Школьники и школьницы История

Владимир Соколов

Что можно сказать о гендерных отношениях тех далёких времен детства и юношества. Отношения эти были, конечно, всегда, хотя не было этого дурацкого слова, да и не было такого внимания к этому вопросу, все было как-то само собой разумеющимся и простым.

Фото из интернета.

В 1943 году, когда я пошел в первый класс, обучение в школе стало раздельным. Общаться с девочками можно было только в пределах своего квартала. Было у нас там 3-4 девочки, общались мы с ними мало, никаких совместных игр не помню. У ребят ведь что — футбол, ножички, ашички, лянга, лапта, зимой коньки. Чем увлекались девочки, мы не знали.

В соседнем дворе жил Тосик Рымалис — мой первый настоящий друг. Мы были ровесниками, но он во всем превосходил меня. Он был грамотнее, смелее, более начитан и свободней в общении, как бы чуть старше. Он познакомил меня с еще одним мальчиком и тремя девочками, тоже шестиклассниками. Из нашего общения помню только, что мы часто собирались во Дворце пионеров в каком-то пустом фанерном домике и просто болтали. Сейчас это называется, по-моему, тусовкой. Все же три плюс три и, думаю, что это можно считать каким-то началом каких-то отношений.

И только в восьмом классе в 15 лет все сдвинулось с места. В каждой школе и в каждом классе была комсомольская организация. И был комсорг, и был комитет комсомола, в котором кроме других секторов был культмассовый. Самый любимый и единственный, в котором хоть что-то реально делалось. Остальные — пустая болтовня и видимость работы. Культмассовый сектор занимался выпуском стенгазеты, организацией культпоходов в кино, на выставки, поездками за город и — самое главное — организацией вечеров.

И вот, как тогда было заведено, я, вечно отвечающий за культмассовую работу, иду в ближайшую женскую школу (110-ю). Там нахожу аналогичный класс и аналогичную девочку из тамошнего комитета и договариваюсь о совместной культмассовой работе. Мы вдвоем составляем план совместных мероприятий на полгода или на год. По-моему, это была отличная форма знакомства и общения. Сразу же в обоих классах обозначились активные группы по 10-15 человек, для которых общение с противоположным полом было важно и даже необходимо. Остальные были к этому не готовы, стеснялись и откликались изредка.
Мероприятия были интересными (мы же сами их придумывали), но самыми главными, долгожданными и результативными были вечера. Их было пять-шесть в год, в разных школах. Для проведения вечера (конечно, чему-то посвященного) необходимо было подать заявку директору школы. В ней указывалась цель и программа, в которой должно было быть не менее пяти-шести пунктов, т.е. номеров художественной самодеятельности: песня, стихотворение, рассказ, танец и т.п. И последним пунктом — танцы, ради которых все и замышлялось. И вечно мы ломали голову над тем, где набрать эти пять пунктов — необходимый минимум, чтобы разрешили провести очередной вечер.
Художественная часть пролетала за полчаса, потом проигрыватель, пластинки и, как в анекдоте, кончалась культура и начинался отдых. На вечера приходили почти все из обоих классов, но танцевали лишь те, что посмелее. И хотя в школе был кружок бальных танцев, и многие его посещали, на вечерах не было ни краковяков, ни падеграсов. Вальс был, но его мало кто освоил, танцевали т.н. танго и т.н. фокстрот, ну и польку.

После вечера, если повезет, можно было проводить девочку до дома, а если очень повезет, то и под руку. Тогда в обнимку не ходили, гулять под руку было высшим достижением. Я сам только в девятом классе впервые гулял с девушкой под руку. А жили тогда все в одном районе и учились в ближайшей школе. Но только один — Вовка Вишняков начал по-настоящему встречаться с девушкой, мы все ими восхищались и завидовали.

Рядом с нашей 98-й школой, прямо за забором была 102-я школа, женская. Но почему-то никогда у нас с теми девочками никаких отношений не было, хотя они были эффектнее наших. И вот в девятом классе мы, совершенно не помню и не понимаю, почему. переметнулись к ним. Эти девочки сильно отличались от прежних — они бали как-то взрослее, свободнее, коммуникабельнее. Отношения развивались быстро и бурно. Начали создаваться пары, но не серьезные. Только один Вовка продолжал встречаться со своей девушкой.

Закончить эти воспоминания хочу случаем незначительным, никем не замеченным, но явившимся поворотным в моей жизни. Я был активным, но слишком скромным и с очень низкой самооценкой. Я завидывал друзьям, которые легко общались с девочками, танцевали с такими, к которым я подойти боялся. Я был настолько низкого мнения о своей персоне, что искренне полагал нереальным, чтобы кто-то мной заинтересовался. И вот однажды один друг говорит мне: «Эх, Володька, завидую я тебе!» — «В чем же?» — «Вчера встретил Юльку Рудавскую и она говорит мне «Нет в вашем классе хороших ребят, общаться не с кем. Только один — Володька Соколов!» Трудно описать, что со мной произошло. Удар молнии, изменивший жизнь! Так значит, я чего-то стою, если сама Юля Рудавская — гордая, независимая, первая красавица школы, на которую я и взглянуть-то боялся — меня выделила из всех! Самооценка повысилась, я действительно стал другим, стал легко знакомиться с девочками, никого не боялся и не стеснялся и голову стал держать чуть выше. Ну а с чувством юмора у меня всегда было нормально. Вот так одна простая фраза открыла новую главу моей жизни.