Театр начинается с «Вешалки» Искусство

Alex Kudriavtsoff

С заглавной и в кавычках. Но сначала немного истории. Точнее пред. Лет тридцать-сорок назад Ташкент натурально кипел. Театрально кипел. Одновременно в столице были почти полсотни самодеятельных театров и студий. Долгожитель-«Оптимист» Т.Малинко при ДК Авиастроителей и «Ковчег», он же позже «Ростки»- с Д.Булатовой. А ещё отпочковавшаяся от них «302-Бис» с В.Граковским, Ю.Петросовым, Д.Резепиным, Д.Мирбоязовой, Б.Закировым, О.Родовильским и др.. Далее по списку: «Логос» С.Угланова, молодёжный театр «Лабирус», театр-студия «Балаган» А.Оленева и детская студия «Золотой ключик» при школе № 10 им. А.С.Пушкина п.р. Б.Панина.

Прибавьте сюда ещё «Маятник» В.Бушлера в ТашГУ и школьный театр «Спектр» Г.Крюковой. Затем театр «А» Т.Кабулова и сразу два «Лика» — одноимённая юношеская студия Е.Лопатко и театр движения «ЛИК» Волобуева/Севастьяновой.

Далее театр-студия «Дард» Н.Абдурахманова, театральная студия «Круг» И.Чудновской и много-много-много других. Почти в каждом ДК и во многих школах. Как данность почти при каждом профессиональном театре для борьбы с дефицитом кадров. Была даже студия для подростков детской колонии, которую вел неповторимый режиссёр-сказочник Г.Мустафин, студия КиноАктёра и студия Б.Шевченко в ДК Текстильщиков. А ведь были еще самодеятельные театральные коллективы из регионов – Навои, Фергана, Самарканд, Зарафшан…

А ещё ранее, в 70-ых, в Ташкенте гремела драматическая студия «Товарищ» при Ташкентском Доме пионеров и Дворце культуры им.Ленина, где руководителем была О.К.Фиала. В.Вержбицкий, И.Золотовицкий, А.Самойленко, Т.Бекмамбетов, Д.Файзиев, В. Лыков, М.Каминский, Г.Пачис и многие другие известные актёры и режиссёры — её воспитанники. В те же годы начали собирать залы студенческий театр эстрады и миниатюр «Стэмп» и «Лабарданс» (оба театра на базе ТашПИ) и театр-студия П.Клейнера. (Вспомнили больше, вэлком в комментарии). Но всплеск повального увлечений самодеятельным театром, конечно был в 90-ые. Время тогда было такое. Когда на стыке двух социальных и экономических эпох (почти – тектонических плит) именно театр привлекал людей своей актуальностью, искренностью и свободомыслием.

Про «Ильхом» я даже не говорю. Тогда просмотр спектаклей Марка Вайля был равносилен культурной самоидентификации любого читающегодумающегоищущегоответы. Невероятные и теперь уже невозвратные аншлаги в гос.театры (и не только гос.) в 90-ых тому документальное подтверждение. Но это была лишь вершина театрального Олимпа. Профессиональная вершина. Для альпинистов со стажем-дипломом и количеством восхождений-спектаклей. И рядом с ними, имеющими свои оборудованные здания со штатом актёров с зарплатами и званиями, были самодеятельные театры. Любительские. Свободные. Независимые. Саморганизованные. Самоназванные. С постоянно перетекающими, как в сообщающихся сосудах, из студии в студии, самопровозглашенными служителями Мельпомены и Талии. Студии эти, где только не располагались. В лекционных залах исследовательских институтов и огромных фойе промышленных организаций, трестов и контор. В учебных кабинетах ПТУ и классах школ, если сдвинуть в угол столы или парты. В лучших случаях в мастерских профильных творческих ВУЗов, если кто-то из студийцев там учился. Но они были. Студии и актёры, режиссёры, композиторы, художники, драматурги и их многочисленные творческие коллеги. И были громкие и знаковые спектакли и аншлаги. И гастроли. И фестивали. Даже в рамках международного фестиваля молодежных театров «Саратон», организованного всё тем же неутомимым В.Бушлером осенью 1989 г. А теперь их, любительских, не осталось. Почти не осталось. Из более чем сотни самодеятельных и независимых студий девяностых сегодня… Хватит пальцев одной руки: театр движения «ЛИК» Л.Севастьяновой, «Шамс-и-Камар» К.Артыкова, студия С.Мелиева в арт-хаусе «Хамса», отчасти «FOCUS», театр марионеток «Silk Route Marionettes» и экспериментальная студия «Дийдор» п.р. Б.Юлдашева. (Знаете больше, тем более вэлком в комментарии). «Ильхом» здравствует, но уже в статусе театра, носящего имя своего создателя М.Я.Вайля. Да, время другое. Не театральное. Капитальное (от сущ. капитал — приносящие доход деньги, имущество, средства производства или другие ценные активы).

То, что совсем недавно владело думами людей, заставляло одевать самое красивое, выстаивать очереди в кассе, идти и смотреть, а потом, вытирая тушь с потекших ресниц, и часами обсуждать на кухне, сегодня заменило ТВ и кино. Я уже не говорю про всесильный интернет. Никуда не нужно больше идти и что-то красивое одевать. И туши уже не нужно, слишком большой был бы расход в связи с последними событиями. Да и экономия средств на билеты-буфеты не на последнем месте. Зрелище само пришло к нам в дом, прямо во время поедания хлеба. И театр безнадёжно сдал свои позиции. Не угнался за оперативными цифровыми технологиями и прогрессивными формами медиа. И отразилось это, прежде всего, на самодеятельности. Если профессиональные коллективы, пусть и поредевшие и потерявшие былой статус и лоск, еще пока «живы», прежде всего, из-за бюджетных дотаций, то любители остались ни с чем. Но ведь есть же студенческие театры, организованные специальным постановлением при каждом институте, со своим ежегодным конкурсом с кучей номинаций, возразите вы. Это, конечно, неплохо. Но опять же форма их организации условно-добровольная, да и цикл существования актёрской и постановочной труппы ограничивается годами академической учебы в ВУЗе. Хорошо, если во главе таких форм организации досуга студентов стоит настоящий фанат театрального искусства, но чаще всего за это отвечает зав.отделом воспитания или самый безотказный куратор. У которых, как и у студентов, зачисленных в эти студии, кучи прямых своих забот. Но ведь есть же театральные студии при каждой школе искусств или частных школах, или даже при государственных театрах – драматические, вокальные или хореографические, кто-то продолжит, но уже неуверенным голосом… Да есть, но это не театральные студии, а скорее кружки. Есть же кружки по рисованию, по вокалу, по шахматам, почему бы не быть и театральным? И здесь основная цель — дать самые первые, зачаточные основы того или иного артистического навыка. И во главе угла у этих студий-кружков-курсов опять же не сценическое творчество, а, сорри, за расхожесть — «занятный досуг подрастающего поколения». Про студии аниматоров и ивент-агентства, с которыми театральные студии роднятся только костюмами и гримом, я просто умолчу в полный рост их ростовых кукол. Как и о тех псевдо-театральных студиях, халтурящих по садикам и школам с вечными Колобками, Мойдодырами и Насреддинами. Увы, самодеятельного, любительского театра почти не осталось. Пора вешать старый сюртук на вешалку и переквалифицироваться в управдомы?

На «Вешалку»! Именно так. С заглавной и в кавычках. Потому что именно так называется театр-студия города Чирчика, вот уже пятый год существующая на базе дворца культуры Химиков. Такое нетривиальное и колючее название выбрала ему Севара Азамова, его организатор и идейный вдохновитель. И получила «благословение» тогда и получает до сих пор поддержку своего очень чуткого, понимающего и творческого директора Филипповой Людмилы Владимировны. За что последней огромная человеческая и театральная благодарность. (Кстати про ДК Химиков. Именно на этой сцене сделал два своих самых первых спектакля М.Вайль — «Мой брат играет на кларнете» А.Алексина и «Ночь после выпускного» В. Тендрякова. В разное время здесь творили кукольная студия «Петрушка» и театр-студия «Што-с?», А если возвращаться ещё раньше, то в 1941 году в самом городе был открыт Чирчикский Городской Драматический Театр. Основой его стала эвакуированная московская Арбузовская студия п.р. известного режиссёра В.Плучека. Именно в ней начинали З.Гердт, А.Галич, И.Кузнецова и др. Совпадение? Не думаю…). А что же еще оставалось делать Севаре после окончания ГИИК Узбекистан, где её педагогом была Заслуженный наставник молодёжи Узбекистана, профессор Хамида Махмудова?

Ей, влюбившейся в 16 лет в театр с первого взгляда и навсегда ещё в РЭЦК на курсе легендарной Е.В.Лопатко. Либо уходить из профессии и заниматься собственным капиталом, даже переезжать со своей малой родины и обустраиваться там, где теплее-сытнее? Уверен, со своими профессиональными навыками, природным талантом и неуёмной энергией это получилось бы у Севары легко. Ну или открывать свой театр. Именно последнее она и сделала пять лет назад. (Хотя свои первые педагогически шаги на театральном поприще она сделала еще в Газалкенте в 2015-ом. Верный театральный Санчо Панса-Илья именно оттуда). И на объявление, наклеенное на фронтоне дворца культуры Химиков осенью 2020 года, откликнулось… лишь пятеро. Сегодня в составе «Вешалки» две полноценные труппы. Младшая, до 16-ти лет и старшая. Всего почти 50 человек. И полноценных и разных спектаклей уже к этому первому своему юбилею набралось немало: «Свадьба» М.Зощенко, «Красная шапочка» и «Кот в сапогах» Ш.Перро, «Юбилей» и «Женитьба» А.П.Чехова, «Буратино» А.Толстого, «Любовь к трем апельсинам» К.Гоцци, «Клинический случай» Р.Куни и «Алиса в стране чудес» Л.Кэрролла . Про совместные акции, концерты и другие культурно-массовые и благотворительные я даже не говорю. В этом году, традиционно, к международному дню театра, «Вешалка» «выстрелила» и сразу двумя премьерами. Младшие во главе со вчерашним студийцем С. Азамовой и сегодняшним выпускником института искусств и культуры Узбекистана Ильёй Банецким представила 29-го марта «Того самого Мюнхгаузена» Г.Горина. Этот спектакль его итоговая, дипломная работа. Видел ранее его убедительные актёрские работы, теперь же оценил и его несомненный режиссёрский навык. Кстати о театральных династиях, педагог Ильи в институте всё та же неутомимая Хамида Махмудова! Задорный, в меру ироничный, но при этом очень детальный получился спектакль у младшей группы. В нём легендарный барон в исполнении Кирилла Маметова, прежде всего энергичный и неугомонный выдумщик, нежели грустный философ и усталый семьянин, как всегда принято играть его. И выстрел по летящим уткам через трубу камина, и находка в календаре 32-го мая, и рассказ и том, как он вытащил себя и лошадь из болота за волосы и многое другое, это, скорее всего, фантазийное озорство. Марте — Эльвине Аблягимовой, хочется же простого женского счастья виде законного брака, ей не всегда понятны откровения и сочинения своего мужа-чудака. Сын Феофил — Александр Барганов, вспыльчивый и заносчивый юноша, кровно и вполне заслуженно обиженный на невнимание отца. На отсутствие этого же внимания сетует и скандальная, и довольно глуповатая первая супруга Карла Фридриха Иеронима, баронесса Якобина от Арины Коваль. Алдияр Абзейтов убедительно и точно балансирует на грани сочувствия к другу – Мюнхгаузену, и своими прямыми обязанностями, как бургомистра.

Пастор от Амира Бостанова гротескно труслив и упрям, а адвокат Рамкопф Артёма Лисятина комично косноязычен. Томас, верный слуга в исполнении Артёма Гавринова, исполнителен и в меру терпелив. Кроме вышеназванных студийцев в общих сценах это ещё Р. Умаркулов., Ф. Кулькин, А. Бикбаев, Э. Урманбекова, Н. Адилова, М. Касимбекова, Л. Сафина, Д. Пан, А. Атауллаева и К. Хошимова. Непросто было юным актёрам справляться с поставленными режиссёром задачами, пьеса ведь совсем не детская. Как рассказал Илья Банецкий: «Она, прежде всего про противостояния свободного от предрассудков человека против мещанского общества». Были вопросы по отдельным мизансценам и акцентированным оценкам персонажей из-за волнения и от того появившейся предательской декламации. Но живые, горящие глаза, искренняя самоотдача, неподдельное чувство коллективной ответственности и сопричастности к чему-то очень важному, были у всех. Фантастическая заряженность – тот случай, когда желанием, страстью, энергией восполняется гигантская пропасть в театральном опыте. А ещё каждый здесь и актёр, и реквизитор, и монтировщик, и гримёр, и даже администратор. И подробная голосовая разминка-раззвучка и детальная сверка текста, мизансцен, световой и музыкальной партитур, реквизита и грима перед спектаклем тоже были. Давно я об этом не слышал, например, в профессиональных драматических театрах. У тех же самых Актёров Актёрычей, фальшивым баритоном сетующих на полупустые залы даже на премьере))) И успех был. Долгие и искренние аплодисменты зрителей юным актёрам «Вешалки», для большинства которых это был дебют, тому реальное подтверждение. Двенадцать из восемнадцати студийцев, если быть совсем точным, впервые вышли на сцену! Костюмы, декорации и грим 18-го века не стали помехой для начинающего режиссёра и молодых актёров. Как и непростой, многоплановый текст драматурга, аккуратно купированный и грамотно склеенный, ввиду возможностей труппы. И здесь, конечно, несомненная заслуга режиссёра И.Банецкого, который всё это выбрал, придумал, распределил, отрепетировал, и выпустил всего за три месяца своей преддипломной практики. А ещё, как педагог, конечно, воспитывал и прививал вкус.

Второй спектакль это пронзительная военная драма Бориса Васильева «А завтра была война». Это уже работа самой Севары Азамовой. С повестью она познакомилась еще, будучи студенткой. И уже тогда она её поразила до слёз. Когда решилась поставить эту вещь, про один из самых тревожных и тяжёлых периодов предвоенного недоверия, доносительства и репрессий, специально не стала смотреть многочисленные спектакли и фильмы по этой повести. И конечно, выбрала она её ещё потому, что герои Б.Васильева – ровесники студийцев. Нужно ли говорить, что сама повесть буквально потрясла и их. А потом, уже их премьерным спектаклем, всех в переполненном зале 6-го апреля. Взрослых, видевших такое в своей жизни. Молодых, даже не слышавших про те времена. Женщин, что плакали не раз за почти два часа спектакля. И мужчин, тоже не скрывавших слёз. Чирчикцев, кибрайцев и газалкенцев. Тех, кто уже не раз бывал на спектаклях «Вешалки» и сразу поднявших руки, когда Севара Азамова попросила их это сделать перед началом спектакля. И даже ташкентцев, ферганцев и ангренцев , не испугавшихся ни изрядно разбитых дорог, ни весенней грозы. Абсолютно всех, кто не раз аплодировал молодым актёрам после каждой сцены, а в финале, не сговариваясь, в едином порыве, вставших с кресел и захлопавших так, как будто завтра ладони уже не нужны будут совсем. Потому что не смогли больше сдерживать себя от увиденного. От истории первой дружбы и любви и первого предательства. От услышанных признаний и увиденных разочарований. От вселенского, необратимого горя – смерти близкого человека, который ещё вчера на комсомольской маёвке распевал с тобой песни у костра. И от робкой надежды, что будет лучше, должно быть. От обнажённой, искренней и от того еще более трогательной истории взросления учеников 9-го «Б». Для которых война будет только завтра. Той, в которой победили. В которой погибнут многие из этого и других классов. И другой войны. С самими собой. Объявленной самими себе же. Бессрочной и бескомпромиссной войны. С соглашательством, трусостью и несправедливостью. С высокопарными идеалами и неосязаемым мещанством.

Где, если вера — то в лозунги и установки тех, кому сверху виднее. Если любовь, то, прежде всего, к Родине. Если честь, то не как дворянский пережиток, а как социалистическое наследие. И если счастье — то коллективное добро, одно на всех, а не каждому. И если враг, то он, коварный, повсюду. Если профессия – то лётчик-чкаловец, или шахтёр-стахановец, или стрелок-ворошиловец. Если справедливость, то… И сегодняшние зрители плакали от открытий тех давних девятиклассников. От их смелости и принципиальности, от настойчивости и беззащитности. Не могу не отметить и огромную литературную работу Севары, сумевшую сократить текст повести Б.Васильева, убрав часть действующих лиц и при этом совсем не потерять сути происходящего. Более того — выстроив необходимую непрерывность драматического действия для своего спектакля. Отдельно о речи студийцев. Севара Азамова, помимо того что опытный режиссёр и педагог по актерскому мастерству, ещё и наикрутейший коуч по речи и публичным выступлениям. Она в 2022 года вошла в тройку лучших спикеров по версии Ассоциации спикеров СНГ. И поэтому реплики каждого, подчеркиваю, каждого, слышны даже на балконе амфитеатра. Монологи и диалоги выразительны, интонационно разнообразны и звучали без малейших запинок. И это на протяжении всего спектакля, напомню шедшего без малого два часа, без антракта. И зал слушал, слышал и сопереживал, ни издав, ни малейшего звука, настолько всё было убедительно сделано. И никто при этом из зрителей не устал, не отправился в буфет или покурить, так всё было туго сплетено и крепко сколочено постановщиками в единое неделимое, целое по мысли и чувствам. С.Азамову не испугали и многочисленные места действия повести. Она лаконично и точно обозначила ту эпоху простыми и понятными символами – непременный бюст + портрет одного из вождей-основателей, незаменимые столы — письменный и обеденный, и редкие сегодня венские стулья. Затем полный книг книжный шкаф, тоже такой редкий сегодня. И еще пишущая машинка (для стихов ли, для доносов?), школьные скамейки и такая же доска. Как цветовая доминанта красный, серпасто-молоткастый стяг. А ещё конечно музыка той эпохи: кипучая-могучая, никем непобедимая. В противовес ей минорый и тревожный режиссёрский контрапункт.

И свет, часто тоже контровой, делающий мизансцены актёров заострёнными, почти графичными. И цвет, сначала ярко алый, как надежда, а потом кровавый, от которого не отмыться. И на авансцене, в луче пушки — они. В пересказе сегодняшних тинэйджеров – наши легендарно-безымянные предки. Взрослеющие прямо у нас на глазах. Прежде всего это Искра Полякова – Сабина Юсупова и Виктория Люберецкая –Ульяна Козлова. А ещё амбициозная доносчица-литературка Валентина Андроновна – Линияра Бостанова , всё понимающий, но, увы, робкий директор Николай Григорьевич – Линур Битляев, отец Вики, идеалист Леонид Сергеевич – Амир Атауллаев, мама Искры, вечный комиссар- Анне Горемыкина, нетипичный и от того интересный НКВДэшник Дегтярёв- Илья Банецкий. И конечно все одноклассники: Руслан Дмитриев, Рустам Саитмаликов, Даурен Жумакулов, Соня Кадыева, Александр Борганов, Мелие Алиева, Арианна Нисанбекова и Алина Тувальбаева. Все, кто по Б.Васильеву и С.Азамовой в тот вечер — «Жили по совести. Берегли друзей. И не ждали завтра»…

Уже возвращаясь поздним воскресным вечером в Ташкент с коллегой из института искусств и культуры Максимом Савочкиным (ещё один из педагогов С.Азамовой и И.Банецкого), оба, обожженные спектаклем, и от того невероятно счастливые, взахлёб говорили о том, что эту работу студии «Вешалка» нужно показывать ещё и ещё и ещё для зрителей. Но прежде всего для самих студийцев. Чтобы их бесспорная и убедительная состоятельность, как театральной студии, была подкреплена эмоциями от того, что всё они делают правильно, и всё они чувствуют верно. И даже желательно устроить им гастроли. Пусть пока небольшие, по городам и весям Узбекистана. Через министерство культуры, федерацию профсоюзов, через РосЗарубежЦентр, неважно. Может быть в рамках фестиваля студенческих спектакле «Ижодий парвоз» в ГИИК Уз. Или на сценах других институтов, культурных центров, возможно даже военных училищ и частей. Чтобы этот спектакль остался в памяти зрителей живым потрясением от увиденного, а не школьной фотографией, с которой и начинался спектакль «А завтра была война». Тем более что в этом году 80 лет победе в той самой войне.

Я отнюдь не елействую в случае с «Вешалкой» и совсем не верю, что вернутся времена народного, самодеятельного театра и назавтра, как грибы после дождя, после указов, директив и положений везде отроются любительские студии. Не верю, что люди помчаться туда заниматься, или более того, вкладываться по-меценатски. Никогда не поверю, что «свободные билетики» в профессиональный, народный, любительский — любой театр, будут на вес биткойна. И совсем не запаралелливается у меня пример Пеневежского театра Юозаса Мильтинса. Время другое. То самое, не театральное — капитальное. Но для меня пример вешающих обычную жизнь на обычную вешалку и приходящих в зал ДК Химиков для другой «Вешалки», показателен. Как и процент ежегодно поступающих в ГИИКУз (не говоря уже про РЭЦК) из Чирчика, тоже. Кроме названных С.Азамовой и И.Банецкого (который вообще из города Газалкента, что дальше от самого Чирчика ещё километров на 20), это ещё и Е.Москвичёв, Д.Шайманова, Т.Попова, С.Хамидова и много других — актёров и режиссёров, получивших свой первый «культурный код» именно здесь. Может быть, по словам моего театрального крёстного Камариддина Артыкова — «Настоящее творчество возникает и сохраняется, как не парадоксально, чаще всего на окраинах». Географических ли, культурных, решать уже нам самим. А значит всё не напрасно, всё имеет далёкий, глубокий, но нужный смысл. Часто не всегда осязаемый в бытореальности. Ведь по Альберту Камю: «…Если продолжать искренне любить то, что, в самом деле, достойно любви, и не растрачивать свою любовь по мелочам, по пустякам, по глупостям, можно понемногу сделать свою жизнь светлее и стать сильнее…». Спасибо им всем, находящим время, силы и возможности, а главное – желание что-то почувствовать самому и поделиться этим со зрителем. Делающих нашу жизнь точно светлее, а нас сильнее.