. Там забор был, а за забором деревья. И на углу — будка телефонная, я часто звонила оттуда. Вот и Элвэта, старожил наш с Жуковской, про клуб не знает.

— А я вот не ведала про клуб «Коммунальник». Вообще после переулка за баней в памяти «чёрные дыры». За Ассакинской, но до Пушкинской площади находился ведомственный профилакторий (по чётной стороне). С улицы он ничем не отличался от соседних домов и дворов. Внутри это было довольно большое помещение с общими спальнями, столовой, процедурными Основное здание располагалось по периметру прямоугольного дворика. Туда попасть можно было только по путёвке. Но горели лампочки в 45 свечей, котлеты — подошвы из чёрствого хлеб, железные койки из сиротского приюта. Наверное, это заведение не пользовалось популярностью, поэтому путёвки стали передавать другим месткомам. На самом кольце 3-его троллейбуса, на Урицкого, существовал крохотный книжный магазин. От Пушкинской можно было пройти к стадиону «Динамо», где имелись теннисные корты (адрес по справочнику: ул. Пушкина, туп. «ДИНАМО» 7). За ним-косогор, на вершине-забор, через который теоретически можно было бы попасть на другой стадион («СТАРТ»), но практически в кустах на косогоре всегда прятались извращенцы. НЕ знаю, приснилось мне или нет, что за внушительным казённым домом (прямо напротив Урицкого), во дворе находилась опять-таки ведомственная поликлиника? Никто не помнит, кто жил в серой двухэтажке на углу Пушкинской и Жуковской из известных всему городу людей? Мама показывала мне чьи-то окна на 2-ом этаже. Окна помню, жильцов- нет. Девчонки и мальчишки, вернёмся к почтамту, я покажу вам кусочек своего детства. Вот тут, ближе к Крылова, под деревьями стоит дядька с лотком на шее. А в нём…весь восточный базар! Маленькие фигурки торговок и торговцев, танцовщиц и танцовщиков, всадников на конях и ослах, погонщиков верблюдов и слонов, всякий туркестанский народ. Позднее кукольник будет стоять, опираясь на костыль, потом сидеть в неуклюжей инвалидной коляске, потом вообще исчезнет. Мама покупала мне эти скульптурки для моего настольного театра, который я делала из книг. Но вот беда! Их изнутри начинал грызть какой-то червяк. Приходилось «артистов» выкидывать. У меня всё, а у вас?
А у Акулины еще есть, что сказать.

— .Возможно я ошибаюсь, но «Старт» сначала был спортивной базой «Мехнат» со входом с базарчика. Пройдя по тропинке, обходящей базарчик, можно было попасть на Новомосковскую. Ну, а дальше уже упомянутый мной длинный зеленый забор, такой высокий, что проходившая как-то рядом с ним Р. Салимова была значительно его ниже (а рост у нее был больше 2 метров). В переулке, идущем в сторону Новомосковской, жила Рона Акчурина из нашей школы, дальше были одноэтажные дома, причем они существовали (а может и теперь живы) еще в 2000 году. Один из этих домов, находящийся несколько в стороне, но видный с дороги, был всегда предметом моего любопытства — он был с колоннами. Ну, а те обшарпанные длинные здания на четной стороне, принимаемые мной за завод, возможно, и были профилакторием.
Акулина уверяет, что «Старт», «Мехнат» и «Динамо» по сей день существуют бок о бок, только «Старт» теперь принадлежит Нацбанку. А Зухра порадовала сообщением, что завод Ильича есть и сейчас.
Ну, вот, прогулялись славно! Все молодые, красивые, стройные, веселые, и как поется в одном «военном» вальсе: «все еще живы, все еще живы, все, все, все»…
Понимаю, испортила вам веселье, но столько их, наших сверстников уже ушли. Хорошо еще остались мы, которые помнят. У меня вообще последнее время одна навязчивая мысль: вот мы уйдем, и память уйдет. Нужно успеть, нужно торопиться. Это не моя мысль. Леонида Филатова. Его передача называлась «ЧТОБЫ ПОМНИЛИ». Вот. Чтобы помнили. Всем спасибо. Всем здоровья и счастья.
В надежде на новые прогулки.
Ваша Т.

А может, эта часть и не заключительная, а по итогам обсуждения можно будет обобщить еще на целую статью… а потом еще и еще раз… :-0) ЕС