Дина Рубина и Дмитрий Сухарев История Ташкентцы

Дмитрий Шноль

Вдогонку к предыдущему посту про статью Дмитрия Сухарева.
Вот как Дина Рубина поздравляла его с 80-летием. Тут и театр «Ильхом» любимый.

Сейчас смешно вспомнить, что с Дмитрием Антоновичем Сухаревым мы познакомились в… театре. Смешно потому, что ни его, ни меня завзятыми театралами назвать никак нельзя.
Произошло это в Ташкенте, году в восьмидесятом, в театре “Ильхом”, на спектакле “Сцены у фонтана” – по пьесе Семена Злотникова.

Когда после представления толпа выдавливалась в единственные двери зала, высокий человек рядом со мной вдруг приветливо, как старой знакомой, сказал:
– А знаете, мне понравилось. Я в театре не был много лет…

Через минуту выяснилось, что это Дмитрий Антонович Сухарев (для меня – легендарный), стихи которого я тогда уже знала и любила.
– У меня мама была актрисой, и все детские годы я проторчал на репетициях. Острое отравление театром. Помните стишок: “Наша мама шансонетка, любит ночью танцевать”?

Мы подружились. И виделись в Ташкенте и Москве, когда выпадал случай. Это не очень часто случалось и случается, но существует та особая прочность отношений, которая не зависит от частоты встреч.
Меня в нём пленяет абсолютная органичность поэтического и человеческого начал. Отсюда естественность поэтической интонации: его голос прорастает как бы из разговорной стихии. Хотя это иллюзия; его стихам присуща и изысканность, и сложность формы, и эксперименты.
А о том, что стихи Сухарева “патриотические”, я однажды услышала от Леонида Жуховицкого на семинаре молодых драматургов в Пицунде. Чуть ли не каждый вечер мы целой компанией гуляли вдоль моря – Анатолий Приставкин, Жуховицкий, режиссёр рижского ТЮЗа Арнольд Шапиро, ещё несколько человек. И посреди разговора Леонид говорил:
– Почитай патриотические стихи Сухарева, Толя еще не слышал.

И я начинала:

“Истомился я, пёс, по своей конуре,
Истерзался я, лис, по вонючей норе,
Не обучен я жить вхолостую.

В свиминг-пуле бабули ногами сучат,
Фрайера в полподвале шарами стучат,
А я трезвый на койке бастую”.

Я и сейчас довольно часто бурчу под нос эти стихи; и не только эти стихи Дмитрия Антоновича, и напеваю песни, и часто слушаю их в машине, иногда плачу…
Вдруг обнаружилось, что прошло тридцать лет.
Вдруг стало очевидным, что сейчас я – ровесница тому Сухареву, с которым когда-то мы, несколько человек, на скорую руку разучивали на сцене “Дома Знаний” в Ташкенте только что написанную Сергеем Никитиным песню “Брич-Мулла”. И я никак не могла запомнить мелодию и фальшивила, а Дмитрий Антоныч кричал мне: “Рубина, дура! Кон-сер-ва-тория!”.

Это такое счастье: прошло тридцать лет, а мы оба живы. И можно признаться в любви, которая с годами никуда не девается.