Андрей Слоним, ведущий режиссёр театра им. А. Навои, поэт, общественный деятель. И просто очень хороший человек Искусство Ташкентцы

Имя Андрея Евсеевича все чаще и чаще мелькает на рекламных щитах не только в Ташкенте, но и других городов мира. Так он востребован. На операх, которые им поставлены в ГАБТе им. А. Навои всегда много зрителей. Он прекрасный наставник для многих молодых оперных певцов.

Его присутствие всегда обогащает, наполняет новым содержанием заседания творческих клубов «Интеллектуал», «Данко» и других. Постоянно с успехом проводят творческие вечера , которые А.Е. Слоним проводит в Москве, Екатеринбурге и др. городах. Обращают на себя внимание его интервью, статьи и комментарии по самывм важным вопросам современной жизни , которые можно прочитать в наших ведущих газетах и услышать по радио «Узбекистан-24».Все более интересно он заявляет о себе и как талантливый поэт.

По просьбе редакции Андрей Евсеевич прислал свою новую подборку стихов, которые мы предлагаем вниманию посетителей нашего сайта.

ЗИМНИЙ АЛЬБОМ (цикл стихотворений)

Тот весь белый под снегом лесок –
Он не низок был  и –  не высок,
В дальней дали – как с этим ни спорь! –
Весь  в туманах закатов и зорь…

И душа вспоминает с трудом –
Что же связано с  этим леском?
Что внутри его, что же – за ним,
Сквозь  былого сиреневый дым?

Манит взор он сквозь давности глушь,
Много вьюжных безжалостных стуж,
Красных  вёсен, дарящих тепло,
Между ним и душой пролегло.

Тот  знакомый и странный лесок
То как будто вблизи, то – далёк,
То – без листьев опавших, то –   вдруг
Вечно зелен за вихрями вьюг…

А за гранями яви  и снов,
В том леске за чащобой стволов,
Где никто и помыслить не мог – 
Скрыт заветный  цветущий лужок.

Там, как часто дано сознавать, –
Посчастливилось мне побывать.
Упиваясь красою лесной,
Я с самой повстречался  Весной. 

Да! – и там,  за завесами лет
Я познал упоительный   свет
Из очей вечно юной Весны – 
Он сиял сквозь все яви и сны.

Нежный голос, чуть слышный, живой
Напевал мне мотив чудный свой,
А в словах, чуждых мрака и зол,
Упоительный смысл я нашёл…

Наяву, или – в сладостном сне
Восхищённый той песней вполне,
На берёзовой тонкой коре
Я её начертал  в той поре…

…После вещей той встречи  тогда,
Я прошёл через дни и года.
Ствол берёзы сиял белизной, –  
Но остался за гранью иной.

Где ж стояла на светлом лугу
Та берёза – понять не могу!
И никак   сквозь   все яви и сны
Мне не вспомнить песнь  вечной  Весны…

… Строчек множество, надо признать,
Довелось мне с тех пор написать.
Но та песнь, как и смысл дивных слов – 
Под покровами зимних  снегов…

* * *

Ночь спустилась в печали,
Чуть листвою шурша.
Вальс на старом рояле
Подбирала  душа.

День – обычный, из многих, –
Вдаль отплыл, тих и нем.
Все пути и дороги
Опустели совсем…

Разноцветье всех красок
Отошедшего дня
Оказалось без масок,
Без цветов, без огня.

А задумчивый ветер
Замерев в  полусне,
Горевал, что не встретил
Лунный свет в тишине…

Хоть и светлой казалась
В лёгкой дымке печаль,
Но всего, что умчалось,
Стало горестно  жаль.

И того, что приснилось,
Но давно отцвело,
И всего, что свершилось,
Но, свершившись – ушло…

Что осталось лишь грёзой,
Растворившись потом.
Что промямлилось прозой,
Хоть рождалось стихом –  

Все невнятности чувства,
Все обличия лжи,
И игра без искусства,
И страстей миражи…

Без слащавого грима,
Без эффектных плащей
Всё опять мчится мимо
Тропок жизни и дней,

Чтобы слиться устало
В тихий  мутный поток
Из  цветов запоздалых
Давних сроков и  строк…
СЧАСТЬЕ
Не опознано и не замечено,
Не как в сказке –  безоблачных днях,
Не озвучено и не расцвечено,
Счастье тихо ютится в сенях… 

В тех сенях неприметных при комнате,
Где не убрано и не светло – 
И не раз вдруг неясно припомнится
Нежных пальцев стучанье в стекло.

Бег мгновений поспешен – не просто в нём
Разглядеть, иль, верней – осознать
Сквозь забот одеяла и простыни
Взор, что жаждет о чём-то сказать.

Или в грохоте пошлой трескучести,
Где – ни  музыки, ни –главных слов! –
Вспомнить вдруг о великой беззвучности
Таинств всех лучезарных основ…

Счастье прячется – дивно-неясное.
Уж начертаны тысячи строк
В честь его… Оно хрупкое, страстное,
В нём всей жизни исток и итог.

И восславленное, и воспетое  – 
Но в движеньях сквозь сумрак и глушь
Очень редко взаправду согретое
Устремленьем мятущихся душ…

Ведь в любви лишь к себе, в умилении
Всеми свойствами жаждет душа
Упоенно стонать в исступлении,
Оттого, что не так хороша,

Не гладка тропка в резких неровностях –
В них гармоний никак не найти.
И горюет душа в безусловностях
И в условностях жизни пути…

Счастье… Слово  сегодня столь редкое.
Но душа горько плачет о нём,
Заградившись  железною клеткою
И замкнув себя ржавым замком.

Ну, а счастье под этой же крышею 
Сквозь завалы ошибок, потерь
Тихо шепчет: « Я здесь… Ты услышь меня…
Я с тобой…  Отвори – и поверь!..».
ИГРУШКИ
…Вновь начертала мыслей фуга
Игрушечные поезда,
Что славно бегают по кругу,
Стремясь неведомо куда.

В них всё, как в жизни – вид, расцветка,
Деталей точность там и тут.
Но, как случается нередко –
Без цели странный их маршрут…

А рядом –  и медведь лохматый.      
Он под пружины треск и храп
Свой мерный танец странноватый
Свершает мелкой дрожью лап.

И есть незыблемость причины
Без изменений воплощать
Завод своей стальной пружины
И простенькой программы стать…

Красив в цветах дизайна культа –
Автомобиль. Он без труда
По радиокомандам  с пульта
Рулит и движется всегда.

Вперёд, назад – без затруднений,
И без сомнений сложных призм!
Верша приказы управлений,
Он – лишь послушный механизм…

А вот и кукла – как живая!
Причёска, платье – лучше нет!
Свои глаза то открывая,
То закрывая всем в ответ,

Она –  без чувств и без движенья.
А жизнь в неё и страсти шквал
Вселяет лишь воображенье
Того, кто в куклы с ней играл…

Так в разночтеньях  жизни рамок
Влекут  от света жизни в глушь,
Сулят лишь заданность программок
Без смелых устремлений душ,

В контрастах жизненной пирушки
Дразня воображенья нить,
Разнообразные  игрушки,
Пытаясь жизнь изобразить…
ПИШУЩАЯ СТРОКИ…
Той порою, когда вечер уж отошёл,
Но  в права ночь ещё не вступила,
И когда замирают и рощи, и дол,
А в тиши скрыта странная сила –

На безвестной вершине крутого холма,
На ветрах, что порывисто дышат, –
В одеянии сером, тиха и нема,
Она плавно и медленно пишет.

Пишет в книге, в которой нет вовсе числа
Всех страниц, нумерованных чётко.
Пишет жизней историю, что отошла
Уж в минувшее просто и кротко.

Миллионы в той книге бесчисленных глав –
Тех, в которых свершённого лиги.
И до боли понятно – кто прав, кто – неправ
На страницах таинственной книги…

В каждой жизни моментах есть правда и ложь,
Зло в обличье  добра неумелом – 
Но  душа человечья, познав страха дрожь,
Хочет видеть сверкающе-белым

Смысл поступков и дел, вид ошибок лихих,
Преступлений  предлог лицемерный…
А Она – та, что пишет! – всё в строках своих
Вносит в книгу и твёрдо, и верно.

Непонятны ни буквы, ни тайный язык,
Как и всё его правописанье.
Но Её вещий ум, что без страха проник
В жёсткий смысл судеб всех мирозданья –

Осознал, что с добром перемешано зло,
Что не в силах деяний всех знаки
Быть лишь белыми в мире, сияя светло,
Или быть без просветов во мраке…

А дано ли почувствовать иль оценить
Ей все боли кривых  искажений?
Нам неведом ответ. Бесконечную нить
Каждой жизни всех тайных движений

На вершине холма Она в вечной тиши
В новых строчках правдиво  рождает…
…Но в глубинах всё знающей вещей души
И надеется – и сострадает…

* * *
Я хочу рассказать…   Мысли в сборе. Я верю
Всем, кто слушать готов. Тишина. Я начну.
Смотрят все на меня. И распахнуты двери
В эту ждущую, замершую тишину.

В том пространстве и в каждом мгновении новом
Мысль струится,  слова, оживая, бегут.
Пусть же в красках, штрихах каждым сказанным словом
Нарисуется образ летящих минут.

Начертается то, что обычно сокрыто,
Что в расплывчатых контурах прячет портрет,
Что написано маслом – иль в таинствах слито
С акварельностью черт всех особых примет.

Пусть все нити из слов и в звучанье, и в смысле
Нарисуют в движеньях стремлений полёт,
Что взойдёт из вершащей течение мысли                                 
Или против течений направит свой ход.

А когда им навстречу от тех, кто их слышит,
Долетит их энергий весь встречный поток –
Новый облик, который фантазией вышит,
На тропинках общенья возникнет в свой срок.

Все слова, что нужны, интонация,  фраза
Вмиг подсказаны разуму силой иной –
И в дыхании чувств свежий образ рассказа
Удивит непривычностью и новизной!

Ну, а если все нити, цепочки вниманья
Растеряв все  тропинки, не смогут сплестись,
И возникнет холодное непониманье,
И молчанье придёт, не взлетевшее ввысь – 

То мгновенно и просто, без видимой цели,
Смысл всех слов, что и ясен, и вовсе не лжив –
Как корабль на нежданной коварнейшей мели
Содрогнётся, пробоину вдруг получив.

И разорвана будет та цепь, что одета
В лучезарный наряд обновления душ – 
Как признанье в любви, что не встретит ответа,
Как порыв, что забрёл в равнодушия глушь.

И рожденное высшей и главной  подсказкой
Слово станет цепочкой из букв лишь простой.
А бесцветная быль усмехнётся над сказкой,
Как смеётся дорожная пыль над мечтой…

* * *

Всё это называется – «Зима».
В ней мелкий дождь ноктюрном монотонным
Звучит опять в сознанье полусонном,
Туманном и сыром, как ночь сама.

А в лабиринтах тайных троп ума
Мысль движется не скоро, осторожно –
Здесь нет снегов, метели невозможны,
Хоть это называется – «Зима»…

Да, это называется – «Зима».
В ней, вопреки стремленью к дальним странам,
Окутаны сгустившимся туманом
Аэропорты, рельсы и дома…

А ночь и нелюдима, и нема,
Черёд  бессонниц в ней  бескрайне долог.
Как тучи, сер её обширный полог,
Который называется –«Зима»…

Ведь это называется – «Зима»,
Поскольку снег, что с неба не спустился,
Как иней, на висках засеребрился.
И чувств смятённых странна кутерьма.

Написанными жаждут быть тома
Томящих странствий напряжённой мысли.
А рой сомнений, что над всем нависли –
Он тоже называется – «Зима»…

Пусть так и называется – «Зима»! –
Застылость духа, чувств оцепененье,
Всех шестерёнок скрежеты и тренья
И обновлений горькая тюрьма.

Зимою переполнена сума…
…Но в миг, уже начертанный Весною
Дух озарит цветущей новизною
Всё то, что не назвать уже – «Зима»!
РЕТРО
Тонкий перстень с лунным камнем ,
Тусклый медальон с портретом…
Над свиданьем тем недавним – 
Синий сумрак с лунным светом.
Много слов… Их слишком много –
В них до смысла не добраться.
Странность поисков предлога,
Чтобы больше не встречаться…

Без привета, без ответа
То, что грезилось любовью, –
Или было недопето,
Иль иссякло в пустословье.
Без конца и без начала
То, что верилось мечтою, –
Вдруг померкло, и устало
Стало блёклой пустотою.

Ты войди, войди, попробуй,
В опустевшие те сени,
А войдя, душой  потрогай
Исчезающие тени…
Как в тиши глухой окликнуть
То, что уж – за поворотом?
В суть не вникнуть, не приникнуть
К тем словам,  манившим  взлётом!..

Ты сожми рукой усталой
Ткань подаренной им шали,
С небывалой, запоздалой
Горькой дымкою печали.
Как закат осенний русы
Локоны… Застыла жалость…
Вмиг рассыпалось как бусы
Всё, что было… Иль – казалось…

Будут радости зарницы…
Грянут бури, всё сметая…
Сгинут жизней вереницы…
Век уйдёт… И уж другая
Вдруг найдёт в порыве юном
В  ларчике забытом  бедном
Тонкий перстень с камнем  лунным,
Медальон с портретом бледным…

* * *

Снежинки пали на равнины,
Чтоб скрыть все тайны до зари.
На белых ветках, как рубины,
Мерцали алым снегири.
А снег, подтаяв, с крыши капал.
Стук капель чётко размечал
Бескрылых дум паденья на пол.
В душе промёрзшей кто-то плакал,
А кто-то горестно молчал.

В узлах все нити… Ночь ли, день ли,
Стучась  чуть слышно  в окна душ,
Старались уберечь от тени
Огонь свечи, рассеять глушь…
Туман окутал все предметы,
И контур тем, и свод проблем.
В нём все советы, все приметы
Того, что сказано, иль – спето! – 
Свой смысл утратили совсем.

Во всём огромном, как и в малом,
Исчезла звонкость. Не понять, –
Что в безразличии усталом
Дух растревожило опять?
Что за улыбчивостью маски
Дней, что ушли, и что – придут! –
Как за сюжетом доброй сказки, 
Скрывало остроту развязки
Нагрянувших душевных смут?

Нет… Осознать не удаётся,
Куда душе путь устремлять
Вдаль от того, что  не вернётся,
К тому, что может не настать?..
Одно лишь тихое «быть может!»,
Бросая вызов злой тоске,
Лететь за ним душе предложит – 
И повернуть свой ключик сможет
В судеб заржавленном замке…

* * *

Над пропастью во ржи
То в правдах, то  во лжи
Играет в карты мир, в сумбур одетый. 
А в ставках –  жизнь иль смерть…
Вопросов горьких  твердь – 
Так  быть или не быть нам в жизни этой?
Хоть  ставки всё равно
Проиграны давно
В века ушедших гибельных азартах.
Шутов и королей
Портреты всё  тусклей
На выцветших в веках игральных картах…

Дурманом мир объят.
А карты всё летят – 
Летят они налево и направо.
И проигрыши все
В бескрайней полосе
Пустотам голосят дурную славу…
Сквозь бедствий злую рать
Порою не понять – 
Чем всех игорный стол объединяет?
Кому и с кем играть,
Кто мечет банк опять?
И кто его сорвёт иль – проиграет?

Вот кто-то, окрылён
Надеждою, – на кон
Поставил всё…   Но вмиг  остался с носом.
А грёз любви итог – 
Ромашки лепесток
С тем вечным не отвеченным вопросом…
Аккордов резких хор,
Пустой крикливый сбор
Трескучих и бессмысленных созвучий…
Оркестр ни в склад, ни в лад
Играет все вразлад,
И пляшут все не парами, а кучей.

Гудит невнятный шум,
В смятеньях дух и ум,
А тучи – всё свинцовее и гуще.
Гадаем, пряча страх,
Бездумно,  впопыхах
На многовековой кофейной гуще.
С тревогами, скорбя,
Смиряем мы себя
Попытками твердить, что радость будет…
Ведь тот, чьё имя – Бог, – 
Он в благости высок!  
Утешит, всех простит и всё рассудит…

Вещать настырно рад
Пророков целый ряд
В кичливых предсказаньях новой фальши.
Рассыпался покой – 
Но жаждет род людской
Ответ услышать – что же делать дальше?
Он очень прост – любить,
Беречь живую нить
Надежды, что жива и не забыта,–    
И  мудростью Добра
Смертельная   игра  
С лица Земли, быть может, будет смыта!

Источник.

3 комментария

  • Фото аватара Джавдет:

    Просто хороший человек. По нынешним временам это уже много, вполне достаточно.
    Он наглядно напомнил, что хорошая поэзия не есть игра рифм, а тонкое художественное выражение смыслов. И лишний раз подтвердил мою догадку о скорой смерти этого языкового явления. За это ему земной поклон.

      [Цитировать]

  • Фото аватара Александр Кирияцкий:

    Это чудо, что творческий человек в таком возрасте продолжает быть нужным обществу в театральном мире режиссуры. На сотни тысяч, если не на миллионы нас такое дано только единицам. Я прочёл все стихи Андрея Евсеевича из этой подборки и выделил ряд фрагментом, которые мне понравились. Остальные части мне напоминают штампы, рефрены середины двадцатого века, которые мне не понять. А то, что я понял, я цитирую ниже:

    Счастье… Слово сегодня столь редкое.
    Но душа горько плачет о нём,
    Заградившись железною клеткою
    И замкнув себя ржавым замком.
    Ну, а счастье под этой же крышею
    Сквозь завалы ошибок, потерь
    Тихо шепчет: « Я здесь… Ты услышь меня…
    Я с тобой… Отвори – и поверь!..».

    В каждой жизни моментах есть правда и ложь,
    Зло в обличье добра неумелом –
    Но душа человечья, познав страха дрожь,
    Хочет видеть сверкающе-белым
    Смысл поступков и дел, вид ошибок лихих,
    Преступлений предлог лицемерный…
    А Она – та, что пишет! – всё в строках своих
    Вносит в книгу и твёрдо, и верно.

    Непонятны ни буквы, ни тайный язык,
    Как и всё его правописанье.
    Но Её вещий ум, что без страха проник
    В жёсткий смысл судеб всех мирозданья –
    Осознал, что с добром перемешано зло,
    Что не в силах деяний всех знаки
    Быть лишь белыми в мире, сияя светло,
    Или быть без просветов во мраке…

    Ну, а если все нити, цепочки вниманья
    Растеряв все тропинки, не смогут сплестись,
    И возникнет холодное непониманье,
    И молчанье придёт, не взлетевшее ввысь –
    То мгновенно и просто, без видимой цели,
    Смысл всех слов, что и ясен, и вовсе не лжив –
    Как корабль на нежданной коварнейшей мели
    Содрогнётся, пробоину вдруг получив.

    Над пропастью во ржи
    То в правдах, то во лжи
    Играет в карты мир, в сумбур одетый.
    А в ставках – жизнь иль смерть…
    Вопросов горьких твердь –
    Так быть или не быть нам в жизни этой?
    Хоть ставки всё равно
    Проиграны давно
    В века ушедших гибельных азартах.
    Шутов и королей
    Портреты всё тусклей
    На выцветших в веках игральных картах…

    Дурманом мир объят.
    А карты всё летят –
    Летят они налево и направо.
    И проигрыши все
    В бескрайней полосе
    Пустотам голосят дурную славу…
    Сквозь бедствий злую рать
    Порою не понять –
    Чем всех игорный стол объединяет?
    Кому и с кем играть,
    Кто мечет банк опять?
    И кто его сорвёт иль – проиграет?

    Вот кто-то, окрылён
    Надеждою, – на кон
    Поставил всё… Но вмиг остался с носом.

    Вещать настырно рад
    Пророков целый ряд
    В кичливых предсказаньях новой фальши.
    Рассыпался покой –
    Но жаждет род людской
    Ответ услышать – что же делать дальше?

      [Цитировать]

  • Фото аватара Лидия Козлова:

    Что-то уж очень печально об уходе «языкового явления». Думаю, такой феномен всегда присутствовал в мире, но был достаточно редким. Формы он принимал разные. Андрей Евсеевич наделён даром мыслить стихами. Жизнь приходит к нему в поэтической форме. В его поэзии есть единство существования: он в мире и мира в нём. Поэтому, устремившись вслед за автором в «берёзовую рощу», например, читатель (или слушатель) очень быстро оказывается в «сумрачном лесу» духовных исканий автора. Писать — не переписать долго и интересно, талантливый Андрей Слоним.

      [Цитировать]

Не отправляйте один и тот же комментарий более одного раза, даже если вы его не видите на сайте сразу после отправки. Комментарии автоматически (не в ручном режиме!) проверяются на антиспам. Множественные одинаковые комментарии могут быть приняты за спам-атаку, что сильно затрудняет модерацию.

Комментарии, содержащие ссылки и вложения, автоматически помещаются в очередь на модерацию.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Разрешенные HTML-тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>

Я, пожалуй, приложу к комменту картинку.