Подводная лодка для генерала Кауфмана История Ташкентцы
Рассказ-быль
В один из осенних петербургских вечеров 1870 года в Мариинском театре давали оперу Глинки “Жизнь за царя”. В пятом ряду партера сидел известный журналист, писатель и инженер Аркадий Васильевич Эвальд. Первый акт закончился, объявили антракт и зрители, занимавшие места у сцены, встали и принялись, как тогда говорили, “лорнировать” зал. В свою очередь Аркадий Васильевич стал оглядывать любопытствующих и к своему удивлению, смешанному с удовольствием, узнал среди них Туркестанского генерал-губернатора Константина Петровича фон Кауфмана. Эвальд улыбаясь подошёл к нему и старые знакомые обменялся дружеским рукопожатием.
— Как я рад вас видеть, генерал. Давно ль вы в Петербурге?
— Да, вот уж третья неделя пошла.
— Простите Константин Петрович, я очевидно просмотрел сообщение о вашем приезде, не то бы непременно к вам заехал. Надеюсь, вы не завтра отправляетесь обратно?
— Приехать сюда из Ташкента, — засмеялся Кауфман, — это не то, что из Царского Села. Я пробуду здесь по крайней мере три месяца, если не больше. Очень рад, что мы с вами столкнулись, так, как в эти дни я думал о вас и даже хотел послать за справкой в адресный стол. У меня к вам просьба, Аркадий Васильевич, и я надеюсь, что вы мне не откажете её исполнить.
— Если это в моих силах, считайте, что она уже исполнена, ну, а если нет, то… будет исполнена.
Этот ответ, отсылающий к известному диалогу Марии-Антуанетты и французского министра финансов Д’Колонна по поводу покупки бриллиантового ожерелья, рассмешил Кауфмана и он, пожав руку собеседнику, сказал:
— Здесь о деле говорить неудобно, да и мало времени. Вас не очень затруднит заехать ко мне завтра утром?
— В котором часу прикажете?
— Часу в десятом… Это удобно для вас?
— О, хоть бы и ночью. Константин Петрович, знайте, что всегда и во всякое время, можете располагать мной.
— Благодарю, мой друг. Так завтра я буду вас ждать.
Вечером, Аркадий Васильевич, плотно поужинав и расположившись в мягком кресле предался воспоминаниям. Память перенесла его в далёкий 1855 год, когда он, 20-летний юноша, только-только окончивший Николаевское инженерное училище был направлен в гренадёрский полк недавно сформированный в Новгороде. Это была время Крымской войны и в задачу полка входила защита балтийского побережья от возможной высадки англо-французского десанта. А поскольку в связи с военными действиями в Крыму ощущался огромный недостаток в офицерах, то юного Эвальда уже через год назначили ротным командиром. Правда, непосредственный начальник Аркадия просил командование прислать ему более опытного офицера, но глава инженерного штаба генерал-майор Кауфман Константин Петрович, тем не менее утвердил Эвальда командиром 4-й роты. Через некоторое время юноша решил съездить в Петербург, повидаться с товарищами по училищу. Встреча, как водится, закончилась в ресторане – надо же было спрыснуть командирскую должность – и Аркадий прокутил все деньги, взятые с собой. Что делать? И тут один из товарищей посоветовал ему обратиться за помощью к Кауфману. Делать нечего, после недолгих колебаний Эвальд, с повинной головой, отправился к Инженерному замку, где в одном из ближайших павильонов квартировал начальник штаба.
К удивлению молодого офицера, Константин Петрович принял его незамедлительно. Представившись генералу Аркадий сказал:
— Прежде всего, ваше превосходительство, позвольте поблагодарить вас за утверждение меня командиром роты…
— Ах, да, помню! – перебил его Кауфман. — Ну, какой же вы будете ротный командир, когда у вас едва усы пробиваются. Справитесь ли?
— Постараюсь, ваше превосходительство.
— А рота большая у вас?
— Триста человек…
— Ого! Дел много будет. Надеюсь оправдаете моё решение.
Юноша лишь молча поклонился.
— Что-нибудь ещё? – Заканчивая разговор спросил Кауфман.
Весь покрывшись краской, с трудом подбирая слова, Эвальд рассказал о драматической ситуации, в которую попал и попросил выдать ему в счёт жалованья пятьдесят рублей из штабной кассы.
Константин Петрович добродушно рассмеялся и положив руку на эполет молодого офицера, сказал:
— Ну, вот, первый блин, да и комом! Но у меня, мой друг, в штабе никаких сумм нет. Ведь мы хозяйственными делами не занимаемся. А вы никак иначе не можете обойтись?
— У меня, ваше превосходительство, здесь никого нет у кого я мог бы одолжить.
— Гм! Дело скверное… Ну, что-ж, разве выручить вас? Я вам дам из своих собственных денег, а вернувшись в Новгород вы мне их вышлите или сами завезёте, когда в другой раз будете в Петербурге. Вы ведь окончили Инженерное училище, так, что у нас с вами одна alma mater и должны друг друга выручать
Произнеся эти слова, генерал прошёл в кабинет, достал деньги из ящика письменного стола и вернувшись протянул их Эвальду.
— Прикажете написать расписку, ваше превосходительство? — спросил Аркадий.
— Полноте. Какие тут расписки между товарищами. Отдадите, когда у вас будут деньги.
Весь путь до Новгорода Аркадия не покидали горькие мысли: “В каком же дурном свете выставил я себя перед генералом. — Думал юноша. – Получается командир роты способен прокутить все деньги, что имеет в кармане. Значит, способен растратить и казённые. Такой вывод непременно сделал бы другой, не столь добродушный начальник. На месте Кауфмана, он непременно лишил бы меня командования. Даже не в виде наказания, а из предосторожности, поскольку нельзя доверять такому безответственному человеку”.
Уже много времени спустя, близко сойдясь с Константином Петровичем, Эвальд напомнил ему тот случай и Кауфман объяснил, что та отвага с какой юный офицер явился к нему и полная откровенность заставили его поверить, что перед ним не злонамеренный транжира и мот, а молодой, неопытный, но очень порядочный офицер, и что этот случай послужит уроком в его дальнейшей жизни.
Вернувшись в свою часть Эвальд сразу же доложил обо всём своему командиру Гудим-Левковичу. Тот пожурив своего подчинённого, посоветовал ему как можно скорее вернуть долг. Через неделю, положив пятьдесят рублей в незапечатанный конверт, Аркадий вновь отправился в Петербург.
Однако на этот раз Константина Петровича дома не было, о чём сообщила, открывшая дверь горничная.
Времени дожидаться у юноши не было и он, запечатав конверт, передал его горничной, попросив её передать генералу от поручика Эвальда.
Однако по возвращении в Новгород Аркадия охватили сомнения: горничная могла переврать его фамилию, а он никакой надписи на конверте не сделал. Пришлось через какое-то время ехать в третий раз. На этот раз Кауфман был на месте и Эвальд застал его беседующим с каким-то кавалерийским генералом.
— Что прикажите молодой человек? — спросил Константин Петрович, в ответ на поклон Аркадия. – Подойдите сюда.
— Ваше превосходительство, если помните, вы были так добры, что ссудили меня деньгами. Неделю назад я передал вашей горничной конверт с этой суммой, а теперь заехал, чтобы поблагодарить за оказанную мне услугу.
Едва дослушав, Кауфман стал хохотать, а затем обращаясь к стоящему рядом генералу, сказал:
— Ну, что прикажете делать с этой молодёжью? Возвращаюсь я однажды домой, и горничная подаёт мне конверт с деньгами, без всякой надписи – кому, от кого? Говорит только, в конверте пятьдесят рублей, которые привёз какой-то офицер, фамилию которого она забыла. А я, в свою очередь, совершенно запамятовал, что дал в долг вот этому молодому человеку. Как ни ломал голову, ничего не мог придумать, откуда он, этот конверт, и зачем. Решил спрятать, не распечатывая пока не разъяснится. Вот он, извольте.
С этими словами, Кауфман прошёл в кабинет и вернулся оттуда со злополучным конвертом.
— Как видите, он совершенно целый. Как же вы не догадались хоть два слова написать в объяснение.
— Виноват, ваше превосходительство. – отвечал сконфуженный поручик. — Я хотел лично передать, но не застал вас дома…
— Ну-ну, Бог с вами, — перебил Константин Петрович, — хорошо, что всё объяснилось.
С этими словами он дружески протянул Аркадию руку, и они расстались в самых дружеских чувствах.
Вот при каких обстоятельствах состоялось знакомство этих людей, которые, несмотря на разницу в возрасте и общественном положении, стали по-настоящему дружны.
Отношения эти ещё более укрепились, когда Аркадий Васильевич в 1861 году вышел в отставку и главная преграда к более тесному сближению – воинская субординация — рухнула. Константин Петрович продолжил карьеру военного и государственного деятеля, а Эвальд выбрал себе другую стезю. Тем не менее их жизненные дороги, к обоюдному удовольствию время от времени пересекались.
Продолжение следует
На заставке:Николаевское инженерное училище в Петербурге. Старинная открытка
В. ФЕТИСОВ
ОтТУда.
А был ли К. П. фон Кауфман в Петербурге осенью 1870 г.? Вопрос не к Эвальду, он мог и запамятовать, а к автору, обязанность которого перепроверить. Это, чтобы лучше понять, где рассказ тихонько попращался с былью.
Читатель[Цитировать]
Во-первых, господин Читатель, Кауфман бывал в Петербурге, практически ежегодно. Во-вторых это не научный труд, а художественное произведение, основанное на исторических документах, главное слово здесь -художественный. Поэтому 1870 год это был или 1869 год не суть важно, рассказ не об этом. Когда вы прочтёте его полностью (это лишь первая часть из четырёх), возможно поймёте о чём. К сожалению, я связан договором с другим СМИ, где материал печатается раз в неделю, и не могу здесь опубликовать его полностью. Далее, здесь некоторыми знатоками истории утверждается, что в описываемое в рассказе время (1856 г.), Кауфман служил на Кавказе. Прилагаю скан из дореволюционного Российского Биографического словаря. Те же сведения можно извлечь из Военной энциклопедии Сытина, 1913 г. (том 12, стр. 361).
Владимир[Цитировать]
«Знатоком истории» не подвергается сомнению «описываемое в рассказе время (1856 г.)», так как в рассказе описываются события 1855 года, а именно утверждение главой инженерного штаба офицера на должность командира роты в гренадерском полку. У гренадер был свой штаб, на то время — штаб Главнокомандующего гвардейскими и гренадерским корпусами….. К тому же К.П. фон Кауфман переведен на должность начальника инженерного штаба в 1856 году, а в конце 1855 года участвовал во взятии Карса…… В должность командира лейб-гвардии саперного батальона он так и не вступил… «Еще 17 сентября 1855 ввиду неизбежной смерти генерал-майора Рашета, командиром батальона был назначен полковник Константин Петрович фон Кауфман (впоследствии генерал-губернатор Туркестана). Однако, ни Рашет, ни фон Кауфман фактически в командование батальоном так и не вступили. Обязанности командира батальона последовательно исполняли полковник Валькенштейн, полковник Дебоа и полковник Ахшарумов»….. http://saper.isnet.ru/history/l-g-batalion-6.html
Евгений[Цитировать]
Вы внимательно читайте: «А поскольку в связи с военными действиями в Крыму ощущался огромный недостаток в офицерах, то юного Эвальда уже ЧЕРЕЗ ГОД назначили ротным командиром». Через год, это будет, если я правильно учил арифметику, как раз 1856 год. Кауфман был переведён в Петербург в январе 1856, года, эпизод назначения Эвальда относится к осени 1856 года.
Владимир[Цитировать]
«Итоги войны: 13 (25) февраля 1856 начался Парижский конгресс, а 18 (30) марта был подписан мирный договор»….. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D1%80%D1%8B%D0%BC%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B2%D0%BE%D0%B9%D0%BD%D0%B0
Какой гренадерский полк? Кто из Гудим-Левковичей был командиром?
Евгений[Цитировать]
Это к Эвальду. Я использовал его воспоминания о Кауфмане. Кроме, того перед публикацией рассказа показал его и проконсультировался с М. К. Басхановым. Надеюсь вам не надо говорить кто это. Цитирую его ответ мне:
«В тексте воспоминаний нет противоречий, поскольку нет упоминаний о фиксированных датах.
Эвальд пишет — «назначен в 1855 г. в Гренадерский рез. сап. бат.» Здесь не ясно, когда был поднят вопрос о его назначении ротным командиром. Т.е. назначение в батальон и назначение ротным командиром — это два разных события, которые разделены по времени. Если вопрос о назначении ротным приходится на начало 1856 г., когда К. П. Кауфман занимал должность начальника штаба ген.-инспектора по инж. части (был назначен и. д. начальника штаба 25 января 1856 г.), то рассмотрение вопроса о назначении Эвальда ротным проходило через Кауфмана.
Надо иметь при этом в виду, что когда Эвальд упоминает об «инженерном штабе», то это и есть штаб генерал-инспектора по инженерной части.
Сведения о службе Кауфмана в штабе генерал-инспектора по инженерной части содержатся в его послужном списке».
В дальнейшем продолжении дискуссии смысла не вижу.
Владимир[Цитировать]
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: «Эвальд (Аркадий Васильевич, 1836—1898) — писатель. Воспитывался в Николаевском инженерном училище; участвовал в защите Балтийского побережья в 1854—56 гг., после чего вышел в отставку….». Зачем ему рота осенью 1856 года? Он в отставку вышел!
Евгений[Цитировать]
Послушайте, я по-моему ясно выразился, далее дискутировать не намерен. Возможно действительно, действие происходило не осенью, а в начале года. Поскольку в воспоминаниях Эвальд называет Кауфмана генералом в эпизоде с деньгами, а генерала тот получил в августе, я решил, что скорее всего это осень. На этом всё. Единственное, могу посоветовать займитесь спиритизмом, вызовите дух покойного Аркадия Васильевича и попытайтесь выяснить всю правду у него.
Всего доброго!
Владимир[Цитировать]
Почему к Эвальду? Эвальд пишет — «назначен в 1855 г. в Гренадерский рез. сап. бат.»….. А вот в рассказе написано — гренадерский полк!
Евгений[Цитировать]
С 1844 года Константин Петрович фон Кауфман служил на Кавказе и во время Крымской войны командовал Кавказским саперным батальоном.
Евгений[Цитировать]
Это не совсем точно. За время Крымской войны (1853-1856) К. П. фон Кауфман командовал тремя разными батальонами — одним пехотным и двумя саперными.
Читатель[Цитировать]
Точных данных найти пока не удалось….. 1851-1852 года — командир 3 батальона Дагестанского пехотного полка (до войны) ….. 1853-1856 — командир Кавказского саперного батальона….. Однако, здесь же написано, что в 1855 году — командир лейб-гвардии саперного батальона (была ли гвардия на Кавказе?)….. http://deduhova.ru/statesman/konstantin-petrovich-kaufman/
В Большой Российской энциклопедии Дагестанский полк не упоминается… https://bigenc.ru/domestic_history/text/3824328
А у Вас откуда сведения?
Евгений[Цитировать]
Командир лейб-гвардии саперного батальона с 01.01.1847 по 25.01.1856 — генерал-майор Хомутов, Николай Филиппович….. https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B0%D0%BF%D1%91%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D0%BB%D0%B5%D0%B9%D0%B1-%D0%B3%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B8%D0%B8_%D0%B1%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BB%D1%8C%D0%BE%D0%BD
Евгений[Цитировать]
Написано в стиле памфлета, если не пасквиля, — типа юнец-романтик военного дела пропил все бабки с дружками, а потом взял в долг у генерала. Читать этот памфлет, это всё равно что «насладиться» песней bed guy в исполнении Билли Айлиш.
Капитан Тенкеш[Цитировать]
Господин капитан, убедительная просьба, прежде чем заявлять что-то, проясните значение слов которые решили употребить. Я, честно говоря оторопел когда прочёл ваш комментарий. Где вы здесь увидели памфлет или тем более пасквиль. Ну, заглянули бы для начала в словарь. Придётся просветить: Памфлет (от англ. pamphlet — брошюра, буклет) — разновидность художественно-публицистического произведения, обычно направленного против политического строя в целом или его отдельных сторон, против той или иной общественной группы, партии, правительства и т. п., зачастую через разоблачение отдельных их представителей.
Вопрос: Против кого или чего направлен этот рассказ? Проясните, пожалуйста.
И второе: Пасквиль — сочинение, содержащее карикатурные искажения, клевету и злобные нападки, цель которых оскорбить и скомпрометировать какое-либо лицо, группу, партию…
Вы ЭТО увидели в моём рассказе? Тогда у вас весьма богатое воображение.
Владимир[Цитировать]
Ни в коем случае не хотел задеть вас как автора, — и в мыслях такого не было, как говориться! Но когда читаешь, то всё это воспринимается как памфлет, сатирически высмеивающий образ жизни военных романтиков того времени, будь то «великодушный» генерал с очень короткой памятью или безусый юнец, пропивший все деньги, а потом долго клянчивщий их в долг. Поневоле вспоминается реклама банка Империал, когда Екатерина великая наградила генерала Суворова за то, что он постился. Тут уж вообще Жванецкий нервно курит от зависти.
Капитан Тенкеш[Цитировать]
С автором лично не знаком, но всегда с удовольствием «тырю» его произведения, читаю, и получаю удовольствие. Например, такой его (кто-то скажет — нудный) сериал о генерале Гродекове — «Рожденный побеждать». Очень много узнал неизвестного для меня лично. Не считаю автора памфлетистом и пасквилянтом, по моему, он на это попросту не способен. Владимир, спасибо Вам за столь интересные материалы, продолжение которых жду с нетерпением, чтобы «стырить» очередную часть для прочтения.
S.V.[Цитировать]
Да тут кроме дырки от бублика ничего-то и не стыришь.
Г-ну тырЮ[Цитировать]
На одном дыхании «проглотила» рассказ, пару раз, правда, споткнувшись о запятые (скорее их отсутствие).
Увлекательное повествование, живо нарисованы характеры. Комментарии показывают, что рассказ вызвал интерес даже у самой придирчивой публики и заставил покопаться в источниках. Это же мечта каждого автора — столь активная реакция читателей.
Рассказ — не историческая хроника. Можно было бы во избежание споров и не совсем точную дату указать, употребив оборот «году, примерно, в … «.
Не мешает указать и первоисточник — как поняла, рассказ уже опубликован в nuz.uz. Или он указан?
Тамара[Цитировать]
Спасибо большое за оценку. Все источники будут даны в заключительной, 4-й части, рассказа. За запятые каюсь.
Владимир[Цитировать]
Я имела в виду источник публикации вашего рассказа — nuz.uz.
Тамара[Цитировать]
Источник указан. Под рассказом есть ссылка: Отсюда.
Владимир[Цитировать]