Море, Латакия, шииты, любовь. Часть вторая Разное

Фахим Ильясов

Рассказ

ПАЛОМНИЧЕСТВО ШИИТОВ В ГОРОДА КЕРБЕЛА И НАДЖАФ (НЕДЖЕФ)

На данный момент сунниты составляют 87% мусульман всего мира, шииты не более 10%. Шииты кроме Мекки, также совершают паломничества в иракские города Эн-Наджаф и Кербелу. У Шиитов есть поминальный день, называется он Ашура. Это десятый день месяца Мухаррам по мусульманскому(лунному) календарю. В этот траурный день шииты поминают всех шиитских мучеников, и прежде всего Хусейна ибн Али. Имам Хусейн был вторым внуком пророка Мухамеда, сыном его двоюродного брата Али и дочери Фатимы. Хусейн отказался признать Язида, сына Муавия Халифом(династия Омейядов) и тот подверг Имама Хусейна и его семью страшным пыткам, а затем казнил его. День Ашура отмечается и Суннитами(трехдневный пост), так как в этот день пророк Мухамед (САС) совершил переезд из Мекки в Медину.

Шииты, как и сунниты совершают пятикратный намаз, но в отличие от Суннитов, шииты совмещают второй намаз с третьим, а четвертый намаз с пятым. Поэтому многие считают, что шииты совершают всего лишь трёхкратный намаз. Но это не совсем так. Есть ещё несколько поводов отмечать день Ашура, например,как переселение в этот день Адама в рай и принятие от него покаяния после прегрешения. Также в день Ашура корабль Ноя причалил к горе Джуди после потопа и т.д.. Во время дня Ашуры, у шиитов принято наносить себе удары плетьми или даже остро колющимися предметами, при этом приговаривать — «Шах Хусейн, Вах Хусейн». Отсюда и пошло выражение — «Шахсей — Вахсей».

Шииты, вот уже почти 1400 лет отмечают АРБАИН, это Сороковой день смерти Имама Хусейна. Шииты отмечают его пешим паломничеством в город Кербелу. Паломничество начинается из городов Багдад или Наджаф в город Кербела. Но основной город начала паломничества город Наджаф. В городе Наджаф похоронен Имам Али, четвертый праведный Халиф, двоюродный брат и зять пророка Мухамеда. Оба города находятся примерно в ста километрах от Кербелы. Но паломники идут в Кербела не только из вышеназванных городов, но также из иракских городов Басра, Куфа, Кут, Насирия, из всех иранских городов, из Кувейта (рядом с Басрой) и т.д.. Уже за двести километров до Кербела на дорогах к ней, начинается настоящее столпотворение. При Саддаме Хуссейне даже расстреливали паломников. Но народ находил выход. Как-то раз, при режиме Саддама Хуссейна группа паломников дошла до города Кербела из Наджафа толкая пассажирский автобус целых сто километров, якобы, сломавшийся в пути. Все паломники стремятся попасть в одну из главных святынь Шиитов — мавзолей Имама Хусейна и стоящую невдалеке усыпальницу его брата Имама Аббаса ибн Али, который также принял мученическую смерть в битве при Кербела. Эта битва положила начало разделению Ислама на две ветви — Суннитов и Шиитов. Несмотря на то, что обстановка в Ираке на сегодня не самая благополучная, но тем не менее число паломников в Кербелу, с каждым годом становится всё больше и больше. Например, в этом году (2018), по данным СМИ Ирака и Ирана, число паломников в Кербелу в день Арбаин равнялось двадцати двум миллионам людей. Это больше, чем число правоверных в совершивших Хадж в Мекку.

На пути шиитских пилигримов в Кербелу стоят палатки с врачами, лекарствами и отдельные палатки с питанием и ночлегом. Люди добровольно приносят всё самое лучшее из дома для паломников, Естественно, что и мечети вносят очень большую лепту для достойной организации паломничества. Государство же, наоборот, не имеет никакого отношения к паломничеству. Вы бы видели как при наступлении темноты местные жители подбегают к паломникам и просят их переночевать в их доме. Отказ означает для них тяжелейшую обиду. Этим людям отдающих паломникам самое лучшее, а иногда и самое последнее ничего не надо, кроме молитвы от паломников. Некоторые местные жители во время отдыха паломников снимают с них обувь и носки, моют им ноги, а затем делают им массаж ног. Шииты, очень доброжелательны ко всем паломникам. Самое интересное, что некоторые местные жители уже с утра становятся в ряды паломников, идут пешком с ними целый день день, и всё время уговаривают паломников переночевать у них. Многие паломники предпочитают идти в ночное время, а в жару отсидеться в палатке или в доме гостеприимных иракцев. Среди паломников есть много любопытных христиан из разных стран, которые тоже проходят этот путь в Кербелу со своими друзьями мусульманами. Они всегда бывают поражены милосердием, богобоязненностью и сердобольностью как паломников, так и местных жителей. Причем многие христиане к концу паломничества произносят Шахаду(Признание) и становятся мусульманами. Уставших паломников в любой момент могут посадить на автомобили, чтобы часть пути они проехали. Это в основном касается инвалидов, больных, пожилых людей и беременных женщин.

За годы жизни в Ираке, мне пришлось множество раз быть свидетелем паломничества в Кербелу и ради интереса, даже один раз принимать участие в них. Мы с товарищем ( переводчик — таджик из Горного Бадахшана, а жители Горного Бадахшана — Исмаилиты (ветвь Шиитов)) прошли за два дня отрезок пути в 70 — 75 километров, сделали одну ночевку, а потом возвратились в Багдад. Скажу, что это было очень круто, создавалось незабываемое ощущение единения и братства. Скажу больше, никогда ко мне не относились так внимательно и даже можно сказать бережно, как в этом двухдневном пешем походе в роли паломника. Ежечасно нас уговаривали поесть фрукты или остановиться пообедать, или просто выпить чай с фруктами. Паломники, в среднем, проходят за день не более 15-20 километров. Мы бы с товарищем за эти два дня прошли бы и больше 70км., но тысячи и тысячи паломников шедших впереди нас, не давали возможности сильно прибавить шагу. Ведь среди паломников много пожилых людей, женщин и больных, а они не могут идти быстро. Врачи уговаривают женщин с детьми, больных, слепых и пожилых людей сесть в автомобили, но те стараются как можно больше пройти пешком. Мировые, особенно западные СМИ игнорируют Арбаин, зато на Западе широко рекламируются гей-парады и пивные фестивали. Откровенно говоря, ни католики, ни протестанты не могут тягаться с шиитской традицией по проведению Арбаина ни по духу, ни по размаху. Особое внимание надо обратить на феномен самоорганизации и социальной мобилизации. Мусульманские СМИ пишут, что резкий рост численности паломников в Кербелу, указывает на ощущение приближающегося конца света и готовности шиитов встретить Махди (борец с антихристом), чтобы встать под его знамена и бороться с даджалем (антихристом). По предсказанию, ведь именно в Ираке будет собираться армия Махди, что особенно важно для его ближайшего соседа Ирана, активно помогающего в организации Арбаин и его проведении. Открытость в проведении паломничества из Наджафа в Кербелу привлекает к Арбаин многих простых жителей из других стран. Причем люди приезжают на Арбаин даже из Латинской Америки и Австралии. Мусульмане верят, что Махди и Христос будут вместе сражаться против Антихриста. Западные теологи пишут, что сейчас шииты даже больше сунниты, чем сами сунниты, подорвавшие свой свой авторитет из-за экстремистских выходок.

Кстати, к рождению ИГИЛ частично приложил руку и Советский Союз. После нападения США на Ирак, к власти в стране пришли Шииты. Офицеры Сунниты иракской армии учившиеся в СССР, моментально потеряли работу и стали никому не нужны.
Эти боевые офицеры уехали из Багдада в Мосул (север Ирака) и время от времени показывали свой оскал, подрывая шиитские базы, автомобили и т.д.. Потом они влились в ИГИЛ.
ИГИЛ- Исламское государство Ирака и Леванта. Потом они упростили своё название до ИГ. ИГИЛ образовался в 2006 году путем слияния одиннадцати радикальных группировок во главе с местным подразделением Аль-Каиды. ИГИЛ, естественно, возник с помощью США, хотя США вовсю открещиваются от этого. Но ведь не само собой у игиловцев появились деньги и оружие, и они сразу же стали претендовать на создание своего Халифата. Разные источники пишут о том, что в армии ИГИЛ в данный момент служат от двадцати до ста тысяч военных. Среди них очень много наёмников со всех стран, в частности из СНГ. ИГИЛ нашел первоначальное вооружение на военных складах Ирака, созданных для армии и полиции США. ИГИЛ захватил города в Ираке, а в банках этих захваченных городов находились огромные суммы денег. Армия Ирака начала целыми подразделениями переходить на сторону ИГИЛ. А ведь это самая армия, которую создали США после вторжения в Ирак. Ну хватит об ИГИЛ. Просто ИГИЛ считает одним из своих врагов Шиитов. А где живет основная масса шиитов, конечно в Иране. А кто для американцев ныне является одним из самых главных противников? Ответ: конечно 80 — миллионный шиитский Иран. Хотя ИГИЛ и объявил своими главными врагами США и Израиль, а уж потом шиитов, а теперь даже и Аль — Каиду, но верится с трудом, что ИГИЛ будет бороться с США или Израилем. Конечно, они будут устраивать им мелкие пакости, но, только, с разрешения Дяди Сэма.

ЛЕВАНТ.

Теперь два слова о Леванта. Французским словом Левант (восход) обозначают все страны в Восточном Средиземноморье, условно расположенного между современной Турцией и Красным морем. В пятнадцатом веке Левантом называли все территории расположенные на карте восточнее Италии. Сегодня территория Леванта охватывает части нескольких государств. Это часть Турции, часть Египта, Сирия, Ирак, Израиль, Ливан и Йордания. Арабы не говорят Левант, они говорят Аль — Шам.

АЛАВИТЫ.

В Латакийской губернии живут в основном Алавиты. Официально Алавиты являются самым крайним ответвлением Шиитов. О присоединении Алавитов к Шиитам была издана специальная Фетва — (указ) иранского верховного Имама от 1973 года). По конституции Сирийской Арабской Республики президентом страны мог быть избран только мусульманин. А Алавиты не признавались мусульманами. И когда в 1973 году Президентом Сирии стал Алавит Хафез Аль Асад, в Иране был срочно издан указ о признании Алавитов Шиитами. Алавизм — одно из наиболее мистических течений в исламском мире. Сунниты считают Алавитов сектой.

Алавиты обожествляют Али. Основателем Алавизма является Абу Шуайб ибн Нусайр (скончался в городе Басра в 883 году). Абу Нусайр проповедовал божественное происхождение шиитских праведных имамов, а себя объявил Пророком. Алавизм включает в себя элементы христианства (например Троицу) и культы предметов (иконы). Главной книгой Алавитов является «Китабуль — Маджму» (Книга свидетельств). Эта книга подражает Корану и состоит из 16 разделов. В основе учения Алавитов — представление о Троице, наподобие с христианством. В троицу Алавитов входят Али ибн Абу Талиб, который считается Божеством ( у Суннитов Али — Праведный Халиф, у Шиитов Али ибн Абу Талиб — праведный Имам), Мухамед — у Алавитов — Это отражение Божества, а Салман аль-Фариси — врата Бога. Салман аль — Фариси был сподвижником Пророка Мухамеда и первым персом принявшим Ислам. Алавиты всегда говорят, — Свидетельствую, что нет Бога кроме Али. Согласно вероучению Алавитов, Бог являлся на землю Семь раз в образе Пророков: Адама, Нуха (Ноя), Якуба(Иакова), Сулеймана (Соломона), Исы (Иисуса) и Мухамада (Мир им всем). Все эти Пророки у Алавитов считаются воплощением Али, который их создал. Кроме того Алавиты поклоняются Солнцу и Луне. Также у них есть культ поклонения Фатиме, жене Али ибн Абу Талиб и дочери Пророка Мухамеда. Этот культ очень похож на культ Девы Марии в Христианстве. Алавиты также верят в семикратное переселение душ, после которого душа Алавита попадает в мир звезд (аналог Рая). Алавитам дозволено употреблять спиртные напитки, они отрицают, что Кааба (черный камень в Мекке) это священный Дом, так как считают, что Дом Али (Для Алавитов он Аллах) находится на Солнце. Все люди делятся на избранных и необразованную массу. Избранным может быть только тот, у кого оба родителя являются Алавитами. 10% процентов населения Сирии являются Алавитами. Также Алавиты проживают в Ливане, Турции (там, кроме Алавитов, есть ещё Алевиты и их часто путают с Алавитами), Йордании и Израиле. Алавиты могут применят Такиа (Сокрывание) — сохраняя в душе своё учение, они могут стать католиками и протестантами. Кстати, Алавиты часто носят христианские имена, не держат пост, могут не молиться и не делать пожертвований в праздники, Вместо пожертвований Алавитам достаточно упомянуть имя Салмана аль-Фариси. На богослужениях Алавиты читают Евангелие и причащаются вином. Алавитам, вообще-то, положено молиться два раза в день и держать Пост (Рамадан) всего две недели вместо одного месяца. Однако, не все Алавиты следуют даже этим упрощенным правилам.

А в таком простом вопросе как поклонение Солнцу и Луне, Алавиты разделились на два лагеря, одни поклоняются Солнцу (они называются Шамсиюн), а другие Луне (Калязиун, по имени Имама из Галилеи Мухамеда Калязи). Во времена Башера Аль Асада, в местах компактного проживания Алавитов начали строить мечети, чтобы показать Суннитам, что Алавиты тоже являются мусульманами. Но Сунниты не очень -то верят в истинное мусульманство Алавитов. Есть мнение (прямо как в советских партийных кругах) историков, но зато нет никаких точных доказательств, что Алавиты появились от армян давно исчезнувшего киликилийского царства, а также от турков, курдов и арабов компактно проживавших в горах и предгорьях Сирии, Ливана и Турции и Йордании. Вот эти десять процентов Алавитов населения Сирии и держат в стране власть в своих руках. Поэтому восемьдесят пять процентов населения Сирии (Сунниты) недовольны своим положением. Пять процентов населения Сирии — христиане. Сунниты Ближнего Востока, вообще не признают Алавитов мусульманами и считают их сектой.

Ну хватит о Суннитах и Шиитах и вообще о религии, лучше поговорим о Любви.

ЛЮБОВЬ.

Латакия — город созданный для любви. Это город где ежесекундно рождается любовь невзирая ни на возраст, ни на статус, ни на замужество, ни на количество детей и т.д.. Ведь Латакия — неисчерпаемый кладезь курортного морского воздуха, а он в городе всегда чистый, теплый и, несмотря на зимние ветра, нежный. Человек, вдыхавший в течение нескольких лет волшебный латакийский воздух насыщенный ароматами эвкалипта, оливкового масла, цитрусовых, предгорного разнотравья и, конечно же, бесподобного Средиземного моря получает огромный заряд любви и тестостерона на многие годы вперёд. К тому же в городе до сих пор велико влияние французов, бывших колонизаторов Латакии и даже предоставивших городу автономию в 1930 году. С 1930 и до 1936 года Латакия была вольным городом, мечтой обладателей Пикейных жилетов и соломенных шляп «Канотье» из Черноморска (Золотой телёнок), но к сожалению горожан в 1936 года Латакия вошла в состав Сирии. Однако традиции вольного города Латакия сохранила до нынешних дней. В Латакии можно увидеть стайку современных девушек одетых в джинсы и футболки, а следом идущую даму закутанную в платок, а если вы увидите женщину в абая (накидка на одежду черного цвета), то эта женщина в черном, наверняка, приезжая из городов Хомс, Хама, Табка или сельской местности. Коренные жительницы Латакии очень редко надевали Абая, если только по какому-нибудь поводу, а так они ограничивались платками. Наш офис располагался в бывшей французской части города, в старинном здании на одной из узеньких и вымощенных камнями улочек недалеко от набережной и порта. Мне все время казалось, что знаменитая песня — «Ночью, в узких улочках Риги, слышу поступь гулких столетий, слышу века, но ты от меня далека, так далека, тебя я не слышу», — больше подходит к Латакии, чем к самой красавице Риге. Мой рабочий кабинет был на третьем этаже. В соседних кабинетах вперемешку с арабскими инженерами сидели наши проектировщики, инженеры — геологи, инженеры — геодезисты, геофизики, биологи, почвоведы, архитекторы и другие специалисты. Руководство сидело на втором этаже, как наше, так и сирийское. На четвертом этаже также располагались инженерно — технические работники. На нашем этаже, в маленькой кухоньке сидел Фаррадж — «Прислуга за всё». Это был высокий красавец с повадками заочного любителя русских женщин, к тому же многодетный араб. Он работал в офисе за мизерную зарплату, но раз неделю имел неплохие чаевые от всех сотрудников. Его звали Хасан.

Хасан заваривал всем желающим чай и кофе, бегал для сотрудников за Шаурмой в кафе за два квартала от офиса, ходил разменивать деньги, да и сам готовил для сотрудников, не успевших позавтракать дома, непритязательные сэндвичи с зеленью и яйцами. Дамам нашего офиса Хасан, почти ежедневно, приносил из соседней французской кондитерской изумительные эклеры, а после работы убирался в помещениях на всех четырех этажах. Хасан, с утра заваривал для меня крепкий чай с корицей и лимоном. В день я выпивал по три-четыре стакана фирменного чая от Хасана. Когда в офисе отсутствовало руководство, тогда Хасан приглашал меня, переводчика Арала Хусанова из Кашкадрьинской области
и проектировщика Володю Юдкина (Москва) в свою кухоньку. Он заваривал нам всем крепкий и вкусный чай и начинал нас мучить вопросами о жизни в нашей стране, о том, может ли он взять второй женой наших проектировщиц Ольгу Волкову или Елену Кипа. Хасан добавлял, что у него есть много земли которая приносит неплохой доход от оливковых деревьев, цитрусовых, черешни и овощей растущих на его земле. Под самый конец нашей интеллектуальной беседы, Хасан всегда спрашивал Володю Юдкина, — «А ты еврей»? Володя, чистокровный еврей в двенадцатитысячном поколении, с завидной уверенностью отвечал Хасану по арабски, — «Ля, ана руси» — «Нет, я русский». Хасан только улыбался словам Юдкина. Но тем не менее с Юдкиным Хасан дружил и всегда приносил Володе чай или кофе. А со своих любимых Ольги и Елены, Хасан никогда не брал денег за чай, кофе и другие услуги. Наши девушки отдавали деньги Хасану через меня или Арала Хусанова. Раз в неделю Хасан обходил все кабинеты и мы рассчитывались с ним за чай, кофе и услуги, естественно, оставляя ему неплохие чаевые по меркам того времени. Мы добавляли деньги девушек и отдавали Хасану. Сперва он удивлялся, а потом догадался, что это девушки с ним таким образом рассчитываются.

Хасан пару раз приглашал меня к себе домой в гости. Жил он в предгорье и действительно имел огромный сад. Но весь доход от сада, практически, уходил за долги. Несколько лет тому назад, Хасан взял деньги в долг у богатого дяди своей жены, чтобы купить землю и с тех пор ежегодно выплачивал этот долг частями после продажи урожая. Семья жила скромно, жена ещё двадцать лет тому назад бывшая красавицей, к сорока годам потускнела от пяти родов и работы в саду. Хасан закончив работу возвращался домой и сразу начинал копошиться на участке. Ни о какой второй жене и речи не могло быть. Хасан, как и все мужчины , просто и элементарно хотел переспать с нашими красивыми девушками. Но он завуалировал свою мечту под красивую сказку о земле и богатстве. Богатый дядя всегда помогал своей единственной племяннице. Он бы вообще полностью обеспечивал её семью, если бы племянница вышла замуж за сына его друга. Но девушка выбрала бедного, но высокого и красивого Хасана, с которым они вместе выросли на одной улице. Тем не менее дядя оплачивал учебу старшего сына Хасана в Париже.

Как-то раз Хасан срочно позвал меня к себе на кухню. Я пришел к нему и он приложил палец к губам. Затем Хасан показал на уши (мол, послушай) и указал на разговоры за стенкой, где находился кабинет инженера Афаф. Афаф — красавица под тридцать лет, была дочерью генерального директора крупного Департамента по Ирригации в одноименном министерстве в Дамаске. Афаф переводится как целомудренная, достойная, честная. Афаф была родом из Латакии, её родители со временем переехали в Дамаск. Мужа призвали служить в сирийскую армию, а горячая и сексуальная Афаф стала соломенной вдовушкой и попросилась на работу в Латакию, где нравы были попроще чем в Дамаске. Афаф не любила Дамаск. Считала этот город слишком религиозным. Эх, жаль, что она не жила ни в Кувейте, ни Саудовской Аравии, по сравнению с которыми Дамаск, является городом — атеистом. В тот день что — то случилось в рабочем кабинете Афаф, уж слишком горячим был разговор. Показалось, что «всё смешалось в арабском доме Облонских», так как из комнаты Афаф кто-то вышел и со стуком захлопнул дверь.

Сперва, я не обратил никакого внимания на шумный разговор в соседней комнате, так как арабы часто разговаривают громко и эмоционально. Но «лорд хранитель» чайников и стаканов Сэр Хасан объяснил мне, что Афаф выясняла отношения с кем-то, совсем как муж и жена, а ведь её супруг вот уже больше года служит в армии. Женщины арабки часто уходили из офиса
домой пораньше, то у них ребенок заболеет, то вдруг ей самой надо к врачу, то ещё какая-нибудь причина найдется. В тот день, эффектная Афаф, несмотря на свой не очень высокий рост, выглядела в новых туфлях на каблуках очень грациозно. С отличным макияжем и в модной одежде, кокетливо повязав на голову платок от «Гуччи», она ушла домой уже в одиннадцать часов утра. Никаких тебе черных накидок под названием Абая, ни других принадлежностей мусульманок на Афаф никогда не было, только модные шелковые платки на голове и то, чтобы только дойти до машины. Рабочий день у нас длился с 08:00 до 14:00. То есть всего шесть часов. В четверг был короткий день, работали до часу дня. Пятница была выходным днём. Потом нам сделали рабочий день с восьми утра до трех часов дня, но зато отдыхали уже два дня, в пятницу и субботу. Иногда по четвергам Афаф, с такими же эмансипированными подругами, приезжала на пляж рядом с нашим домом. Скорее даже не на пляж, а в ресторан «Шате Азрак». Никакого алкоголя арабки не употребляли, девушки просто ужинали, пили фруктовые коктейли и курили кальян. Сидели они допоздна в этом уютном ресторане, где тихо играла музыка и которая никоим образом не мешала беседе девушек, причем далеко не тихой. А после одиннадцати вечера они на машинах разъезжались по домам. Афаф проводив подружек не спеша выкуривала сигарету «Мальборо», садилась в свой «Мерседес» и ехала в сторону пляжа под названием «Черные пески». Говорят, что иногда по ночам Афаф купалась море в одиночестве рядом с кафе, хозяином которого был её кузен. В субботу Афаф появлялась на работе не восемь утра, а гораздо позже, иногда даже в одиннадцатом часу утра. Никто и никогда не смел делать замечания арабским женщинам по поводу их опоздания, а тем более Афаф. В офисах арабских стран не принято делать замечания женщинам. Иногда только генеральный директор мог задать им какие-нибудь вопросы по поводу их отсутствия, но это случалось очень редко. Профсоюзы в Сирии стоят горой за работающих женщин. Руководство не имеет права не только увольнять женщин, а даже ругать их. Руководство вообще не имеет никакого права увольнять сотрудников. Для этого они должны договариваться с профсоюзами. А такое случается крайне редко. Если сотрудник становится не нужен руководству или элементарно не подходит под стиль руководства, то такого сотрудника просто переводят на работу в другой город. Зато наши специалисты, ударники арабского труда, частенько приходили на работу уже к семи утра и весь день корпели над чертежами, отчетами и докладами, и даже после окончания рабочего дня нередко оставались в офисе, мешая Хасану производить уборку. Но стахановец Хасан убирался очень быстро. Он просто освобождал мусорные корзины и пепельницы в один большой пластиковый пакет, затем относил его в мусорный бак и уходил домой. Вся работа по сбору мусора на четырех этажах офиса занимала у Хасана ровно двадцать минут. О том, чтобы протереть пыльные подоконники и столы, даже речи не было. Но раз в неделю, с самого утра, Хасан мыл полы на всех четырех этажах. Обычно это происходило по четвергам.

Афаф всегда приходила в офис нарядной, а самое главное модно одетой, как истинная парижанка. Наши специалисты называли Афаф — Миссис Латакия. А в последние недели она одевалась шикарно и выглядела как модель с обложки журнала «Vogue». Афаф происходила из богатой алавитской семьи, она долгое время жила в Париже. Родители отправили её во Францию к сестре отца, чтобы она там закончила школу и подтянула свой французский язык. Афаф и школу закончила во Франции, и французский подтянула, и в университет поступила, да и в половом отношении поднаторела. После окончания учебы в университете, родители вернули её в Дамаск и выдали замуж за перспективного молодого человека из не очень богатой, но хорошо знакомой им алавитской семьи. Афаф не любила мужа, мечтала развестись с ним и вернуться в Париж. Поэтому у нее не было детей. О том, что Афаф влюблена, первым заметили наши девушки. Модная Афаф стала менять свои наряды ежедневно, её сексуальные глаза горели огнём желания, улыбка сводившая с ума наших мужчин стала ещё обаятельней. От наших женщин мало что можно скрыть, а любовные дела, это, уж, совсем невозможно. Как — то Афаф пригласила на свой день рождения всех советских специалистов работающих в головном офисе (приблизительно тридцать человек). Кроме головного офиса, было ещё два офиса, один небольшой на плотине, а второй на автобазе, где также располагались кабинеты геологов, топографов, техников — механиков, водителей и других. День рождения Афаф справила в ресторане своего кузена рядом с пляжем. Было весело, было пьяно, было много тостов на русском языке за здоровье Афаф, за дружбу между Сирией и СССР. Также, были традиционные танцы живота от подруги Афаф и наших раззадорившихся девчат. Естественно, что были тосты за Ирригацию, мелиорацию и дренаж сельскохозяйственных угодий Сирии. Получилось совсем как по книге Ильфа и Петрова «Золотой телёнок». После опустошения многих бутылок виски, гости арабы покинули ресторан. А когда в ресторане остались одни наши люди, то гулянка разгорелась с новой силой, тосты уже произносились без переводчика, а почти трезвый в кавычках главный геолог Владимир Племенов, после долгого и пламенного, но мало вразумительного тоста о любви, даже обнял и от души поцеловал Афаф, размазав мокрые от виски усы по лицу Афаф. Впрочем, Афаф кажется была довольна поступком Володи Племенова. Афаф явно нравилось пьяная непосредственность наших специалистов. Она танцевала со всеми мужчинами, при этом кокетливо говорила им комплименты на французском. Наши мужики после слов Афаф, готовы были перевернуть небольшие горы разделяющую Сирию с Турцией. Потом автобус развёз всех гостей по домам. Но советские чиновники высшего звена несмотря на выпивку, сами сели за руль своих служебных автомобилей и благополучно добрались до своих домов. Благо, что сирийские полисмены вообще не понимали того, что наши специалисты могли сесть пьяными за руль, наоборот, если советский человек иногда бывал в невменяемом состоянии за рулём, то полицейские сами садились за руль и отвозили пьяного домой.

Мне Афаф казалась красивым, ухоженным, но несколько инородным телом в нашем офисе приятных женщин, симпатичных молодых девушек, как с арабской, так и с нашей стороны, но которым до Афаф было далеко. Её умелый make-up, со вкусом подобранные наряды и аристократическая ухоженность сводили с ума не только мужчин офиса, но и всех дам, как наших, так и сирийских. Во время кофе-брейков советские и сирийские дамы, естественно, шептались о той или иной детали одежды Афаф.
Конкурировать с Афаф могла, разве что, архитектор Галина Шагалова. Галина была москвичкой и отменно разбиралась в моде, имела тонкий вкус во всём, начиная от архитектуры, дизайна квартиры, в выборе одежды и сервировки стола. Её муж Виктор был главным инженером проекта, а вот ему не надо было ничего кроме рабочих документов, отчетов, чертежей по строительству плотины и ежевечерней порции виски Он не замечал ни нарядов жены, ни элегантной сервировки стола, ни фотографий сына развешанных по квартире. Их сын был студентом МАИ и на летние каникулы приезжал к родителям в Латакию, окунуться в водах Средиземного моря. Это двадцатилетнее чадо под метр восемьдесят пять сантиметров, первый раз прилетев в Сирию, сразу взяло быка за рога. Чадо сойдя с трапа ИЛ-86 в аэропорту Дамаска, первым делом спросило у переводчика, — «Где можно купить марихуану» ? Переводчик Арал Хусанов, и так немного заикавшийся, вообще потерял дар речи от такой бесцеремонности и необдуманного отношения к словам. Но придя в себя, Арал Хусанов провел с этим наглым юным отпрыском воспитательную беседу, после которой молодой повеса больше не задавал никаких вопросов ни родителям, ни его сослуживцам. Он тихо-мирно купался, загорал, ездил по пляжам и замкам, наслаждался шиш-кебабом, морепродуктами и мороженым, а через пару месяцев убыл восвояси. Но любовь к канабису не привела его к добру. После окончания МАИ Женя (так зовут чадо) работал в одной очень престижной организации. Однажды, после корпоративной вечеринки, Женя под хорошим шофе возвращался к себе домой на Проспект Мира. Возле его дома был таксопарк, где он хотел купить канабис у знакомого водителя такси. Суть да дело, он купил его, покурил и его сильно развезло. А прямо около подъезда его ударили по голове и ограбили. Женя долго лежал в больнице. Родители лечили его от последствий травмы лет пять, если не больше. С престижной и высокооплачиваемой работы ему пришлось уволиться. Сейчас он работает в Банке — ВТБ простым «айтишником». Парень вообще перестал курить и пить спиртное. Он женился, и к радости его родителей у него родилась дочка. Отец Жени, бывший главный инженер проекта по строительству дамбы в Латакии, ушел из жизни совсем молодым в конце девяностых.

Афаф несмотря на своё замужество, а также на то что её муж служил в армии, убыла в Париж «первой июльской лошадью».
Из Дамаска в Париж летали несколько самолетов «Air France» в день. В Москву же было всего два рейса Аэрофлота в неделю и два рейса «Syrian Arab Airlines». Вернулась Афаф из Парижа в начале сентября. И хотя в сентябре температура воды в Средиземном море была плюс тридцать градуса, но пляжи резко пустели. Только группы европейских туристов приходили на пляж во время сиесты. В октябре туристы из Европы уже не купались, а только прогуливались по берегу моря. В день Седьмого Ноября, вода в море была всего плюс семнадцать — восемнадцать градусов. Для всех людей, как туристов, так и местных, эта температура воды была слишком низкой чтобы купаться. Но ведь в Латакии проживали ещё и наши специалисты. Для них температура воды не имела никакого значения. Подогретые английской водкой «BORZOY», виски и местной анисовой аракой советские геологи, геодезисты, проектировщики и другие специалисты, на удивление арабов и интуристов устраивали массовый заплыв от пляжа «Шате Азрак» до неработающего и закрытого Института Океанографии Жак Ив Кусто, и обратно (800 метров в оба конца, при сопровождении моторной лодки и шлюпки). Арабы особенно болели за стройную супругу главного инженера контракта по строительству плотины Галину Шагалову. Но побеждала тонкая ценительница шотландского виски и английской водки «BORZOY» инженер проектировщик Тоня Ситникова. В моменты отъезда супруги главного инженера Галины Шагаловой в Москву, мадам Ситникова частенько оставалась в их квартире, чтобы поработать совместно с главным инженером над проектами за рюмкой «BORZOY», потом под томную музыку добавить шотландского виски и вообще забыть дивными латакийскими ночами про эти «оборзевшие» чертежи.

В праздничные ноябрьские дни и случилась трагедия с мадам Афаф. Мы об этом узнали уже позже. Как и предполагал офисный чайханщик Хасан, у мадам Афаф был любовник. Скажу сразу и откровенно что арабки, несмотря на всякие защитные прикрытия типа Абая, Хиджаб, строгое религиозное воспитание, такие же женщины как и все остальные, и среди них тоже есть любительницы адюльтера. Беда заключалась даже не в самой измене Афаф, муж которой застал её и любовника в постели в квартире Афаф. А страшное случилось во время драки между мужем и любовником. Понимая, что ему грозит что-то страшное, любовник пытался бежать, но ему мешал супруг Афаф. Случилась шумная драка, в ходе которой любовник элементарно ударил оппонента по голове чем-то тяжелым. Когда выяснилось, что муж не дышит, то любовник хотел сбежать. Но Афаф не дала ему сделать этого. Афаф и любовник пытались вытащить тело и закопать где-нибудь. Было много разных слухов и обсуждений этого ужасного происшествия. Полиция остановила Афаф в аэропорту Дамаска, а через пару дней поймали её любовника на границе с Турцией.

СМИ Сирии, из уважения к родителям и родственникам всех сторон, практически, не писали об этом случае. Прошло два года, мы с переводчиком Аралом Хусановым как и многие другие советские специалисты, после окончания срока наших контрактов, покинули Сирию. Вместо нас приехали работать другие люди. Прошло ещё два года. Получилось так, что мы с Аралом Хусановым вновь вернулись в Сирию, но уже в другой город, в красавицу Алеппо. Во время поездок по уикендам из торгово-делового Алеппо к морским пляжам Латакии, я пытался узнать о судьбе Афаф. Хасан, как и прежде работавший в нашем бывшем офисе уже не курьером и чайханщиком, а клерком, рядовым, но клерком рассказал нам, что по делу Афаф до сих пор идет следствие. Прошло ещё несколько лет, мы с Аралом Хусановым уехали из Сирии, а следствие по делу Афаф всё ещё продолжалось. В Сирию я приехал в третий раз уже без своего напарника Арала Хусанова. Сирия к этому времени дала крен в сторону запретов(внешних, по крайней мере) для женщин. В городах стало очень много женщин носящих черные накидки Абая. В ресторанах стало меньше женских компаний, особенно это стало заметно в Алеппо. Афаф по прежнему была в тюрьме. Её перевезли из Латакии в Дамаск из-за апелляций родителей, которые рассматривались только в Верховном Суде, а он находился в Дамаске. Про её любовника ничего не было известно. Говорят, что красавица Афаф сильно постарела. А в дело по пересмотру приговора Афаф подключились разные международные организации, вплоть до Матери Терезы. Со дня убийства мужа Афаф прошло уже более десяти лет, а приговор не был приведён в исполнение. Но так как апелляция следовала за апелляцией, а колесо Фемиды в странах Ближнего Востока всегда вертелось и вертится очень и очень медленно, и поэтому Афаф живя всё время в ожидании очередного решения суда резко сдала.

Хасан также сообщил, что благодаря богатому дяде, два его старших сына живут во Франции, они повзрослели, получили специальности и работали в промышленном Лионе. В Сирию, сыновья Хасана, однозначно, уже не вернутся. Любовником Афаф был племянник нашего бывшего генерального директора Департамента по строительству ирригационной Дамбы на реке Нахр Аль Кибир в Латакии. Несмотря на то, что родители Афаф и родственники её любовника были из Латакии, несмотря на то, что они были влиятельными членами партии БААС (Партия арабского социалистического возрождения, исповедующей идеи национал — социализма), несмотря на то, что они занимали очень высокие должности в Министерстве Ирригации, а самое главное, что они все были очень богатыми алавитами, несмотря на личное знакомство отца Афаф с президентом Сирии Хафезом Асадом и его сыном, будущим президентом Сирии Башером Асадом, тем не менее никто из них не мог воздействовать на решение суда. Уж слишком резонансным было это убийство, тем более, что председатель Верховного суда Сирии был из очень известного на Ближнем Востоке рода суннитов, да и следственные органы Дамаска состояли из суннитов и христиан. А если бы хоть кто-нибудь из судей отменил бы первоначальный приговор, то его карьере пришёл бы конец. Родственники Афаф и её любовника могли только подавать апелляции и просить очередное разрешение на свидание.
В сирийских тюрьмах кормят плохо, иногда вообще не дают горячего, отделываются хлебом (Сэндвичами) и чаем. В основном, уход за сидящим в тюрьме человеком ложится на плечи родственников. Если родственники не помогают, или их нет, тогда сидящему за решеткой человеку приходится тяжко.
В четвертый раз я приехал в Сирию за несколько месяцев до начала гражданской войны и пробыл там до её начала. Хасан и его семья собирались переезжать к детям во Францию.

Под Новый Год Хасан с семьей уехали во Францию к детям, а весной началась гражданская война.
Вот что рассказал Хасан перед отъездом во Францию.

P.S. Суд признал отягчающими обстоятельствами несколько факторов:

1. Любовники совершили акт прелюбодеяния.
2. Любовник Афаф и она сама убили человека.
3. Афаф и её любовник пытались расчленить труп и спрятать его.
4. Суд доказал причастность Афаф к убийству её законного мужа.
5. Афаф и её любовник скрылись с места преступления и т.д. и т.п..

Через много лет после убийства мужа, Афаф и её любовник, холодным декабрьским утром были повешены на площади Марджа в Дамаске. Вернее они были повешены в тюрьме, а потом эшафот с их телами привезли на площадь Марджа.
К этому времени отца Афаф уже не было в живых, поэтому бороться за Афаф было некому, а мама пережила дочь всего на два месяца. Младший брат Афаф уже давно жил с семьей во Франции, куда его отправили сразу после происшествия с Афаф. Правда ходили слухи, что на эшафоте висела вовсе не Афаф, а какая-то женщина умершая в тюрьме от неизлечимой болезни. Но это были просто слухи, никем и ничем не подтверждённые.