Памятники царской дороги История

Сегодня мы прогуливаемся далеко от нашего города, в, наверное, днях этак десяти – двенадцати, может быть, и больше, караванного перехода от древнего Шаша до чуть менее древней Ка-Арминии, он же Кермине, а еще точнее – современного, совсем молоденького города Навои.

Практически на его месте некогда стояло небольшое поселение, известное во времена давние как Ка-Арминия – Подобное Армении. Именно так оценили окружающую местность новоявленные завоеватели – арабы, пришедшие на территорию седого Турана в начале восьмого века нашей эры. Есть еще пара интересных версий сего названия – одно из них – древнее согдийское «Хармана», оно переводилось как «большой дворец», а на арабском его называли — Бадгиа-и-хурдак – в буквальном переводе — «кувшинчик».

Уж почему именно так – вряд ли кому ведомо, но таковое название было. Располагалось сие скромное селение на поистине «царской» дороге – она соединяла собой два города, две фактически столицы Мавераннахра, будущего Бухарского эмирата – Бухару и Самарканд. Именно здесь во времена далекие был возведен очень интересный объект, совсем небольшая часть которого дошла до наших дней. Первоначально это был фактически загородный дворец, хорошо защищенная резиденция правителя, построенная по приказу одного из представителей династии Караханидов, вполне возможно, Шамс аль мулька, сына Ибрахима, правившего в Самарканде в 1068-1080 годах. Название его – Рабат – и – Малик, в буквальном смысле означало – царская крепость. Хотя есть еще несколько версий происхождения этого здания, мы будем придерживаться наиболее распространенной.

Вкратце об отце Шамса, Ибрагиме Буритегине — он был, пожалуй, первым средневековым правителем, который оказался беспощадным к мздоимцам, приказывая очень жестоко наказывать взяточников. Это было невиданным в те времена, а потому свидетельства людей, живших в то время, очень ценны для современных исследователей. Он очень жестко контролировал цены на продукты питания на территории своего государства, создал общественный госпиталь, в котором могли получить медицинскую помощь простые люди, и новое медресе, в котором велось обучение как обычным для такого учебного заведения дисциплинам, так и по медицинским. Сын его — Шамс аль мульк продолжил дело отца — при его правлении экономический и культурный подъем страны продолжался. Он пригласил к себе на службу молодого поэта и ученого — Омара Хайяма, который именно здесь написал свои первые научные произведения, впоследствии прославивших его далеко за пределами долины Турана. Как вы думаете – поехал бы ученый и поэт в страну, «загибающуюся» от бедности?

Если посмотреть на фотоснимки предполагаемой реконструкции здания, то станет ясно, что это был фактически минигород, обнесенный двумя рядами крепостных стен, имевших единственную функцию – оборонительную. По углам огромного сооружения, в периметре практически сто на сто метров, были сооружены высокие, до пятнадцати метров высотой, боевые башни. С них очень удобно было вести обстрел наступающих войск противника, так как они несколько выдавались вперед, открывая стрелкам отличный обзор. Войти в эту, все-таки небольшую крепость можно было только через одни, южные, хорошо защищенные ворота, служившие одновременно и центром архитектурной композиции. При строительстве крепостного комплекса применялись три сходных материала – сырцовый кирпич и пахса – прессованная глина, которую укладывали в виде ленты, перемежая ее со слоем сырца. Также применялся квадратный жженый кирпич, с применением которого построили угловые башни, входной портал и все несущие конструкции комплекса зданий – колонны, своды, арки и купола. Также из него была сделана облицовка главного, входного портала.

Внутри дворцовый комплекс делился на две части – на севере – жилая, на юге – хозяйственная, при помощи обычной, невысокой сырцовой стены. В жилой зоне находились покои правителя, украшенные резным, и даже гравированным ганчем, стены зачастую украшали росписями, сделанными минеральными красками. Здесь же были расположены такие необходимые сооружения, как баня, мечеть, и, вполне возможно (археологами было найдено некое углубление) — бассейн. Все эти, как говорит современная молодежь «навороты» говорят о том, что здесь располагалась фактически резиденция главы государства – никак не меньше, а не просто караван-сарай. Тем более, если внимательно рассматривать сделанные археологами порой уникальные находки, которые четко говорят – вот здесь — очень богатое помещение, явно для расположения самого правителя. А вот здесь – помещения для обслуги – остатки тандыров, конюшен, и других помещений. Вообще, Караханидов можно назвать строителями – настолько много было понастроено при их правлении – только диву даешься. Как пример – от них до наших времен дожили — знаменитый минарет Калян, и Мечеть Магоки — Аттари в Бухаре, минарет в комплексе – усыпальнице Самарканда – Шахи-Зинда. Если бы не монголо-татарское нашествие, памятников архитектуры времен Караханидов могло бы сохраниться намного больше.

Малик Шамс-уль-Мульк оставил о себе память даже в произведении Мухаммада Наршахи «История Бухары», где прямо указывается, что он купил несколько участков земли рядом с воротами Ибрагима, где затем и разбил прекрасные сады, израсходовав на это очень много денег. Сие отличное место было названо по имени правителя – Шамсабадом. Здесь же, рядом, эмир приказал построить дворец, устроить голубятню (голуби уже в те далекие времена использовались как средство связи), и даже создал своего рода зоопарк тех времен, возведя вокруг достаточно высокий забор. (Отвлечемся – просвещенный читатель скажет – ведь Наршахи скончался в 959-м году, и никак не мог описать события, происходившие почти через сто лет после его смерти. Все верно, вот только факт в том, что автору «Истории Бухары» имя сохранили, но к дополнительной редакции его произведения прикладывали свои творческие руки такие специалисты своих времен, как Абу аль-Хасан Абдуррахман бен Мухаммад Нишапури, Абу Джаъфар Мухаммад аль-Табари, и некоторые другие писатели. Как-то так…) Шли годы, канула в Лету династия Караханидов, практически полностью уничтоженная хорезмшахом Мухаммадом Ала — ад-дином, войска которого, в свою очередь, потерпели поражение от восточных захватчиков. Рабат-и-Малик, скорее всего, тоже был взят штурмом – найдены следы огромного пожара, да и кто в тот момент мог помочь выстоять одинокой крепостице, если уже пали такие города, как Самарканд и Бухоро-и-Шариф – священная Бухара… Но дворец не был снесен, он уцелел, но свою роль ставки правителя государства потерял навсегда. Правда, так как он стоял, (почему – стоял?, и сейчас стоит на своем месте) прямо на трассе Великого Шелкового Пути, то позднее ему придали функции караван – сарая, тем более, что оставался он вполне себе вместительным, да и под охраной стен торговцам было наверняка спокойнее. Памятник архитектуры пережил две крупных реконструкции и огромное количество мелких ремонтов, и выполнял свою новую роль практически до первых лет XVIII-го века. Затем великолепное строение было заброшено, и постепенно разрушалось под воздействием сил природы.

К уничтожению памятника «приложили руки» и местные жители, потихоньку разбирая его на кирпичи, а в сороковых годах прошлого столетия разобрали почти полностью главный фасад, оставив лишь портал. Чуть позже вообще поступили варварски – при начале строительства нового города – Навои, почти по центру археологического и архитектурного памятника проложили… дорогу, «облагородив» с помощью бульдозера прилегающую местность, и уничтожив значительную часть культурного слоя со всем тем, что там можно было найти… Правда, к тому времени памятник был слегка обследован, немного известен, его посетили с целью ознакомления такие представительные «господа», как Н. Ф. Ситняковский, Н. А. Маев, Арминий Вамбери, в те времена служивший сотрудником британской секретной службы – попросту шпионом, и Э.С. Скайлер. Молодой же ученый, ботаник, Александр Адольфович Леман, посетивший эти края в 1841-м -1842-м годах, сделал, пожалуй, больше всех. Только посмотрите на его рисунок – четко прорисованы оборонительные башни по углам главного фасада, а входной портал прикрывается неким П-образным сооружением, видимо, нечто типа предмостного сооружения давних времен – «тет-де-пон», или, как утверждают специалисты, это входной портал первой оборонительной стены царской резиденции. Это то, что оставалось еще в середине XIX-го века…

Наиболее серьезные исследования остатков памятника начались лишь около пятидесяти лет назад – в семидесятых годах прошлого столетия, под руководством ныне здравствующей Нины Борисовны Немцевой. Сначала были произведены обширные вскрышные работы, затем — раскопаны все уцелевшие культурные слои нескольких веков, сделаны поистине сенсационные находки. Археологи, вместе с монетами нашли множество как обломков, так и целых предметов посуды, дававшие представление о степени развития керамического производства эпохи караханидского государства. Среди множества остальной, известной, и не очень, посуды, были найдены несколько фляг, так называемых «мустахора», использовавшиеся для перевозки воды или вина во время путешествия. Нашли их достаточно много, что подтверждает факт использования бывшего дворцового комплекса в качестве караван-сарая. Это были изготовленные из обожженной глины сосуды с одной плоской стороной, что давало возможность подвешивать их к седлу, в нижней части они имели округлую форму, и никак не могли использоваться в качестве декоративной столовой посуды. Были найдены куски ганча – того самого алебастра, с надписями, сделанными явно на арабском языке, со следами креплений, ювелирные изделия в самом разном состоянии, и даже…бытовой мусор, частенько помогающий разгадать ту или иную загадку древних времен. Сегодня Рабат-и-Малик, благодаря скрупулезным работам археологов, является наиболее подробно исследованным памятником архитектуры развитого средневековья в нашей стране. Но было бы неправильным рассказать только о Рабат-и-Малике, и не упомянуть еще один исторический объект, к которому даже ехать не надо. Нужно просто перейти на другую сторону трассы М-37, и мы можем не только увидеть, но и своими руками прикоснуться к истории в буквальном смысле – это так называемая Сардоба Малик – замечательное сооружение, предназначенное для водоснабжения того самого Рабат-и-Малик – дворцового комплекса.

Вообще-то правильнее было бы называть сие сооружение в мужском роде – сардоб, так как это название имеет корни в персидском (фарси) языке — sard — «холодный» и âb — «вода». Она представляет собой фактически бассейн, выкопанный руками строителей на глубину где-то тринадцати метров. Сверху сардоба накрыта мощным кирпичным куполом, закрывающим водоем от солнца. В любую жару внутри сардобы сохраняется сильно пониженная, хоть и плюсовая температура, позволявшая сохраняться воде прохладной. Внутрь и сегодня можно спуститься по ступенчатой лестнице, а вокруг цилиндрического бассейна есть довольно узкая площадка с суфами, предназначенными для отдыха путников. Внимательный читатель скажет – в наших краях водой снабжали обычно бассейны – хаузы, и будет прав. Вот только хаузы наполнялись из протекающего по поверхности арыка, или канала, а в указанном месте никакой реки не прослеживается. Так откуда водичка, если водотока нет? Отвечаю – все просто – здесь неподалеку протекает река Заравшан, чье название издревле переводится как «золотоносная», или, от персидского слова Zar-afšān, زرافشان, которое, в свою очередь, переводится, как «разбрасыватель золота». Древние мастера (не чета нынешним) умели строить многометровые подземные водоподводящие каналы – кяризы, которые по сию пору с блеском строят в соседнем Афганистане.

Правда, есть одно «но» — если профессиональные археологи утверждают, что сардоба построена еще при Караханидах, и это было сделано специально, то некоторые дилетанты от истории почему-то связывают ее строительство с именем одного из шейбанидов — Абдуллой II-м, которому приписывают сооружение или восстановление от четырехсот до тысячи подобных объектов. Хотя никаких «железобетонных» фактов о принадлежности этой сардобы трудам известного хана XVI-го века пока не найдено, но именно поэтому я решил ознакомить читателей с обеими версиями происхождения столь полезного здания. Интересный факт – сохранился фотоснимок двадцатых годов прошлого столетия, на котором четко видна именно эта сардоба в очень даже приличном состоянии. Стало быть, даже в ходе тех самых исторических изменений, потрясавших 1/6-ю часть суши в упомянутые годы, нашлись люди, приложившие свои искусные руки к сохранению этого небольшого искусственного водохранилища.

Сегодня, в наше время, старинные памятники, точнее, то, что осталось от них, и дошло до нас, стараниями археологов и специалистов – реставраторов сохранены, хоть и не в первозданном виде. Например, на Рабат-и-Малике стены входного портала восстановлены на четверть первоначальной высоты, правда, это нужно считать «новоделом», и отреставрирован входной портал в Сардобу Малик, куда с удовольствием спускаются туристы, прибывающие на автобусах, особенно – в жаркое время года, чтобы самим ощутить всю полезность старинного водосборного сооружения.

Источник: О Ташкенте, и не только — Светослав Морской.