Зуев Алексей Иванович. Из истории журналистики Узбекистана История Старые фото Ташкентцы

Вертелецкий Владимир

Зуев был связан с журналистикой Узбекистана. Материалы об этом мне пришлось собирать по крупицам. Мои друзья журналисты говорили, что в 80-х годах в издательском корпусе был стенд с фотографиями журналистской довоенной жизни Узбекистана, что какой-то старый журналист даже написал историю этого времени. Сейчас этого ничего нет, материалы просто выброшены. Буду несказанно рад, если это не так. С благодарностью приму любую информацию по этому вопросу, а также отзывы, замечания и дополнения к этому материалу. Еще раз подчеркну, что опубликовано до обидного мало материалов о довоенной журналистике Узбекистана. Буду благодарен, если будут опознаны персонажи фотографий. Мой электронный адрес: tvg@udc.uz

1925 г.

Яркой личностью, судя по рассказам, был дед моей жены Зуев Алексей Иванович.

Родился он в 1902 году на Урале (до этого его родители жили в Иваново-Вознесенске). С 12 лет в городе Екатеринбурге. Учился в учительской семинарии. Там стал участвовать в революционном движении. Член партии с 1919 года. В гражданскую войну вместе с сестрой партизанил под Екатеринбургом в лесах. Ходил в разведку.

После войны направлен на учебу в Коммунистический университет в Москве. Это знаменитое учебное заведение дало стране плеяду политических деятелей, большая часть из которых сгорела в пожаре репрессий. Лекции им читали Ленин, Бухарин, Троцкий – великолепные ораторы. Это было время коммунистических романтиков и трудовых энтузиастов. Жаркие политические споры, учеба взахлеб, вера в светлое будущее, ненависть к старому отжившему, гражданская война за плечами, во время которой они несли тяжелый груз ответственности и поступков. Это было поколение «гайдаров» (к сожалению, теперь эта фамилия испакощена Егором Тимуровичем), в 15-17 лет командующие полками, секретари горкомов партии, редактора газет, руководители, принимающие решения, от которых зависели судьбы и жизни многих людей..

Москва. Май 1923 год. Коммунистический университет имени Свердлова. 2 курс 3-х годичного курса 3-го созыва. Зуев – сидит четвертый слева во втором ряду.

Тяжело переживал Зуев смерть Ленина. Алексей Иванович в числе студентов Коммунистического университета стоял в почетном карауле у гроба. Личность Ленина оказывала на него такое влияние, что, наверное, имя его дочери не случайно в метрике Лена (не Елена).

В 1924 году по окончанию университета направлен с частью выпуска в Ташкент. Был ответственным секретарем редакции «Правды Востока». Зуев был заведующим рабочим отделом в этой газете. Мне было интересно, что за материалы публиковал Зуев в газете. Подняв годовую подшивку «Правды Востока» за 1926 год и пролистав ее, я нашел только две статьи, подписанные А.Зуев. Столь малое количество статей Зуева можно объяснить двумя причинами:

1. Партийные передовицы публиковались в газете вообще без подписи.
2. Многие материалы в газете (к моему удивлению подавляющее большинство) публиковались без подписи или под псевдонимом.

В подтверждение этой версии могу сказать, что за 1926 год я не нашел ни одной статьи, подписанной Ксенофонтовым, его другом редактором той же газеты.

Трудно предъявлять к этим статьям какое-либо литературное требование, но надо отметить качественный русский язык, логику и полное несоответствие с постсоветской точкой зрения на партийных функционеров того времени, как на «Шариковых» и «Швондеров».

Из книги «Весь Ташкент 1925г.»

Редакция «Правды Востока»

Когда я прочитал газетные материалы Зуева, у меня возникла стойкая ассоциация с «Золотым теленком». В статье «Деятели из Россредаза», описывающей махинации в конторе, занимающейся сельхоззаготовками, были точно прототипы Корейко и Полыхаева. Еще до того, как я в библиотеке Навои пролистал подшивку «Правды Востока», нарыл в Интернете материал о среднеазиатских корнях «Золотого теленка»: Ильф и Петров, будучи в Средней Азии, с подачи Катаева начали ваять это произведение. Прототип Остапа – Осип Шор обитал здесь. Даже афера с «детьми лейтенанта Шмидта» имеет местного «героя».

В газете «Правда Востока» за 1926 год видел статьи за подписью «Эль-Рег». Очевидно это Эль-Регистан, будущий автор гимна СССР. Странно, что Сафаров не упомянул его в списке журналистов, а в биографии Эль-Регистана сказано, что он работал в редакции с 1930 года.

В редакции Алексей Иванович познакомился с Ираидой Иосифовной Ибрагимовой и женился на ней. Правда, когда Зуев узнал о дворянском происхождении будущей жены, то хотел отказаться от женитьбы. Но в 1925 году все таки решился. Однако всю свою жизнь Алексей Иванович на партийных «чистках» вынужден был «каятся» о дворянском происхождении жены, как этого требовало то суровое время.

Как чаще всего и происходит в жизни, сошлись два человека, у которых, можно сказать, было очень мало общего. Только большая и светлая любовь. Это, наверное, дарвиновское тяготение. Природа любит смешивать несовместимое для того, чтобы именно  этими фантастическими смесями улучшался генофонд. О глубине этих чувств говорит и то, что после смерти любимого Алексея его жена, оставшаяся вдовой в цветущие 33 года, никогда больше не вышла замуж, никогда не вступала ни в какие отношении с мужчинами. Хотя красивой интеллигентной молодой женщине неоднократно предлагали руку и сердце многие хорошие и порядочные претенденты.

1924 год. Красная звезда (почему на обороте написано «Красная звезда» не выяснено, возможно, в тот момент работал в красноармейской газете «Красная Звезда» (см. фрагмент книги «Весь Ташкент 1925г.», приведенный выше)) / Зуев второй справа в нижнем ряду.

К сожалению, не опознал на фото никого, кроме Зуева. Буду благодарен за помощь в определении снятых.

Ираида Иосифовна, хоть и вынужденная с тринадцати лет работать, чтобы прокормить семью (мать и двоих братьев), все-таки была дворянка, и дворянское воспитание дало ей другой взгляд на мир. Тем не менее, они не только уживались, но и любили друг друга. Были очень нежные письма, которые он ей писал. К сожалению, они не сохранились.

Родители и родственники Зуева просили их приехать в гости на Урал. Ираида Иосифовна говорила: «Давай поедем», но Алексей Иванович отвечал: «Я боюсь, что вы не найдете общего языка. Вы слишком разные люди. Тебя же попросят хлеб испечь – ты не сможешь. Ты даже полы нормально мыть не можешь».

Никогда не обижал свою тещу Ольгу Андреевну, не попрекал тем, что кроме готовки она ничего не умела (та, как и полагается дворянке, никогда не работала и, даже когда ее несовершеннолетняя дочь пошла работать, чтобы прокормить семью, нанимала прачку). Зуев говорил своей жене: «Когда я женился на тебе, то знал, в какой круг иду».

Ираиду Иосифовну отговаривали от Алексея Ивановича: «У него же страшный характер. Орет и все. Не выходи за него замуж». Но это была взаимная любовь.

Это было время, когда «с парохода современности» сбрасывали все старое, отжившее. В этот разряд попал и быт. Идеалом считались коммунальная квартира и общественная столовая. Поэтому Алексей Иванович устраивал жене взбучку за маникюр и макияж, не разрешал наряжаться. Друзья говорили между собой: «Вы идете к Зуевым. Оденьтесь попроще».

Зуевы — Алексей Иванович и Ираида Иосифовна – после свадьбы.

У самого Алексея Ивановича, не смотря на его высокое положение, не было ни одного приличного костюма. В ЦК говорили: «Что ты не оденешься?». Дали ему ордер на костюм, но получили его уже после смерти. На эти мелочи Зуев никогда не обращал внимания.

Когда Ираида Иосифовна хотела купить портьеры в комнату, он возмущенно сказал: «Ты что. Нам не нужно буржуазное обрастание».

Единственную роскошь, которую он себе позволил, это привез из Москвы жене подарок со съезда партии (Зуев был участником нескольких съездов Всесоюзной коммунистической партии): отрез синего бостона, резиновую шляпу с розой (очевидно для купания) и трусы.

Наконец родился долгожданный ребенок – сын Василий. Алексей Иванович души в нем не чаял. Но в гости к сестре Тамаре Борисовне Бялковской приехала Вера Борисовна с сыном. Сын был болен дизентерией. От него заразился Вася.

 Оба мальчика умерли. Смерть сына настолько потрясла Зуева, что он боялся завести следующего. Когда жена сказала, что беременна, он был категорически против. Но в 1927 году родилась дочка Лена. Время и родной ребенок вылечили душу. И снова отцовская любовь  заполнила сердце. Для дочери  не жалел ничего. Лена плакала и просила тряпичную куклу за очень большую по тем временам цену – 60 рублей. И, хотя, они жили довольно бедно, он купил ей, не задумываясь. Любил дочь настолько сильно, что не переносил, когда на нее кто-либо даже повышал голос. А от крикливой лениной учительницы по музыке, которая орала на учеников, приходил в бешенство.

Когда дочь пошла в школу, то он помогал ей с уроками. Лена Алексеевна Василенко вспоминала, как отец занимался с ней арифметикой.

В двадцатых годах большевики запретили новогодние елку, как пережиток буржуазного образа жизни. И только в тридцатых елки появились вновь. Как только запрет был снят, Алексей Иванович под Новый год принес в дом зеленое пахучее хвоей чудо. В доме не было елочных игрушек. Поэтому с завода Зуев принес разноцветные металлические стружки со станка. Ими как гирляндами украсили елку, да еще самодельными игрушками из подручных материалов. Только позднее дома появились настоящие елочные игрушки.

Из причуд было то, что он не ел помидоры. На Урале их не было. Может быть, это объясняет эту странность.

Алексей Иванович поддерживал отношения с многочисленными уральскими родственниками, помогал им, высылал деньги. У него было три брата (Николай, Александр и Федор) и три сестры (Нина, Анна, Елена).

Зуев был жестким  и принципиальным человеком. Такие люди всегда имели много врагов. А на него и  после смерти писали анонимки.

Его близким другом был Филипп Ксенофонтов. Они вместе учились в Коммунистическом университете, вместе направлены в Ташкент, оба работали в редакции «Правды Востока». Между ними шли жаркие политические споры: Зуев был ленинец, а его друг – троцкист. Но разница в политических взглядах не охлаждала их дружбы.

Самарканд, декабрь 1927 г. с дочерью Леной (2 месяца)

Впоследствии Ксенофонтов был секретарем у Сталина. Репрессирован и умер в тюрьме, то ли не выдержал пыток, то ли свел счеты с жизнью. Следы его затерялись в расстрельных оврагах города Куйбышева. В девяностых годах в горбачевской прессе на волне материалов о репрессированных появились статьи и о Филиппе Ксенофонтове (некоторые есть у меня в архиве), в которых рассказывалось о его яркой и трагической жизни.

Жена Филиппа Таисия Владимировна Немоловская была близкой подругой Ираиды Иосифовны. Ее постигла участь почти всех жен репрессированных – тюрьма и ссылка в Самарканд. Репрессии не озлобили ее, не сделали замкнутой и погасшей. Я помню тетю Тасю веселой улыбчивой энергичной пожилой женщиной, легкой на подъем, очень бедно одетой. Она, несмотря на скудность финансового состояния, приезжала в Ташкент из Москвы. Они с Ираидой Иосифовной пронесли дружбу через все испытания и время. Я любил слушать их беседы. Особенно меня умиляла очень естественно звучащая в их устах фраза: «Ой, девочки». В устах восьмидесятилетних женщин (язык не поворачивается назвать их старухами – подтянутые, опрятно одетые, с великолепными манерами, памятью и речью) это звучало часто. В их беседах передо мной открывались страницы их долгой, тяжелой, но яркой и интересной жизни. Увидев мой интерес к их жизни, а также в знак благодарности за помощь, оказанную мной, Немоловская подарила мне ташкентскую газету 1916-го года.

Ксенофонтов с женой Тасей.

Сейчас не лестно отзываются о революции. Но ей общество должно быть благодарно хотя бы за то, что был разрушен сословный механизм существования Российской империи. Был создан общественный лифт выдвижения талантливых людей из не дворянских сословий. И жизнь Зуева и Ксенофонтова подтверждает это. Правда, сословная иерархия была заменена классовой, что тоже не есть хорошо. Утешением является мысль, что власть меньшинства сменилась на власть большинства. С юных лет Зуев и Ксенофонтов в революции и гражданской войне. Потом Коммунистический университет в Москве. Работа в верхах коммунистической иерархии. Особенно ярка жизнь Ксенофонтова. Талантливый публицист и идеолог коммунизма, сторонник идей Троцкого, хотя и критиковал того за многое. Опубликовал книги, оказавшиеся важными для партии. Одну даже Сталин тиснул под своей фамилией после того, как Филипп сгинул в застенках.

Какие похожие судьбы у Таси и Ираиды. Обе дворянки, вышли замуж за талантливых партийных выдвиженцев. Если бы Алексей Зуев «вовремя» не умер, то совпадение судеб продолжилось. А так молох ОГПУ прогрохотал мимо Ираиды. Ей еще повезло, что вовремя ушла из ОГПУ (там она работала машинисткой) и работала на низовой должности музыкального работника детского сада.

Мне кажется, что эти женитьбы на дворянках были из-за потребности ярких личностей иметь рядом человека развитого, который бы общался с тобой не на бытовом уровне. К сожалению, девушки не дворянки были в то время, как правило, необразованны и не отвечали этому. Как отличает это от традиций современности, когда олигарх или вылезший в верха чиновник связывает свою жизнь с топ моделями, гоняясь за внешней красотой и престижностью обладания и не интересуясь ее «содержанием», что ярко характеризует потребности и «содержание» современных успешных мужиков.

В Узбекистане Зуев был также завотделом ЦКК РКИ (Центральный контрольная комиссия Рабоче-крестьянской инспекции) – очень ответственная должность, причисляющая его к партноменклатуре. Когда объявили набор «Тысяч» для учебы, Александр Иванович захотел получить еще и техническое образование. Он с Ираидой Иосифовной поехал в Ленинград. Поступил и окончил с отличием Химический факультет Ленинградского технологического института, в котором был секретарем партбюро. Был членом Ленинградского комитета партии, делегатом на двух съездах партии. Зуев всегда был очень требователен к себе и другим. Упорность характера помогала ему в учебе и работе. По окончании его перевели в Военно-техническую академию в Москве, в которой, окончив, стал адъюнктом. У Зуева было большое желание заниматься наукой. Помимо желания он обладал упорным, пытливым характером, светлой головой и потрясающим трудолюбием. Алексей Иванович был очень аккуратным человеком. Работая с литературой, постоянно делал многочисленные выписки, которые хранил в коробках.

Хотел стать профессором в области, которая его интересовала — боевые отравляющие вещества. Был в армии в химвойсках в звании майора, потом полковника. На одной фотографии он в Шиханах на испытании АХБ. АХБ – авиационная химическая бомба. Шиханы – поселок в Саратовской области, где с 1928 работал советско-германский военно-химический объект «Томка» на территории ЦВХП (Центральный военно-химический полигон). Милая деталь, вместе с будущими фашистами вели работы по иприту и другим отравляющим веществам. Эксперименты на полигоне были жесткими, если не сказать жестокими. Например, через зараженный участок местности проводили солдат без противогазов и спецобмундирования, чтобы проверить последствия.

Это химическое сотрудничество с немцами, наверное, было одной из причин, почему фашисты так и не применили химическое оружие во время войны. Они слишком хорошо знали уровень советских химических войск.

Но в это время тяжело заболела мать Ираиды Иосифовны, и он по настоянию жены вместе с ней и Леночкой переехал в Ташкент. В Ташкенте ему не понравилось, так как нельзя было заниматься научной работой в тех объемах, в которых он хотел. Стал директором кислородного завода в Ташкенте (раньше он был около вокзала, теперь на Чиланзаре), можно сказать единственного предприятия по его химическому профилю. На работе выкладывался до конца. Если на заводе что-то случалось, то дневал и ночевал там.

Поехал в Москву, договорился о переводе. Зуев учился постоянно всю свою жизнь. Тяга к знаниям была феноменальная. Качал люльку дочери Лены и читал научную литературу. Хотел защитить докторскую диссертацию. Для серьезной научной работы необходимо было знание иностранных языков, чтобы читать зарубежную научную литературу. Поэтому он договорился через ЦК, чтоб к нему прикрепили двух преподавателей – по немецкому и английскому языкам. Они приходили в 6 утра. В ЦК были планы послать Алексея Ивановича в Америку. Планы были грандиозные, перспектива была обещающей (если с сегодняшних позиций не рассуждать и не знать о грядущих репрессиях).

1934 г. Зуев первый слева.

Зуев еще раз подтверждает любимую мной и далеко не оригинальную теорию о том, что талантливый человек талантлив во многом.

Александр Иванович был великолепным оратором и педагогом. В ташкентской консерватории он читал лекции по диамату (диалектическому материализму). Студенты очень любили его и его блестящие лекции по этому, вроде бы, засушенному и невыигрышному предмету.

Зуев обожал театр. Будучи в Ленинграде, ходил в Александринку на спектакли. Любил музыку, в семинарии учился играть на скрипке.

Любил спорт. Прекрасно играл в волейбол, теннис. Был страстным поклонником футбола. Играл сам и любил ходить на матчи вместе со своей маленькой дочерью. Теща пекла пирожки (она хорошо готовила), и они с узелком шли на стадион, где, переживая за любимую команду, Зуев отводил душу. Сохранилась фотография Алексея Ивановича в трусах на волейбольной площадке. На нас смотрит стройный симпатичный мужчина с тонкими умными чертами лица, рельефной сухой мускулатурой спортсмена. Он был здоровым и физически крепким человеком, единственно, чем он страдал, так это ревматизмом, наверное, последствия партизанства во времена гражданской войны.

Александр Иванович обожал ездить на машине. Так в выходной день он устраивал поездки за город. Лена Алексеевна вспоминала, как на грузовике они ездили в Чимган. В кабине сидели вместе с шофером Алексей Иванович с Леночкой, и полный кузов был родственников и коллег по работе. Раздолбанная дорога, долгий путь, и вот уже подъезжают к предгорьям. Через речку был хлипкий мост, называемый Чертовым. Все вышли из машины и переходили мост пешком. Затем уже осторожно переехал грузовик. А далее был веселый пикник на природе.

Летом 1937 года поехал с товарищами за город на рыбалку. Там у Зуева случился приступ аппендицита, а машина сломалась. Несмотря на боли, шел до Ташкента пешком. В больнице не определили сразу аппендицит. А когда прооперировали, то было уже поздно. Произошла перфорация аппендикса, гной попал в брюшную полость. В то время при отсутствии антибиотиков (их еще не было) это был смертный приговор. Умер Александр Иванович от заражения крови. Организм был настолько могуч, что с заражением крови Зуев жил еще дней десять. Умер в 35 лет, прожив до обидного мало и не успев реализовать почти ничего, из столь грандиозно задуманного. Умирая, говорил Ираиде Иосифовне: «Как ты будешь жить?«.

Хоронил Зуева завод. В газете «Правда Востока» (среда,15 сентября 1937 года №212(4475)) был помещен некролог:

Коллектив кислородного завода ВАТ с прискорбием извещает о преждевременной кончине директора завода Зуева Алексея Ивановича, последовавшей 11 сентября с.г., и выражает глубокое соболезнование семье покойного. Похороны состоятся 12 сентября с.г.

Похоронен на Коммунистическом кладбище г. Ташкента.

Возможно, это была «своевременная» смерть. Проживи он еще полгода, то попал бы под жернова репрессий. Человек с такой биографией и таким личностным и интеллектуальным потенциалом не мог не попасть туда. И тогда меч опустился бы не только на его голову, но и на головы его близких, как было в случае с Ксенофонтовым.

Жизнь Зуева еще раз подтверждает нежизнеспособность теории «голубых», дворянских кровей.

Помните слова Фигаро о дворянах: «Вы дали себе только усилие появиться на свет»? Сейчас, когда пытаются реанимировать старые институты – дворянство, монархизм и прочее – все это вызывает у меня глубокий скепсис. Разговоры о «голубизне» дворянской крови наивны и претенциозны. Просто приличное воспитание и прекрасное образование с «младых ногтей» позволяло раскрыть все дарования личности. Абсолютно уверен, что, например, в крестьянской среде не меньше талантов. Только им, как траве в городе, нужно было пробиться через «асфальт» тяжкого труда с детства, нужды, безденежья, запрета на учебу в высших заведениях «кухаркиных детей» — того, чего дворянство было лишено. В частности, имея опыт работы с несколькими семейными архивами, обратил внимание, что наличие в нем дореволюционных фотографий однозначно определяет дворянскость происхождения.

Очень жаль, что жизнь Алексея Ивановича Зуева, начавшаяся так ярко и многообещающе, так рано погасла.

Возможно верстка «Правды Востока» в типографии, 1925 год. Зуев второй слева.

1925 г. Зуев в президиуме 6-ой слева. Возможно пленум ЦКК КП(б) Уз. Человек в чапане похож на Ахунбабаева. Человек на переднем плане на Акмаль Икрамова.

Калинин, 1932 г. Зуев сидит второй слева во втором ряду.