Светская дама Разное

Фахим Ильясов

Декабрь в Багдаде всегда холодный, особенно ночами. В тот промозглый рождественский вечер, встречал в аэропорту небольшую делегацию ГКЭС из Москвы. Вместе с ними прилетела супруга руководителя крупного контрактапо линии Минводхоза. Чёрное английское пальто и такого же цвета шляпа, только, подчёркивали её красоту и элегантность. По паспорту ей было сорок,однако выглядела, максимум, на тридцать. Она грациозно прошла через VIP зал к выходу, оставляя за собой тонкий аромат «Шанели номер пять, где её ожидали несколько автомобилей.

Дамаприлетела к мужу Виктору Васильевичу Бурнашеву, моложавому мужчине за пятьдесят. Кроме супруга, в аэропорту находились Заместитель Министра Минводхоза Ирака,переводчик и водитель. Авторитет руководителя контракта Виктора Бурнашева был настолько высок в Ираке, что за его супругой был послан «Мерседес —350» самого министра.

Во время войны Бурнашев летал воздушнымстрелком на ИЛ —2 и был несколько раз ранен. Смертностьсреди воздушных стрелков была ужасающе высокой, на одного убитого советского лётчика приходилось около десяти убитых стрелков. Если лётчика спасала броня кабины, то фанера хвостовой части самолёта никак не могла защитить стрелка. Бурнашеву повезло, он выжил в этой войне. Сразу после капитуляции Германии, он вернулся в Москву и стал работать в крупном водно —хозяйственном институте, где вырос до заместителя генерального директора. Но вот уже четвёртый год Бурнашев руководил контрактом «По освоению сельскохозяйственных угодий Ирака».

С будущей супругой Тамарой, он познакомился на дне рождения фронтового товарища, она приходилась ему родственницей.

Недолго повстречавшись Виктор и Тамара поженились. Вырастили двоих детей, уже появилась внучка.

Тамара, происходившая из семьи обедневших дворян, своим знанием этикета и рафинированной интеллигентностью, сразу производила впечатление на окружающих. В суровых послереволюционных годах, по совету близкого друга работавшего в московском горкоме партии, родители Тамары добровольно сдали огромный особняк под Калугой Комитету Бедноты, а сами переехали в Москву, где отец начал преподавать биологию в Сельскохозяйственной Академии, а мамаобучала иностранным языкам студентов МГУ. Сама Тамара закончила философский факультет МГУ и работала в одном из московских НИИ. Авот отца ВиктораВасильевича Бурнашева, зажиточного мельника из под Зеленодольска, расстреляли в началедвадцатых. Мама и старший брат умерли от тифа. Оставшегосясиротойпацана, приютиласемья дальних родственниковсо стороны матери, живших в соседнем селе. После седьмого класса Витя уехал в Казань, где работал на заводе и учился на рабфаке. Затем Бурнашева, как отличника и активного комсомольца, а самое главное выходца из сельской местности, направили на учёбу в московский институт мелиорации, водного хозяйства и строительства.

Бурнашев часто летал в командировки в Ташкент, где курировал проекты по освоению Голодной Степи. Затем Бурнашева послали главным инженером в Алжир, оттуда в Йемен, а после в Ирак.

Тамара была с ним в Узбекистане, Алжире и Йемене, а вот в Ирак приезжаланаездами, на месяц —другой. Она не могла надолго уезжать, её как раз назначили руководителем крупногоотдела, да и аспирантам требовалось её присутствие.

Виктор Васильевич был видным мужчиной, незамужние дамы как наши, так и арабки, заглядывались на него. Пышная красавица Сухейла, инженер отдела геофизических исследований, дочь одного из акционеров популярных в Багдаде супермаркетов «MisterMilk»и итальянской фирмы «Motta» производящей мороженое, неоднократно говорила, что с удовольствием вышла бы замуж за мистера Бурнашева, хоть второй, хоть третьей женой. Одно время она проходу не давала ему. Виктор Васильевич может и сгорел бы в пламени горящих очей Сухейлы, но тут приехала молоденькая чертёжница Лиза.

Никто из советских специалистов не знал, что Виктор Васильевич тайно живёт с новенькой сотрудницей из отдела изысканий, кроме супруги Тамары, между прочим, находившейся в это время в Москве. Как она проведала об этом, одному Богу известно. Но Тамара даже намёком не дала понять, что знает об адюльтере супруга. Надо признать, что после возвращения в Москву, Виктор Васильевич сразу прекратил отношения с Лизой. Мало того, она при содействии Бурнашева перевелась на работу в Главк. А через год вышлазамужза спецкорра одной крупной газеты и уехала с ним на Ближний Восток. После распада СССР, Лиза с мужем и двумя детьми,эмигрировали в США.

Сам Бурнашев, ещё неоднократно приезжал в краткосрочные командировки в Ирак, чему арабы были несказанно рады. Могу заметить, что на моей памяти, а я работал со многими руководителями и причём самого разного масштаба и калибра, только при входе Мистера Бурнашева в любойофис, все сидящие арабы, начиная от управляющих и до заместителяПремьера Министра, с несказаннойрадостью, буквально вскакивали с мести выстраивались в очередь, чтобы по арабскому обычаю обнять его, а многие из них целовали ему руки, есть итакая традиция у арабского народа, которая проявляется к особо уважаемым людям.

Вот такой высокий авторитет был у Виктора Васильевича. К сожалению, он умер в девяностых, сказались фронтовые раны.

Письмо Тамары Бурнашевой

Оленька, доченька моя, я пишу письмо в надежде, что ты прочтёшь его после моей смерти. Что —то зажилась я на этом свете. Целыми днями вспоминаю подруг, семейных друзей, товарищей по работе и просто хороших знакомых. Господи, а ведь большинства из них уже нет в живых.

Я знаю, что ты очень любила папу и часто вспоминаешь его. Вы с ним были очень близки, да и работали в одной организации, а уж как он любил свою внучку Софию, похожую на его покойную маму, не передать словами. Мы с твоим отцом, моим Витюшей, начинали наше семейное путешествие в комнате моей няни, которая была глуховата и не слышала наших любовныхстонов. Нам не мешал даже её храп, он нас только радовал, знали, что нас не слышат. А в моей комнате, временно проживали дальние родственники моего отца, твоего дедушки. Это «временно» растянулось на два года, пока им по «лимиту» не дали комнату в одном из домов АЗЛК. Через год родился твой брат и Виктору выделили небольшуюквартиру на окраине Москвы, за Шаболовкой. Скажу честно, что квартиру помог нам получить близкийдруг моего отца, работавший вторымсекретарём московского горкома партии. Иначе нам бы пришлось стоять в очереди ещё пятнадцать лет, а то и больше.

Доченька, ты же знаешь как Виктор любил помогать своим немногочисленным родственникам, особенно тем, у кого он вырос. Сергей, его дальний родственник, был моложе него и поэтому Виктор опекал его ипомог поступить в МГМИ, а после принял на работу в «Гипроводхоз». Сергей оказался толковым инженером и вырос до руководителя группы. В Минводхозе оценили молодого специалиста и перевели работать главным инженеромв систему «Гидропроекта».

Его супруга Вероника была младшей сестрой моей школьной подруги Лидии. При первой возможности мы собирались у нас дома, сообща готовили салаты, лепили пельмени, выпивали и пели песни. Наша компания состояла из общих друзей.

Как—то раз, на моём дне рождения, Сергей так посмотрел на меня, что у меня сердце забилось от какого —то сладостного предчувствия, и хотя в душе, я ждала этого обжигающего сердце взгляда, но боялась признаться себе в этом. Он и на других вечерах смотрел на меня с юношеским обожанием и признаюсь, мне это очень нравилось. Сергей слишком уважал Виктора и, естественно, никакого продолжения не могло и быть. Я страстно желала остаться с ним наедине, но в то же время пугалась этого. Потом заболела его супруга Вероника, и мы стали реже видеться. Да и встречи с друзьями почти прекратились, у каждой семьи была своя жизнь. Мы с папой после Алжира уехали в Йемен, а Сергей с Вероникой работали в Сирии. Сергей говорил, что средиземноморский климат продлил жизнь Вероники на много лет. Вернувшись в Москву, Вероника, тем не менее, каждый год ездила отдыхать на Чёрное море поправлять здоровье. У неё были проблемы с лёгкими. Любовь к мужу придавала Веронике силы. Да и как можно было не любить такого мужа, ведь Сергей, буквально, носил супругу на руках. Он даже машину не купил после возвращения из Сирии. Вместо неё они заплатили первый взнос за кооперативную квартиру для сына, а остальные деньги тратили на лечение Вероники. Затем они уехали работать в Эфиопию, но там Веронике не подошёл климат и она вскоре вернулась, а Сергей ещё два года дорабатывал свой контракт.

Когда я получила письмо от подруги работавшей в Торгпредстве, где она описала, как Виктор, близко к полуночи, приехалс цветами к девушке по имени Лиза, а она с мужем жили на соседней вилле и прогуливались перед сном, я сразу хотела полететь к нему. Но у нас в институте был аврал и поэтому пришлось отложить поездку. Слава Богу, что поехала позже, за это время успокоилась и решила, что ни словом не обмолвлюсь об этой тайне. Все три месяца, что я находилась в Багдаде, Виктор не отходил от меня, окружил заботой и вниманием. Министр Ирригации пригласил нас с Викторомв ресторан, где произнёс много хвалебных слов в мою честь. Нас также приглашали в гости руководители департаментов министерства и даже сам Тарек Азиз (Министр Иностранных Дел, Премьер Министр) Все они с большим почтением относились к Виктору за его высокий профессионализм и самое главное, арабы чувствовали и видели, что Виктор любит и уважает их.

Ведь, откровенно говоря, среди наших специалистов были и такие, которые выделялись своим пренебрежительным отношением к местным сотрудникам.

После возвращения Виктора из Ирака, мы поехали в Ялту вместе с Сергеем и Вероникой. Это было очень радостное лето, я чувствовала себя на седьмом небе рядом с любимым мужем и тайным поклонником. Оленька, а ты в это время уже работала в Сирии и жила рядом с морем.Помню, что зимой ты мне передала через своего товарища мандарины на веточках с листьями. Меня и папу это очень тронуло. Такого сладкого сорта мандаринов под названием «Самсон», в Москву никогда не завозили.

После смерти Виктора, я долго находилась в состоянии близком к опустошению. Ко мне часто приезжали Сергей с Вероникой, мы вспоминали Виктора и эти разговоры отвлекали меня. У Вероники снова начались проблемы со здоровьем. Они собирались в командировку в Сирию, куда вскореуехали измерзкого и ветреного московского февраля. В Латакии Веронике полегчало, Сергей работал заместителем руководителя контракта, а по вечерам играл в свой любимый теннис на кортах отеля «Меридиан». Арабское руководство ценило его как талантливого инженера, а особенно, за умение принимать необходимые решения в работе и даже за любовь к спорту. Ведь, откровенно говоря, многие наши специалисты частенько выпивали, конечно в меру и не каждый день, но при случае никогда не отказывались, хотя в Латакии были все условия для занятия спортом. После возвращения из Сирии Вероника заболела и её состояние ухудшилось. Через год она скончалась. Я несколько раз ездила к Сергею, он был сильно подавлен, его спасала работа. И хотя он уже давно был пенсионером, но в институте его ценили как специалиста высокого класса и толкового руководителя. К сожалению, сам институт ужедышал на ладан. Поэтому Сергей перешёл работать в частную компанию, а через пару лет окончательно ушёл на пенсию.

Мы иногда собирались на праздники у общих друзей на даче или у меня дома как в старые времена.

Сергей начал усиленно ухаживать за мной. Скажу честно, мне это нравилось, я почувствовала себя помолодевшей, а Сергей сказал, что для него я всегда была самой красивой женщиной.Он удивил меня и всех гостей на дне рождения бывшего заместителя начальника Главка В.М. Говоруна, когда при всех гостях попросил моей руки. Сергею было 83 года, а мне 79. Больше всех обрадовался этому событию Вячеслав Михайлович Говорун, который очень любил Сергея. Несмотря на то, что мой сын, а твой брат был против, мы поженились. Я переехала к нему и попала в сказку. Сергей, конечно, готовил иногдапо воскресеньям завтраки даже подавал кофе в постель, но он делал и гораздо более приятные вещи. Да, да, ты можешь не верить, нобывало, что по утрам мы занимались любовью, особенно в первый год. Ведь об этом даже сказать кому —нибудь стыдно. Тем более, что есть мужчины, которые уже в пятьдесят, начинают пользоваться стимулирующими таблетками. А Сергей, ив свои завосемьдесят, был хорош во всём. На даче мы просто отдыхали, гуляли, чаёвничали,разговаривали о литературе, политике, спорте и т.д.. Мы не занимались ни огородом, ни цветами. Для этого к нам приходил садовник и ухаживал за цветами, косил траву и присматривал за домом в наше отсутствие. Как —то раз мы с Сергеем экспромтом, уехали прямо из дачи в аэропорт, а оттуда самолётом в Италию. Мы больше месяца, буквально, бродяжничали по Италии. Побывав в одном месте несколько дней, рано утром, до завтрака тыкали пальцем на карту и выбирали следующий город для поездки. Если спросишь какой город мне понравился? Отвечу,Рим, конечно Рим. Он особенный, прекрасный инеповторимый. Мы ходили по местам героев фильма «Римские каникулы» и Сергей мне казался Грегори Пеком. Надеюсь, что я для него была, хоть и постаревшей, но Одри Хепберн. Рим, это город где никто не обращает внимания на твой возраст. Никто не покажет пальцем на обнимающихся на улице, в парке и у фонтана двух пожилых, но радостных людей. Италия зарядила нас такой сумасшедшей энергией, что возвратившись в Москву, через месяц мы полетели в Ташкент.

К сожалению, это был уже не тот город, каким мы его знали. Он стал каким—то неуютным и безалаберным из-за потери своего лица, присущего только Ташкенту. Вся узбекская интеллигенция из числа наших друзей уехала, многие скончались. Стало намного меньше русскоязычного населения. Ну что поделать, всё течёт, всё меняется. Нам больше понравились города Ферганской Долины, Коканд, Фергана и Андижан. Там всегда жили гостеприимные люди. Мы нашли родственника покойной Вероники живущего в Коканде и он повозил нас на автомобиле по городам и кишлакамДолины. Женя, родственник Вероники, как раз, никуда не хочет уезжать, работает электриком, а это очень востребованная и самое главное дефицитная специальность. Среди узбеков, почему —то, нет хороших электриков. А самое главное Женя, а все его кличут на узбекский лад Джура —ока, безумно любит свой Коканд. Он разговариваетисключительно по узбекски или по таджикски, а если переходит на русский, сразу проявляется узбекский акцент. Короче говоря, он полностью ассимилировался, чему мы были рады. В Долине всё находится рядом, например от Коканда до Ферганы, можно доехать быстрее чем из Москвы до нашей дачи. Пробыли мы в Узбекистане около трёх недель и вернулись в Москву.

В Москве наступила унылая осень с обложными дождями. Мы мечтали снова вернуться в «Вечный Город», постоять у фонтанов, побродить по улочкам, объедаться безумно вкусной пастой и просто посидеть в уютных кафешках, где всегда рады гостям. Сергей сказал, что после Нового Года нужно вернуться к этому вопросу. Онкаждое утро делал физзарядку на спортплощадке за домом, а после завтрака вытаскивал меня на прогулку. Иногда, мы ездили на трамвае в Сокольники, гдебродили по парку наслаждаясь чистым воздухом. Там же заходили в трапезную и покупали удивительно вкусный монастырский хлеб,пирожки с картошкой и капустой. Неожиданно умер В.М. Говорун, Сергей сильно горевал после этого печального события. Он часто подчёркивал, что два человека всегда поддерживали его и они много значат в его жизни, это В.В. Бурнашев и В.М. Говорун.

Как—то раз приехал проведать нас Оскар, сын Сергея, мыпили чай с узбекскими сухофруктами и рассказывали ему об Узбекистане, а он взял и повёз нас в настоящую узбекскую чайхану, где отведали вкусный плов с салатомиз помидоров, лукаи острого стручкового перца. Вот такие маленькие сюрпризы, которые иногда устраивал Оскар, приносили нам настоящую радость и мы испытывали огромную благодарность к нему.

Сергей каждый день по утрам работал на компьютере, он беспокоился о плотине на реке НахрАль Кибир в Латакии. Там, по графику надо было заменить один из насосов. По этому поводу он неоднократно писал в «Гипроводхоз» и «Гидропроект», но ответного письма не дождался. Да и сами институты, уже практически перестали существовать. Тогда он написал напрямую в Минводхоз Сирии и отвёз письмо в посольство. Через три месяца пришёл ответ. Арабы ответили, что они помнят о сроках ремонта и замены насосов и следуют графику установленному советскими инженерами, а Доктору Сергею они выражают свою благодарность за заботу и напоминание. Всякого, кто имеет звание кандидата наук, арабы называют Доктором. Сергей радовался как ребёнок ответу из Сирии.

Если ты меня попросишь охарактеризовать отличительные черты Сергея, отвечу, —это забота и нежность. Я уже не говорю о любви ко мне, я просто в ней купалась. Она выражалась во всём, ведь даже когда выходил за хлебом и молочными продуктами, он обнимал и целовал меня так, будто уезжал в длительную командировку. А проработав некоторое время за компьютером, он выходил из кабинета, садился рядом и обнимал меня, мы молча сидели пару минут, затем он снова возвращался в кабинет. Я чувствовала себя в такие минуты молоденькой студенткой радующейся каждому поцелую с любимым. Если он уезжал рано утром по делам, то никогда не будил меня, а оставлял записку на столе, типа, —«Уехал по делам, буду в 15:00. Целую и уже скучаю, твой Сергей».

В Италию мы больше не поехали, зато очень хорошо отдохнули в Испании и даже сходили на футбол, играли «Барселона» и ещё какая—то команда. Я хотела уйти сразу после начала матча, но ради любимого, буквально сошедшего с ума мужчины, дотерпела. Правда, потом у меня два дня раскалывалась голова от криков фанатов, но Сергей лечил меня красным вином и поцелуями.

А в прошлом году мой Серёженька скончался. Похоронили его на Кузьминском кладбище рядом с Вероникой. Иногда прошу Оскара свозить к нему. Господи, прости меня, но я никогда не была так, до безумия счастлива, как эти пять лет совместной жизни с моим любимым Сергеем, с нежным, заботливым и бесподобным мужчиной.