К истории образования и деятельности вакфной администрации медресе Кукельдаш (ХVI – начало ХХ в.) История

© Султонов Уктамбек Абдулганиевич, д.и.н.

В статье рассматривается возникновение медресе Кукельдаш в Ташкенте и связанного с ним вакфа. Автор изучает вопрос о личности донатора и создателя медресе, особенности функционирования вакуфного хозяйства. Публикуются документы по истории развития медресе, взаимоотношений его руководства и администрации Туркестанского генерал-губернаторства.

Ключевые слова: Средняя Азия, Ташкент, Туркестанское генерал-губернаторство, архивные документы, медресе, вакфная администрация, вакфная собственность, восточный базар, торговые объекты, арендные соглашении, мутавалли, мударрис.

ИСТОРИЯ СОЗДАНИЯ МЕДРЕСЕ КУКЕЛЬДАШ

Создание медресе Кукельдаш было связано с именами двух известных личностей шейбанидского периода – влиятельного чиновника Абдуллах-хана II (1583–1598) Кулбаба кукельдаша и ташкентского удельного правителя Дарвиш-хана . При изучении деятельности вакфной администрации медресе Кукельдаш или же документов, связанных с ним, особый интерес вызывает вопрос возведения самого медресе и появления первичной вакфной собственности. В одних, преимущественно научно-популярных изданиях, говорится о том, что медресе возвел в XVI в. Кулбаба кукельдаш [Тошкент…, 1992, с. 165–166; Тошкент…, 2009, с. 296; Ўзбекистон Миллий энциклопедияси, 2003, с. 168–169], а в других, особенно дореволюционных трудах, что оно было построено по инициативе Дарвиш-хана [Эварницкий, 1893, с. 190–191; Гейнс, 1898, с. 497]. Поэтому сначала я попытаюсь проанализировать некоторые факты, связанные с личностью донатора.

По традиции, при возведении аналогичных сооружений под покровительством правителей или высокопоставленных чиновников, принадлежавшая им земля передавалась в вакф, а они сами становились донаторами тех или иных учреждений и возглавляли вакфную администрацию самого медресе. В их числе, к примеру, такие известные государственные деятели своей эпохи, как Рашидаддин Фазлуллах Хамадани (≈1248–1318) или Алишер Навои (1441–1501), создававшие крупные вакфные хозяйства [Hoffman, 2000, с. 191–241; Subtelny, 1991, с. 257–286]. То же самое можно увидеть на примере деятельности по благоустройству со стороны многих чиновников и учреждений вакфной собственности. Например, Кулбаба вначале занимал некоторые дворцовые должности, позднее – кукельдаша, был наибом хана в Герате в 1588 г. Кроме политической деятельности занимался меценатством. Он весьма ценил поэтов, ученых, ремесленников и оказывал им свое покровительство. Под псевдонимом “Мухибби” он писал стихи, а также заложил основу для создания богатой библиотеки в Балхе. У него имелась политическая и экономическая возможность выделить собственность в вакф. По мнению Р.Г. Мукминовой, Кулбаба кукельдаш имел множество торгово-ремесленных построек в Бухаре [Мукминова, 1985, с. 93–94].

О.А. Сухарева полагала, что на личные средства Кулбабы кукельдаша были возведены четыре медресе – в Бухаре, Балхе, Самарканде и Ташкенте [Сухарева, 1976, с. 183]. В качестве доказательства указывается на факт присвоения этим медресе наименования “Кукельдаш” уже в середине ХVI столетия. Однако до сих пор не найдены документы или нарративные источники, свидетельствующие о возведении Кулбаба кукельдашем в Ташкенте медресе или выделении ему вакфного имущества. Поэтому, хотя наименование медресе и указывает на имя предполагаемого донатора, окончательно установить его пока невозможно.

Вначале XX в. Н.П. Остроумов, ссылаясь на народные сказания, писал, что Барак-хан и Кулбаба были молочными братьями. Когда Барак-хан обладал троном, Кулбаба стал его визиром и возвел медресе, которое стали называть “Кукелдаш” [Остроумов, 1907, с. 8]. По мнению М.Е. Массона, инициатором построения ташкентского медресе был не Кулбаба кукельдаш, а некий чиновник, носивший титул кукельдаш. Этот титул был пожалован ему ташкентскими правителями – Барак-ханом или Дарвиш-ханом [Массон, 1954, с. 123]. Поэтому составители фотоальбома “Исторический Ташкент. Фотография ХIХ–ХХ веков” указывают на то, что речь идет о кукельдаше, который был везиром Дарвиш-хана [Исторический Ташкент…, 2009, с. 10].

Дарвиш-хан, подобно своему отцу Барак-хану, не обладал верховной властью в Бухаре. Однако он в качестве удельного правителя Ташкента пользовался авторитетом при дворе Абдуллах-хана II и был способен противостоять ханской центральной власти, как в Самарканде, так и в Балхе . Деятельность Дарвиш-хана по благоустройству Ташкента в исторических произведениях той эпохи описана недостаточно полно. Но воспоминания о ней сохранилась в исторической памяти городского населения в виде устного предания. Поэтому в исторических документах ХIХ – начала ХХ в. встречается имя Дарвиш-хана как устроителя в названиях медресе.

Как отмечает ташкентский автор ХIХ в. Мухаммад Салих-ходжа, Барак-хан возвел новую мечеть Намазгах близ базара Чар-су, на почитаемом месте, где, по преданию, был захоронен Хазрат Аккаша . В период правления Дарвиш-хана строительные работы уже были завершены, когда на территории Намазгаха им была возведено еще одно сооружение – большая мечеть из обожженного кирпича, а прилегающая территория благоустроена. Данный комплекс впоследствии стал называться “Ийдгох-и Барак-хан” и “Ийдгох-и Дарвиш-хан”. По словам автора, строительство мечети Намазгах и медресе Кукельдаш было завершено при Дарвиш-хане [Мухаммад Солих-ходжа, № 11073, л. 200аб].

При благоустройстве центров уделов, где правили царевичи из династии Шейбанидов (вторая половина XVI в.), большое значение уделялось возведению медресе и других общественных зданий. Например, инициатором и донатором строительства в Ташкенте являлся Барак-хан, в Балхе – Кистан-Кара султан. В 20–70 х гг. ХVI в. работы по благоустройству Ташкента непосредственно вели Суюнчходжа-хан, Килди-Мухаммад султан, Барак-хан и Дарвиш-хан, которые стремились таким образом продемонстрировать свою политическую и экономическую мощь. По мнению М.Е. Массона, пышность и величие городской усадьбы Кайковус Суюнчходжа-хана (1525), мавзолеи Суюнчходжа-хана [в дальнейшем Гумбаз-и Барак-хан] и Килди-Мухаммад султана (1531–1532), медресе Барак-хана (20–50 гг. XVI в.), а также медресе Кукельдаш, тесно и непосредственно связаны со строительными традициями городов Самарканда и Герата эпохи Тимуридов [Массон, 1954, с. 113].

В таком случае Дарвиш-хан как наследник и продолжатель дела отца, а также как авторитетный удельный правитель в процессе ремонта древнего Намазгаха мог пристроить медресе.

ВАКФНАМЕ ДАРВИШ-ХАНА ТАШКЕНТСКОГО

Поскольку в пользу того, что строителем медресе был Кулбаба кукельдаш, веских доказательств нет, рассмотрим вакфную грамоту, где речь идет о том, что основателем медресе Кукельдаш был Дарвиш-хан. Хотя отдельные исследователи и упоминали об этом документе, однако он не был введен в научный оборот [Массон, 1954, с. 123; Булатова, Маньковская, 1983, с. 103; Давидович, 1992, с. 159; Набиев, 2010, с. 515]. Размеры вакфной грамоты документа составляют 148 х 29.2 см, текст 135 х 21 см, 56 строк; почерк – крупный наста’лик. Позже эта грамота была наклеена на ткань местного производства. Справа в ее верхнем углу стоит печать Дарвиш-хана миндалевидной формы с надписью: “Дарвиш Бахадур султан. 977”(1569). В конце имеется печать чиновников казихане (надписи на ней не читаются). В тексте вакфнаме указано, что оно составлено при ташкентском кази в месяце раджаб 977 года (декабре 1569 г.) [ЦГА РУз, д. 32601, док. 2]. Согласно документу, Дарвиш Мухаммад Бахадур султан ибн Бахадур Барак-хан соорудил караван-сарай недалеко от медресе, в местности Хазрат Аккаша, на правах личной собственности (дар арса-йи мулк-и холис). Он состоял из внешних и внутренних комнат (сарой-и хужраро ки муштамил аст бар хужрот-и даруни ва биру-ни), торговой лавки (дaкокин), конюшни (ахтахона) и стойла для верблюдов (уштурхона), которые Дарвиш Бахадур передал в поль-зу медресе. Кроме того, канал Карасу за пределами города и 300 танабов земли в местности Аччи, расположенной на северо-востоке от города, были переданы в вакфную собственность медресе.

Интересный факт: в 32 й строке вакфнаме есть небольшой намек, который заставляет нас еще раз задуматься о личности основателя: “…для ремонта медресе… а также для мечети, находящейся при указанном медресе попечителя” (мараммат-и… мадраса ва мараммат-и он масжид-и мадраса-йи вокиф-и мазкур) [ЦГА РУз., д. 32601, док. 2]. Кроме того, текст данной грамоты и некоторые пометки на ней свидетельствуют о том, что это не единственный документ, связанный с хозяйственной деятельностью медресе. В 22 й строке грамоты упоминается еще один вакфный объект медресе – большой канал (жу-йи калон), находившийся к югу от караван-сарая. Он был передан в вакф еще до 977/1569 г. Можно предполагать, что существовало еще одно вакфнаме, составленное ранее 1569 г. Кроме того, здесь надо обратить внимание на благотворительную деятельность Дарвиш-хана до 1569 г. Например, в одной пожалованной грамоте (инаят-наме) Дарвиш-хана, выданной в 965/1557–1558 г. в пользу мазара Шайха Зайниддина, отмечалось, что земли, переданные ему в вакф, освобождались от налогов и платежей [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 53238, л. 7об–8].

Вакфная грамота Дарвиш-хана на протяжении 300 лет являлась единственным юридическим документом администрации медресе. Пока нет данных о том, существуют ли другие документы медресе ХVII–ХVIII в. Вероятно, они могли быть утеряны. Как правило, донатор (особенно высокопоставленный чиновник или хан) обязательно снабжал медресе вакфным имуществом, что юридически оформлялось в виде вакфного документа. В его предисловии, кроме соответствующих пышных фраз в адрес донатора и его “богоугодного деяния”, указывались год строительства, размеры медресе (или, скажем, мечети) по внешнему периметру.

Возможно, что в 20-х гг. ХVIII в., когда Ташкент оказался под угрозой захвата джунгарами, вакфная администрация медресе оказалась в весьма сложном положении. Если судить по данным ташкентского торговца Нур-Мухаммада Алимова, посетившего Уфу в 1735 г., медресе в тот период представляло собой жалкое зрелище, и было отдано под караван-сарай [Добросмыслов, 1912, с. 76]. Тот факт, что распорядители вакфа были вынуждены сдавать здание медресе под караван-сарай, свидетельствует об упадке вакфного хозяйства. Лишь во второй половине ХIХ в. медресе, преодолевая неимоверные трудности, сумело в полной мере возродиться.

ВОССТАНОВЛЕНИЕ ВАКФНОЙ АДМИНИСТРАЦИИ МЕДРЕСЕ

Ранее уже отмечалось, что из-за отсутствия документов ХVII–ХVIII вв. о деятельности медресе, достоверных сведений о ней в этот период у нас нет. Если же обратить внимание на фразу из жалованной грамоты Малла-хана “о ремонте ряда дуканов” (торговых лавок), то становится вполне очевидным, что в начале ХIХ в. вакфные дуканы медресе остались без должного присмотра, следовательно – и без соответствующего дохода.

Нет также оснований считать, что экономическое положение медресе значительно улучшилось после присоединения Ташкента к Кокандскому ханству. Одной лишь былой его славы не было достаточно для его восстановления. Для этого требовалось особое внимание хакимов и ханов, а также большие денежные средства. Види-мо, в 1810–1850 гг. трудно было конкурировать (в смысле привлечения дополнительных вакфов, а значит, и студентов) с медресе Лашкар беклербеги (1838–1840), Ишанкули дадха (1838–1839) и Муй-и Мубарак (1856–1857), основанных ташкентскими хакимами и чиновниками. Причина заключалась в том, что в этих медресе в качестве главных мударрисов и мутаввали находились весьма уважаемые лица – такие богословы из знаменитых представителей братства накшбандийа-муджаддидийа Ташкента, как дамулла Мир Инайаталлах, казикалан Хаким-ходжа, шейх ул-ислам Айходжа, казикалан Мухиддин-ходжа, ахунд Салих-бек, ишан Абдулмаджидхан и другие, находившиеся под опекой и вниманием ханов и хакимов. Медресе, в которых они преподавали, являлись своеобразными монополистами сверхприбыльных вакфных объектов в городе и его окрестностях. Наиболее доходные объекты города (караван-сараи, бани, лавки и др.) были переданы в пользу именно этих медресе.

Хотя медресе Кукельдаш, по-видимому, владело в тот период частью земель базарной площади, мы не располагаем документально подтвержденными сведениями об этом. Нет четкого представления и о том, каким образом эта земля могла использоваться. Вакф переживал упадок, а авторитет его мутавалли среди городской общественности находился на критически низком уровне. Так, в годы правления ташкентского хакима Лашкара беклербеги даже кирпичи из кладки верхнего этажа медресе Кукельдаш были разобраны для того, чтобы использовать их при возведении строящегося медресе Лашкар беклербеги [Булатова, Маньковская, 1983, с. 103]. Вероятно, в то время были потеряны и вакфные земли, находившиеся в местности Аччи, которые администрация медресе так и не смогла возвратить обратно. Вплоть до 60 х гг. ХIХ в. нет ни единого сохранившегося документа о деятельности вакфа. Таким образом, в рассматриваемый период ни один объект не был передан медресе в вакфную собственность. Вполне вероятно, что из-за нерадивости попечителей вакфных имуществ не сохранился ни один документ, свидетельствующий о его хозяйственной функции.

Резкий поворот в экономической жизни медресе наблюдается в период правления Малла-хана, представившего жалованную грамоту в 1275/1858–1859 гг. в пользу медресе Кукельдаш. Размер документа составляет 19.8 х 20.2 см, текст 18.5 х 6.5 см, 10 строк. На оборотной стороне документа имеется оттиск печати Малла-хана [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 32601].

Как отмечается в документе, по приказу Малла-хана, Алим-бек дадха на вакфных землях Ташкента, принадлежавших медресе Кукельдаш, отремонтировал (та’мир намуда) ряд дуканов и учредил вакфную собственность. По шариатским законам земли этих дуканов относились к категории мавот (“мертвые [земли]”, т.е. заброшенные). Хотя в данной грамоте ничего не говорится об освобождении этих земель от налогов, однако вполне очевидно, что для их успешного функционирования, а также для обеспечения их целостности и неприкосновенности были созданы все необходимые правовые условия.

Для того чтобы объяснить мотивацию Малла-хана, достаточно напомнить о тех мерах, которые предпринимал кокандский хан Худояр-хан (1845–1858, 1862, 1865–1875) для создания собственных источников дохода. В частности, Р.Н. Набиев, изучив хозяйство Худояр-хана, сумел более детально осветить его строительную политику по созданию базаров и дуканов. В 50–60 х гг. ХIХ в. сам Худояр-хан и его брат Султан Мурад-бек с целью получения доходов велели возвести в ряде городов базары и инициировали деятельность дуканов. Исполнение их замыслов и контрольные функции осуществляли ими же назначенные государственные чиновники [Набиев, 1973, с. 199–201].

Эти факты объясняют действия Малла-хана по проведению ремонтных работ в дуканах, находившихся на вакфных землях медресе Кукельдаш. В данный период торговые земли на базаре Чарсу контролировала вакфная администрация медресе Ходжа Ахрара, Ишанкули дадха и Абулкасим-хан ишана, а также мечети Махкама, которые получали в свою пользу доходы с них. Между тем старые дуканы, располагавшиеся на землях медресе Кукельдаш, после небольших работ по благоустройству могли стать наиболее доходными местами на базаре. В результате этого Малла-хан, только что оказавшийся у власти, в первую очередь отремонтировал бесхозные базарные дуканы, а затем передал их медресе в вакфную собственность. В грамоте Малла-хана говорится, что после ремонта дуканы переданы в вакф в пользу медресе Кукельдаш. Однако подтверждающих это вакфнаме или иного документа не обнаружено, и неизвестно, получил ли Малла-хан какой-то доход от этих дуканов или нет. Однако через год после того, как была составлена эта грамота, в трех арендных договорах 1276/1859–1860 г., заключенных между медресе Кукельдаш и арендаторами, отмечалось, что такая договоренность была достигнута с позволения Малла-хана, и эти дуканы имели к нему непосредственное отношение. Даже в 1887 г., в ходе работы специально созданной российской колониальной администрацией комиссии, осуществлявшей ревизию вакфных земель медресе на территории базара, было з-фиксировано, что дуканы в торговом ряду кожаных изделий (раста-йи Чармфурушон) были отремонтированы Малла-ханом [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 32601, л. 20об].

Вскоре после этого городские арендаторы вакфных земель медресе, располагавшихся на базарной территории, получили право на постройку (ускуна) дукана и право пользования этой землей – хак ал-карар. В результате вакфная администрация медресе, прежде не имевшая возможности для строительства дуканов, стала взимать плату – тагджой с подобных точек. С этого времени начали составлять договор об аренде наряду с дуканами Малла-хана и по отношению к другим дуканам.

Грамота Малла-хана открыла широчайшие возможности для вакфной администрации медресе. Хозяйственные дела вошли в нормальное русло, финансовая же деятельность медресе постепенно начала улучшаться.

“МУСОЛАХА-И ШАР’И” (ДОГОВОРЬ) ГЕНЕРАЛА ЧЕРНЯЕВА

Завоевание Ташкента Российской империей 15 июня 1865 г. внесло в традиционный социально-экономический уклад города ряд изменений. Деятельность администрации медресе в колониальной период ознаменовалась “полезным” договором с самим М.Г. Черняевым, равным значительной для того периода сумме – 60 кокандских тилля. Однако уже в переписке 80-х гг. ХIХ в. между администрацией начальника города Ташкента и Правлением Сыр-Дарьинской области речь шла о юридическом акте на основании резолюции генерал-майора М.Г. Черняева от 21 ноября 1865 г. за № 1135, в которой отмечалось, что сбор от городского базара передается в пользу вакфной администрации медресе Кукельдаш. Данный документ был написан частично на персидском, частично на русском языке и заверен подписью М.Г. Черняева. Между тем в обращении Правления Сыр-Дарьинской области от 9 апреля 1883 г., направленном в адрес администрации начальника города, данный документ открыто именовался вакфной грамотой. Ниже приводится оригинал этого документа:

1883 г.

9 апреля

№ 4226 Господину И.д. Начальника города Ташкента

Вследствие просьбы доверенного мутавалли медрессе Кю-калдаш (!) (Насыр-бек махсум ахунд дамуллы, Мулла Ниязберген Азизбергенов) о возврате вакфного документа с надписью на нем Военного губернатора генерал-майора Черняева от 21 ноября 1865 г. за № 1135 о выдаче в пользу сказанного медресе из базарного сбора города Ташкента 19 рублей представленного в областное Правление Начальника гор. Ташкента при рапорте от 12 марта 1868 г. за № 436. Областное Правление, препровождая при этом к Вашему Высокоблагородию сказанный документ, просит вас выдать таковой по принадлежности, поручив, предварительно выдачи, казиям города Ташкента, снять с этого документа копию, которую и представить в областное Правление.

И.д. Председатель Правления /подпись/

Начальник отделения /подпись/

Делопроизводитель /подпись/ [ЦГА РУз., ф. И 36. д. 2366, л. 1–2].

Но, к сожалению, среди документов медресе отсутствует подобный вакфный документ с соответствующим числом и содержанием. Какой правовой характер имела переписка между известным генералом и медресе Кукельдаш? Автор статьи предпринял поиск данного документа в фондах ЦГА РУз., Канцелярии Туркестанско-го генерал-губернатора, Правления Сыр-Дарьинской области. В результате было обнаружено соглашение между генерал-майором М.Г. Черняевым и вакфной администрацией медресе Кукельдаш, которое имело статус не вакфнаме, а шариатского заключения (мусолаха-и шар’и) на персидском языке, близкого по значению к заключению договора аренды вакфных земель. Хотя данный документ, составленный 13 раджаба 1303 г. (18 апреля 1886 г.), и представляет собой только копию, переписанную перед ташкентской ка-зихане, он раскрывает суть соглашения между завоевателем Ташкента и вакфной администрацией медресе Кукельдаш. Вот содержание данного соглашения:

В месяце раджаб 1282 г. (ноябрь–декабрь 1865 г.) генерал Черняев и медресе Дарвишхан, более известное как медресе Кукельдаш, пришли к шариатскому заключению, что между ними достигнуто шариатское соглашение о передаче в аренду вакфной собственности, расположенной неподалеку от медресе, а именно: базар и Хазимфурушон, более известного как Эски отбозор, и базар и Камиш. Начиная с этой даты, губернатор генерал Черняев после одного, полностью истекшего года, обязуется взять из царской казны сумму в размере 60 тилля и передать ее вакфной администрации медресе. И если каждый, назначаемый на должность главы правительства Ташкентского вилоята, эту сумму в качестве аренды вышеупомянутых местностей не передаст в адрес вакфной администрации медресе, тогда шариатский мутавалли медресе вправе распоряжаться вышеупомянутыми местами по своему усмотрению, а именно: кому он пожелает, тому может их передать в аренду и извлечь из этого пользу, следуя притом в соответствии с условиями сведущего лица.

Это письмо скреплено печатями, без дефектов и изъянов, ишана Хаким-ходжи казикалана сына Нор-ходжа ишана, Муллы Мирзо Мухаммад а‘лама, Якуб-ходжа улама, Мухаммад Ибрахим махзума сына Дамулла Султан-бай улама и Мулла Лутфулла муфтия сына Муллы Мирза-хана. 7 мая 1883 г.

Печати:

Мухаммадшариф-ходжа кази б. Пошша-ходжа Умари Шайхонтахури (1300).

Мулла Баймирза кази б. Мирзо агалик (1300).

Ишан Азизлар-ходжа кази б. Ай-ходжа хаджи шейх-ул-ислам мархум (1300) [ЦГА РУз., ф. И-17, д. 18103, с. 156].

Судя по прошению, написанному мутавалли Насыр-бек махзумом и Мулла Ниязбергеном от 10 февраля 1883 г. в адрес председателя Правления Сыр-Дарьинской области, М.Г. Черняев с целью расширения улицы в Бешагачской части города создал вместе с администрацией медресе Кукельдаш документ об аренде мест дуканов, находившихся на этой улице. Как явствует из содержания письма мутавалли, медресе, согласно достигнутому двухлетнему договору, начало получать по 60 тилля. Однако в связи с переходом управления Туркестанским краем в руки К.П. фон Кауфмана выдача этой установленной суммы была приостановлена, как указала городская администрация, с 1 марта 1868 г. все базарные сборы прекращены [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 18103, с. 144].

Оригинал документа в 1867 г. был принят канцелярией городского головы. Для ведения собственной деятельности после письменных прошений Правления Сыр-Дарьинской области, направленных в адрес городской администрации, медресе взамен оригинала получило заменивший его дубликат [ЦГА РУз., ф. И-36, д. 2366, с. 3]. Хотя мутавалли Азизберген Ниязбергенов и подписал письмо о принятии этого документа, трудно утверждать с уверенностью, оригинал это или всего лишь переписанный экземпляр.

МЕДРЕСЕ КУКЕЛЬДАШ В ГОДЫ КОЛОНИАЛЬНЫХ РЕФОРМ

В 1867 г. было создано Туркестанское генерал-губернаторство, а административно-управленческое дело было поставлено на широкую ногу. Со временем главный базар Ташкента Чарсу был подвергнут серьезной реконструкции с целью благ-устройства и приведения его в порядок. Это нанесло вакфным хозяйствам, имевшим на базарных площадях свои дуканы, большой экономический ущерб. Эти работы вызвали серьезное недовольство ремесленников и торговцев, а также местных жителей, владевших различным имуществом на его территории. Военный начальник Ташкента полковник С.Р. Путинцев (1883–1892) в 1886 г. встречался с улемами, чтобы снять недовольство, но не мог склонить их на свою сторону. Но все же городские казии, осознавшие бессмысленность сопротивления, 26 июля 1886 г. дали выписку о том, что восстановление базара не противоречит нормам шариата в том случае, если это никоим образом не затрагивает вакфной собственности, в результате чего некоторые торговые ряды были разрушены, а улицы расширены [Добросмыслов, 1912, с. 184]. Несомненно, эти работы по реконструкции лишили также и администрацию медресе Кукельдаш значительных денежных средств, которые она получала от сдачи в аренду вакфной собственности.

Если исходить из заявления, написанного мударрисами и муллами медресе Кукельдаш 3 июня 1886 г. в адрес С.Р. Путинцева, в ходе работ были разрушены относившиеся к медресе Ковун базари и Янги раста, в результате чего вышеназванные учреждения и личности лишились соответствующих доходов. В частности, отмечалось, что повседневная жизнь мударрисов зависит именно от этих выплат, поступавших из исконных мест в торговых рядах. Из содержания заявления следовало, что медресе больше не имеет других источников дохода, кроме этих двух торговых рядов [ЦГА РУз., ф. И 36, д. 2366, с. 31].

Так ли это было на самом деле?

За два–три месяца до этого заявления один документ, составленный в городском казихане в марте–апреле 1886 г., полностью раскрывает истинное финансовое положение вакфной собственности медресе [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 32601, док. 7]. Здесь было дано описание собственности – дуканов, находившихся на балансе вакфной администрации медресе Кукельдаш в текущий момент. Этот документ представляет собой список вакфных земель и арендный контракт администрации медресе с ремесленниками и торговцами. Здесь говорится о том, что из-за утери оригинала вакфной грамоты (аз жихат-и фикдон-и вакфнама-и кадима) 297 торговых мест и несколько дуканов, разбросанных по 13 участкам на территории базара Чарсу и вокруг медресе, были признаны вакфной собственностью. Добавлена информация об аренде выдаваемых площадей арендаторам медресе Кукельдаш.

Особенно важен тот факт, что вакф медресе охватывал 295 мест для дуканов, здесь же отмечалось наличие еще 2 дуканов, территория которых занимала значительную часть базара Чарсу. Этот факт свидетельствует о росте численности дуканов. Например, в 1881 г. помощник правления канцелярии Туркестанского генерал-губернатора П.И. Хомутов (1848–не ранее 1908) отметил 218 мест для дуканов с разным местоположением, а в 1884 г. городской аксакал Бешагачской части определил их число в 230 [ЦГА, д. 84, л. 16об; ЦГА, д. 2482, с. 59]. Другой пример. Дукан № 868 являлся неполным вакфом, поскольку половина постройки и земли была частной, другая половина постройки и земли принадлежала вакфу медресе. Три дукана выплатили тагджой в пользу медресе Бекларбеги [ЦГА, д. 3708, л. 43об].

Таким образом, администрация медресе Кукельдаш собирала сбор в размере 10 копеек в месяц с каждого места дукана. Так, в ходе проверок, осуществленных в 1884 г., было установлено, что медресе в тот период обладало собственностью в количестве семи дуканов и 230 мест для них, извлекая из них доход в размере 570 рублей. В 1893/1894 учебном году в его распоряжении находились восемь дуканов и 261 место для них, а общий доход составлял 400 рублей в месяц.

Следует отметить, что в период функционирования Туркестанского генерал-губернаторства деятельность медресе Кукельдаш строго контролировалась со стороны колониальной администрации. Согласно имперскому указу от 17 ноября 1886 г., до 1 июля 1887 г. требовалось полностью упорядочить документы, касающиеся вакфных хозяйств Туркестанского края [Загидуллин, 2006, с. 44–103]. Вакфная администрация медресе наряду с другими вакфными хозяйствами была вынуждена сдать соответствующие документы во Временное поземельно-податное отделение при Сыр-Дарьинском областном правлении. Принадлежность к вакфной собственности, отмеченная в вышеупомянутых документах медресе Кукельдаш, была подтверждена 10 июня 1887 г. военным губернатором Сыр-Дарьинской области Н.И. Гродековым (1883–1892), а в 15 сентября 1888 г. – генерал-губернатором Н.О. Розенбахом (1884–1889) [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 31916, л. 4–5].

После завершения работы Временного поземельно-податного отделения при Правлении Сыр-Дарьинской области всем вакфным администрациям в Туркестанском крае было предписано завести соответствующую тетрадь и вести учет доходов и расходов. Главный мутавалли, как ответственное лицо всей вакфной администрации, должен был обязательно сдавать ежегодный отчет. По распоряжению генерал-губернатора в 1897–1898 гг. в вакфных хозяйствах края были сокращены лишние штаты мутавалли, которых впредь стали назначать на выборной основе [ЦГА РУз., ф. И-17, д. 32520, л. 14]. Как отмечал С.Н. Абашин, в 1903–1908 гг. было разработано несколько проектов усиления контроля за вакфным имуществом [Абашин, 2003, с. 183]. Несмотря на такие меры, администрация медресе не изменила свою тактику по финансовым вопросам и продолжала сдавать в аренду сотнями торговые места за тагджой, составлявший незначительную сумму. Она также не отказывалась от сезонных доходов с некоторых торговых мест. Например, при торговле дыней осенью, от временных торговых лавок в месяц Рамазан, от торговли в некоторые праздники – Рамазан и Курбан Хаит, а также в дни пятничных молитв.

В середине XIX в. медресе Кукельдаш вновь начало восстанавливать состояние своих финансов, а в последующие 30 лет продолжало улучшать свое экономическое положение и совершенствовать систему обучения. По статистическим данным колониальной администрации, в тот период медресе Кукельдаш по доходной статье среди 21 городских медресе занимало седьмое место, по численности учеников – второе, а по общему рейтингу входило в число престижных учебных заведений города [ЦГА РУз., ф. И 17, д. 14941, л. 31–32].

СОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ АДМИНИСТРАЦИИ МЕДРЕСЕ

Между тем, ряд административных дел, связанных с вакфным хозяйством, в том числе те или иные действия по аренде, осуществляли мутавалли (попечители), обладавшие большими полномочиями. Именно на их плечи было возложено решение этой задачи, которую в большинстве случаев выполняли либо они сами, либо их потомки. Так, в 1569 г. по условию учредителя, т.е. Дарвиш-хана, попечителем (мутавалли) данного имущества был назначен некий дамулла Ахунджан, сын улема Ахун Гаибназара, а в дальнейшем – представители его рода по мужской линии (зукури авлоди вай). Хотя мы не имеем сведений о его личности, однако он, судя по профессиональному прозвищу, скорее всего, являлся мударрисом (преподавателем) медресе. Выполнение им независимой и самостоятельной работы по вакфному хозяйству медресе, отсутствие каких-либо претензий к нему, а также переход обязанностей этого мутавалли к его же потомкам по мужской линии свидетельствуют о большом уважении, которым он пользовался со стороны Дарвиш-хана. Однако трудно сказать со всей определенностью, сколь долго его потомки занимали должность мутавалли.

В грамоте Малла-хана и в других документах не отмечается, кто именно был назначен мутавалли новой вакфной собственности на большой территории базарных земель, занятых под дуканы. Однако в трех договорах об аренде упоминается, что мутавалли по воле администрации Ташкентского уезда (ба-изни ман лаху ал-вилайат) были назначены муфтий Мухаммад Азим и ахунд Мулла Ислам, которые работали в качестве мударрисов. Действительно, документы второй половины ХIХ в. свидетельствуют о том, что делопроизводство вакфного хозяйства того времени преимущественно вели мутавалли-мударрисы. Так ли велась административная деятельность в других медресе города, судить трудно, так как свид-тельства отсутствуют.

Изучение деятельности мутавалли медресе Кукельдаш показывает, что в их числе были лица, занимавшие должность городского казия, муфтия или же являвшиеся улемами. Исходя из этого, следует полагать, что в каждом из медресе роль мударриса выполнял тот или иной чиновник казихане. В их числе, например, был муфтий Мулла Мухаммад Азим, который наряду с обязанностями мудар-риса занимал должность муфтия в городском казихане. Вот почему два договора об аренде от 1276/1859 г. были скреплены печатью муфтия, выступавшего и в роли мутавалли.

В то же время в администрации медресе с 70-х гг. ХIХ в. были и лица, не являвшиеся мударрисами. Однако они имели значительный авторитет среди городской общественности. А главное, они были хорошо знакомы с новым законодательством о деятельности Туркестанского генерал-губернаторства. Они вели постоянный поиск старых утерянных документов медресе и требовали от городского и областного правлений предоставления экономических прав и свобод. К примеру, это Ниязберген-бай, сын Азизберген-бая, передавший в месяце шаввале 1292 г. (февраль 1875 г.) помещение своего дукана в вакфную собственность медресе. Этот дукан и в дальнейшем принимал в ее деятельности самое активное и непосредственное участие. Исходя из предпринятых им действий становится понятным, почему именно он как способный человек в 70–80 х гг. ХIХ в. стал доверенным представителем администрации медресе. Именно ему пришлось урегулировать большинство финансовых вопросов медресе вместе с военным начальником города и правлением Сыр-Дарьинской области.

* * *

Итак, вакфная грамота 1569 г., а также архивные документы и устная информация ХIХ в. указывают на то, что ташкентский правитель Дарвиш-хан был основателем медресе Кукельдаш. Кроме того, благодаря его финансовой поддержке и политическому покровительству вакфная администрация медресе начала свою деятельность. Однако, вакфное хозяйство медресе в начале ХVIII в., из-за угрозы захвата Ташкента джунгарами, пришло в упадок. Примерно в тот же период медресе лишилось переданных еще Дарвиш-ханом в вакфную собственность земель в местности Аччи.

В начале ХIХ в., после присоединения Ташкента к Коканд-скому ханству, в городе активно начали развиваться торговля и ремесла, вследствие чего улучшилась и финансовая ситуация. В частности, по соседству с такими частями города, как Себзар, Бешагач, Кукча и Шайхантахур, возник самый оживленный базар Ташкента – Чарсу. Большая часть земель этого базара исконно принадлежали к вакфу медресе Кукельдаш, вследствие чего возросла и их значимость. Это позволило администрации медресе решить накопившиеся экономические проблемы. Однако в связи с последствиями экономического упадка у администрации еще не было достато-ных сил для осуществления ремонтных работ или строительства новых дуканов. Видимо, администрация медресе предполагала, что если имеются желающие самостоятельно отремонтировать эти лавки и возобновить их работу, то можно и воздержаться от излишних затрат.

После 1865 г. проблемы, возникавшие в вакфном хозяйстве медресе, преимущественно были связаны с ревизией вакфных имуществ и реконструкцией городской инфраструктуры, проводившимися колониальной администрацией. Данный процесс, затронувший и вакфную администрацию медресе Кукельдаш, за исключением некоторых отдельных случаев был весьма схож с положением в других вакфных хозяйствах города.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Абашин С.Н. Ислам в бюрократической практике царской администрации Туркестана (Вакуфное дело дахбитского медресе. 1892–1900) // Сборник Русского Исторического Общества. № 7(155). М., 2003.

Булатова В.А., Маньковская Л.Ю. Памятники зодчества Ташкента XIV–XIX вв. Т., 1983.

Давидович Е.А. Материалы по метрологии средневековой Средней Азии / Хинц В. Мусульманские меры и веса с переводом в метрическую систему. Пер. с нем. яз. Ю.Э. Брегеля. М., 1970.

Давидовиич Е.А. Корпус золотых и серебряных монет Шейбанидов XVI века. М., 1992.

Добросмыслов А.И. Ташкент в прошлом и настоящем. Исторический очерк. Т., 1912.

Гейнс А.К. Управление Ташкентом при кокандском владычестве // Собрание литературных трудов. Т. 2. СПб, 1898.

Загидуллин И.К. Вакуфы в имперском правовом пространстве // Ислам и благотворительность. Материалы всероссийского семинара “Ислам и благотворительность”. Казань, 2006.

Исторический Ташкент. Фотография ХIХ–ХХ веков. На узб., рус. и англ. языках. Т., 2009.

Массон М.Е. Прошлое Ташкента (Археологическо-топографический и историко-архитектурный очерк) // Известия Академии наук УзССР. № 2. Т., 1954.

Мукминова Р.Г. К изучению среднеазиатских терминов тагджа, сукнийат, ички // Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. Ежегодник–1968. М., 1970.

Мукминова Р.Г. Социальная дифференциация населения городов Узбекистана в XV–XVI вв. Т., 1985.

Мухаммад Солих-ходжа. Тарих-и джадида-йи Тошканд. ИВ АН РУз. Рук. № 11073.

Набиев Р.Н. Из истории Кокандского ханства (Феодальное хозяйство Худояр-хана). Ташкент, 1973.

Набиев Р.Н. Вакфное хозяйство Кокандского ханства. Ташкент, 2010.

Остроумов Н.П. Мадрасы в Туркестанском крае / Журнал Министерства Народного Просвещения. Часть 7. СПб., 1907 С.1-59.

Пашино П.И. Туркестанкий край в 1866 году. СПб., 1868.

Сухарева О.Д. Квартальная община позднефеодального города Бухары (в связи с историей кварталов). М., 1976.

Тошкент. Энциклопедия. Ташкент, 1992.

Тошкент. Энциклопедия. Ташкент, 2009.

Ўзбекистон Миллий энциклопедияси. Т. 5. Ташкент, 2003.

Эварницкий Д.И. Путеводитель по Средней Азии. От Баку до Ташкента. Т., 1893.

Центральный государственный архив Республики Узбекистан (далее – ЦГА РУз.) Ф. И-17. Оп. 1. Д. 14941, Д. 31916, Д. 32601, Д. 32520, Д. 53238, Д. 18103; Ф. И-36. Оп. 1. Д. 2366, Д. 2482, Д. 3708. Ф. И 1008. Оп. 1. Д. 84.

Hoffman B. Waqf in Mongolischen Iran. Rašīduddīns Sorge um Nachruhm und Seelenheil. Freiburger Islamstudien. Bd XX. Stuttgart, 2000.

Subtelny E.M. The Vaqfiya of Mir ‘Ali Šir Navai as Apologia // Journal of Turkish Studies. 1991. Vol. 15. № 2.

Журнал «ВОСТОК (ORIENS)». — Москва, 2013 № 5.