День 7 ноября, красный день календаря Разное

Валерий Виленчик

Сегодня 7 ноября. День празднования очередной годовщины Октябрьской революции. 30 лет назад Ельцин выпустил указ о запрещении коммунистической партии, однако все еще не вымерло поколение (и не одно оно, а предыдущее тоже) людей, которые отмечали этот праздник. Пропагандистская шелуха к концу 80-х годов уже не могла побудить в населении никаких чувств к этому празднику.

Просто народ продолжал ходить на демонстрации, где можно было встретиться с старыми друзьями, ощутить какое-то праздничное настроение в тех серых буднях, просто нерабочий день с нотками праздника. Повод посидеть в своей компании, выпить и закусить припасенными по этому случаю продуктами, посмотреть салют. Почему мне кажется, что народ перестал воспринимать 7 ноября как великий праздник и несколько разуверился в достижениях социализма и грядущем коммунизме? Посудите сами. Основной части населения Союза стало жить намного сложнее и все эти перестройки, ускорения и прочая шелуха привели к ухудшению снабжения населения, и без того не сильно избалованного обилием товаров, к очередям буквально за всем. И мне, в частности, показалось что «авангард советского народа, партия и правительство» чего-то не туда завели страну. Ну да ладно, тому уже больше 30 лет, чего вспоминать, сделать то нельзя уже ничего. А получив по соцсетям несколько ностальгических открыток из тех времен, я вспомнил одну историю. Она мне была рассказана двумя людьми, непосредственным участником события и его бывшей уже женой и детали совпали, поэтому я считаю ее правдивой. Тем более что ничего сверхъестественного в ней нет.

События эти произошли приблизительно ближе к концу 80-х годов, началу 90-х. В те времена на улице Ш. Руставели в Ташкенте, недалеко от магазина «Академкнига» был хлебный магазин. Ближе к вечеру стояла очередь, хлеб еще не завезли и наш герой, чтобы не толкаться там, оповестив очередь что он отошел и вернется, вышел на воздух и стоял на обочине улицы. В это время по улице на большой скорости промчалось несколько машин, преследуемых другими машинами, по всех видимости милицейскими. И из одной из машин что-то выбросили. И это что то, оказавшись завернутым в газету блоком сигарет, шлепнулось у ног нашего героя. Были сумерки, народ в основном переругивался тихо в очереди, вокруг никого не было, и никто не обратил внимание на выброшенный из машины сверток. Наш герой, оглядевшись и увидев, что никто не претендует на сверток, поднял его, и из порванной газеты увидел, что это блок болгарских и дефицитных тогда сигарет «БТ», сунул в его в свой портфель, с которым он ходил везде. Через некоторое время привезли хлеб, и он наконец купил свежую, дивно пахнущую настоящим хлебом (как сейчас помню этот запах хлеба, который черствел со временем, а не покрывался плесенью, как имеет место сейчас) буханку и отправился домой. Надо отметить что наш герой был своеобразным человеком. Он происходил из семьи коммунистов. Мама и папа его были уже пенсионерами к тому времени, он был поздний и единственный ребенок в семье, закончил институт и по причине хилости здоровья и наличия военной кафедры в институте, в армии так и не служил, но числился кажется лейтенантом в связи с кафедрой. Мама его, будучи на пенсии, входила во все имевшиеся тогда общественные организации и была просто рупором КПСС, папа был постарше мамы, имел небольшую инвалидность с времен войны, но тоже был общественником. Сын выписывал газеты «Правда» и «Известия» и тоже был убежденным коммунистом и правдолюбцем. Он был женат на своей однокурснице, с совершенно противоположным характером. Как они уживались, я просто не знаю.

Придя домой, он рассказал жене о нежданном подарке из проезжавшей машины и забравшись на стул, запихнул блок сигарет на шкаф. Оба они не курили, но сигареты были редким даром и их можно было потом на что-то поменять. И вот 7 ноября у них дома собралась небольшая компания друзей. Стол был накрыт вскладчину, сидели, обсуждали ухудшающуюся обстановку, потуги пятнистого Михал Сергеича как-то вырулить из такого положения, кто-то рассказывал про письма знакомых из Израиля и даже Германии, про тамошние магазины и ломящиеся полки и в какой-то момент гости обнаружили что закончились сигареты. На улице моросил дождь и идти в коммерческий ларек и покупать дорогущие сигареты никто особо не хотел. И тут жена нашего героя вспомнила про блок сигарет. А надо сказать что герой повествования был несколько прижимист, если не сказать жмотлив. Он повздыхал, пошептался с женой и нехотя пошел в другую комнату и полез доставать блок. И решил, что пачки вполне хватит. Распотрошив остатки газеты, он порвал упаковочную бумагу, подивившись ее плотности и открыл блок и обомлел. Вместо сигарет там были перевязанные резинкой пачки денег. Советских. Такого количества полтинников и стольников он просто никогда не держал в руках. И так он в полуобморочном состоянии простоял какое-то время, очнувшись от возгласа друга и жены: «Ну чего ты там, заснул что ли над своим богатством? Давай сюда пачку, мы уже заждались.». Быстро отпихнув блок, наш герой просто не знал, что сказать и как выйти из этого положения. Наконец он слез со стула и присев на него, позвал жену. «Что с тобой? Тебе плохо? Сердце? Или что?» спросила обеспокоенно жена. «Прикрой дверь, я тебе такое расскажу…» И он поведал о содержимом блока. Жена тут же сказала, что отлично, нужно взять оттуда денег и пойти, и купить хорошего вина и закусь, и сигареты в коммерческом ларьке, раз такое счастье раз в жизни выпало, да и праздник же. «Ты что?! Это же наверно бандитские деньги. Может на них кровь. Это надо сдать в милицию. Мы не имеем права ими воспользоваться» с крепнувшей интонацией Ипполита Матвеевича Воробьянинова, когда тот заявил Остапу о том, что «Воробьянинов, слышите, никогда! Никогда не протягивал руки. «Ты что, всерьез собрался нести эти деньги в милицию? Ты идиот? Мы живем, считая копейки, а ты хочешь отнести это ничейное богатство ментам? Которые только посмеются над таким дураком как ты!» Короче говоря, вечер 7 ноября закончился большим семейным скандалом, и обескураженные гости ретировались, так и не поняв, что произошло.

Наш герой, несмотря на назревавший раскол в молодой семье, завернул в газету блок и понес его в районное отделение милиции, где сдал, написал объяснительную где он получил эти деньги и когда. Старший опер, капитан, долго тряс ему руку, называя его настоящим советским человеком и благодаря за помощь в раскрытии преступления и сказал, что когда они раскроют это дело, то обязательно сообщат и наградят наверно. Потом наш герой еще с полгода ходил в милицию узнавать, как продвигается дело по поиску происхождения этих денег и однажды был послан там нехорошими словами с пожеланием не мешать работать. С женой он разошелся, потом женился снова и сейчас, по слухам, живет в Германии. Его бывшая жена вышла замуж за одного из друзей их компании, имевшего машину, которую я ремонтировал в своем гараже. Вот она то и поведала мне эту историю тоже, закончив повествование словами: «Как я могла выйти замуж за такого идиота? Как этот дурак не понял, какой послепразничный подарок он принес этим продажным мусорам?!» Герой же наш, рассказывая эту историю, закончил ее словами: «Как я мог жениться на такой женщине, как не разглядел в ней буржуазные привычки?!» На мой вопрос, не кажется ли ему, что, сдав деньги в милицию и так и не дождавшись от них вразумительного ответа о следствии, что он их просто подарил им, получил пламенный ответ: «Как ты мог подумать?!!! Это же советская милиция!!!!»