Месопотамская низменность Искусство

Фахим Ильясов

Часть первая

Денис закончил Институт Стран Азии и Африки (ИСАА МГУ), где изучал несколько иностранных языков, в том числе, никому не нужный Суахили (язык нескольких племён Центральной Африки).
Через год после окончания учёбы он прибыл в командировку в Багдад, расположенный на берегах древнего Тигра. Багдад — «Божий Дар» (арабо — персидское), который также имеет название «Мадинат Аль Салаам» — Город Мира, встретил Дениса жарой и пробками у моста через Тигр. По количеству автомобилей Багдад превосходил Москву семидесятых, на несколько порядков.

Новичка поселили в уютной гостинице «Опера» и оставили одного на три дня. Город шумно, с фейерверками, массовыми гуляньями на улицах и в огромных «Луна Парках» отмечал праздник Революции — День прихода к власти партии БААС (Партия Арабского Социалистического Возрождения), поэтому не работали ни учреждения, ни Торговые Центры. Термометр в тенистом саду отеля показывал +56 по Цельсия, естественно, было не прогулок, тем более, что в Москве парня напичкали строгими инструкциями по поводу «Облике Морале» советского человека. Но что удивительно, за эти праздничные дни, Денис полностью адаптировался к жаре. В первый же рабочий день о нём вспомнили и переводчик со скандинавским именем Витольд, но оказавшийся потомков казаков из Краснодара сообщил, что надо пройти оформление в бухгалтерии Аппарата Советника по Экономическим вопросам. От гостиницы до офиса, дорога шла мимо красивых вилл с ухоженными английскими газонами, высокими финиковыми пальмами, апельсиновыми и фруктовыми деревьями. Дорогие автомобили стояли чуть ли не уткнувшись в ворота каждого дома и преграждали путь пешеходам, приходилось обходить их по проезжей части. Через триста метров улица закончилась и они вышли на площадь под названием «Сук Аль Кувейти» — «Кувейтский рынок», где находился огромный четырёхэтажный офис Аппарата Советника по Экономическим вопросам посольства СССР в Ираке. От огромного Кувейтского рынка, практически, осталось лишь название, не считая продуктового супермаркета, большой пекарни с кафе — кондитерской и чайханы, а вся остальная территория бывшего рынка была застроена жилыми домами, гостиницами, новым Национальным Театром и красивым зданием Генштаба ВВС Ирака, больше похожий на современный «Торгово — Развлекательный — Центр», чем на военное учреждение. После оформления необходимых документов в бухгалтерии, Дениса вызвал на собеседование заместитель советника по кадрам и долго расспрашивал об учёбе, о жизни и семье. Затем он и Витольд перешли площадь и вошли в офис контракта «Генсхема», где новичку предстояло начать свою трудовую деятельность.

Настенные часы «Омега» в фойе офиса показывали 13:00 и Денис едва успел познакомиться с несколькими переводчиками, остальные были в разъездах. Рабочий день длящийся с 08:00 до 14:00 подходил к концу. Новичка представили руководству и нескольким инженерам с иракской стороны, а вот нашим специалистам, было абсолютно наплевать на приезд какого — то там переводчика.
Обычно, вновь прибывшего первым делом направляли к парторгу контракта и он нудно читал коротенькую лекцию, «эдак минут на сорок» (Райкин) о прописных истинах. К счастью, в тот день его не было в офисе, он потягивал виски в посольстве с Советником по партийным вопросам Всея Советской Колонии Ирака (номенклатура ЦК КПСС, между прочим) убывающему в отпуск. Денису повезло, он избежал лекции этого бездельника и ханжи, говорившего на собраниях одно, а поступавшего в жизни наоборот.

На следующий день, в три утра раздался стук. Денис открыл дверь и увидел незнакомца, который оказался старшим инженером — геологом Николаем Скобченко.
— «Собирайся, едешь в командировку» — сказал Скобченко. Парень, ещё не совсем пришедший в себя после трёхдневного одиночества и вчерашней беготни из офиса в офис, толком не понял в какую командировку они едут. Но не задал ни одного вопроса, а просто бросил всё необходимое в сумку и выйдя из гостиницы сел в Toyota Station. В Ираке, из — за неимоверной жары, выезд в три утра был обыденным делом, зато ко времени его пика, уже были на месте.

По дороге Николай сообщил, что едут проводить инженерные изыскания в районе города Кербела.
По приезду, разместившись в финских домиках на окраине города и позавтракав в соседнем кафе, сразу поехали в местный офис «Промбурвод» для переговоров с бригадой рабочих, нанятых в помощь геодезистам, геофизикам и бурильщикам. Группа рабочих состояла из молодых ребят, одного возраста с Денисом. Бригадиром был мужчина лет шестидесяти по имени Абу Адель, и он единственный был одет в национальную одежду — белую Дишдаша (длинная рубашка), а молодёжь была в джинсах и рубашках.
Сам Скобченко был чем — то занят и вместо него вел переговоры буровой мастер Федя Терёхин, родом из города, где «парней так много холостых».

Он объяснял иракским рабочим правила и условия работы, а Денис старательно и тщательно подбирая слова, на настоящем Литературном Арабском Языке переводил умозаключения «Интеллектуала» Терёхина, употреблявшего ненормативную лексику через два слова на третье. Минут через пятьдесят, вспотевший от напряжения Денис вздохнул с облегчением. Инструктаж закончился и Федя довольный своей лекцией ушёл покурить и выпить кофе.
Денис, вытирая пот со лба рукавом рубашки спросил бригадира арабов, — «Уважаемый Абу Адель, вы хорошо поняли всё сказанное»?
На что бригадир ответил, — «Вы уж простите нас мистер Денис, но мы абсолютно не знаем ……. Английского Языка, но вы не беспокойтесь за нас, мы не первый год работаем с советскими изыскателями, свою работу знаем досконально и не подведём вас».
Денис понял, что его перевод на арабский — это полная лажа и не знал куда деться от стыда. Арабы, якобы, литературный Арабский Язык Дениса, приняли за Английский.
Мудрый Абу Адель успокоил парня и сказал, что всё переводчики проходят через нечто подобное. За период работы в Кербела Денис неплохо усвоил азы разговорной речи.

Абу Адель часто поправлял произношение Дениса, тот не обижался, а наоборот радовался этому и десятки раз повторял вслух арабские слова подсказанные им.
Вечерами изыскатели немного выпивали местной анисовой араки (водки) и вели разговоры о жизни, то есть о женщинах, а Денис шёл к арабам и разговаривал с ними обо всём понемногу.
Денис хорошо знал английский и опытные московские кадровики в ГЛАВКЕ говорили, что он используется во всех офисах, в арабский нужен только для второстепенных или даже третьестепенных по значению переговоров. В принципе так оно и было.
Но и с английским тоже произошёл конфуз. Денис привыкший в Москве бегло, с юмором и непринуждённо разговаривать с интуристами и «фирмачами» о столице, погоде, фарцовке (приторговывал джинсами), о балете в Большом Театре, давать экскурсии на английском по городу и в Кремле, неожиданно столкнулся в Ираке абсолютно с противоположными выражениями. И первые же переговоры подтвердили огромную разницу между лексикой экскурсий в Москве и техническими терминами в Багдаде.

Оказалось, что в Ираке, абсолютно никому не нужны его рассказы на английском об истории Москвы, старинном доме на Арбате где Наталья Гончарова любила Пушкина (а историки пишут, что не только его), о забытом кладе богатейшего князя Феликса Юсупова в одном из его домов перед окончательным отъездом за границу, о знаменитом дворце построенном его прадедом Николаем Борисовичем Юсуповым, который спас от поджога в1812 году сам Наполеон.
Он лично выставил охрану и не дал сжечь холопам князя уникальный дворец «Архангельское». Наполеон прекрасно знал и очень уважал великого государственного деятеля и дипломата Николая Борисовича Юсупова. Император Бонапарт неоднократно подчеркивал, что такой уникальный дворец является достоянием России и должен стать музеем.

Главный инженер контракта Серафим Михайлович Голубев рано утром, когда в офисе ещё никого не было, увидел Дениса, намедни вернувшегося из своей первой командировки и попросил зайти с ним к Соляру Мустафе, — Главному инженеру с арабской стороны.
Все переговоры на Ближнем Востоке о строительстве, изысканиях, технике, чертежах, поставках оборудования, запчастей и т.д., проводятся исключительно на английском. После первого же предложения произнесённого Голубевым Денис впал в ступор. Серафим Михайлович повторил,— «Проект нижнего отводного дюкера главного коллектора, южнее Ан — Насирии надо будет пересмотреть и обсудить на месте». Тактичный Соляр Мустафа улыбнулся и сказал Денису, что всё нормально, через три месяца ты выучишь все необходимые термины. Мол, все переводчики зарабатывают необходимый опыт путём устных и письменных переводов.
Денис, после возвращения из командировки, пару месяцев месяцев занимался письменными переводами и в голове образовался полный сумбур из разных выражений по геологии, гидротехнике, геодезии, геофизике, сельскому хозяйству и т.д.. Сумбур этот разложится по полочкам, только месяцев через пять — шесть.

Он переехал из гостиницы в жилой дом на улице Шара Джумхурия (улица Республики), где проживали одни иностранцы. По вечерам гулял по Багдаду и любил пройтись по центральной улице Ар — Рашид (Харун ар — Рашид был Халифом), где располагалось множество магазинов техники, кафе — мороженое, кондитерские, воды — соки, универмаги, богатые антикварные салоны. А холёные, почти все одетые в модные английские костюмы, хозяева часовых бутиков Omega, Rolex, Rado, Longines и других, были больше похожи на членов Палаты Лордов, чем на арабов. Затем он переходил на улицу ювелирных магазинов.
Это улица во время правления англичан, пардон, Протектората, носила название «Леди Стрит», где обитали труженицы постельных утех. Тестостерон как и голод не тётка. Парень уже пообвыкся в Багдаде и начал понемногу поднимать зарытую в песок голову.
Однако, спросить напрямую о дамах с низкой социальной ответственностью он не решался, богобоязненные арабы могли его неправильно понять, а наши сразу сообщить руководителю или ещё хуже, офицеру по безопасности посольства. Основной костяк контракта «Генсхема» составляли сотрудники известного московского института связанного с водным хозяйством. Они все вместе работали в Багдаде уже третий год.
Денис пока не влился в эту Мишпуху (семья — на иврите), тем более, что он снова уезжал в Кербелу.

НЕМНОГО ИЗ ИСТОРИИ АРАБОВ.

Кербела находится в ста — ста двадцати километрах (разные маршруты) от Багдада и является третьим
после Мекки и Эн — Наджафа (Ирак) священным городом для мусульман — шиитов. В городе Эн — Наджаф похоронен Имам — Али, зять и кузен Пророка Мухаммада. В 680 году, в битве при Кербела, был захвачен и обезглавлен внук Пророка Мухаммада Имам Хусейн, сын Имама Али.
Причина боя — незаконный захват власти Халифом Язидом ибн Муавия из рода Омейядов, который вместо чтобы уступить власть (Была такая договорённость) Имаму Хусейну, сыну Имама — Али, внуку самого Пророка Мухаммада, приказал убить Имама Хусейна и его сводного брата Аббаса.

Кербела всегда находилась под влиянием персидских (иранских) мусульман — шиитов, которые после смерти Пророка Мухаммада первыми заявили, что Халифом должен стать его кузен и зять Имам Али. Отсюда и произошло название Шииты (Шиа — Партия, Сторонники). Но большинство мусульман избрало Халифом Абу — Бакра, друга и сподвижника Пророка Мухаммада. Они действовали согласно Сунне (действиям и заповедям) Пророка Мухаммада. Их стали называть Суннитами.
Несколько раз мусульмане—сунниты под руководством Саудовской Аравии пытались уничтожить Кербелу, и даже стереть с лица земли могилы Имама Хусейна и Имама Аббаса. Но город всё равно восстанавливался.
В последние годы число паломников в Кербелу во время Арбаина (Сороковины по Имаму — Хусейну в октябре), в разы превзошло количество пилигримов в саму Мекку. От двадцати и до тридцати миллионов человек ежегодно идут пешком из города Эн — Наджаф к гробнице Имама Хусейна, в то время как в Мекку на Хадж, едут чуть чуть более двух миллионов. (Правда, это без учета круглогодичного малого Хаджа под названием Умра). Огромное влияние на Кербелу имеет шиитский Иран, неразрывно связанный с Ираком, несмотря на войны между ними. Ведь после первого раскола между мусульманами произошедшего после смерти Пророка Мухаммада, многие из его последователей сразу ушли в Иран, а уже оттуда в другие страны, где стали распространять Ислам.

Очень много общего у арабов и иранцев в быту, обычаях и кухне. Но так было не всегда.
Древние арабы, в большинстве своём были кочевниками, торговцами, прекрасными моряками, рыбаками и ловцами жемчугов, однако кухня у арабов — кочевников была скудной и однообразной. Со временем, большинство из них стало вести оседлую жизнь и они многое позаимствовали у соседей, персов, турок и индусов. В первую очередь это коснулось кухни и быта. В Ираке, где несметное число кафе— кондитерских, арабская Пахлава продаётся рядом с французскими эклерами, а турецкий Рахат—Лукум с арабо — иранской Нугой. Интересна история похождений нуги и пахлавы. Вместе с арабами они вошли в кулинарию Испании, где они властвовали около 750 (семисот пятидесяти) лет. А нуга с тех пор стала называться южно — европейской сладостью. Говорят, что Адмирал Тарик ибн Зияд был большой сладкоежкой и когда завоевал королевство вестготов, сразу поручил своим кулинарам научить испанцев готовить нугу и пахлаву. А город бывшего королевства вестготов с 711 года нашей эры, носит имя этого адмирала — Гибралтар, по арабски Джабель Ат — Тарик — Гора Тарика. Гибралтар оставался арабским до 1462 года, когда последние арабы (берберы), после неоднократных сражений с инквизицией, отступили из Гренады в Марокко.

Арабы за 750 лет правления в Испании, никого не заставляли принимать Ислам, они собирали дань и не вмешивались во внутренние дела инквизиции. Наоборот, усилили флот, развили астрономию, медицину, математику, литературу, химию и другие науки, а также принесли в Европу сиесту, патио, арабские названия в города и самое главное, не убили практически, ни одного мирного жителя. Они оставили Испании все свои мечети, ныне католические церкви, библиотеки, дома и высшие школы (университеты). Со временем, центр правления арабов Кордовский Эмират превратился в Халифат, а рядом образовались мелкие Эмираты, вот тогда — то и начались распри между самими арабами, выходцами из Сирии, Ирака, Саудовской Аравии и берберами (мавры) из Северной Африки (Марокко, Алжир, Тунис). Не примирившись друг с другом, арабы стали покидать Испанию, вот тут и проснулась инквизиция, она отлавливала на дорогах и уничтожала мелкие отряды арабов, но случались и крупные сражения. Вместе с арабами уходили из Испании и евреи. Оставшиеся в Испании арабы из Северной Африки (мавры), вынуждены были перейти в католическую веру и их сразу заставляли служить в армии. А вот с не покинувшими Испанию иудеями было проще, у них сразу отбирали всё богатство, а если те не отдавали, их попросту сжигали на костре. Но к евреям, даже перешедшими в католическую веру, у Инквизиции всё равно оставалось недоверие. Участь всех завоевателей имеет только два варианта действий. Первый— награбить и быстро уйти. Второй — ассимилироваться.
И сколько бы не длился период завоевания, если не происходит ассимиляция, завоеватели будут вынуждены покинуть страну. Есть и третий путь — уничтожение большей части аборигенов. Этот жестокий путь прошли США.
Арабы не ассимилировались, они жили своей жизнью, в дела испанцев не лезли, а все судебные и административные дела отдали на откуп местной власти. Естественно, что со временем, арабы вынуждены были покинуть благодатную Испанию. После их ухода, Испания на двести лет погрузилась в тьму инквизиции. Кстати, Папа Римский дал монаху — доминиканцу Томасу де Торквемада, право на инквизицию в Кастилии и Арагоне. Поэтому часть конфискованного имущества передавали в Ватикан, другую часть в королевскую казну, а большая часть, естественно, оставалась у самой Инквизиции.

ВТОРАЯ КОМАНДИРОВКА В КЕРБЕЛА.

Приехав в Кербелу, бригада изыскателей поселилась в тех же финских домиках, что и в прошлый раз. У набравшего опыта Дениса, появилось больше свободного времени для изучения города. Подъём
в четыре утра, а в шесть, уже вовсю кипела работа. После полудня изыскатели возвращались в свои прохладные вагончики. С 14:00 до 17:00 город вымирал. Закрывались все магазины, лавки и офисы, кроме чайхан. Вот туда — то и заходил часто Денис, где подавали изумительные по вкусу нугу и пахлаву, которые готовились в соседней кондитерской. Он заказывал крепкий чай с молоком и наслаждался тающими во рту сладостями. Чайханщики быстро изучили вкусы Дениса и уже без слов приносили вторую порцию.
Что — бы там не говорили про сладости из Тегерана, Стамбула, Севильи, но вкуснее нуги и пахлавы, подаваемой в этой древней чайхане, Денис больше ни в Багдаде, ни в других арабских странах не ел.
Он с интересом наблюдал за отдыхающими сидящих на широких и неудобных скамейках покрытых коврами, в старых креслах и не менее старых стульях, слушал разговоры о жизни, вдруг переходившие на политические темы, затем на спортивные и снова на бытовые, о том, как плохо идёт торговля из- за отсутствия паломников из Ирана, Йемена, Бахрейна и Саудовской Аравии (10% жителей Саудовской Аравии скрытые шииты).
А вот приезжих мусульман — шиитов из Индии здесь не принимали за серьёзных покупателей, те были бедны как церковные мыши и после ежедневного посещения гробниц Имама Хусейна и Имама Аббаса, большую часть времени проводили в посёлке под названием — «Хиндия», расположенный на окраине Кербелы, где им были бесплатно выделены квартиры, а также уютные вагончики с кондиционерами и всеми удобствами. Октябрьские «Сороковины» по Имаму Хусейну начинались через несколько дней и город готовился к встрече огромного числа паломников.
Несмотря на несметное количество пилигримов, Денис, тем не менее, часто посещал чайхану где стал завсегдатаем, его узнавали и приветствовали местные жители, а он общаясь с ними пополнял свой словарный запас. Арабы часто приглашали Дениса в гости. Он посоветовался с бригадиром рабочих Абу — Аделем и тот сказал, — «Ты можешь смело пойти в гости к любому горожанину и узнаешь настоящее арабское гостеприимство».
Один из них, по имени Ахмад Аль Адсани, уже неоднократно приглашал Дениса на ужин и тот наконец дал согласие. На следующий вечер, Денис пришёл в чайхану где уже находился Ахмад. Они сели в автомобиль и через двадцать минут были на месте.

Денис, почему — то не любит вспоминать этот вечер, хотя стол был шикарный, фрукты сменяли многочисленные закуски и салаты, затем служанки подали горячее, а их оказалось два вида, и одна вкуснее другой, потом подали десятки видов сладостей, фрукты и сухофрукты. Денис оказался слабаком, его желудок вчистую проиграл арабской кухне, хотя и ел совсем понемногу. От изобилия протестированных блюд, ему стало плоховато, затем очень плохо, поэтому он извинился и хотел уехать на такси, но хозяин сам отвёз гостя домой. Эту бессонную ночь он провел в небольшом садике перед домом, так как чувствовал ужасную слабость, его тошнило и выворачивало. Опытный Николай Скобченко заставил его выпить литровую банку воды с марганцовкой. После промывания желудка стало намного легче. Денис зарёкся ходить к арабам в гости. Николай Скобченко глядя на этого салагу только посмеивался, так как сам прошёл через обильное арабское гостеприимство лет пятнадцать тому назад, во время своей первой командировки в Ирак.

Шиитский Арбаин подходил к концу и количество паломников значительно сократилось. Скобченко попросил Дениса отвезти пробы грунта в багдадскую лабораторию. Дежурная Toyota Station находилась с геофизиками в городе Самарра. Из легковых автомобилей оставались два «Ниссана — Пикап». У Дениса имелось водительское удостоверение, но за руль автомобиля он садился только во время учёбы на курсах ДОСААФ. Тем не менее, он уверенно ответил, что сможет отвезти пробы грунта в Багдад, затем сел за руль, завёл машину, неуверенно тронулся, дал несколько кругов вокруг квартала финских домиков и немного начал чувствовать автомобиль. Скобченко с сомнением смотрел на вождение Дениса и уже хотел снять его с пробега, но в это время помощник бурового мастера Халед сказал, что может поехать с Денисом в Багдад для подстраховки. Скобченко обрадовался этому предложению и дал ребятам два дня на дорогу. Скобченко не знал, что родная сестра Халеда, в качестве паломника находится в Кербела и хотела скорее вернуться в Багдад.

Денис не возражал против сестры, правда в кабине «Ниссана» станет немного тесновато, но зато с Халедом он будет чувствовать себя уверенней. Они заехали в богатый дом недалеко от площади Андалусия (привет Испании), где Халед пробыл несколько минут и вышел оттуда с сестрой по имени Саджида, которую Денис ежедневно видел в багдадском офисе. Современная и импозантная девушка работала в проектной группе и на удивление была толковым инженером. Саджида сильно прихрамывала, обе ступни были в бинтах и пластырях. Оказывается, за время пути от Эн — Наджафа до Кербела, она до крови разбила ноги. Расстояние в сто километров девушка преодолела за три дня, а паломники обычно проходят его за шесть — семь. Правда, половину пути, из — за раненных ног, ей пришлось проехать на такси. К тому же, Саджиде надо было вовремя вернуться на работу. Обувь девушки оказалась совсем не пригодной для ходьбы на большие расстояния, а кроссовки купленные в дороге уже не помогли.
Это было её первое паломничество. Саджида, впрочем как и вся её семья, не была религиозной.
Она совершила это в память о покойном отце, которого очень любила.

Денис угостил попутчиков сладостями купленными в чайхане, чаем из термоса и не спеша, часа за три, доехал до Багдада. Для него этот пробег в сто двадцать километров был равнозначен ралли Париж — Дакар. Он чувствовал себя победителем и не замечал снисходительных улыбок Саджиды и её брата.
В Багдаде, Денис оставил Халеда в престижном районе Мансур, у недостроенного двухэтажного дома.
Но так как первый этаж был готов, то Халед с женой с супругой уже жил в нём, детей у них пока не было. Построив первый этаж дома, арабы сразу переезжают в него, так как строительство второго этаж может растянуться на годы. Затем отвёз Саджиду, она оказывается, жила совсем недалеко от него.

На второй день, сдав образцы грунта в лабораторию, Денис встретился с Халедом и они вернулись в Кербелу, где бригада работала ещё месяц. Возвратившись в Багдад, Денис первым делом пошёл к Саджиде, чтобы передать ей пуловер брата, оставленный им в вагончике, после торопливого отъезда из — за болезни жены. Саджида обрадовалась Денису и сообщила, что у Халеда всё в порядке, просто его беременная супруга очень страдает от токсикоза. Девушка угостила чаем и пригласила в гости.
Они непринуждённо болтали переходя с английского на арабский и наоборот. В этот момент постучался рассыльный Аднан, он же уборщик и чайханщик одновременно и сообщил, что Соляр просит Дениса зайти в кабинет.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ГОРОД САМАРРА.

Соляр Мустафа извинился за прерванную беседу и попросил Дениса поехать в командировку в город Самарра хотя, после длительных командировок, все сотрудники проводят в отгулах минимум неделю. Оказалось, что прилетела делегация инженеров — изыскателей из Нидерландов, которые совместно с советскими и арабскими специалистами должны исследовать окрестности Самарры, где расположены древние ирригационные каналы, а также Месопотамскую низменность. Иракское руководство должно было обеспечить голландцев переводчиком говорящим на английском и арабском. Местный толмач Абу Хусейн,он же инженер — гидротехник закончивший ВУЗ в Москве, со своей русской женой Валентиной находился, в буквальном смысле, у тёщи на блинах в Москве. Его возвращение ожидалось нескоро. Поэтому руководство попросило Дениса поработать с голландцами.

Утром за Денисом приехала «Toyota Crown» и он в компании Соляра Мустафы, а также одного из голландцев выехал в древнюю Самарру. На трассе их «Тойота» догнала автобусы и автомобили с другими участниками экспедиции. После прибытия и размещения в отеле, все поехали любоваться Спиральной Башней Мальвия, по преданию построенной в 852 году во время правления Аббасидов.
Затем осмотрели мечети «Великая» и «Аль Аскари»(с куполом из чистого золота), а после отправились к древним ирригационным каналам, где пробыли очень долго. После этих экскурсий, вся делегация выдохлась. Денис хорошо знал многих арабских сотрудников, а вот большинство советских инженеров он видел впервые. И это было немудрено, так как на контракте работало около трёхсот наших специалистов, а вместе с
семьями их было более тысячи. Пообедав в ресторане отеля, быстро разошлись отдыхать по номерам. Очень ранний выезд и утомительный пеший подъём на вершину спирального минарета (53 метра), а также осмотр и изучение ирригационных каналов всем дался непросто.

Соляр Мустафа сообщил Денису, что он будет переводчиком у Устаза Али, заместителя министра водного хозяйства, который знал французский лучшего арабского, а вот английский ему не давался и поэтому нужен был специалист говорящий на двух языках. Заместитель министра сообщил, что голландцы пробудут в Самарре более месяца, а Денис ему будет нужен только завтра утром для приватных переговоров с голландцем, ранее работавшим в Ираке и затем он останется работать с ними. В коридоре отеля Денис увидел Саджиду. Она являлась руководителем всей делегации контракта и занималась организационными вопросами для делегации.
Девушка жила в соседнем номере и пригласила его на чаепитие. Денис отправился в ближайшую кондитерскую, где купил горький швейцарский шоколад, а заодно свои любимые нугу, пахлаву, эклеры и вернулся в отель. Дверь в огромный номер Саджиды была распахнута и оттуда раздавались голоса главных инженеров Голубева С.М. и Соляра Мустафы, а также других специалистов, шло бурное обсуждение будущих инженерных изысканий в Мухафазе (Провинция) Салах- Эд -Дин, в котором находилась Самарра.
Денис не стал заходить, а вернулся в номер. Ужинали члены делегации, каждый, по отдельности. После ужина, он хотел прогуляться по вечерней Самарре. Стало холодно и темно, он поднялся в номер, чтобы надеть куртку и увидел Саджиду стоящую перед дверью его номера. Она сказала, что чай готов и она ждёт его. Через несколько минут он зашёл к ней и слегка опешил, на столе вместо чая стояла бутылка виски, фрукты и сладости. Девушка была в длинном платье, только приглядевшись, Денис понял, что это шёлковый халат, плотно облегающий стройное тело Саджиды. Он старался не смотреть на это прекрасное создание, но глаза всё время предательски устремлялись в её сторону. А у неё то халат ненароком распахнётся показывая красивые ножки или часть груди, то вдруг обдаст его прекрасным ароматом своего тела наклоняясь к нему и наливая апельсиновый сок или виски.
Денис боялся только одного, чтобы в этот момент не нагрянула делегация инженеров, обсудить с Саджидой какие-нибудь детали завтрашнего дня.

Они пригубили виски, Денис не был охочим до выпивки, но любил подержать стакан с виски или бокал с коньяком и наслаждаться ароматом. Разговор между ними шёл обо всём и ни о чём. Саджида рассказала о своей семье, что из всех братьев и сестёр, только Халед не стал учиться в университете и сразу после колледжа начал работать. Старший брат живёт в Австралии и работает врачом — анестезиологом. Он вскоре должен вызвать к себе Халеда с семьёй в Сидней, где младший брат будет учиться в университете, а оплачивать учёбу Минвуз Ирака. Её сестра Наджма замужем за братом замминистра Ирригации Ирака, того самого, с кем предстояло работать Денису. Сама Саджида, оказывается, вот уже несколько лет как, помолвлена с мужчиной вынужденным жить в Египте из — за политических разногласий с нынешним режимом и ему нельзя возвращаться в Ирак.
Саджида не любила жениха и уже сообщила ему о расторжении помолвки. В своё время отец уговорил её на этот шаг, но в прошлом году его не стало и теперь Саджиде ничего не помешало расторгнуть её. В арабских странах от помолвки до свадьбы иногда проходит более десяти лет, пока жених не купит квартиру или не построит дом.

Денис осторожно и бережно притянул к себе Саджиду, нежно поцеловал её сперва в щеки, носик, а когда прикоснулся к её губам, его обдало таким жаром, что он уже не мог себя сдерживать, Саджида ответила ему так же пылко. Денис гладил и целовал её упругие груди, тело, плечи, удивительно красивую шею, мягкий живот. Саджида стонала от страсти и сдерживать свой темперамент уже не могла, она отвечала ему взаимными поцелуями и ласкала его. Время от времени она замирала в его объятиях, словно боясь отпустить его, а Дениса обдавало жаром от наслаждения и обладания этой сказочной восточной красавицей. Эта страсть, исступление и безумное влечение к друг другу, не дали им сомкнуть глаза до самого восхода солнца.

Ровно в десять утра, практически не спавший, зато в прекрасном настроении, Денис встретился в холле заместителем министра и голландским инженером. Беседа между ними продолжалась более трёх часов.
Они вспоминали совместную работу, командировки, Францию которую обожали, но ни словом не обмолвились о текущих проектах. Денису даже не надо было переводить с арабского на английский и наоборот.
Эти двое понимали друг друга с полуслова. Впоследствии, во время банкета в честь делегации, элегантный и опьяневший Устаз Али после третьей порции виски, на полном серьёзе говорил Денису, — «Зачем ты учил этот арабский, лучше бы выучил французский и жил во Франции». Денис, аж, опешил от его слов, но Устаз Али знал что говорил. После прихода к власти Саддама Хусейна, он насовсем уедет в Париж, туда где родился, вырос, провел школьные и студенческие годы, будучи сыном посла Ирака во Франции. По прошествии нескольких месяцев, Устаз Али изучив все документы, данные и отчёты обеих сторон (советской и нидерландской), оценил советский вариант проведения изыскательских работ в районе Самарры и расчёты по строительству дамбы на реке Евфрат у города Хадита как наиболее перспективные и передал все документы на утверждение специальной комиссии Минводхоза Ирака. Вскоре к власти придёт Саддам Хусейн, вот тогда — то многие талантливые, а самое главное, искренне любящие свою страну специалисты, будут вынуждены уехать из Ирака.

Губернатор провинции Салах — Эд — Дин, где расположен город Самарра, давал приём в честь советских, голландских и арабских специалистов с участием ливанских музыкантов находящихся на гастролях в Ираке. На такие вечера мужчины приходят в костюмах и галстуках, а дамы в вечерних платьях. Кроме главного инженера С.М. Голубева, никто из советских специалистов не взял с собой костюм, так как о совместном ужине в программе пребывания в Самарре не было ни слова.
Это местный губернатор проявил инициативу. Все арабские и советские специалисты, включая голландцев, были одеты по походному, джинсы, рубашки, поло, пуловеры и куртки. Соляр Мустафа и Устаз Али, сразу объявили, что форма одежды свободная. Тем не менее, несколько наших инженеров сходили в местные магазины и купили одинаковые пиджаки и рубашки. Зато голландцы как были в джинсах, пуловерах или просто в тёплых фланелевых рубашках, в таком виде и пришли на приём. Женщины, как наши так и арабки, одной компанией куда — то уехали. До ужина было ещё много времени и Денис вернувшись к себе прилёг почитать и тут же заснул. Проснувшись, прошёлся по магазина и в одном из них прикупил себе итальянский велюровый пиджак, светлую рубашку с галстуком, а заодно и туфли, по клятвенным заверениям продавца, пошитые «всемирно известной» итальянской фирмой «Джорджио», которые оказались подделкой армян живущих в Багдаде. Незаметный на первый взгляд гвоздь «Джорджио» оставил глубокую рану на левой ступне. Приём был запланирован на 21:30.
У Дениса впереди будет множество приёмов, на самых разных уровнях и в разных странах, но этот, самый первый в старинном иракском городе Самарра, запомнился навсегда.

Устаз Али сообщил Денису, чтобы он расслабился, так как официальные речи Губернатора, заместителя министра и других чиновников, будут переводить Элеонора Гаврилова, любимица не только министров Ирригации и МИДа Ирака, но и самого президента страны Абу Бакра Ахмада Хасана, а также легендарный арабист из Ташкента Нариман Хасанов, знавший тонкости языка лучше самих арабов. Если Элеонора Гаврилова переводила официальные речи очень грамотно и часто с тонким английским юмором, то в повседневной жизни, наоборот, с юмором была не в ладах. Наримана Хасанова любили и уважали как арабские, так и наши специалисты за помощь в работе, знание традиций и обычаев страны пребывания. Опытные Элеонора и Нариман уже потеряли счёт своим зарубежным командировкам.

Денис разбирался с покупками в номере, когда постучала Саджида. Новая и модная причёска придавала ей вид Шахини, классический английский костюм, только подчеркивал её стройную фигуру, а ниточка бахрейнского жемчуга на шее придала Саджиде королевскую изысканность. Денис поражённый её шикарным видом, вместо комплимента на английском или арабском, от восхищения выразился чисто по-русски, то есть ненормативной лексикой. Потом, спохватившись, он стал говорить комплименты, а довольная Саджида запомнила пару русских слов и даже старалась их повторить.

Ребята договорились незаметно уйти из ресторана после полуночи. Они жили в двухкомнатных номерах и поэтому голоса и стуки не были слышны в спальне. Это Саджида расселила всех так, что на этаже не оказалось ни арабов (кроме Устаза Али), ни советских, соседями были одни голландцы. Когда все собрались в ресторане, Денис не узнал руководителя отдела переводов Элеонору Гаврилову, инженера — проектировщика Лизу Новикову и архитектора Галину Шагалову из отдела гидротехнических сооружений, а также арабок Афаф, Имань, Сухейлу и Захру, старших инженеров отдела изысканий. Дамы были одеты в красивые вечерние платья, ухожены и с отличным макияжем. Они произвели фурор среди мужчин. Оказывается, женщины посетили местный салон красоты и бутики.
Ужин прошёл весело, речи и тосты были короткими, зато музыки с избытком, как национальной, так и зарубежной с танцевальной. Местные чиновники (некоторые из них учились в СССР) хотя и пришли с жёнами, однако с удовольствием приглашали наших девушек на танец, а те были очень довольны, ведь такого внимания к себе, они давно не испытывали.
Уйти в половине первого удалось Денису, Саджида пришла только спустя полчаса, так как с ней хотели танцевать как наши бойцы, так и голландцы. Но после ухода губернатора и заместителя министра, вечер сразу «перестал быть томным». Следом покинули ресторан чиновники из мэрии Самарры, затем арабы из «Генсхемы» и только советские инженеры войдя в раж, были готовы веселиться до утра. Но музыка заглохла, гарсоны убирали со стола, голландцы ушли подышать воздухом, ну а за ними, нехотя двинулись и наши.

Ребята решили заночевать в номере Дениса, так как разгорячённые выпивкой наши специалисты могли, по — свойски, постучать к Саджиде, чтобы пригласить на «After — Party», эдакий, «междусобойчик» после основной вечеринки. Саджида принесла какие — то шампуни и кремы и ребята приняли совместный душ. Она намыливала парня ароматным шампунем, тёрла мочалкой спину, грудь, ноги и медленно смывала с него пену. После душа она лечила его стопу, прилично раненую гвоздём в новой обуви. Левый, туфель был в крови, сама стопа была глубоко порезана, а он даже не обратил на это внимание. Саджида обработала и заклеила пластырем рану, а предварительно натерла его раненую ногу кремом.
Затем она стала массировать его спину, парня охватило невероятное возбуждение, а она только усиливала его страсть нежным касанием умелых пальцев и незаметно приближала свои невероятно красивые груди к его телу. Денис не выдержал, повернулся и начал целовать её, сдерживаться уже было невмоготу. Полежав немного без движения, они приняли душ, по очереди пили воду из бутылки и тихо болтали прижавшись к друг другу. Но чувства и тестостерон не позволили им лежать долго без движения. Саджида, прижавшись к Денису, начала тихонечко гладить пальцами своих стройных ног его ноги, а в это время правая рука Дениса ласкала её тело, губы потянулись к её чувственным губам. Это был очень долгий поцелуй во время которого, они не отрываясь, начали предаваться любви.

Утром Денис проснулся первым, Саджида ещё спала. Он молча и с нежностью глядел на неё.
Ему нравилось всё, в этой красивой арабке, случайно встреченной в Кербела. Её волосы закрывали красивую шею, которую ему очень хотелось поцеловать. В этот момент девушка повернулась лицом к нему открывая не только шею, груди, но и всё тело. Денис потихонечку начал покрывать поцелуями её груди и добрался до шеи. Уже проснувшаяся Саджида сама осыпала его бурными поцелуями.

Завтрак они проспали. Саджида вернулась в свой номер и через час они встретились в фойе.
Отъезд основной группы делегации в Багдад, был назначен на вечер. Все специалисты поехали к ирригационным каналам, а ребята решили прогуляться, а заодно по настоянию Саджиды вернуть хозяину обувного магазина «итальянские» туфли. Когда ему показали гвозди в туфлях и рану на ногах, владелец Саркис без слов вернул деньги. Денис хотел примерить другую пару туфель, теперь уже «английских», но Саджида быстро увела его оттуда. Она сказала, что вся «итальянская» и «английская» обувь пошита в армянских кварталах Нового Багдада. А вот в сети государственных магазинов «Ороздибек», в частности на улице Ар — Рашид в Багдаде, есть настоящие английские туфли, вот там и надо будет их купить, и вообще, в такой дыре как Самарра, нет хороших магазинов.

Перед обедом Устаз Али сообщил Денису, что он в качестве переводчика остаётся с голландскими инженерами, которые хотят съездить в несколько городов и посёлков расположенных в губернии Салах — Эд — Дин, чтобы определиться с будущими местами изысканий.
После обеда Денис хотел попрощаться с Саджидой. Но у неё был аншлаг, это советские специалисты пришли в гости. Они говорили комплименты, восхищались её красотой и элегантностью, а заодно опустошали бутылки с «White Horse». Саджида за годы работы с ними изучила некоторые слабости этих умных и грамотных инженеров.
Вечером Денис вышел в фойе попрощаться с отъезжающими. Замминистра представил его голландцам с которыми предстояло работать. Саджида вышла в сопровождении советских инженеров и тоже стала с ними прощаться. Затем она вернулась в номер. Денис договорился о завтрашней встрече с голландцами и поднялся к себе. Через минут пять постучалась Саджида и слилась с ним в страстном поцелуе. Денис был очень рад, что Саджиду тоже оставили работать с голландцами.

Последующие несколько недель были утомительными. Ранние выезды и поздние возвращения после поездок по пыльной Месопотамской низменности на старых и жёстких «Лэнд Роверах» с остановками и многочисленными переговорами в разных офисах, с работающими в поле феллахами (крестьянами) и местной администрацией утомили Саджиду, в один из дней она заболела и с высокой температурой осталась в номере.
Денису пришлось ещё несколько дней глотать пыль с песком. Дотошные голландцы интересовались всем, начиная от уровня грунтовых вод, видами почвы и урожаями овощей. В один из дней вся группа застряла в пустыне, начался «Хамсин» (Пыльная буря), сразу стало темно и не было видно ни зги, а пыль с красноватым оттенком умудрялась проникнуть в автомобили. Было страшно выходить из машины, моментально сносило. Водители сбились с пути, как назло закончилось горючее в баках. Пришлось просидеть в джипах почти сутки, практически без воды и пищи. Ветер постепенно, если и не стих окончательно, то стал намного тише. Но пыль всё ещё стояла столбом и казалась туманом. Денис и один из водителей пошли пешком в поисках какого—нибудь жилья. Пройдя пару километров, Денис услышал звуки Азана. Сквозь покрытое тёмным песком пространство, раздавался удивительно приятный тенор призывающий правоверных к молитве. Они прошли ещё метров двести на призыв Муэдзина и наткнулись на небольшую мечеть. Дождавшись окончания намаза, они подошли к Имаму — Хатыбу. Тот выслушал их, а после привёз домой, напоил водой и чаем, погрузил в автомобиль бутылки с водой и канистры с бензином. Пыльный туман начал быстро рассеиваться, Имам сразу обнаружил застрявшие автомобили. После заправки автомобилей, Имам привёз всех домой, накормил обедом, а затем вывез к ближайшей автозаправке. Заправив баки и канистры горючим, вся экспедиция тепло попрощалась с Имамом и вернулась в Самарру. Саджида, практически, не спала эти дни, переживая за Дениса. Оказывается, они отсутствовали около двух суток. Она сама искупала изнемогавшего Дениса и уложила спать, предварительно напоив чаем с бутербродами. Денис проснувшись только вечером, сразу начал целовать Саджиду.

Когда начинает зеленеть трава в Ираке это значит, что наступают холода. С первыми дождями буйно расцветает вся Сирийская пустыня и Месопотамская низменность, а в городах и селах живительный запах вечнозелёного эвкалипта начинает ласкать обоняние жителей. Зато весной, с последними каплями осадков в конце марта — начале апреля, трава начинает желтеть и сохнуть.
И тогда на трон всего Ближнего Востока восходит его Величество Жара. Во время его правления, температура постепенно поднимается от 30 до 56 градусов. И длится этот зной, до второй декады сентября.
А когда в октябре — ноябре температура днём показывает 26- 28 градусов, а ночами 12 — 14 тепла, в Багдаде наступает курортная погода. Рынки заполняются многочисленными видами цитрусовых, сотнями сортов фиников, сладкими гранатами из города Баакуба (Дом Якуба — Иакова), осенними сортами яблок, экзотическими фруктами, вплоть до второго урожая клубники.
Голландцы сообщили, что хотят остаться ещё на несколько дней, так как должны поехать в Сирийскую Пустыню, расположенную на другом берегу Тигра. Сирийская пустыня на Ближнем Востоке располагается на территории Сирии, Иордании, Ирака и Саудовской Аравии.
Площадь пустыни — один миллион квадратных километров.
Из офиса сообщили, чтобы он остался с голландцами, а вот за больной за Саджидой приедет машина.
У влюбленных впереди была вся ночь. Вечером пошёл дождь, стало холодно, но Саджида и Денис ничего не замечали, крепко обнявшись они заснули только под утро, и не слышали раскатов грома и разрядов молнии.

Утром, Денис уехал с голландцами, а девушка осталась ждать машину. Сирийская пустыня была очень красивой после дождей. Её покрыли зелёная трава и полевые цветы. В низинах образовались то ли мелкие пруды, то ли огромные и глубокие лужи, которые уверенно переезжали «Лэнд Роверы».
Голландская экспедиция вернулась в Багдад только в середине января. Ни голландцы, ни арабы не праздновали встречу Нового Года, а Денис от усталости, даже не удивлялся тому, что самый любимый в Союзе праздник, здесь является обыденным событием. Все участники экспедиции настолько уставали за день, что сразу шли в свои номера и приняв душ ложились спать, а рано утром уезжали. Дожди шли за дождями, голландцы и Денис промокали насквозь во время исследования почвы на полях, но зато все арабы, от мала до велика, радовались такой погоде. После возвращения из командировки, Денис и голландцы отсыпались двое суток. В офисе снова ожидала новость об очередной командировке с голландцами в города Киркук и Сулеймания. Отъезд намечался через несколько дней. Денису предоставили несколько дней отгулов и получив деньги за предыдущие командировки, он поехал в универмаг «Ороздибек», расположенный на улице Ар — Рашид, где купил английский кожаный пиджак, классические туфли «Оксфорд» фирмы «Баркер» и замшевые ботинки «Дезерт» (Пустыня) фирмы «Кларкс». Ботинки «Дезерт» уже давно были популярны среди изыскателей для работы в пустыне. Подумав, он также приобрёл пару льняных рубашек. Иракцы, просто обожали всё английское. Когда он в обновках появился в офисе, то на него сразу обратили внимание как арабки, так и впервые несколько наших незамужних, а точнее, разведённых дам, утомлённые вниманием одиноких мужчин, да и не одиноких тоже.
Ему не удалось увидеться с Саджидой, она была Министерстве, а он уезжал на следующее утро. Денис уточнил время отъезда и отправился домой. По дороге пообедал в шашлычной, напился чая с молоком, а вот его любимые нуга с пахлавой оказались не такими вкусными как в Кербела.
Около дома где жил Денис, стоял перламутровый «Мерседес — 320» с затемнёнными стёклами. Когда он поравнялся с автомобилем, открылось окно и Саджида пригласила его сесть. Они сразу обнялись и стали целоваться. Саджида сказала, что позже придёт к нему. Опасаться наших не стоило, они давно переехали, а многие и вовсе убыли на родину. Саджида пришла к нему через час и пробыла до самого вечера. Заодно она привезла ему и голландцам командировочные документы и деньги.

Арабских девушек с самого юного возраста обучают семейной жизни, кулинарии, отношениям с мужем, вести домашнее хозяйство и т.д.. Но при этом муж несёт полную ответственность за семью, как перед законами страны, так и перед исламским шариатом.
И не приведи Всевышний, если случится развод, тогда практически, всё остаётся супруге с детьми. Но такие случаи происходят крайне редко. Так как арабки, ко времени замужества, уже полностью подготовлены к семейной жизни. Под жарким солнцем Ближнего Востока, арабки уже в четырнадцать лет, а то и раньше, созревают для любви и естественно, что их рано выдают замуж. Но современная эмансипация сказалась и на Ближнем Востоке, многие девушки хотят получить образование, выйти замуж по любви и жить в западных странах. Саджида не была исключением, она хотела жить в Европе.

КИРКУК И СУЛЕЙМАНИЯ.

На второй день Денис отправился с голландцами в новую командировку. Через шестьдесят километров остановились в городе Баакуба (Бейт Аль Якуб — Дом Иакова), где насладились неимоверно сладкими гранатами, накупили разных видов фиников и двинулись в Киркук. Поселились в гостинице «Баба Гур — Гур», что означает вечный огонь, это месторождение нефти находится под Киркуком и горит уже 4000 лет. Город встретил их январским холодом, дождём переходящим в мокрый снег и удивительно вкусным блюдом из мяса ягнёнка обжаренного буквально одну минуту в оливковом масле, а затем сваренного в собственном бульоне. Блюдо называется «Кузи» и подаётся с рисом. Самое вкусное «Кузи» готовят повара — курды, и только в городах Киркук и Сулеймания. В Багдаде вкус ягнёнка с рисом разительно отличался от приготовленного в Киркуке, причём не в лучшую сторону.
И хотя в Киркуке было холодно и ветрено, зато в отеле тепло. Хмурый, но это только по утрам, портье Абу Салех всегда приветствовал Дениса на турецком или английском. К вечеру цвет его лица становился ярко красным как гранатовый сок и на нём дополнительно сияла широкая улыбка, результат местной анисовой водки. По арабски портье не говорил принципиально.
В этих местах не любят их, английский он знал неплохо, однако общался с Денисом исключительно по турецки и потихонечку обучал его курдскому языку. В гостинице жила группа советских геодезистов и буровиков, но Денис и голландцы, практически, не пересекались с ними.

Изыскатели рано завтракали и уезжали, а голландцы приходили в ресторан попозже. Несмотря на дожди и ночные заморозки, голландцы объездили все окрестности Киркука и даже добрались до города Тикрит, родины действующего и будущего президентов Ирака.
Рядом с Киркуком находится посёлок Дибис построенный англичанами ещё в начале двадцатого века.
Но сейчас, в этом утопающем в зелени, аккуратном, уютном и красивом городке жили советские строители ирригационного канала. Голландцы провели переговоры с руководством контракта, выяснили некоторые данные по сельскому хозяйству и мелиорации, а заодно обучились готовить самогонку из сахара, многократно очищенную с помощью гранатовых, апельсиновых и лимонных корок. Вместо нескольких часов, голландцы пробыли гостях у советских ирригаторов целых два дня. Длительное застолье, отличного качества самогон, конкурирующий с лучшими сортами виски, глубокое похмелье и последующая рыбалка с ухой, не дали им возможность уехать раньше. После неравной битвы с Самогоном при Дибисе, голландцы вернулись в отель. Советские ирригаторы подарили голландцам несколько бутылок самогонки под названием «Вечерний Киркук». Портье гостиницы сообщил Денису, что днями состоялось торжественное открытие самим губернатором нового и современного турецкого Хаммама. Голландцы отказались, а Денис с удовольствием посвятил роскошной и комфортной турецкой бане полдня. В Киркуке, основным населением были турки (туркмены), затем курды, ассирийцы, арабы — христиане, курды — езиды (христиане), арабы — мусульмане и армяне (без последних никуда). Последующие несколько дней голландцы посвятили изучению самого Киркука — города нефтяников, ремесленников, студентов, торговцев и контрабандистов. Таксисты живущие в Киркуке и его окрестностях, через заветные и прикормленные пограничные посты в горах, привозили бытовую технику, одежду и обувь из Турции и Ирана, для последующей продажи в частных магазинах.
Всё товары которые привозили контрабандисты из Турции, регулярно и официально поставлялись министерством торговли Ирака, но намного позже, да и стоили в государственных магазинах дороже, процентов на двадцать. «Мухабарат» (Служба Безопасности) Ирака, знал о контрабандистах всё, но по сравнению с курдскими партизанами имеющих свои базы в недоступных горных местах, они были мелкими шалунишками. Кстати, все спецслужбы Ирака с 1973 по 1989 годы, проходили реструктуризацию под управлением КГБ СССР и многие сотрудники «Мухабарат» и МВД Ирака учились в Советском Союзе, а Советники из КГБ приезжали в Ирак и преподавали на месте.

Затем голландцы и Денис, на двух «Лэнд Роверах», «Тойота Стейшен» и «Ниссан — пикап» переехали в город Сулеймания, население которого состоит, в основном, из курдов. Арабский представитель Минводхоза Ирака не стал рисковать и благоразумно остался в Киркуке. В Сулеймании состоялись переговоры в местном отделении Минводхоза Ирака, в офисе инженерных изысканий и в здании городской мэрии. Гостеприимные курды каждый день устраивали обеды для делегации. Самое главное из того, что голландские инженеры почерпнули в этой поездке, это огромное уважение местных жителей ко всем советским специалистам работающим в Ираке.Голландцам даже разрешили съездить на закрытое для иностранцев озеро Докан, расположенное недалеко от Сулеймании. Но этот запрет никак не касался советских специалистов, ведь они обслуживали ТЭЦ построенный специалистами московского «Гидропроекта». Плотина и ТЭЦ на озере Докан произвели неизгладимое впечатление на инженеров из Нидерландов. Они долго и обстоятельно беседовали с советскими специалистами работавшими на плотине и удивлённо покачивали головами простоте многих инженерных решений. Слава Богу, что наши специалисты, знали все необходимые технические термины по английски и это значительно облегчило переговоры.

Они пробыли в Докане целый день, а вечером советских и голландских специалистов повезли ещё выше в горы, где в одном из неприметных домиков угостили настоящим «Кузи».Гостей встречали люди одетые в национальную одежду курдов и которые очень уважительно отнеслись к Денису, тем самым выражая своё глубокое уважение к Советскому Союзу. После ужина долго пили чай и только в одиннадцатом часу их отвезли в отель. Вернувшись в Киркук, Денис рассказал краснощёкому портье гостиницы об этом ужине в горах Курдистана, тот как — то обыденно заметил, — «Уверен, что вы были в гостях у курдских партизанов». Денис аж, вздрогнул от этих слов,но голландцам ничего не сказал. Портье, пребывавший в отличном настроении после двух стаканов самогонки подаренной ему русскими изыскателями добавил, — «Советские специалисты, работающие в Сулеймании и Докане, иногда бывают у них в гостях». Через несколько месяцев, в Ираке придёт к власти жёсткий Саддам Хусейн и хождения в гости прекратятся. Курдские партизаны уйдут высоко в горы, а не имеющие никакой альпинистской подготовки иракские военные не могли добраться до партизан, которые в случае опасности моментально уходили в сопредельные Иран и Турцию. Да и простые люди живущие в горах Курдистана, при первой возможности создавали препоны военнослужащим Ирака.

Пробыв в Киркуке ещё несколько дней, Денис и голландцы вернулись в Багдад. В это время в Ирак прибыла легендарная группа ERUPTION со своей знаменитой песней One way ticket. Все советские специалисты жаждали попасть на единственный концерт этой группы. С билетами была напряжёнка, пришлось руководству подключать самого министра ирригации. Составили список из ста человек, пятьдесят наших и пятьдесят арабов. Билетов естественно не достали, но зато министр культуры Ирака уговорил группу дать ещё один концерт. На второй концерт попали все желающие из Минводхоза Ирака и «Генсхемы». В театр, как наши, так и арабы, пришли с супругами. Концерт прошёл с огромным успехом. На втором выступлении присутствовали представители иностранных посольств, министерств Ирака и даже тогдашний вице — президент страны Саддам Хусейн с семьёй. Под композицию One Way Ticket, почти весь зал пустился в пляс.
Эту песню под аплодисменты зрителей, группа исполнила ещё несколько раз, а древний Багдад ещё долго слушал песни Eruption, раздававшихся из всех автомобилей.
После запомнившегося всему Ираку этого культурного события, в Багдад приехала знаменитая арабская певица Файруз и на её концерт случайно попал Денис. Билеты достала, конечно, Саджида.
Денис сидел рядом с Халедом, а вот самой Саджиды не было, она отдала свой билет Денису, которого очень тронул этот поступок.

Легендарный и известный на весь Ирак контракт «Генсхема» завершал свою работу, но по Дорожной Карте составленной советскими специалистами, в стране начали строить дренажные коллекторы, ирригационные каналы, дамбы, создавать сельскохозяйственные и животноводческие фермы, современные водохозяйственные и многие другие объекты, нужные для развития сельского хозяйства.
Денис и Саджида в начале лета съездили в командировку в Вавилон и Кербелу. Они не подозревали, что эти несколько бесподобно счастливых дней их страстной любви, рядом с раскопками древнего Вавилона и садов Семирамиды станут прощальными. Саджида с семьей брата уедет в Австралию, вроде бы на ненадолго, но как раз в это время придёт к власти Саддам Хусейн и в Багдад она уже не вернётся. Сотрудники Минводхоза Ирака говорили, что Саджиде повезло, иначе её посадили бы в тюрьму вместо жениха, известного в Ираке диссидента, который в течение многих лет выступал против политики проводимой Саддамом Хусейном и партией БААС, узурпировавшей власть в стране. А в том, что жених Саджиды уже является бывшим, Саддам Хусейн не стал бы разбираться.
Денис, естественно, страдал и тосковал без своей очаровательной арабки. Но рутинная работа на новой, с повышением, должности в Аппарате Советника, немного отвлекали от мыслей о любимой женщине. Не зря заместитель советника по кадрам, так долго беседовал с Денисом в первый день работы, он оказывается изучил его личное дело и сразу решил перевести Дениса в Аппарат, но получилось это сделать только через год.

P.S. Денис отработает ещё несколько лет в Багдаде, в котором у него было много разных и интересных историй, затем уедет в Москву, а через пару лет он уже будет работать в Сирии.
P.P.S. Неожиданно, через двадцать пять лет, он встретится с Саджидой в Кувейте.