Андрей Алякринский. Письма. Год 1987-й История Ташкентцы

Гульнора Абдуназарова-Сейтмаганбетова: Светлой памяти моего университетского преподавателя и друга Андрея Парфентьевича Алякринского. Писала когда-то, как мы подружились на почве интереса к поэзии Ояра Вациетиса. Публикую его записки конца 80-х,интересны размышления о Ташкенте того периода. Огромная благодарность Клавдие Дмитриевне Астафьевой за то, что расшифровала письменные записи, набрала на компе и Дмитрий Скоробогатов, оцифровавшему дневники А.П.

Андрей АЛЯКРИНСКИЙ. ПИСЬМА. ГОД 1987-й! «МЫ ДАВНО ЖИВЁМ И ДЕЙСТВУЕМ В ОЧАГЕ ПОРАЖЕНИЯ! СКОЛЬКО ПРОВАЛОВ В ПРОШЛОМ!»

6 января

Маму сегодня должны выписать из больницы. Она весёлая, хотя кашель у неё не прошел. Долго сидели с ней вчера в какой-то «ленинской» комнате больницы (на столе были разложены разные медицинские брошюры), смотрели, как тихо догорал багровый закат.

Зима нас совсем забыла, дни стоят солнечные, горы сияют во всём великолепии, на газонах прёт молодая трава. На факультете ждут маму — 17-го кончаются лекции, а до этого срока она должна выполнить какую-то сверхнагрузку.
Много читаю. Интересен стал «Огонёк» под редакцией Коротича, печатает и Гумилева, и прекрасные воспоминания Трифонова о Твардовском. Над Россией всё выше восходит звезда Лихачева — всех кумиров порастеряли, возносим то, что вчера оплевывали. В последней «Литературке» он уже заговорил о напечатании «Доктора Живаго». Судьба Лихачева очень типична для нашей интеллигенции, я всё время думаю о своей жизни, придавленной прессом лжи и обмана таких типов, как мой любезный шеф. Конечно, прохвостов еще не победили, но хвост им прижали.
В смысле благосостояния изменения к худшему. У нас исчезло сливочное масло, хотя всегда было. Осенью к дому нашему прижал Усманходжаев. Заботился о снабжении, а солёных помидор, копеечных, которые гнили в прошлые годы во всех коопторгах, ныне нет. Таковы упехи агропрома. Может, что наладится в будущем.

12 января

Сегодня мама первый раз пошла на работу. На ее «счастье», похолодало, пошел мокрый снег. До этого два дня погода всё время стояла тёплая, до +18. По телевизору мы видим суровую зиму всюду — и у вас, и в Москве, а мы задыхаемся от жары в своём доме.
8-го отпраздновали день рождения тети Тани, собрались армяне, из новых лиц была мама жены Робика, величественная дама с обликом кассирши Аэрофлота. Говорят, она страшная богачка, Робик и ее дочь нашли друг друга.
Мама на день рождения не ходила по болезни. Я считаю, что она ударилась в мистику. Начиталась Брэгга, который на травах дожил до 96 лет, а потом был съеден акулой, и стала его реальным адептом. Этого мало. Наша Халимка привела к ней экстрасенса с Кавказа, мама и Халимка свято в этого экстрасенса верят, и та «лечит» маму, водит по ней рукой. Никакие мои ссылки на жуликов типа Борубаева и Кытмамбаева, убивших в Вильнюсе человека, не помогают. Мать заявляет, что ей «становится лучше».

15 января

С мамой мы рассорились накануне 27-летнего юбилея нашей совместной жизни. Ссора произошла на почве экстрасенса. Мама заявила, что разведется со мной, разменяет квартиру и обретет свободу, а я ее в этом высказывании поддержал. Произошло это событие вчера утром, и до сих пор мы не разговариваем. Что делать, она стала очень эгоцентрична в своей болезни. Попадётся эта экстрасенс на чём-нибудь, как будет выглядеть мама, доцент журфака, член КПСС? Но, в общем, описывать мамины замечательные свойства, тебе известные, — папино привычное занятие, и то, что она остаётся собой, говорит, что она не похожа на умирающего лебедя.
Я назначен на должность Андрюшки. Мы ему ежедневно скармливали черную икру, Неля по привычке продолжает отпускать ее, а так как икра по Брэггу противопоказана, уничтожать её приходится мне.
Позавчера купил замечательную книгу — девятый том Академического издания Пушкина (1938), первый полутом с историей пугачёвского бунта и разными материалами, летописью Рычкова, рескриптами Екатерины и т.п. За 7 руб. 50 коп. Вместе с недавно приобретенной «Капитанской дочкой» в Академическом издании, вместе с тебе известными пушкинскими материалами всё это составляет интересное собрание, которым я с удовольствием занимаюсь в последние дни.
Погода у нас всё ещё тёплая, не в пример вашим морозам.

18 января

Воскресенье, вечер. На улице льёт дождь, а мы с мамой только что возвратились с базара. Купили редиски, моркови, тыквы, чеснока, гранат. Полоса Брэгга всё продолжается. По-прежнему отвергаются «порошки смерти», хлеб отвергается, мясо отвергается, чай и кофе тоже, пьет дистиллированную воду. Мы замирились. Визиты экстрасенса прекратились, но не из-за моих протестов, а по каким-то своим экстрасенским причинам. Видел я этого экстрасенса только раз. Явная аферистка! И мать меня уверяет, что она кандидат наук и находится здесь в командировке!
Будучи еще в больнице, мама занялась поисками моих писем с фронта, отданных в конце июля прошлого года в «Звезду Востока». Б-р рукопись потерял. Мама позвонила редактору. Тот нажал, в пятницу рукопись нашлась. Б-р заверил меня, что будет «читать с пристрастием». Хорошо бы напечатали, у меня давно не было вдохновляющих моментов. Рукопись латышской книги хотя стоит в плане на 1 квартал 1987 года, но условия напечатания столь унизительные, что, видно, придется отказаться. Зачем печататься ради того, чтобы напечататься? Во-первых, велено сократить на 25%, во-вторых, «сделать в виде лекций». Меня бесит — зачем они лезут туда, где ничего не понимают? Почему сократить на 25%, а не на 33?
Игорь Борисович в субботу звал на дачу, заверял, что «ничего не надо делать», а пельмени он сам сварит. Но мама отказалась, мотивируя боязнью простуды и подготовкой к лекциям. У Ильича день рождения, тоже не пошли. Живём как монахи. Ходили по озеру сегодня, вода всё выпущена, всё дно сухо и обозримо, кругом сиреневые и коричневые краски голых деревьев и земли. Ходят стаи тучных ворон. Пусто, где кипела жизнь. Захотелось нарисовать этот по-своему привлекательный пейзаж.

23 января

Сегодня 27 лет моего угнетения. Вчера приготовил маме подарки: сделал ей настольную лампу с абажуром и длинным шнуром и купил баночку меда за 1 рубль 25 коп. Хотел купить 27 цветочков, но цветы на базаре по случаю мороза не продают. Мама, веселая и бодрая, умчалась на лекции, у неё опять две пары.
Набежал вчера Игорь Борисович, немного помусолили университетские ньюс. Всё то же — о скором снятии ректора, о борьбе с семейными кланами. Игорь Борисович побеждает, его врага, И-ва, сняли с заведования бывшей кафедрой Игоря Борисовича, и, похоже, Игорь туда вскоре вновь вернётся. Говорят о крупном деле на юрфаке, будто бы очередная комиссия открыла, что юрфак окончили в последние годы 900(!) человек, которые не сдавали вступительные экзамены и не зачислялись приказом. Юрфаковские жулики имеют звания член-корров и докторов и, по слухам, прикрывались секретарем ЦK Салимовым, а так как Салимов сейчас «полетел» (стал ректором Ирригационного), то юрфаковцы остались без «крыши». То, что они купались во взятках, всем известно.
По университету проходят партсобрания с повесткой борьбы против семейных кланов, из супругов предлагают уволиться одному. Я бы с удовольствием ушёл, но мама не велит. А вот профессору В-ву, у которого в университете чуть ли не полдюжины человек, ничего не говорят.
Всё ещё холодно, ночью было до -14, днём обещали +3.

25 января

Вчера мама утром водила меня в ГУМ, в отдел «Ветеран», где мерила на меня австрийский костюм ценой в 210 рублей. В «Ветеране» было полно молодёжи обоих полов совсем не ветеранского возраста, в глазах всех сверкал хищный огонек, постоянно заворачивались свертки с австрийскими пальто. Перед выходом в программе «Время» показывали ферму с крокодилами таиландского дельца, крокодилам бросали кур, и они звучно хрупали ими. Сцена в магазине «Ветеран» походила на кормежку крокодилов. Я отговорил маму от покупки, и мы ушли.
Теперь мама сидит за лекциями, я сходил на базар, купил ей яблок и тыквы, чему она очень обрадовалась и назвала меня «милым». Поступила информация: старый Орлов, зав. отделом ЦК, отец Олега, сидит уже с ноября месяца в связи с делом бандита Адылова, сам Олег отозван из Монголии, дома, нигде не работает, ходят слухи, что тоже могут посадить, так как через него шли взятки и новую «Волгу» передали через него. Какая была жизнь и какая жестокая расплата!
Несколько дней назад мама подписалась на Трифонова, приволокла три тома, четвертый, последний, отдадут по поступлении. Я Трифонова с большим удовольствием «дочитал», оказалась немного недочитанного. Первые его крупные произведения, «Студенты» и «Утоление жажды», еще не Трифонов, а начиная с «Обмена» — тут пошёл самый густопсовой Трифонов, которого лягали на всех съездах и пленумах; даже в те времена всеобщего благоденствия, когда уже, кажется, никого не лягали, Трифонова всё равно лягали. Прекрасный писатель, и одна его мысль особенно меня пронзила: некоторые вещи нельзя сформулировать в виде определения, наши мысли — как на плоскости, а предмет расположен в пространстве времени. В толще времени. Некоторые вещи просто нельзя выражать категорично, как бы этого не хотелось.

28 января

Снова у нас стало тепло на улице, а в доме слишком. Пишу вечером, уже одиннадцатый час, окно в лоджии распахнуто, дверь в лоджию из маминой комнаты открыта — всё равно жарко. Мама два дня дома, вчера старательно убиралась с утра до вечера: стирала, протирала стенку, вешала новую занавеску из цветного тюля, мыла окна и т.п. Звонила Валя из Целинограда, сообщила, что дед продал дом за 8000 рублей, теперь он даст 4 тысячи Антонине Ивановне, сам уйдет к сыну, Антонина Ивановна — к Вале, но это еще не решено окончательно. Был ещё проект купить кооператив, и деду с бабкой жить вместе. Много обид со стороны родственных племен. Вещи все (машину, телевизор) дед забрал себе.
Я сижу дома, помогаю маме и читаю Трифонова. Замечательный писатель. Он и свою идею создал на нашем писательском бездорожье. Вопреки магистральным дорогам, на которые, как стадо баранов, загоняли писателей, он отыскивал многие и многие неглавные тропки и безукоризненно доказывал, что иные из них поважнее магистралей. Как тонко и точно он играл словом. И вот сейчас — он современен, как Лихачёв, как немногие другие.

31 января

Мама недавно вернулась с партсобрания, смотрит сейчас по телевизору дискуссию советских и японских граждан. Вернулась с больной головой, со мной и с тётей Таней общаться не пожелала, а затем, наверное, час болтала по телефону с будущим завом в партшколе, если ее мечта осуществится. В доме жарко, вечером в Ташкенте было +20, ночью +12, это – январь!
Я сегодня продолжал пересматривать на выброс старые газеты и журналы, которых накопилось гора, и варил рисовую кашу с урюком, съеденную тётей Таней и мамой (кашу я не солил, исключил «порошок смерти»). Продолжаю наслаждаться Трифоновым, читал сегодня вслух Тане «Другую жизнь», прочел около сотни страниц, оба получили большое удовольствие. У Трифонова всё живо, нет мёртвых строк и мест, везде бьется мысль и живая жизнь. Как он человечен, гуманен и точен! Его книги написаны против схем, которые утверждались в нашей литературе и общественной жизни, против казенного шаблона, и сейчас становится всё яснее, насколько он был и остаётся правым.
Пошёл за конвертом, а на улице подул холодный ветер, потом началась метель. Вот тебе и тепло!

10 февраля

Второй день принимал экзамены у филологов, вчера принял 29 человек и сегодня около того. После экзамена состоялась моя встреча с зампредом республиканского Узкомиздата по поводу предполагавшегося сокращения моей книжки. Встреча, должным образом подготовленная, дала нужный результат: объем книги сохранили. Может быть, этой весной ее напечатают.
Встретил сегодня Алишерчика, который в страхе: последний год у него истекает, работы нет, экзамены по языку и специальности не сданы. Ему нужно сдавать на узбекской кафедре и русской. На узбекской Норбай Х-ов — кровный враг отца, а на русской экзаменаторы тоже точат на него ножички. Несладко приходится шефу. Со сладострастием рассказал Алишерчику, как ты отлично сдавала экзамены. Встретил ещё Мишку К-ва на ярмарке. Тот бодр и весел, хотя дома у него не совсем хорошо. Сына Севку ударили ножом так, что он потерял два с половиной литра крови, почти 3 месяца лежал в больнице. Мишка сказал, что арестовали и Орлова- младшего, якобы у него даже нашли пистолет, вроде его (младшего) изгнали из квартиры на Германа Лопатина, где живет вся знать. Суд справедливый вершится над неправдой.
Из Целинограда тревожные вести: у Антонины Ивановны предполагают опухоль, вероятно, мама полетит туда. Но, несмотря на болезнь бабушки, мама воодушевлена продвижением моей книги, строит планы написания третьей книги, эстонской. И у меня самого возникло какое-то чувство, которое хотелось бы назвать воодушевлением.
Прочитали вчера в «Правде» маленькую статью о Пушкине Лихачёва, и были в восторге. У вас какое-то недоверие к старику, он к вам слишком близок, а он стал знаменем нашей провинции. В статье хорошо о «человечном» в Пушкине, о преходящем. Это — в каждом великом. От этого нужно устраняться.

23 февраля

Поздравляю вас с днём Красной Армии!
Живу без мамы с 18 числа, должна была вернуться сегодня, но бабушке стало хуже, и она задержалась ещё на 3 дня. Поскольку мама, уезжая, оставила 100 рублей, покупаю книги, давно не накупал столько хороших книг. Купил-таки «Фрегат Паллада» в академическом издании за 8 руб. 90 коп. Толстая книга и тяжелая, буду читать на старости лет, если это старость будет. Купил Юрия Казакова «Две ночи», купил Афанасьева «Народ-художник», очень хорошая книга, купил четвёртую, недостающую в моей библиотеке, книгу адмирала Кузнецова. А сегодня купил последний сборник стихов Юрия Кузнецова «Душа верна неведомым пределам».
С бабушкой не знаю что, мама сказала, что сейчас у неё сильная аллергия от лекарств, даже горло опухло, бабушка всегда верила в силу лекарств, да и мама ей в этой вере потрафляла, сейчас уже становится ясно, что чем меньше лекарств, тем лучше. Я понемногу пытаюсь работать, набрал эстонских книг с тем, чтобы написать и выпустить эстонскую книгу. Не знаю, смогу ли довести дело до конца, вспоминая, как трудно писались те книги, не верится, что будет конец.
Сегодня возобновились занятия. У меня была лекция на новом втором курсе на журфаке. А в минувший четверг благополучно сорвалась лекция у вечерников. Обожаю, когда лекции срываются.

2 марта

Ты, наверное, задергалась с Андрюшкой и диссертацией и ждёшь спасительного слова от нас, а у нас свои ситуации. Мама улетала к бабушке с 18-го по 23-е, но 23-го не прилетела, сдала билет, так как бабушке было плохо, прилетела 26-го. У начальства она не испрашивалась, 23-го, в день возобновления занятий, сорвались лекции, обозленный декан отдал приказ о невыходе на работу, мама сгоряча написала заявление об уходе. Теперь идет война нервов, чем она кончится, предсказать трудно. Всё равно мы можем взять Андрюшку. У меня свободные два дня, да и мама сможет выкроить парочку.
Заметил, что все последние месяцы вокруг мамы создаётся поле напряжения. Так было, когда она болела дома осенью, когда она попала в больницу; когда, выйдя из больницы, начала борьбу с начальниками; потом отправилась бороться с целиноградскими врачами, теперь началась борьба с деканом. Всё, что я описываю, не драматично, но порой мне хочется, чтобы мама вложила саблю в ножны. Сил уже не так много. Может быть, приезд Андрюшки жизненно необходим, заполучив внука, мама не будет больше испытывать необходимость вести борьбу на стороне — ее хватит дома.
Последние дни немного посвежело, нашли тучи, сегодня больше полдня лил дождь, вода катилась по улицам потоками, по телевизору показывают цветущий миндаль. От бабушки мама привезла картошки и изрядную порцию превосходного домашнего сала. В общем, можешь высылать Андрюшку — выдержим.

6 марта

Вчера послал тебе 100 рублей на билет. Ходил целый день под дождем. По заданию мамы принес продукты, а вечером была еще вторая пара у филологов-вечерников с 8:30 вечера. Пытался с пары удрать пораньше на 10 минут, но был вместе со студентами завёрнут замдеканшей, устроивший облаву по случаю приезда московской комиссии. Бегство было всеобщим, замдеканша своя, так что всё было игрой в перестройку. Уедет комиссия, и всё останется по-прежнему.
Несколько суток подряд льют дожди, днём и ночью, недоданный в зиму снег выпадает в виде дождя. Мама ушла на беседу с редактором журнала «Коммунист», хочет уйти из университета, я не препятствую, так как она стала тяготиться журфаком. Перспектив там у неё мало — навалили лекционных занятий как на ишака и не пустили в докторантуру. Шансов на изменение обстановки почти нет. Если она даже не уйдет, заявить об этом полезно, решительные действия в наше время стали так редки, что сами по себе представляют ценность.
Игорь Борисович вновь принял общеуниверситетскую кафедру и шквал анонимок. Последний обрушился на него как огонь стрелкового оружия по атакующим. Возвысился над окопом и враз — огонь. Сидел в норе, было спокойно. Сам не рад своей победе.
Вчера я купил две книжки. Одну Л.А. Шубина, талантливого покойного литературоведа о творчестве Андрея Платонова, в книге есть также о Достоевском, Булгакове, она показалась мне хорошей. И третье полное издание «Воспоминаний» Анастасии Цветаевой. Последнюю купил в букинистическом магазине, зашёл туда и был опознан моей студенткой-заочницей. Она записала мой телефон, чтобы сообщать об интересных поступлениях, и выдала новенький экземпляр Цветаевой за 3 руб. 96 коп. У нас есть аналогичное издание 1971 года, но оно в два раза тоньше.
Потихоньку работаю над эстонцами. Дома стало спокойно, визитеров мама разогнала, никто к нам не идёт, даже Игорь Борисович появляется редко. Прочитал Ка́левипоэг, что само по себе считаю подвигом. Ничего восточного у Кре́йцвальда не обнаружил, теперь надо эстонский эпос сравнить как-то с узбекским «Алпамышем». С трудом ползу вперёд, не веря себе и не видя окончательного триумфа. Но ползу.

9 апреля

Бабушка увела Андрюшку в сад, а затем поедет в детскую поликлинику Куйбышевского района за справкой о том, что в доме тёти Тани (там же «прописан» Андрюшка!) и вокруг нет инфекционных заболеваний. Справка ерундовская, но у меня живот болит, а вдруг вломиться советская медицина — зачем? почему?
Андрюшка удалился спокойно, вечер вчера провёл хорошо. К маме приходил в гости бывший студент, а мы с Андрюшкой рисовали, нарисовали две картинки. Смешивали цвета: синий и желтый, чтобы получить зелёный, и красный и синий, чтобы получить фиолетовый, Андрюшка активно участвовал. Потом читали сказку про Андрея-стрелка, которого царь хотел извести и посылал не знаю куда и не знаю зачем. Ее не дочитали, Андрюшка потребовал рассказ, как дед ездил на рыбалку с Рашидом Нигматовичем, и как на озере ночью горел камыш и плакали шакалы.
Вечером пытался кричать, я ему сказал, что кричат и шумят плохие люди, а хорошие люди говорят тихо и не топают. Он притих на несколько минут, а потом объявил: «Бабушка громко говорит!» Бабка, действительно, в соседней комнате разговаривала с гостем громко.
Написал ли тебе, что мы вступили в дачный кооператив? Бабушка была на орг. заседании. Председателем избрали Федю Наточиева. Туда входит 30 человек фронтовиков, почти все без машин. Все изъявили желание вносить деньги, чтобы исполком выделял машины и строил домики. Не знаю, выйдет ли что из этой затеи, но представь себе, что через два-три года у нас будет клочок садика и огорода, куда можно будет вывозить Андрюшку.
Ткачёв, сочинение которого я тебе купил, прожил 40 лет, сидел в Петропавловской крепости, бежал за границу, там сошёл с ума и умер. Интересный человек.

14 апреля

День пасмурный и тёплый. Узник томится в неволе. Чувствует он себя хорошо. Акклиматизировался. В сад идет с удовольствием, и с нами хорошо играет. Вчера нарисовал зеленую елку — провёл зелёную линию и к ней с обеих сторон зеленые ветки. Бабушка уже волокла его мыться, а он требовал «избушку на курьих ножках», чтобы «нести в садик». Маленький честолюбец. Едем с ним сегодня мимо ТуркВО: «Дедуска, ты на танке воевал?» — «Нет, я больше ногами». — «Ты на земле боролся?».
В воскресенье три часа гуляли с ним в парке, народу было мало, Андрюшке — вольная воля: хочешь — бросайся камнями, хочешь – виси на загородке, хочешь — носись по дну высохшего озера. Строили замки из песка, метали камни из катапульты, изготовленной из найденной шашлычной палочки. Вечером ходили на площадь, смотреть салют в честь Дня космонавтики. В общем, радостно живет малыш, и нас радует. Правда, времени на него уходит много. В воскресенье как бабушка встала возле плиты, кастрюль и стиральной машины, так и простояла до 2 часов ночи. А я дважды выводил его — в парк и на площадь, отвлекал, развязывал бабушке руки.
Посматривай, не мелькнут ли в магазинах картонки и холсты для этюдов под масло.
Бабушка сегодня сдала бутылок на 9 руб 85 коп. Я всегда говорил, что в жизни есть место подвигу!

15 апреля

Андрюшка теперь из детского сада сразу не уходит, важно огибает стену с окном, за которым томятся еще не освобожденные узники, и вступает на игровую площадку. Здесь он всласть лазит по дугообразной железной лестнице, прыгает на автопокрышках, закопанных в землю, все это продолжается долго, я с трудом увожу его. Видно, он реализует свое чувство свободы, похож на узника, выпущенного из тюрьмы. Вчера с грустью спрашивал о воскресенье, а ведь его не будет из-за этого субботника, будь он проклят! В субботу придется тащиться в университет, а в воскресенье работать по субботе, у меня четыре часа у филологов. Когда мы с Андрюшкой теперь доберемся до парка, до закопанных нами двух бутылок с песком? Тут же, под навесом, мы выпили вчера бутылочку пепси-колы, купленную вопреки суровым наставлениям бабушки. Андрюшка произнес: «Если бабушка скажет, что мы пили пепси-колу, я тебя защитю от бабушки».
Вечер мы провели вдвоем, так как бабушка была на вечерних занятиях до 10 часов. Она принесла две книги 29-го тома Достоевского. Читал наугад его письма и поражался: жил, как мы. Боролся с тараканами (высыпал на них «порошку» на 4 рубля), переживал за детей, лечился у невежественных врачей, как ребенок, верил в их нелепые заклинания. Даже не верится, что это великий Достоевский. Евреев называл «жидами». В договоре с петербургским купцом Кехриберджи, которому он запродал за 1200 рублей первое отдельное издание романа «Подросток», подписался «отставной поручик Ф.М. Достоевский», словно сомневался, что одного Достоевского будет мало против «санкт-петербургского купца 2-ой гильдии».
Тетя Таня заходила вчера, мечтая о двух пучках зеленого лука для пирожков. Сегодня позвонила. Мечта сбылась. Купила два пучка на «Светлане», но Сережа и Рита, которых она пилила уже неделю, явились каждый с 5-ю пучками лука. Сейчас сидит с горой лука, хоть торговлю открывай.

20 мая

Андрюшка ведет себя замечательно, значительно подвинулся по пути послушания, становится вполне управляемым, здоровеньким, сильно подрос. Бабушка его откармливает икрой и помидорами, отпаивает разными соками, дед даже выразил беспокойство по поводу того, что внук совсем не получает «белой воды». Очень спокойно стал играть сам с собой. В последние дни увлечен «бомбежкой»: на самолет грузятся «бомбы» (домино), самолет с жужжанием делает круг в воздухе, и бомбы падают на машинки, та машинка, в которую «бомба» попала, объявляется «убитой». Дед уже и не рад, что показал ему такую милитаристскую игру. Но, видимо, милитаризм в детстве – неизбежность, больше половины игрушек – военные. Играет с моделью танка «Т-34», на очереди покупка самоходной пушки.
Около детского сада образовалось огромная лужа, которую вынуждены форсировать автобусы, троллейбусы и автомашины. Андрюшка со вздохом сказал: «Если лужу осушат, будет скучно». Лужа, к нашей радости, держится два дня.
Начали есть клубнику. Два дня назад баба принесла два кило по 3 рубля 50 коп, потом по 3 р., позавчера мы с ним купили кило по 2 р. 50 коп. Ест ее сдержанно, мы даже не ожидали, думали, останавливать придется.
В университете идет сильная борьба против «семейственности», под огонь попало семейство В-ых – сам, две дочери, зять, еще зять. Все грызутся. Перестройка стала похожа на свару в коммунальной кухне.