Улица Гоголя и прилегающие к ней Старые фото

Владимир Фетисов

Юрий Новиков в группе «Ташкентское время», выложил старую фотографию улицы Гоголя, вернее участка между улицами Карла Маркса и Куйбышева. Именно там посередине были разбиты клумбы с цветами.

Фотография меня растревожила. Это улица моего детства. Когда—то об этом я написал очерк, ставший потом книгой «Жил был я». Одна глава в ней посвящена именно улице Гоголя. Хочу предложить её вашему вниманию.

Улица Гоголя. Сколько по ней пройдено — пробегано шагов. По этой улице я с мамой или бабушкой ходил на Алайский базар за продуктами, неизменно проходя мимо памятника Гоголю, с ребятами бегал в кино, в незабвенную “Тридцатку”, ходил в библиотеку, что на углу Пушкинской, чтобы взять какую ни будь интересную книжку.

А часть улицы между Куйбышевской и Карла Маркса, это отдельная песня. Наш мини — Бродвей.
Хватит ли у меня слов, чтобы передать тот аромат цветущих роз, что росли в клумбах разделяющих улицу на две части, то состояние восторженного познания мира, которое происходило на этом узком отрезке.

Здесь находилось здание ЦК компартии Узбекистана, часто посещаемое высокими гостями. Помню Фиделя Кастро, он приезжал, по-моему, в 62-м году. Выйдя из открытой машины, он выбросил в кусты недокуренную сигару, потом мы, пацаны, безуспешно пытались там найти окурок.
Не забуду визит Хрущёва, который тоже приехал в открытой машине, тогда террористов, как-то не опасались. Какая-то женщина с “искажённым лицом” бросилась к нему с криком, — “Никита Сергеевич, Никита Сергеевич” протягивая ему письмо в конверте. Но бравые “секьюрити” моментально её скрутили, письмо отобрали, и куда-то увели.

Если идти со стороны Куйбышевской по левой стороне этой улицы, то сначала шла наша школа, затем ворота гаража ЦК, само ЦК, потом геологический факультет ТашПИ, где рядом на лужайке, летними вечерами, собирались ребята и пели под гитару, потом шли дворы, где жили мои друзья и знакомые, одноклассники, ребята постарше и ребята помладше, но все ученики школы, в которой учился и я. Геологов потом перевели в Вузгородок, а в это здание переехал химфак, где в 80-х я принимал экзамены по электротехнике у студентов-химиков.

Запомнился мне еще дом на углу с Карла Маркса, в 66-м году, после землетрясения, у него вывалилась наружу стена, и весь внутренний интерьер предстал как театральная декорация. Там стояли кресла, стол, торшер. Это было поразительно, словно иллюстрация к Шекспиру, — “Весь мир театр и люди в нём актёры”
А если идти по правой стороне, то напротив школы жили сёстры Лебедевы — Ольга и Надя, в доме с высоким крыльцом. Ольга училась в одном классе со мной, а у Нади, которая училась на класс старше, уже в школе был долгий и красивый роман с Адиком Алиленко, красавцем и блатарём. Кончил Адик, плохо. Сел и на зоне погиб, по слухам его повесили сокамерники. А я вспоминаю, как в актовом зале школы я, Адик и Тигран Аванесов пели песню “Искры в камине”.

Искры в камине горят, как рубины,
И улетают дымком голубым.
Из молодого, цветущего, юного
Стал я угрюмым, больным и седым.
Что же нам делать, коль юность растрачена?
Что же нам делать, куда нам пойти?
Нет, не могу я с тобой, сероглазая,
Горем делиться от злостной тоски.
Дальше пойдём мы дорогами разными,
Счастье своё ты на танцах найдёшь.
Я же пойду той тропинкой протоптанной,
Где ты меня никогда не найдёшь.
Может быть, в жизни ты встретишь товарища,
Может полюбишь, сильней чем меня.
Но не потушить тебе сердца пожарище
И не залить в моём сердце огня.
Искры в камине горят, как рубины,
И улетают дымком голубым.
Только злодейкой под старость подкралася
К сердцу больному хмельная любовь.

Смешно конечно, стоят три юных балбеса и с огромным чувством поют, как под старость подкралась к ним любовь.

А рядом с домом, где жили сёстры Лебедевы был двор где жил Марик Лобанч, он увлекался радиоделом и собирал марки, я его помню именно по маркам, поскольку учился он в другой школе. Как то увидел его в сети, обретается он теперь где-то на Дальнем Востоке. Потом шёл ещё один двор, потом надо было перейти мою улицу, перпендикуляром упирающуюся в Гоголя, чуть дальше была маленькая женская парикмахерская и рядом двор, где в деревянном 2-х этажном доме (хотя может он был и не деревянный, но я запомнил деревянную лестницу прямо со двора и огромную общую террасу наверху, тоже деревянную, жил несколько странноватый Валерка Лейбин, который тоже учился с нами какое то время. Я с ним, почему-то, часто дрался в детстве, и даже уже после школы, как-то встретив в парке Горького случился у нас конфликт.

Затем управление гражданской авиации и там, во дворе жил Марик Каганов скрипач и фарцовщик, малолетний бизнесмен, торговавший всем, — марками, пластинками, иностранными журналами, фотографиями в стиле “ню”, которые он в школе впаривал пацанам в пору их полового созревания. Музыкант, правда, он был незаурядный. В старших классах, на переменах мы запирались в актовом зале и Марик лабал нам “рок-н-ролл” на раздолбанном школьном фортепьяно. А потом вместе с Валеркой Нойкином и Рамилем Ибрагимовым, ещё одним моим одноклассником, они организовали ансамбль при клубе Винзавода, “Винбочке” как мы его называли.

За двором, где жил Марик располагалась столовая ЦК, сейчас там какое-то посольство, не то таиландское, не то афганское.
Ну, а дальше, после пересечения с Карла Маркса, на углу было здание, если не ошибаюсь Союза композиторов Узбекистана, потом старое дореволюционное здание, где сейчас английское посольство. Вроде раньше там жили Керенские, а дальше опять дворы, дворы, до улицы Советской. Там наш путь разветвлялся, если в кино – направо, если в библиотеку – прямо. Библиотек, кстати было две, одна на углу Советской, а вторая на другой стороне на углу Пушкинской. Я был записан во вторую и за 10 лет перечитал там уйму книг.

Здание ближней библиотеки, той, что возле “Тридцатки” сохранилось, и теперь здесь Республиканская детская библиотека Узбекистана.
Ещё на этом отрезке, в одном из дворов возвышалась старая пожарная каланча, очевидно, когда-то здесь была пожарная часть. Однажды со своим приятелем Витькой Кротовым мы залезли на самый верх, было круто.
А другим концом улица Гоголя заканчивалась воротами в трамвайное депо – Таштрамом. Однажды там снимали большой эпизод фильма “Буря над Азией”. Со стороны Жуковской вылетал конный отряд красноармейцев с шашками наголо и криками “Ура”, с другой стороны двигался трамвай, загримированный под бронепоезд, стреляли пушки. Было страшно интересно.
Прямо напротив школы, если перейти Кубышевскую, был какой-то химический НИИ, рядом с которым полянка, служившая нам пацанам местом выяснения отношений на кулаках, толковищем. Там происходили честные поединки один на один. Точно, как в песне Розенбаума.

Глухари на токовище, бьются грудью до крови.
Расходились не на шутку, быть бы живу.
Так и мы когда-то жили, от зари и до зари,
И влюблялись, и любили, мчались годы с той поры.
Мчались годы, стерлись клювы, раны зажили давно
Только шрамы доброй памятью остались

Но вернёмся к нашему мини Бродвею, к клумбам с розами. Туда на эту вытянутую площадку приходили девочки и мальчики с окрестных улиц, чтобы пофланировать туда-сюда, себя показать, других посмотреть. Собирались стайками, по интересам, кто-то катался на велосипедах или самокатах, кто-то сплетничал. Выходил с гитарой Марик Каганов и показывал какие-то пассажи, утверждая, что именно так играет Джон Леннон.

Вечерами там собирались девочки, как из моего класса, так и постарше, и на класс, и на два класса. Помню этих юных, расцветающих красавиц. Наташа Юдина, Лариса Бухвис, Лена Егорова, Ольга Сташис, другие. И почему-то эти девочки очень любили общаться с тремя пацанами, которые были младше них. Со мной, Валерой Нойкином, и очень близким моим другом, очень рано, в результате автокатастрофы, ушедшим из жизни, Юрой Бондарем. Общались они с нами достаточно раскованно, может, отрабатывали свои женские приёмчики на нас, не знаю. Ленка Егорова, самая разбитная девочка из этой кампании, брала нас с Нойкиным под руки и гуляла, туда-сюда рассказывая не очень приличные анекдоты. Справедливости ради надо сказать, что не все из них мы понимали. Но аромат роз, близость юного женского тела, которого мы как бы невзначай касались, кружили наши мальчишеские головы.

Из окон школы, выходящих на Гоголя, мы как-то всем классом вылезли, чтобы сбежать с уроков и пойти в кино. Как сейчас помню Наташку Танан, спускающуюся с подоконника с высоко задравшейся юбкой школьного форменного платья, и себя внизу, помогающего ей спрыгнуть.
А зимой, когда выпадал снег, начинались другие развлечения. Гоголя правда не очень подходила для зимних видов спорта, а вот моя улица, в связи с тем, что машин по ней проезжало мало, было самое то. Санки, коньки, снежки. А с горки кататься мы ходили на Жуковскую, где напротив 145-й школы, был высокий забор Винзавода и довольно протяжённая горка.

Мелконян Олег
С Валерой Нойкиным играли в Скифах, позже переименованных в «Три цвета времени» — так было нужно, для участия в конкурсе «Молодые голоса» (1972 г). Затем наши пути разошлись. Интересно, где он сейчас?

Громобой Худояров
Спасибо. Вспомнил про дом, где было афганское консульство. Там проживал Усман Юсупов. Его сын Леонид учился в Вашей школе. Вот когда они переехали, в этом доме организовали столовую для работников ЦК, потом уже стало афганское консульство. До Юсупова там жила семья Икрамовых, сам Акмаль, его жена Е.Зелькина и их сын будущий писатель Камиль Икрамов, который тоже учился в Вашей школе. А вообще, если не ошибаюсь, этот дом построил Сваричевский для адвоката Закаменного. После революции его реквизировали и отдали под афганское консульство. И сразу же его взяли под контроль чекисты. Если не ошибаюсь, то там крутился чекист-невозвращенец Агабеков. Я думаю, что к Акмалю Икрамову туда приходил в гости Бухарин, во время приездов в Ташкент. На дружбе с Бухариным Икрамов во многом погорел. А Зелькину арестовали даже раньше Икрамова. Камиль в Вашей школе прославился тем, что однажды принес в школу папин пистолет. По закону театра в играх под школьной лестницей пистолет выстрелил, и Камиль прострелил челюсть племяннику директрисы. Мальчик выжил, но шум был большой.Дом этот хорошо прослушивался. За поворотом направо на К.Маркса, если не ошибаюсь, жил Сваричевский, потомок архитектора, фотограф. А дом справа от икрамовского был домом П.Ф.Боровского. После смерти П.Ф.Боровского был «поделен на коммуналки» для преподавателей ТашМИ. Даже в мое время в этом доме жила семья ректора ТашМИ, а дальше другие преподаватели. Куда пропала вдова П.Ф.Боровского, ума не приложу. А сын их был невозвращенцем. Двухэтажный дом в Вашем дворе тоже помню, его называли общагой ГВФ. Дом дожил до 90-х годов. Я видел его одним из последних, когда жильцов уже выселили. В начале Вашего двора жил мой хороший знакомый Прахов, один из пионеров узбекского ГВФ, беседовал с ним о его прадеде, известном искусствоведе А.В.Прахове, открывшем Врубеля.

Shavkat Izamov
Да, сейчас улица носит название Яхьё Гулямова, ректора ТашМи, жившего в этом доме.