Восстание Осипова – кто был комендантом Ташкента? История Старые фото

Автор Павел Ермолаев

19 января 2019 г. исполнилось ровно 100 лет началу трагических событий в Ташкенте, названных впоследствии «осиповским мятежом». Основная канва этих событий достаточно хорошо известна и описана в многочисленной литературе еще советского периода. Однако подоплека, движущие силы, мотивы участников восстания и его последствия продолжают оставаться предметом исследования. Многочисленные публикации последних лет, посвященные этим событиям, подтверждают неослабевающий интерес к этой теме и позволяют отойти от многих устоявшихся стереотипов и подходов к советской трактовке восстания, как «белогвардейского мятежа», организованного Туркестанской военной организацией при участии британских интервентов.

Как известно, значительную, если не основную роль в подавлении восстания Осипова сыграл отказ начальника гарнизона ташкентской крепости левого эсера И.П.Белова присоединиться к мятежникам и его решение выступить на стороне советской власти. Однако формально на момент начала восстания Белов уже не был ни начальником гарнизона г.Ташкент, ни комендантом Ташкентской крепости. Он был смещен с этих должностей за несколько дней до начала восстания приказом Верховной Военной коллегии по обороне Туркестанской Республики в составе Осипова, Фигельского, Малкова. Вместо него на эти посты тем же приказом был назначен Константин Петрович Ревякин, большевик, командир отряда «Первый боевой поезд Красной армии». Мандат, выданный Ревякину, как начальнику гарнизона Ташкента и коменданту крепости был подписан лично Осиповым 14 января.

К.П. Ревякин, командир отряда 1-й боевой поезд Красной Армии, фото периода Гражданской войны (из коллекции П.Ермолаева)

Собственно, на дальнейшие события это никак не повлияло, поскольку уже утром 15 января Ревякин со своим отрядом и бронепоездом был отправлен на станцию Равнина для участия в наступлении на ст.Анненково, начавшегося 16 января.

В воспоминаниях комиссара Д. Саликова, члена коллегии Народного комиссариата путей сообщения Туркреспублики и одного из участников событий, есть фрагмент, косвенно подтверждающий эти сведения: «В ночь на 19 января в городе, очевидно, уже велась практическая подготовка к вооруженному выступлению. Начальник гарнизона коммунист тов. К. Ревякин был отпущен Осиповым в краткосрочный отпуск. Все наружные караулы, состоявшие из частей гарнизона, были заменены отрядами, находившимися в ведении контрреволюционных организаций». Как мы видим, Саликов несколько неточен в изложении, Ревякина не было в Ташкенте с 15 января.

Наступление на ст. Анненково 16 января окончилось полным разгромом красных сил. Объединенные отряды Закаспийского правительства и британских интервентов отразили наступление и сами двинулись вперед. Вот как описывает результаты боя участник событий С.Т.Филлипов, начальник полевого штаба Закаспийского фронта (сохранена оригинальная пунктуация).

«Разгром мог бы быть полным и позорным, если бы не беззаветная храбрость красноармейцев 1-го Боевого поезда. Которые учли серьезность положения, и сами, по своей инициативе, сдерживали натиск обезумевшего от неожиданного успеха противника. Бросившего в бой все, что было под руками, до нестроевщины включительно. Бой продолжался целый день, и только к вечеру нашим частям удалось добраться до своих позиций. Потери с обеих сторон были тяжелые. В этом бою противником было захвачено 4 пулемета и значительное количество пленных».

Возникает предположение, что само наступление на ст. Анненково было организовано с целью отвлечения из Ташкента наиболее преданных большевикам воинских частей. К началу наступления на станции Равнина красными было собрано три пехотных полка, в том числе вызванный из Самарканда наиболее боеспособный Казанский полк, отряд Ревякина 1-й Боевой поезд и Кушкинская тяжелая батарея. Командовал операцией лично командующий Закаспийским фронтом Б.Н.Иванов.

Что касается последующий событий в Ташкенте и действий гарнизона Ташкентской крепости во главе с И.П.Беловым, то мы знаем, что обстановка в самой крепости была крайне нервозная. Основная часть гарнизона составляли так называемые интернационалисты — бывшие военнопленные Австро-Венгерской армии. Среди русских командиров было значительное число бывших офицеров – сторонников Осипова. Буквально за день до начала восстания в крепости был устроен пожар, который был потушен с большим трудом, противопожарное оборудование не действовало.

Командиры ташкентской крепости – сторонники Осипова, расстрелянные после восстания.

Крайне интересные подробности о действиях гарнизона крепости во время восстания содержатся в воспоминаниях Штефана Гана, бывшего словацкого военнопленного, опубликованные Воениздатом в 1961 г.:

«18 января 1919 года ночью вспыхнул контрреволюционный мятеж. Рабочие одной из фабрик заметили сосредоточение белых и забили тревогу. Многие из нас,красноармейцев, были женаты, и те, кто был свободен от службы, были дома со своими семьями. Я был женат на русской девушке— дочери рабочего, и у нас уже был сын. Когда мы по тревоге выбежали на улицу, то сначала не могли понять, что происходит и в чьих руках город. На улицах кто-то тащил пушки, бегали люди в штатском и офицеры в форме с белыми повязками. Мы, красноармейцы, хотели незаметно и как можно быстрее попасть в крепость. Но белые останавливали и проверяли всех прохожих. Однако мне все-таки удалось пробраться в крепость. Там каждый уже был на своем месте. Я получил приказ занять место на правом фланге.

За день до контрреволюционного мятежа начальник команды новобранцев Красной Армии был дежурным по крепости. Как позднее было установлено, он сговорился с контрреволюционерами о сдаче им крепости. Ночью была подожжена заранее подготовленная солома у старых ворот крепости. Ворота зажгли, чтобы контрреволюционеры могли свободно ворваться в крепость. Те из красноармейцев, которые в этот момент не спали, подняли тревогу и погасили пожар, но ворота все же сгорели. Тогда на месте ворот мы устроили баррикаду. Начальник команды новобранцев был взят на подозрение, и с него не спускали глаз. Среди нашего командования было трое таких предателей из числа царских офицеров. Уже в начале боя мы заметили, что эти офицеры отдают вредные приказы, поэтому они были отстранены от командования и арестованы. Красноармейцы сами избрали своих командиров.

Этот кровавый бой длился три дня и три ночи. Контрреволюционеры овладели всем городом, кроме крепости и железнодорожной станции, которую прочно удерживали железнодорожники вместе с рабочими. На третий день подошли подкрепления красноармейцев из других гарнизонов.

Недалеко от крепости находилась бывшая резиденция губернатора, так называемый «Белый дом». Там было несколько рабочих, которые держали под своим контролем всю Соборную улицу. Они попросили у нас подкрепления. Командир, который позднее был разоблачен как предатель, послал туда только пятнадцать человек. Среди них был и я. Мы пробрались черезарык, который проходил под стеной парка «Белого дома». В здании было несколько рабочих и их жен, подносивших патроны. Больше всего нас беспокоил пулемет, установленный контрреволюционерами в мечети. У нас была телефонная связь с крепостью, и мы попросили подавить этот пулемет. Вскоре по нему дали несколько артиллерийских выстрелов, и он затих. Белогвардейцы начали атаку со стороны парка. Целый день без перерыва мы защищали «Белый дом». Понеся большие потери, мы вынуждены были отступить в крепость тем же путем— через арык. Наш командир товарищ Дубовой обнял всех нас и поблагодарил за то, что мы не подвели. Обороняя «Белый дом», нам удалось точно установить пункты, в которых сосредоточились контрреволюционные силы. Больше всего их было в казармах 1-го и 2-го полков. По этим объектам и начался артиллерийский обстрел из крепости. Дубовой сам корректировал артиллерийский огонь. На третий день белогвардейцы вынуждены были отойти. Железнодорожники и рабочие, удерживавшие железнодорожную станцию и окружающие кварталы, получили подкрепление из красноармейцев, и мы совместными усилиями выбили из города всю осиповскую банду. Когда взятых в плен контрреволюционеров привели в крепость, то под штатскими пиджаками у многих из них обнаружили белогвардейскую форму с нашитыми погонами и знаками различия».

И. П. Белов, фото периода Гражданской войны

Следует добавить, что действия И.П.Белова во время мятежа были по достоинству оценены руководством. В апреле 1919 г. он был назначен главком Туркестанской республики, в 1920 г. — командиром 3-й Туркестанской стрелковой дивизии, в августе 1920 г. — сентябре 1921 г. – командующим Бухарской группой войск. С начала 30-х годов Белов в звании командарма 1-го ранга командует поочередно Ленинградским, Московским и Белорусским военными округами. Однако его членство в партии левых эсеров не было забыто. В конце 1937 года органами НКВД было сфабриковано дело о существовании в рядах РККА подпольной военно-эсеровской организации, в руководстве которой был обвинен И.П.Белов, Он был арестован в январе 1938 г. и после непродолжительного следствия расстрелян. В это же время были репрессированы и расстреляны практически все основные участники подавления январского восстания в Ташкенте были в конце 30-х годов. Это ГА.Колузаев, Д.И.Манжара, П.А.Домогацкий, командующий Закаспийским фронтом Туркреспублики, войска которого участвовали в ликвидации последствий мятежа Б.Н. Иванов, председатель РВС фронта Н.А. Паскуцкий и другие, в основном – бывшие эсеры из руководства Туркестанской республики.

Использованные источники:

1. Саликов Д., « Историк-марксист», №4,1941,C.59-72
2. Филиппов С.Т. «Боевые действия на Закаспийском фронте (1918-1920 г.г.)», — Ашхабад: Туркмен-Истпарт, 1928 г.
3. Черушев Н.С. «1937 год: Элита Красной Армии на голгофе».— М.: Вече, 2003г.
4. Былые походы.— М.: Воениздат, 1961.
5. Рукопись воспоминаний К.П.Ревякина.