Геннадий Савицкий: «Гастроном на Пушкинской» Искусство История Ташкентцы

Alexander Goroshin

Памяти друга.

29 июня 2021 г.
Сегодня незабвенному другу — Геннадию САВИЦКОМУ – одному из лучших журналистов Узбекистана, известному литературному критику и киноведу исполнилось бы 86 лет. Наверное, не было ни одного интеллигента в нашем старом и родном Ташкенте, который не был бы знаком с его творчеством. Но я хочу познакомить вас, дорогие друзья, с одной его поэмой, которую слышали или читали считанные люди…

Где-то в году 75-ом власти решили закрыть Гастроном на Пушкинской улице, около Сквера Революции. Старые ташкентцы, конечно же, помнят это здание. Гена, я, все наши друзья очень переживали.

Гастроном в начале Пушкинской.

…Гена и я жили в квартале Ц-1, через дом друга от друга. И очень часто засиживались допоздна друг у друга. Сидели тогда у Гены до полуночи, пили вино и поминали наш Гастроном… А в 3 часа ночи меня разбудил телефон. Звонил Гена… Сказал буквально следующее: «Я сейчас закончил поминальную поэму о нашем любимом Гастрономе. Послушай ее. Думаю, это моя лебединая песня» И он прочел то, с чем я хочу сейчас с вами поделиться. Вечная память нашему дорогому другу!

ЗАКРЫЛИ ГАСТРОНОМ

Закрыли Гастроном:
Последний, стародавний,
Что годы лучшие мои взял в долг
И возвратил мне их
Плешиной и беззубьем.
И я, как ростовщик, беру проценты с долга –
Воспоминания беру,
В небытие ушедшие картины.
И тешусь ими,
Как каракалпак – портвейном.
Закрыли Гастроном!
Скрепляю сердце,
Но оно щемит видением
Далеких детских лет,
Когда был Особторг.
Война отполыхала.
И люди жаждали икры,
Извергнутой осетром и лососем,
Колбас копченых. Твердых, словно член.
Налитый и томленьем, и страстью.
И семги нежной, точно Мона Лиза,
И крепких, как девичья грудь,
Грибков, теснящихся в боченках.
И водок чистых и простых,
Как просто все великое на свете.
И это было все!
Конечно, по коммерческой цене.
Но мой отец, круша бюджет семейный,
Честенько хаживал сюда
И брал меня с собой.
Здесь я познал вино, о, миг священный!
О, первая моя любовь!
Тебя я не сравню с любовью плотской!
Ведь женщине ты отдаешь себя,
Транжиря нервы, мускулы и силы...
А что взамен? Минута наслажденья.
И никаких иллюзий боле!
Вино же - само дарит себя
И силою, и негой, и раскаянием,
Душевным взлетом и сердечной болью.
Свободою от снов
И страхом пред грядущим -
Всем, что есть жизнь...
...Закрыли Гастроном!
Закрыто зеркало времен и нравов!
Ушел еще один свидетель неподкупный
Великих сдвигов в бытие народном.
Он в памяти хранил эпоху пирамид,
Что создавали из жестяных банок,
В которых мучился членистоногий краб,
Томившийся бесплодным самосозерцаньем,
Не ведая, что час его придет,
И он, как редкость, будет помещен
В буфеты, скрытые от взглядов беспартийных.
Как много запахов,
Дурманящих и пряных,
Селилось здесь.
Но ни один не устоялся, не прижился.
Их выдувало ветром перемен.
Их вихрь выбивал свершений небывалых
То в крупной химии, то в мелком скотоводстве,
То в земледелии, где воцарилась вдруг
Распутная блондинка кукуруза...
Никто не властвовал здесь долго:
Ни кальмар, ни верная сестра его бельдюга,
Ни склонная к случайным связям простипома,
Ни окунь океанский красноглазый,
Ни многоликое семейство всех сельдей,
Что дольше всех держалось,
А исчезло враз и вдруг,
Как будто вымерло,
Иль родину презрев,
Покинуло российские пределы.
Куда, куда вы удалились,
Сосиски русские и окорок тамбовский,
Печеночный паштет, армянский портулак,
Пикантные сыры и вина из Массандры!?
Без некрологов вы из жизни уходили!
Все было зыбко, все не постоянно.
И только Друг Зеленый,
Хотя менял обличия и цены,
И качеством скудел неудержимо,
Не покидал поста,
Подобно рыцарю без страха и упрека.
И мы - я и мои друзья -
Ему за эту верность верностью платили!..
...Закрыли Гастроном, последний, стародавний.
Нет! - не на перерыв!
-НАВЕЧНО!!!
Как покойник
Он смежил очи своих витрин,
Горящие вчера огнями жизни.
Теперь в них пустота и тлен.
Я голову склоняю
пред годами, что ушли,
Пред юностью своей,
Перед весной и летом.
Осенний дождь меня сечет,
И жизнь скользит к последнему уклону...

Геннадий САВИЦКИЙ