Анна Есенина, правнучка поэта, вспоминает о Татьяне Есениной История Ташкентцы

Мы, журналистка и филолог Эмма Ким и художница Анна Есенина, предлагаем материал для альманаха.

Широкой читательской аудитории, конечно, мало известно, что дочь знаменитого русского поэта Сергея Есенина – Татьяна Есенина, проживавшая с 1941 года в Ташкенте, работавшая журналистом газеты «Правда Востока», любившая шахматные турниры и прыжки с парашюта, была ещё и талантливой писательницей.

В двойном фото я сравнивала молодую Татьяну Сергеевну и молодую же себя.

В копилку её произведений входят повесть «Женя – чудо ХХ века», покорившая не только корифеев русской литературы – Константина Симонова и А. Твардовского, но и ценителей литературы на западе: повесть была издана на словенском языке в 1963 году и в 1966 году на чешском языке. Помимо данной повести перу Татьяны Есениной принадлежит повесть «Лампа лунного света» (1966 год), «Дом на Новинском бульваре» (1992 год), «О В.Э. Мейрхольде и З.Н. Райх» (из писем к Л. Рудницкому, 1991 год), также монографии по биологии.
Особый литературный интерес вызывает юмористическая повесть Т.С. Есениной «Женя – чудо ХХ века», изданная в 1962 году, по которой планировали в Москве снять художественный фильм. Произведение построено на автобиографизме автора , что придаёт ему несомненную ценность. Так о чём же сатирическая повесть «Женя –чудо хх века»? Свершилось ли чудо, о котором хотела рассказать миру дочь известного русского поэта Сергея Есенина?
Для того, чтобы пролить свет на идею и тематику любимого произведения Т.С. Есениной мы обратились за помощью к внучке Т.С. Есениной, правнучке поэта Сергея Есенина – талантливой писательнице, издающей замечательную детскую литературу на английском языке, яркому художнику, редактору и просто очень хорошему человеку Анне Есениной.

Женя — чудо ХХ века и чудо-Женя моей жизни.
Мне повезло слышать голос моей давно ушедшей бабушки в любой момент. Стоит только открыть ее воспоминания, переписку с Рудницким или вот «Женю».

Но с «Женей» все сложнее. Тут я слышу голос молодой еще женщины. Сколько ей было? 41 или 42 .«Женя» ознаменовал начало нового этапа жизни Татьяны Сергеевны. Она только разошлась с дедом, дети были самостоятельны, на работе она чувствовала себя хорошо, уверенно. А желание писать у нее было всегда. В юности она сочиняла не только стихи и тексты, но и музыку. Однако, страшные и тяжелые события страны и ее жизни не позволяли ей реализоваться раньше. Итак, повесть появилась быстро. Я так уверенно говорю об этом, потому что знаю, что все свои проекты Татьяна Сергеевна планировала и по времени и в техническом отношении. Это ее умение касалось всего. Задумывала ли она склеить вазу, разбившуюся, казалось, безвозвратно. Или нарисовать копию любимой картины. «Достоевский приходил со службы и писал», говорила она.

Я не буду касаться таких важных вещей, как отзывы современников, критические статьи, поддержку или отвержение. Не стану рассказывать и о не случившейся экранизации. Что-то не сложилось на киностудии в Москве. У кого-то читала, что по болезни самой Татьяны Сергеевны. Нет, быть такого не может. Во-первых, в те года она ничем серьезным и не болела. Во-вторых, она полетела бы на край света ради «Жени». Он был ей очень дорог. Не смотря на это, у нас дома не было ни одного экземпляра на русском. Был на чешском, я развлекалась в попытках сделать перевод. И на словацком. А по-русски я читала дома у бабушки. Причем, читала под ее ненавязчивым наблюдением. Ей было интересны мои реакции на текст. Смеюсь ли я, не угасает ли мой интерес. Она и сама смеялась над тем, что я вместе с главным героем поверила в существование «синтетического» человека. Я упомянула, что восприятие этой повести для меня сложнее, имея в виду соотношение структуры повести и личности Татьяны Сергеевны. Во-первых, сама идея нового и, как всеми ожидается, идеального человека, не нова в литературе и не нова в семейной истории. Ведь мать Татьяны Сергеевны, Зинаида Николаевна Райх играла «Фосфорическую женщину» в пьесе Маяковского «Баня». Фосфорическая женщина — это человек из будущего. И, как и Женя, воспринимается человеком без недостатков.

Пьеса, как и повесть, названа юмористической. А вот начинка и там и тут сатирическая.

Связь с этой пьесой прослеживается и в «говорящих» «гоголевских» фамилиях. Вися Пьедесталенко, Поймакин — милиционер из «Жени» Орангов и Гутангов. Фамилии из «Бани» — изобретатель Чудаков, Моментальников, Велосипедкин, Оптимистенко, Победоносиков и тд. И так же, как «Баня» была суперсовременной постановкой, как говорилось, на злобу дня, так же и по «Жене» можно видеть проплывающие картины пятидесятых и начала шестидесятых. Но если «Баня» была настроя поэтического (а ТС Маяковского знала лично и любила как поэта), «Женя» построен как детектив. И следующая повесть ТС «Лампа лунного света» тоже детективная.

Сегодня «Женя-чудо ХХ века» выглядит драгоценной археологической находкой. Как срез агата, что стоял у нее на книжной полке, где каждое кольцо, это элемент быта, голоса людей, манера шутить, трудности и проблемы общества.

Несколько раз в повести можно заметить подчеркнутое замечание о влиятельности прессы. О том, что журналисты могут многое. «Совать свой нос куда не следует» в том числе. Поразительно, но в некоторых отношениях пресса была свободнее нынешней. И уж влиятельней точно. Татьяна Сергеевна описывает работу главного героя как свою. Она несколько лет работала в отделе «по связям с общественностью». И действительно, журналисты имели возможности помогать людям. Организовывать другие социальные ведомства.

Димой зовут рассказчика. Я слышу в его имени фамилию Димов. Коллега и друг Георгий Васильевич Димов наверняка входил в рецепт приготовления главного героя.

Сотрудники газеты, где служила (так ведь тогда говорили) Татьяна Сергеевна наверняка узнавали и себя и ее и своих посетителей, просителей, людей, которые приходили в газету поделиться своей жизнью или найти «правду», помощь, заступничество.

Есть у меня ассоциации и более личные. Я о трех Мариях в одной квартире. В тексте мы можем лишь догадываться, кем они приходятся друг другу. А я вижу несбывшуюся Машу. Рано умершую дочь Татьяны Сергеевны. Маша девочка, Маша молодая женщина и Маша зрелый человек.

Имя главного героя, это, конечно, корреляция с любимым Евгением Онегином. Татьяна Сергеевна не просто любила этот роман, но и знала наизусть. Как и главный герой повести. Который тоже (какое совпадение!) выучил его в четырнадцать лет.

Удивительно, а может вовсе нет, что Татьяна Сергеевна соединила тему создания «искусственного» человека с темой морально-этических проблем его появления. Всего пять лет она не дожила до овечки Долли! Еще немного, и она услышала бы диспуты будто ожившие из «Жени». И о юридических проблемах и об индивидуальности и достоинстве жизни. А я не удивляюсь этой способности Татьяны Сергеевны заглянуть в будущее. Для меня они всегда была своего рода фосфорической бабушкой, сшившей мне в 1982 году пляжный наряд с «топиком», который стал модным через тридцать лет. И много еще деталей из не литературной, а обыденной жизни подсвечивалось фосфором ее остроумия, интуиции и блестящего ума.

Мне хотелось иллюстрировать «Женю» еще в те времена, когда я и рисовать-то не умела. И вот свершилось! Я постаралась вложить в рисунки частицу домашнего обихода бабушкиной квартиры. Какие-то цветосочетания, узоры тканей, коня из ее шахмат. Добавила дух шестидесятых, как я его понимаю и чувствую. Маша должна отдаленно напоминать меня, а oстальных секретов пока не расскажу!

А. С. Есенина

Дополнительные ссылки

1. Сайт Анны Есениной
2. Читать «Женя — чудо ХХ века» тут и тут.
3. Статья Ало Ходжаева о Татьяне Есениной.

В галерее иллюстрации Анны Есениной и фото экспонатов музея Есенина.