Взгляд изнутри История
Леонид Бен-Шир Бешер-Белинский
ПРЕДИСЛОВИЕ
Волею судьбы, проживаю я с Юлией (моей супругой) в Израиле уже 10 лет. Подробно объяснять причины и обстоятельства отъезда из самостоятельного Государства – Республики Узбекистан – в 1995 году постараюсь по ходу повествования. Думаю, что большинство читателей моих писаний (если таковые будут), знают по собственному опыту, или из рассказов бывалых, о «большой алие» (выезд на постоянное место жительства) из СССР и Стран постсоветского пространства в Израиль. «Возвращение на Историческую Родину» – событие глубочайшего стресса, долгих моральных переживаний и физической перегрузки. «Абсорбция» (врастание) в Новой Стране в новое общество проходит очень не легко, особенно у людей моего возраста. Тем не менее, мы освоились здесь, проживаем в красивом, довольно большом по местным меркам, приморском городе Натания, в 3-х комнатной (съёмной) квартире, имеем друзей и товарищей и, пока на ногах, ведём активный образ жизни. Под последним имеется ввиду не участие в «общественной и политической жизни», а частые экскурсии по многочисленным Историческим местам и Природным заповедникам, которыми изобилует эта маленькая, но прекрасная Страна, встречи с друзьями по поводу тех, или иных дат, семейных праздников и просто «поболтать», посещение (не частое) концертов и спектаклей заезжих театров и артистов.
Для меня, полностью воспитанного Советской Властью, проработавшего более 47-ми лет в Атомном (с ударением на первом «О», как это выговаривал легендарный Министр Среднего Машиностроения СССР Е.П.Славский) Ведомстве, практически до дня отъезда, самым тяжёлым стало «безделье», вакуум, по сравнению с активнейшим, напряжённым ритмом производственной, творческой и общественной деятельности.
Родился я в простой еврейской семье, в одном из местечек бывшей «черты оседлости», в Украине. Воспитывался без отца, мамой, преданнейшей Советской власти труженицей, с 30-тых годов членом ВКП(б)-КПСС и бабушкой. Пережил голод 33-34 годов, репрессии второй половины тридцатых годов (уже что то соображал), все тяжелейшие годы Второй Мировой – Великой Отечественной Войны (не на фронтах, а работая и учась). Получил высшее образование. Проработал в очень важном секретном Ведомстве почти пол века, пройдя от должности начальника горного участка уранового рудника через все ступеньки иерархической лестницы, до директора большого комплексного Предприятия (со своим городом и всей инфраструктурой) по добыче урана, а затем главного инженера проектов по крупнейшему Горному Комбинату по добыче урана и золота. Стал Кавалером «Ордена Трудового Красного Знамени», нескольких медалей, Лауреатом Государственной Премии СССР, Почётного Звания «Заслуженный инженер УзССР». В результате общественной деятельности, неоднократно избирался Депутатом Поселковых, Районных и Областных Советов Депутатов трудящихся. После достижения 60-летнего возраста стал «Персональным пенсионером Республиканского значения», хотя пенсию получал уже с 55-летнего возраста.
Я об этом говорю только для того, чтобы подтвердить моё мнение о том, что имел достаточно обширный долгий опыт и основанный на нём кругозор, позволяющие мне попытаться описать большой период состояния, строительства и развития одной из важной составляющей Подотрасли Атомной Промышленности СССР – добычи и первичного обогащения уранового сырья – и создания крупнейшего Предприятия по добыче и извлечению золота на базе уникального месторождения «Мурунтау» в Центральных Кызылкумах Узбекистана. Историю эту я буду описывать в основном в хронологическом порядке, а события — с субъективных позиций, какими мне они виделись и оценивались мною в описываемое время.
Потребность изложить мои воспоминания появилась у меня давно, после нашей «эмиграции», или «возвращения на историческую Родину – «ИСРАЭЛЬ», где я, привыкший к беспрерывной деятельности на производстве и общественных организациях, оказался не удел. После приобретения персонального компьютера, произошедшего благодаря помощи нашего младшего сына, Виктора, создались условия осуществления моей задумки. По мере освоения компьютера, работа шла все быстрее. Но, следует учитывать, что у меня нет никаких записей, дневников и даже большинство любительских фотографий и других документов, имевшихся в наших семейных «архивах», были мною уничтожены перед выездом из Узбекистана, в силу весьма ограниченного объёма груза, разрешённого к вывозу (не более 40 кг. на человека). Поэтому приходилось часто возвращаться к тексту и вносить коррективы.
Все события, фамилии участников этих событий, их география и биография зиждятся лишь на моей, всё ещё неплохо действующей памяти! И должен заранее попросить прощения, если неточно отразил фамилию или имя-отчество некоторых участников событий, так как именно эти атрибуты, почему то, наиболее трудно вспоминаются, а вот сами события мною изложены точно, но, конечно, с моим видением именно в период их свершения, и иногда с комментариями с позиции сегодняшнего дня.
Начал я писать в 2001 году, не наметив никаких планов и состава труда. Мысли текли, написать хотелось многое, память держала много фактов и обстоятельств. Я стараляь как можно меньше описывать технические термины, больше давать характеристик участникам событий через их реакцию на них. Сегодня уже апрель 2005 года и у меня сложился план моего труда, если Бог даст мне его закончить. Назвал я свои воспоминания «ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ». Будет он состоять из трёх книг, разбитых по принципу периодов моей работы и жизни моей семьи на разных Предприятиях Атомного Ведомства. Первая книга уже написана – период работы на Предприятиях Ленинабадского Горно-Химического Комбината. Вторая книга написана в её первой части – период работы в Уч-Кудукском Рудоуправлении Навоийского Горно-Металлургического Комбината – и будет продолжена второй частью – периодом работы в Южном (Сабырсайском) Рудоуправлении. Третья книга будет отражать период работы в Проектном Институте «ПромНИИпроект» в г. Ташкенте главным инженером проектов по НГМК.
И последнее! Фамилия моя — Бешер-Белинский, имя — Леонид Борисович были всю прежнюю жизнь, а в Израиле я стал Бен-Шир Леонид (в переводе с иврита – «Сын Песни»). Причина весьма банальная. Наши сыновья уехавшие в Израиль на пять лет раньше нас, назвали себя «Бен-Шир» из-за того, что «Бешер» в переводе на иврит может быть прочитано и звучит как «Басар», что значит «мясо». Их детей могли дразнить в школах.
Посвящаю трём Директорам НГМК: З.П. Зарапетяну, А.А. Петрову, Н.И. Кучерскому.
«И если какой человек ест и пьёт, и видит доброе во всяком труде своём, то это — дар Божий».
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
Некоторое отступление – годы 1989-95 в Ташкенте.
Начать вторую книгу мне захотелось не с продолжения непосредственно первой книги, а как бы с «конца» моей производственной жизни, то-есть, с событий ухода с последней работы в Атомном ведомстве СССР, а вернее уже аналогичного ведомства Республики Узбекистан, так как произошло это в мае 1995 года, а Советский Союз развалился в 1991-ом. Пишу я эти строки в самом начале июня 2004-го года, ровно через девять лет пребывания на заслуженном отдыхе.
Как и почему мы оказались в Израиле? Каким образом меня, свыше 47-ми лет проработавшего в секретнейшем Ведомстве и на должностях с «формой допуска № 1», выпустили на постоянное место жительства заграницу? Вот это в короткой форме постараюсь рассказать и, думаю, это поможет лучше понять мои некоторые суждения и комментарии.
Начатая Михаилом Сергеевичем Горбачёвым в СССР «перестройка», главным образом в «хозяйстве», создала некоторые условия для специалистов, да и для рабочих, имеющих желание и потенциал, зарабатывать больше, чем в Государственном секторе, через создаваемые кооперативы. Наши сыновья, старший Борис и младший Виктор, к этому времени имевшие высшее образование, семьи и по двое детей, и ставшие довольно высокими специалистами в области программирования, с группой друзей по профессии тоже организовали кооператив, успешно трудились по 12-14 часов в сутки, реализовывали свою продукцию и зарабатывали по 450-500 рублей в месяц. Это более, чем в два-два с половиной раза больше, чем на Государственных предприятиях и учреждениях. Но в конце 1989 года Правительство Узбекистана по каким то соображениям издало Постановления о запрещении функционирования кооперативов в некоторых видах хозяйственной деятельности, в том числе в области программирования. Ребята оказались в ситуации, из которой можно было выйти лишь или вернувшись на работу в Государственный сектор и сесть на зарплату в 150-200 рублей в месяц, или … покинуть Страну, как это делали уже тысячи людей, семей, в первую очередь еврейской национальности, выехав на постоянное место жительство в Израиль. Они вместе с семьями друзей (ещё три семьи) решились на выезд, о чём сообщили нам, родителям и попросили дать им письменные согласия, требуемые ОВИР’ом.
Мы (я и Юля) не были готовы к такому обороту дела и предложили детям вернуться на работу в государственный сектор, но они категорически отказались от этого шага. Выдержали мы не более двух месяцев и дали согласие на их отъезд. В июле месяце 1990-го года, после оформление документов, пять семей, в том числе две наших сыновей, отбыли из Ташкента в Москву регулярным авиарейсом. Время было уже очень тревожным с точки зрения уголовной обстановки, особенно вокруг отъезжающих в эмиграцию. Поэтому заранее состоялся разговор с московскими друзьями, а именно, с Сашей Аксельбантом (сын моего друга адвоката Давида Марковича Аксельбанта) и Юрой Сарнэ, родным братом Адели, супруги Давида, об аренде автобуса, который встретит всю компанию в «Домодедово» и отвезёт по местам их пребывания в Москве, а также в назначенный день соберёт всех и отвезёт в «Шереметьево» для отлёта в Израиль через Будапешт. Семьи моих сыновей были размещены на даче Аксельбантов в «Загорянке». На следующий день в Москву вылетели и мы, я и Юля, остановились у Аксельбантов в Московской квартире на улице Самеда Вургуна. Через два дня состоялись проводы в «Шереметьево». Отправлялся специальный рейс, организованный СОХНУТОМ, но на месте оформления регистрации и багажа был полный хаос и неразбериха, который ещё более подогревал слёзы горечи у провожающих и отъезжающих, от мыслей о возможности уже никогда не увидать родных и друзей. Наконец, всё улеглось, отъезжающие ушли в зал отправлений, мы, провожающие, разъехались по своим местам проживания, где ждали и дождались сообщений о благополучном прибытии к месту назначения. Мы знали, что наши семьи в Израиле будут проживать в городе Нетания, где им уже сняли в аренду первые квартиры друзья из их компании, выехавшие в Израиль несколько месяцев раньше. После проведенного в Москве и Ленинграде трудового отпуска, мы вернулись в Ташкент.
В Ташкенте мы проживали уже 19 лет, работал я в Филиале № 1 Московского Института «ВНИПИпроитехнология», (это бывший ПромНИИпроект, ранее ГСПИ-14, а ещё ранее Предприятие П/Я 1119) главным инженером проектов по НГМК, а Юлия не работала, будучи на пенсии. К обстоятельствам и времени нашего переезда в Ташкент на работу и постоянное жительство после моей трудовой деятельности в НГМК я ещё вернусь и подробно опишу в соответствующем месте. Шёл 1990-й год. В Стране, в некотором роде, царил хаос, шла приватизация, шагала инфляция, продукты питания в государственной торговле исчезали, а имевшиеся не отличались качеством. На этом фоне цены на рынках поднимались очень «бодро».
Но, наша жизнь, я имею ввиду мою семью, как и большинство сотрудников и их семей нашего Института и других Предприятий и учреждений МИНСРЕДМАША, была более обеспечена, благодаря более высокой оплате по сравнению с аналогичными в других отраслях, и заработная плата выплачивалась регулярно, тогда как во многих промышленных предприятиях и учреждениях задерживалась на месяц-два. Жили мы в трёхкомнатной квартире на третьем этаже 42-х квартирного жилого дома, сданного в эксплуатацию в 1972 году, находящегося во дворе домов №№ 15 и 17 по улице Богдана Хмельницкого. Это был один из микрорайонов, выделенных для нашего Института, а дом № 15 и был зданием нашего Филиала № 1, который был комплексным и состоял из проектной, научно-исследовательской и части инженерных изысканий. Основными объектами проектирования были три больших уранодобывающих Комбината – Ленинабадский Горно-химический; Навоийский Горно-металлургический; Киргизский Горно-рудный. Коллектив института численностью более 2-х тысяч человек был уже в расцвете своих возможностей и, если ранее здесь велось лишь рабочее проектирование по ранее разработанным Головным, в Москве, институтом ТЭО (технико-экономическим обоснованиям), Техническим проектам (ТП), то уже в восьмидесятые годы в Филиале разрабатывались, и успешно, эти стадии проектирования по многим промышленным и городским объектам. Набольший объём проектных, изыскательских работ и научных исследований в Филиале вёлся по объектам НГМК, где был главным инженером проектов (читай и инженерных изысканий, и научных исследований) именно я уже 16 лет. Объёмы работ, оплата за них Заказчиками определяли основные технико-экономические показатели работы самого Филиала. Заключение договора, своевременная оплата выполненных работ имели важное значение и в большой степени зависели от взаимоотношений между Заказчиком и Институтом.
Главным же связующим звеном между этими двумя субъектами процесса был именно главный инженер проектов. Следует особо подчеркнуть, что должность, круг обязанностей и полномочий «Главного инженера проектов» значительно отличается при одинаковом звучании в зависимости от характера института. В специализированных институтах, как например «Теплопроект», «Сетьпроект» и подобных, главный инженер проекта административно входит в состав специализированного отдела, например подстанций, и ведёт проекты только этих объектов в составе комплексного проекта электроснабжения того или иного предприятия, то есть, его круг обязанностей и ответственности ограничен, а ответственность за проект в целом возлагается на руководство специализированного института.
В комплексном же Институте главный инженер проектов ведёт проект во всех его частях и стадиях, отвечает за все принимаемые технические решения, технико-экономические показатели проекта и их достижения на практике, определяет необходимый характер исходных данных для проектирования, необходимые объёмы исследований и инженерных изысканий, сроки их выполнения, составляет «Задание на проектирование», совместно с представителем Заказчика представляет последнее на утверждение вышестоящей организации, разрабатывает графики прохождения проектирования в специализированных отделах института и определяет основные технические решения на основании предложений специалистов отдела-технолога разрабатываемого проекта, определяет в необходимых случаях какие специализированные институты взять в субподряд для разработки отдельных вопросов, заключает договор с ними и т.д. и т.п.
К описываемому периоду я был уже «Заслуженным инженером Узбекистана», Лауреатом Государственной Премии СССР, Персональным пенсионером Республиканского значения, Кавалером Ордена» Трудового Красного Знамени», медалей, Почётных знаков и Грамот. У меня было три заместителя, в том числе по химической и металлургической технологии, по строительству, по проектированию городских объектов (архитектор). Подавляющее большинство сотрудников и руководителей специализированных отделов института весьма плодотворно работали со мной, понимали меня с полуслова, с удовольствием выполняли мои указания, в необходимых случаях беспрекословно выезжали в командировки на объекты НГМК, хотя не любили выезды на другие Комбинаты. Сам же я не менее половины рабочих (и не рабочих) дней проводил в командировках на площадках строительства Комбината в городах Навои, Уч-Кудук, Советабад, Заравшан, Зафарабад и довольно часто в г. Москве, где или согласовывались материалы, или защищались проекты в Головном Институте, или в утверждающих инстанциях – Первом или Девятом Главных Управлениях Министерства.
Я имел большие преимущества в силу того, что был главным инженером проектов по Комбинату, в котором проработал 10 лет на руководящих должностях в период самой большой интенсификации освоения уникальных месторождений урана «Уч-Кудук» и «Сабырсай». Бывший директор Комбината (с 1971 по 1985 г.) Петров Анатолий Анатолиевич, под началом которого я работал главным инженером Уч-Кудукского Рудоуправления, действующий директор Комбината Кучерский Николай Иванович (с 1985 года по н.вр.), в прошлом молодой специалист, прошедший школу становления в Уч-Кудуке же и три года под моим началом, да и большинство руководителей отделов Комбината и Рудоуправлений ранее или работали в моём подчинении, или знали меня по работе на смежных предприятиях, оказывали мне большое уважение и не только по указанным выше причинам, но и потому, что видели во мне специалиста и руководителя, болеющего за дело, не считающегося со своими личными интересами, отдающего всё для удовлетворения нужд производств. А это было моё воспитание, мой характер и желание, воспитанные примерами моей семьи и Советской властью, хотя я уже многое знал про эту Власть. Кроме должностных обязанностей, я ещё уже много лет избирался членом парткома КПСС Предприятия (института) и был заместителем секретаря парткома, возглавляя организационный сектор.
Бывший директор Филиала А.П. Суворов, действующий директор Ю.Я. Пытель, который был избран на эту должность по моей рекомендации, не мешали мне работать, точнее, всячески поддерживали мои предложения по организации работ, в кадровой политике и других вопросах, потому что, как правило, эти предложения были дельными, да и потому, что успешное прохождение возглавляемых мною работ для НГМК, их объём и своевременная оплата за выполненные виды работ фактически держали весь Филиал «на плаву». Они понимали, что многое из сказанного является результатом энергии, опыта, высокого авторитета ГИПа, то-есть моего, и в коллективах Заказчика, и в институтском коллективе, и в Головном институте, и в Главных Управлениях Министерства. И это не бахвальство, это было именно так.
Итак, вернувшись после проводов детей и внуков в Израиль, я сделал заявление Директору и начальнику 1-го отдела Филиала о случившемся. Я должен был это сделать, так как у меня появились родственники заграницей. Дело осложнялось тем, что Руководство Филиала должно было понизить мне «форму доступа к секретным материалам», а это означало, что я не смогу оставаться на занимаемой должности. Последнее никак не устраивало никого. Приняли решение – уволить меня в связи с уходом на пенсию, а со следующего зачислить Заместителем ГИП’а. Оформили мне лишь «форму № 3», но имелось ввиду, что я буду продолжать выполнять все действия по-прежнему как Главный инженер проектов. Так и было на самом деле. У Заказчика, в НГМК, о моих последних обстоятельствах знал лишь Директор Н.И. Кучерский. Так продолжалось до конца 1991-го года, т.е. до развала СССР.
Весной 91-го года мы получили от одного из сыновей из Израиля гостевое приглашение. Но, при оформлении, мне органы КГБ разрешения на посещение Израиля не дали и в гости отправилась только Юлия. После развала СССР, все таки «режимщики» как то понизили свои требования, видно подрастерялись, не зная «куда ведёт кривая», и меня опять назначили по приказу ГИП’ом. Я продолжал исполнять все функции на прежнем уровне. В 1992 году мы опять получили гостевое приглашение в Израиль. Меня, не без помощи авторитета Н.И. Кучерского, выпустили из Узбекистана и я впервые выехал заграницу.
Страна Израиль нам понравилась с точки зрения географии, климатических зон, красот Природы, миниатюрных городков и посёлков, порядка и красоты сельхозплантаций, качества автомобильных дорог и потоков автомобилей на них. Дети и их семьи тяжело приспосабливались к местным условиям, языку, но с каждым месяцем они, всё же, улучшали свои материальные и бытовые условия за счёт многочасовых режимов работы, учёбы, упорства и на базе накопленных ещё в СССР знаний и умений. Об Израиле сейчас распространяться не буду, это тема другая, большая и неоднозначная. Если Бог даст, то после завершения задуманных книг под общим названием «Взгляд изнутри», опишу и житие-бытие в Израиле.
С начала 1992 года Узбекистан, как и все бывшие Союзные Республики СССР, оформился в самостоятельное Государство. На территории Узбекистана находились и успешно действовали несколько крупных промышленных и строительных Предприятий бывшего теперь МИНСРЕДМАША СССР:
- Навоийский горно-металлургический комбинат, крупнейший поставщик уранового концентрата и валютного золота в бывшее Советское Государство, разрабатывая уникальные урановые месторождения «Уч-Кудук», «Сабырсай», «Букинай», «Кетменчи», «Сугралы», уникальнейшее и крупнейшее месторождение золота «Мурунтау» и менее крупные, но своеобразные, месторождения золота «Кокпатас» и «Даугызтау», и содержащий города Навои, Заравшан, Уч-Кудук, Советабад, Зафарабад.
- Навоийское Управление Строительства, подчинявшееся 10-у Главному Управлению Минсредмаша.
- Трест механомонтажных работ со своей прекрасно оборудованной базой по изготовлению ёмкостей и других заготовок, а также выпускающая готовые мини-молочные заводики для животноводства, разработанные в Тресте в порядке конверсии Оборонных ведомств, подчинявшийся 12-му Главному Управлению Минсредмаша.
- Красногорское Рудоуправление с городком, подчинявшееся ЛГХК.
- Филиал №1 института «ВНИПИПРОМТЕХНОЛОГИИ», подчинявшийся 9-му Главному Управлению Минсредмаша.
- Каттакурганский кирпичный завод, подчинявшийся 13-му Главному Управлению Минсредмаша.
- Среднеазиатская контора материально-технического снабжения (КМТС) в г. Ташкенте с большой прирельсовой базой.
Президент Узбекистана по предложению Руководства НГМК и с согласия первых руководителей указанных объектов принял решение создать Государственный Концерн, объединивший все предприятия и учреждения бывшего Минсредмаша СССР. Я был участником учредительного совещания в г Навои, в Управлении НГМК, которое проводил Н.И. Кучерский. На совещании единогласно проголосовали за объединение, утвердили Устав Концерна. После обсуждения нескольких предложений по названию приняли моё предложение назвать концерн «КЫЗЫЛКУМРЕДМЕТЗОЛОТО», выбрали Правление Концерна и его Председателя, которым стал Н.И. Кучерский, ревизионную комиссию, председателем которой избрали меня.
Примерно с марта–апреля 1992 года золото, выпускаемое золотоизвлекающим заводом ГМЗ-2 Центрального Рудоуправления в виде золотых слитков с содержанием 99,99%, перестали отправлять в Москву, а вывозили, в очень короткие сроки запроектированное и сооруженное, спецхранилище ГОХРАН»а в г. Ташкенте. Президент Узбекистана И.А. Каримов понимал, что многотысячный коллектив (более 45 тысяч), созданный в суровых условиях пустынных и полупустынных районов Узбекистана, вырастивший тысячи прекрасных и опытных инженерных кадров и рабочих специалистов, промышленный потенциал всех производств, инфраструктура городов и рабочих посёлков НГМК являются главным флагманом поддержания и дальнейшего развития добывающей и металлоперерабатывающей отраслей самостоятельного Узбекистана, что ни в коем случае нельзя допустить снижения производительности и объёмов выпускав золота и урана, являющихся источниками поступления в закрома Республики валюты, полностью поддержал предложения Руководства Концерна о порядке распределения прибылей и финансирования нужд НГМК. Было издано специальное Постановление Правительства Узбекистана по этим вопросам. Правлению Концерна были предоставлены большие полномочия, а его председатель, Н.И. Кучерский получил ранг Министра.
Более подробные обстоятельства состояния дел во вновь организованном Государстве Узбекистан в период, начиная с Горбачёвской перестройки, попыток переделов собственности, перевода многих, или большинства предприятий и производств Оборонной Промышленности СССР на «мирную» продукцию, что назвали «конверсией», разгулявшегося беспредела уголовщины будут, по мере моих возможностей, освещены в дальнейших моих писаниях в хронологическом порядке, который мною принят для воспоминаний.
Ну, а жизнь в Узбекистане, как и во всех Странах, входящих в сообщество, названное СНГ, ухудшалась, многие промышленные предприятия резко уменьшали объёмы выпускаемой продукции, из-за нарушившихся связей с объектами, поставляющими сырьё и комплектующие изделия, и с объектами, приобретающими готовую или промежуточную продукцию Узбекских предприятий, находящихся в России и других Странах СНГ, резко уменьшился объём капиталовложений в строительство и расширение производств и городов, соответственно, и объёмы проектирования. Многие проектные Институты сокращали трудящихся. Наш Институт отделился от Головного в Москве и стал называться «СредазНИПИпромтехнологии». Объёмы изысканий, проектирования и других видов работ и в нём сокращались, сокращалось и количество работающих в Институте за счет уходящих на пенсию, вместо которых уже не принимались вновь работники. Вместе с тем , именно наш Институт стал приобретать наибольший авторитет в Стране тем, что очень успешно, оперативно проектировал объекты расширения, реконструкции и нового строительства действующего золотоизвлекательного ГМЗ-2, объекты возобновленного строительства золотоизвлекательного завода в Уч-Кудуке — ГМЗ-3, взятых под особый контроль Правительством Республики, многих объектов конверсии на Рудоуправлениях Комбината и Концерна. Правительство Республики стало привлекать наш Институт к проектированию других, не связанных с Концерном, промышленных объектов. В Институте осталось лишь одно, мое подразделение ГИПов, т.е. проектирование шло только под моим техническим и организационным руководством. Так, мы стали Генеральным проектировщиком крупного комплекса по добыче сырья, переработки и выпуску соды, весьма необходимой для других промышленных производств Узбекистана. Сырьевая база этого производства находится в пустынных и отдалённых районах Республики, в Каракалпакской зоне, где необходимо было еще и создавать базы строителей, кроме того, были значительные проблемы экологического свойства по расположению и захоронению отходов, «хвостов», этого производства. Получил я приглашение и от Директора Алмалыкского Горно-металлургического Комбинате Виталия Николаевича Сигедина на участие в проектирование реконструкции, расширении и техническом перевооружении отдельных объектов Комбината, на что Руководство Института по моему предложению отнеслось весьма положительно. С В.Н. Сигединым мы были знакомы уже много лет по прежней работе в НГМК, о чём читатель узнает в своё время.
Таким образом, объём работ в группе ГИПов не только не уменьшался, а и возрос. Выросла и моя значимость и авторитет во всех кругах моего общения. Зачастую Н.И. Кучерский поручал мне участвовать в совещаниях, проводимых на уровне Замов Предсовмина Республики в Ташкенте, по отдельным вопросам состояния строительства объектов Фосфоритового производства и другим.
Полным ходом шли переговоры между НГМК (по согласию Президента) и рядом фирм США о создании совместного производства по кучному выщелачиванию золота из забалансовых руд карьера «Мурунтау». Отвалы убогих по содержанию золота в них руд складировались в отдельные местах, по ним имелись все необходимые характеристики. Они не имели балансовой стоимости, так как все затраты по их разработке, транспортировке и складированию были уже законно списаны на себестоимость добычи балансовых руд. К этому времени исследования и практика извлечения из таких руд золота методом «кучного выщелачивания» имелись и на НГМК, и на предприятиях известной корпорации «Голд Ньюмент» в США. Широкому развитию этого метода ещё в СССР и после его распада мешало отсутствие необходимых специальных материалов, инструментов и приспособлений для выполнения обязательных условий защиты окружающей природной среды, в связи с применением в процессе цианистого натрия и других вредных компонентов. А в США такие материалы и приспособления уже широко изготавливались и применялись на практике, с одной стороны, а второе и не менее важное, это необходимость значительных капиталовложений в создание упомянутого производства, а свободных средств в Узбекистане, как понятно, не было. Переговоры, а это по поручению Правительства Узбекистана, вели Министерство Геологии Узбекистана и НГМК, с одной стороны, и Корпорация «Голд Ньюмент» и привлекаемые ею другие финансовые партнёры, с другой стороны, были долгими, почти два года, но закончились подписанием соответствующих договоров и контрактов. В соответствии с договорами доля вклада в совместное производство со стороны Узбекистана составляли «убогие руды», а «Голд Ньюмент» полностью покрывал необходимые расходы на строительство и технологическое оборудование. Мощность предприятия была определена в 10 миллионов тонн переработки руд в год. Полученное от переработки этих руд золото делилось пополам между учредителями, т.е. 50% Узбекистану, 50% — «Голд Ньюменту».
«Голд Ньюмент» – заказчик — для осуществления строительства наняла в качестве Генерального подрядчика тоже известную фирму в США » Бейтман «, которая должна была запроектировать, построить и сдать объект «под ключ» заказчикам. Проектирование велось в США, но на правах субподряда «Бейтман» привлёк к проектированию всех внешних коммуникации к объекту наш Институт и я стал непосредственным участником этого процесса. Объект должен был строиться вблизи забалансовых отвалов, т.е. на промышленной площадке карьера «Мурунтау», где имелись специфические климатические, почвенные и прочие условия, с одной стороны, а с другой, в Зеравшане имелись мощное Строительное Управление Концерна и крупные подразделения Монтажного треста Концерна «Кызылкумредметзолота», которые Фирма «Бейтман» и взяла в субподряд для непосредственного осуществления строительных и монтажных работ запроектированного объекта. В процессе проектирования возникали необходимость увязок вопросов строительных норм (различных в США и в Узбекистане), разработки графика производства строительных работ и связанных с этим сроков и способов доставки на строительную площадку материалов и оборудования и многих других. И вот осенью 1993-го года Н.И. Кучерский командировал группу специалистов в составе заместителя Директора Комбината по капстроительству А.В. Ращупкина, ГИПа «СредазНИПИпромтехнологии» Л.Б. Бешер-Белинского, начальника монтажного треста «Югпроммонтаж» В.Е. Гудсона, главного инженера Зеравшанского Управления строительства В.Я. Насибулина, начальника сметно-экономического отдела ЗУСа В.Л. Дмитриева, для решения и согласования ряда вопросов, возникших в последней стадии проектирования, и организации непосредственно строительства с целью осуществить его за предусмотренный проектом срок – 14 месяцев. Главные офисы Генподрядной фирмы «Бейтман» и корпораций «Голд Ньюмент» находились в городе Денвер, штат Колорадо, куда мы и отправились на 16 дней с полётом через Турцию, Стамбул. Подробности нашего пребывания в США, моей первой и последней командировки в настоящий капиталистический мир, опишу в соответствующем месте, сейчас скажу лишь, что запроектированное предприятие «Заравшан-Ньюмент» по переработке убогих золотых руд карьера «Мурунтау» было построено и сдано в эксплуатацию ровно за 14 месяцев, в соответствии с разработанным, в период нашего пребывания в США, графиком строительства. Знакомство же моё с капиталистической системой хозяйствования, образом жизни, социальной сферой и т.п., а я очень интересовался всем этим, окончательно просветило меня и подтвердило преимущества «загнивающего» перед «светлым будущим коммунизма».
В Узбекистане же высокими темпами шла инфляция, остановка многих промышленных предприятий, были изданы Указы о переводе всей документации, переписок и т.п. на узбекский язык. Начался и продолжался отток русскоязычного населения, стояли громадные очереди в Российское посольство для оформления Российского гражданства. Это коснулось и нашего Института, да и всех других предприятий Концерна. Жизнь становилась более сложной, мой возраст шёл к семидесяти, других перспектив объединения с семьями сыновей не просматривалось, а стоимость и возможность ежегодных поездок в Израиль ухудшались. Мы решились переехать на постоянное место жительство (ПМЖ) в Израиль. О принятом решении я заявил Н. И. Кучерскому и директору Института Ю.Я. Пытелю. Оба руководителя выразили сожаление, но не препятствовали такому моему шагу. Мы подали документы на оформление, а в конце мая 1995-го года был издан приказ о моём увольнении. Официально было заявлено, что я ухожу на пенсию.
На проводы, которые устроили в зале столовой института, приехал из Навои Н.И. Кучерский, с ним более 20-ти руководящих сотрудников НГМК и Концерна, начальники отделов, главные специалисты, знавшие меня много лет. В зале присутствовали и более сорока сотрудников Института. Вёл собрание Ю. Пытель, а первым Николай Иванович зачитал адрес Комбината и вручил мне памятные подарки. Было высказано много хороших слов и посланий в прозе и стихах от многих сослуживцев и коллективов. Вечер прошёл в очень хорошей атмосфере.
Все необходимые оформления прошли, мы получили новые паспорта Республики Узбекистан, по которым можно было выезжать, и спецрейсом, организованным агентством «Сохнут», 22.06.95 вылетели в Тель-Авив. К автобусу, выезжавшему с нашего двора, на котором нас везли в аэропорт, вышло пол-института проводить меня, мою семью и долго махали нам во след прощальным жестом.
Через несколько часов мы приземлились в аэропорту «Бен-Гурион» и стали гражданами Израиля. Мы здесь же, в аэропорту, изменили фамилии на новую – БЕН-ШИР, я вместо Бешер-Белинский, а Юлия вместо Шатуновская. Это пришлось сделать потому, что наши дети, прибыв в Израиль в 1990-ом году, взяли эту фамилию Бен-Шир (в переводе с иврита – Сын Песни).
Сегодня 22.06.04, ровно девять лет мы прожили здесь, в городе Нетания, красивом курортном, на берегу Средиземного моря в съемной трёхкомнатной квартире в самом центре, у площади «Независимости». В этом же городе живет семья нашего старшего сына Бориса, довольно успешно вписавшегося благодаря упорному труду в программистскую среду. Дочь его (наша старшая внучка) Ирина успешно окончила среднюю школу, отслужила (2 года) в Армии Обороны Израиля, защитила первую степень – бакалавра в Хайфском Технион ( и также успешно учится там же на вторую степень. Сын его, Юрий (наш внук) окончил среднюю школу, отслужил 3 года в боевых частях Армии Обороны Израиля, в этом году демобилизовался и готовится поступать на учёбу в Университет. Младший сын, Виктор Бен-Шир, прожив и проработав в Израиле почти 7 лет, решил и осуществил переезд на работу в США, где уже находится 7 лет, получил «Грин-кард», успешно работает в солидной программистской фирме, живёт в штате «Мериленд», вблизи Вашингтона. Старшая его дочь, Элина, закончив в Израиле специальную среднюю школу с художественным уклоном, поступила, а в этом году закончила 4-х летний калледж при Художественной Академии в Вашингтоне по специальности «Компьютерный дизайн» и работает по специальности. Младшая его дочь, Лия, успешно закончила среднюю школу в США, поступила и окончила в этом году два курса «Мерилендского Университета» по специальности «международный бизнес». Мы с Юлией в эти годы объездили многие прекрасные места в Израиле в рамках экскурсий, многое узнали об этой чудесной во всех отношениях Стране, приспособились к местным условиям, очень слабо (возраст) освоили язык иврит, имеем определённый круг общения, друзей из Стран бывшего СССР, боремся с некоторыми и возрастными, и приобретёнными ещё в прежней жизни недугами, с которыми местная, неплохая медицина пока справляется. Благодаря семье нашего сына Виктора мы уже четырежды побывали в США по полтора месяца. В течение этих пребываний поездили много по восточным и юго-восточным штатам, Нью-Йорку, Вашингтону, Канаде и имеем значительный объём впечатлений от увиденного и пережитого. Об этом отдельный рассказ. Виктор же подарил мне новый персональный компьютер, который мы привезли в Израиль, я его в определённой степени освоил и возникло желание описать свои воспоминания, чем и занимаюсь в свободное время (часа по два-три в день, но не систематически). Пишу «сходу» без черновиков, только по памяти, никаких записей, дневников не вёл и не имею.
За прошедшие девять лет я дважды побывал в Узбекистане, благодаря тому, что многие друзья-товарищи, ветераны НГМК и, в первую очередь, действующий, третий по счёту, Директор НГМК, он же Председатель Совета Концерна «Кызылкумредметзолото» Николай Иванович Кучерский помнит меня и мой вклад в становление и развитие этого уникального Предприятия и официально приглашал меня на торжественные празднования юбилейных дат – 40-а летия в 1998 году и 45-и летия в 2003 году — со дня образования Комбината. Все расходы по транспорту, проживанию и питанию нёс НГМК. На эти праздники приглашались многие ветераны Комбината из разных Странах СНГ, и только я из дальнего зарубежья. Праздники эти проходили очень торжественно, красиво, организованно, на фоне больших успехов, достигнутых современным коллективом НГМК, и, главное, эмоционально, «со слезинкой на глазах» у ветеранов, вспоминающих свои молодые, полные энергии, инициатив годы и «ушедших» друзей и товарищей.
На этом и закончу вступительную статью ко второй книге «ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ», в которой хочу в хронологическом порядке описать очень важный, пожалуй, самый тяжёлый, но интереснейший период работы и жизни нашей семьи на фоне создания и развития одного из крупнейших в системе Минсредмаша Комбината, а, вернее наоборот, периода создания и развития Комбината и на этом фоне мою работу и жизнь нашей семьи.
Продолжение читать в источнике.
Бешер-Белинский
Фото из группы ПромНИИпроект
https://ok.ru/group/46989359186099/album/46989496811699/184323346867
Мы жили в одном дворе в Ташкенте. Мама тоже работала в этом институте (п/я 308).
виолав[Цитировать]