Экспериментальный «Жемчуг» История Ташкентцы

Shukur Askarov

Экспериментальный жилой дом на станции метро Космонавтов

Архитектор, которого любила выдающаяся архитектор, да не вышла замуж, – или как десятилетиями (1970-1990 гг.) обновлялось жилище Ташкента:
— 19-этажный экспериментальный жилой дом с дворами на этажах, что на станции метро «Космонавтов», вошел в путеводители по Узбекистану наравне с шедеврами нашей древней архитектуры, увидеть его западные архитекторы приезжают автобусами, а жители дома запирают двери и от них и от своих любопытствующих;
— дом родился в обстановке изучения в ТашЗНИИЭП махаллей Узбекистана и зарубежья, а также обобщения зарубежного опыта;
— в этой обстановке, у архитектора Офелии Петровны Айдиновой и возникла идея поднятия махаллей вверх, — толчком к этому ее дому стала прочитанная ею информация о мечте мэтра японской архитектуры Кийонори Кикутаке по поднятию города вверх и по компенсации жителям такого отрыва от земли, — и она решила воплотить в жизнь и его и свою мечту;
— с эскизом своей идеи 1973 г., она в 1974 г. полетела в Москву, в Госгражданстрой СССР, где ее сочли буйно помешанной. Начальника управления жилищного строительства она заперла в его кабинете с 9 утра и до вечера, не отпуская ни на обед ни в туалет и, сменяя все октавы своего зычного голоса, убеждала в проблематике и необходимости осуществления эскиза. «Стройте, но такое безобразие строить нельзя !» — спасся он и подписал эскиз. Принявший ее в Ташкенте главный архитектор города тоже воспринял архитектора как сумасшедшую;
— свою, с такими трудами продвинутую, идею она, главный архитектор проекта, защищала, в процессе проектирования, от вторжения ближайших инакомыслящих: от главного инженера проекта, басом — «Прекратите оплодотворять меня своими идеями ! Вы – инженер. Вы ничего не понимаете !»; и от другого архитектора — “Женя, прекрати свое гнусное сожительство !”. Начальнику отдела — «Не мешай, думаем. Наша задача – думать !» А когда он возвращался — «Вон отсюда !», и пуляла в него башмаком;
— узнав о построенном у нас эксперименте, в Ташкент в 1986 г. прилетел сам К.Кикутаке, чтобы увидеть дом своими глазами, и был очарован им, и — рыдал: ему было обидно, что свою идею реализовал не он сам;

Офелия Петровна Айдинова

— у О.П.Айдиновой был свой высокий взгляд на современную махаллю, и она критически относилась к работам других архитекторов по возрождению махалля: к Ц-27 она была равнодушна, а проект Калькауз называла «верхом неприличия»;
— парируя, таким образом, мужчин налево и направо, она, тем не менее, со студенчества любила одного — работавшего в ТашЗНИИЭП Савелия Абрамовича Розенблюма: «он – Гений», — говорила она, видя в нем архитектора, «обладающего яркой волей», — какой была она сама;
— он, однако, предпочел женщину своей национальности, ушел из ТашЗНИИЭП в ТашГИПроГор, — и уже там, по иронии судьбы, ему пришлось развить далее идею О.П.Айдиновой;
— дело в том, что повторить ее такой же дом в Ташкенте не решились, а предпочли подобные, но без дворов, и с небольшими площадками;
— и вот к чему это привело: в это время О.С.Джаббар популяризировал соябон традиционного ташкентского жилища, чтобы превратить его в климатрон. Сначала, в 16-этажном крупнопанельном доме серии 148 (1984 г., А.И.Онищенко) лоджия уподобилась соябону, квартира обняла его и, с батареей отопления, он зимой становился климатроном. С.А.Розенблюм развил климатрон сначала в 9-этажных домах-башнях (1985 г.), заглубив лоджию между передней и балконом, чтобы объединить ее, как климатрон, с общей комнатой и кухней трансформирующимися ограждениями.

Савелий Абрамович Розенблюм. Автопортрет с ужасным 9/11 по телевизору и сгоревшей яичницей

Решение С.А.Розенблюма развил в 1990-е гг. архитектор В.Рыжов в жилых башнях на перекрёстках Ташкента. С 3-8 блок-секциями, они расширили корпуса жилых домов в 1,5-3 раза, снизили стоимость квадратного метра, сократили энергоресурсы на обогрев, улучшили экономические показатели застройки. Квартирам же недостает: площади летних помещений, аэрации, и соответствия местному образу жизни. А площадки самозастроены жителями как жуткие трущобы. Вот почему к их тщательным — как у О.П.Айдиновой — планировке и детальному обустройству полезно не только вернуться, но и, естественно, превзойти.