Товий Александрович Руднев Ташкентцы

Борис Пономарев 

Не устаю благодарить свою судьбу за то, что она в течение всей моей жизни создавала возможности для знакомства с чрезвычайно интересными людьми, благодаря (а не вопреки!) которым осуществлялся определенный выбор путей и направлений в жизни, менялись взгляды на саму жизнь, корректировались в лучшую сторону моральные устои, автоматически решались некоторые проблемы, которые до этого длительно не поддавались решениям, приобретались новые знания и умения. В данном «повествовании» попытаюсь рассказать об одном из таких людей, а именно о Товии Александровиче Рудневе.

В молодости он был невероятно физически сильным человеком. Эта богатырская «силушка» помогала ему легко отбиваться, в случае необходимости, от «лихих» людей, которых тогда было немало на территории бывшей Российской империи.

Однажды такую битву «титанов» случайно увидел антрепренер цирка, который тут же предложил ему работу в качестве участника силовых аттракционов — спортивной борьбы и поднятия тяжестей. Такое предложение оказалось как нельзя кстати, так как в то время получение постоянной работы было, по сути дела, подарком судьбы. У Товия Александровича имелась тогда совсем другая фамилия, которая показалась антрепренеру абсолютно не кассовой, и он потребовал найти вместо нее подходящий артистический псевдоним.

Товий Александрович с самого детства испытывал огромный интерес и искреннее уважение к личности прославленного героя русско-японской войны — Всеволода Фёдоровича Руднева, контр-адмирала Российского Императорского флота, командира крейсера «Варяг». По этой причине он заявил антрепренеру, что выбирает фамилию «Руднев» в качестве своего артистического псевдонима. Тому эта идея понравилась, и Товий Александрович начал выступать в цирке под этим псевдонимом. Судя по всему, публике тоже все понравилось: и фамилия, и сами силовые аттракционы, так как в цирке все время были аншлаги и приличные кассовые сборы. Началось время довольно безбедного существования, но Товий Александрович был очень умным и дальновидным человеком, он прекрасно понимал, что сила, с течением времени, уменьшится, а ловкость исчезнет совсем. Спустя некоторое время, псевдоним был официально признан его фамилией. И он, параллельно с работой, начал грызть гранит науки, «учился, учился и учился». В конце концов, окончил высшее учебное заведение, получил диплом режиссера.
Но режиссеру Рудневу недаром так сильно импонировал контр-адмирал Руднев. У него была та же страсть, что и у Всеволода Фёдоровича. Выдающийся моряк был еще и чуть ли не самым крупным в России филателистом, коллекционером почтовых марок. Товий Александрович с годами тоже превратился в самого крупного в регионе Средней Азии и Казахстана коллекционера знаков почтовой оплаты. К тому же он стал одним из самых известных филателистов и в масштабах всего Советского Союза.

Ну, а теперь наступил момент, когда следует рассказать, каким образом произошло мое с ним знакомство.
Начать нужно с того, что я тоже с самого детства был филателистом. Мой средний брат Роман во время войны ушел добровольцем на фронт, а перед этим подарил мне свою небольшую, но очень неплохую, коллекцию почтовых марок. Так что мне было с чего начать. Многие годы после этого я пополнял данную коллекцию. В моем классе учился еще один филателист, Алик Троик. В этом деле он был намного более «продвинутым» профессионалом, чем я. Когда мы с ним учились в шестом классе, он сказал мне: «Если ты не будешь против, я тебя познакомлю со своим соседом, который является самым крупным коллекционером марок в Ташкенте». Я тут же согласился на такое спонтанное предложение, и Алик повел меня в гости к этому человеку.
Соседом оказался Товий Александрович Руднев, который был педагогом Ташгосконсерватории, преподавал оперную режиссуру. И он, и его жена Виктория Наумовна, встретили нас очень радушно. Я потом довольно часто бывал в его квартире, и всякий раз получал огромное удовольствие от общения с ним. Товий Александрович был чрезвычайно доброжелательным человеком. Обращался он ко всем только на «Вы», но вовсе не для того, чтобы обозначить разделительную полосу между «мэтром» и представителем ординарной публики, а для того, чтобы по доброму подчеркнуть свое уважительное отношение к собеседнику, несмотря на различие в возрасте.

Меня всегда весьма радовало общение с этим человеком, который был, по сути дела, энциклопедистом. Прекрасно знал литературу, живопись и музыку. Я думаю, что истоки такого рода знаний нужно искать именно в его увлечении филателией. Он знал не только истории создания интересных марок, а коллекционировал он знаки почтовой оплаты всего земного шара, но и истории тех событий, которые были на них изображены, причем в деталях. Мало того, Товий Александрович был исключительно честным и порядочным человеком. Так что я не ошибусь, если назову его настоящим интеллигентом, подлинным интеллектуалом.

Коллекция моего брата включала в себя много зарубежных марок. Я сузил свои запросы, и стал коллекционировать только так называемые «Советы», то есть марки, выпущенные в царской России, в различных частях распавшейся в годы Гражданской войны Российской империи, а затем уже и марки Советского Союза. Мне пришла в голову идея подарить Товию Александровичу все имеющиеся у меня зарубежные марки. Я принес их к нему и попытался подарить, но получил от него за это суровый нагоняй по полной программе. Он сказал мне, что до тех пор, пока я не начну сам зарабатывать деньги, я не имею права делать кому бы то ни было такие подарки. В связи с тем, что я являюсь коллекционером и хочу улучшать свою коллекцию, я должен либо производить обмен этих знаков почтовой оплаты на необходимые мне марки, либо продавать их, чтобы на вырученные деньги пополнять свою коллекцию. Он осмотрел принесенные мной марки, отобрал из их числа те, которых в его коллекции не было, и тут же оплатил их стоимость в соответствии с ценами, приведенными в каталоге Ивера.
Всякий раз, бывая у него, я узнавал что-то новое. Он буквально фонтанировал знаниями. В последующие годы появились телевизионные передачи типа «Что? Где? Когда?». А до их появления было очень немного источников знаний. И одним из таких чистых источников были люди типа Товия Александровича.
Бывал я у него и в годы учебы в институте, и после его окончания. Однажды я встретил Руднева на улице, и по внешнему виду понял, что его гложет какая-то печаль. Я спросил: «Что случилось?». Он ответил, что у него, в дополнение к давно мучавшему диабету, нашли серьезное легочное заболевание, и вся беда заключается в том, что диета и лекарства от легочного заболевания категорически противопоказаны при диабете. Вскоре его не стало.

Прошло уже много десятилетий с момента его смерти, но я до сих пор с благодарностью вспоминаю эту замечательную личность.

Прилагается фотография дома по адресу: Пушкинская, 29 (рядом со старым зданием Ташгосконсерватории), в котором жил Товий Александрович Руднев. Этот дом был чрезвычайно знаменит по той причине, что в нем в период эвакуации в годы Великой Отечественной войны жили такие выдающиеся деятели советского искусства, как Ф.Г.Раневская, Н.В.Богословский, М.Н.Бернес, Б.Ф.Андреев и П.М.Алейников.