Отрывок из книги «Пламенный сын нашего народа» История Разное Ташкентцы

Рахимжон Султанов:
В преддверии 100-летия нашего соотечественника, выдающегося государственного и общественного деятеля, писателя Ш.Р.Рашидова ташкентским издательством «Маънавият» выпущен сборник воспоминаний о юбиляре «Халқимизни оташқалб фарзанди» – «Пламенный сын нашего народа». Составители – Сайёра Рашидова, Гулнора Рашидова, Шухрат Жабборов.

Сегодня «Письма о Ташкенте» начинают публикацию некоторых воспоминаний из этого сборника.

Т.Б.Баймиров, ветеран труда

Как и многим моим сверстникам, мне очень трудно писать о Ш.Р.Рашидове, ибо он недосягаем как для других, так и моему воображению и уровню интеллекта. Этот человек – гигант мысли, таланта и государственного предвидения будущего узбекского народа. Этот человек – образец скромности, культуры и высочайшей человеческой порядочности.

Его гениальность во многих отраслях народного хозяйства до сих пор остается непревзойденным. Он дал такой толчок многим отраслям и политической жизни узбекского общества, которые до сих пор остаются незыблемыми. Он брался за крупные проекты и доводил их до логического конца, некоторые давали резкий толчок той или другой отрасли народного хозяйства и люди в его бытность пользовались плодами этих грандиозных дел. О его деятельности по ускоренному развитию многих отраслей – от хлопководства до производства лимонов уже много написано его соратниками, друзьями и многими иностранными деятелями.

Если смогу, я бы хотел немного рассказать о Ш.Р.Рашидове, как о человеке, о его гуманности, культуре, человеколюбии, тактичности и широте его многогранной деятельности. Его уже нет с нами более тридцати лет, почему мы до сих пор говорим о Рашидове, вспоминаем его, с болью в сердце горюем до сих пор. Потому что этот человек оставил в жизни каждого узбекистанца свой глубокий душевный след, вспоминали его как Магомета (Пайгамбара) узбекского народа. Он присутствует в ежедневной жизни каждого человека, кто бы он ни был – большой деятель или рядовой работник, академик или рабочий, крупный поэт-писатель или труженик сельского хозяйства, целинник или житель столицы. Он живет в нас, он живет в наших детях и внуках.

Где бы мы ни работали, свои помыслы сверяем с Рашидовым. Он ежедневно присутствует в жизни всего общества, в жизни многих народов, населяющих Узбекистан. Каждая нация – русский он или украинец, казах или киргиз, грузин или армянин, вспоминают его как духовного отца, старшего брата, потому что он поднял авторитет этих народов до небывалых высот. Среди них много Героев труда, лауреатов Ленинской и государственных премий, депутатов Верховного Совета СССР и Узбекской республики. Представители этих народов были секретарями ЦК партии, заместителями председателя правительства республики, первыми секретарями обкомов, председателями облисполкомов. Иногда я встречаюсь с друзьями – представителями многих народов и они с такой теплотой, искренно, душевно до сих пор говорят о нем. Будучи великим гуманистом и интернационалистом он одинаково относился ко всем — большой он человек или рядовой труженик.

До сих пор я все думаю, в чем его секрет, в чем его гений. Видимо все это надо искать в его человеколюбии, в его идеальной чистоплотности и гуманности. О его немыслимых человеческих качествах можно говорить и писать очень много, но все равно не только я, а я думаю очень многие все равно не дойдут до глубины этой истины, все равно не раскроют его до конца, потому что он нескончаемый излучающий источник великого духа.

Конечно, по роду своей деятельности я мог бы о Рашидове сказать только связывая его с Голодной степью, так как без него Голодная степь не имела бы никакого смысла. Эту степь растоптали бы и наконец закрыли бы. Самые лучшие его годы были связаны с Голодной степью – он был идейным вдохновителем и великим организатором этой всенародной эпопеи. Я хочу отдельно написать об этом, более широко со всеми фактами, цифрами и людьми — участниками. Потому что эта тема очень широкая, многогранная, и я думаю, стоит об этом сказать отдельно. Без Рашидова Голодная степь никогда не была бы Голодной степью, ставшая всемирной лабораторией передовых методов комплексного освоения засушливых земель.

Молодежи, читателям я хочу рассказать о Рашидове в воспоминаниях, связанных с Джизакской областью и о секретах моего появления в этих краях в ранге первого секретаря обкома партии. Хочу рассказать о своих впечатлениях по совместной работе с Рашидовым и его ближайшими соратниками. И здесь я не буду останавливаться на цифровых показателях, достижениях во многих отраслях народного хозяйства и др. Как я уже сказал в начале своего повествования хочу остановиться на человеческих качествах Ш.Р. Рашидова, о его уроках культуры и этики, о его уважительных отношениях с людьми.

Человек с таким громаднейшим интеллектом, скромной улыбкой в разговорах он мог переспорить любого, даже умудренного жизненным опытом человека. Я лично всегда радовался, находясь с ним рядом на полях, на объектах, на совещаниях и в личной поездке с ним один на один в его машине – «Чайке». Видел и постоянно восхищался любовью Рашидова к людям, особенно к рядовым труженикам. Этот человек олицетворял образец такта, мудрости и человеческой духовной щедрости. На него можно было смотреть целый день и все больше хотелось быть с ним рядом, слышать, видеть его.

Если мою трудовую и человеческую деятельность разделить на два периода – Голодностепскую и Джизакскую, больше мне запомнился второй период.

После Голодной степи меня Ш.Р. Рашидов забрал в ЦК партии на большую должность – заведующим отделом по транспорту и связи, где я проработал почти год. Эта работа еще больше сблизила меня с Ш.Р. Рашидовым, я еще больше узнал этого человека – гиганта. Бывало иногда в течение недели мне приходилось почти ежедневно встречаться с ним по вопросу обеспечения областей грузовыми вагонами для отправки в Россию плодоовощной продукции и бахчевых. Только Джизакская область отправляла такой продукции почти двести тысяч тонн. Во время посещения его кроме вагонов были и другие вопросы касающиеся строительства, кадров и конечно дел голодностепских. Я теперь понимаю, что меня он видимо взял в ЦК для подготовки в будущем на другую более серьезную должность. В ЦК я еще ближе познакомился со многими членами бюро ЦК и другими руководителями правительства республики. Особенно я сблизился с Ю.Р.Курбановым. Тогда он был секретарем ЦК по вопросам агропромышленного комплекса. Видимо он меня помнил по прежней работе в Голодной степи.

В 1978 году бывшего первого секретаря Джизакского обкома Таирова С.М. перевели в Ташкент – министром лесного хозяйства республики. В феврале 1978 года по настойчивой рекомендации Ю.Р. Курбанова и конечно с благословения самого Ш.Р. Рашидова меня рекомендовали в Джизакскую область на самую престижную в то время должность – первого секретаря обкома партии. У меня даже в мыслях не было, что я когда-нибудь буду руководителем области, особенно области, в которой родились два крупных руководителя республики – первый секретарь ЦК партии Ш.Р. Рашидов и председатель Совета Министров Н.Д. Худайбердыев.

Конечно, перед вступлением в должность первого секретаря я был на беседе у секретаря ЦК КПСС М.А. Суслова и на секретариате ЦК КПСС, которую вел Суслов. На секретариате Кулаков, Кириленко, Капитонов, Демичев и другие поддержали мою кандидатуру и Михаил Андреевич Суслов сказал – «Вы можете ехать, мы сами доложим на Политбюро ЦК КПСС».

Конечно, быть первым секретарем такой области как Джизакская, в то время было очень почетным. Может быть, кого-то прельщал такой почет, но я страшно боялся ответственности перед Ш.Р.Рашидовым, не подведу ли я его, справлюсь ли с этой должностью, оправдаю ли доверие этого святого для меня человека. Я не боялся работы, не боялся показателей, не боялся строительства г.Джизака. Я боялся, смогу ли оправдать доверие, оправдаю ли надежды Шарафа Рашидовича, смогу ли претворить в жизнь его великие задумки. Многие мои друзья тогда завидовали мне. Я понимал всю ответственность своего нахождения в Джизаке и очень осторожно относился ко всему, что было связано с именем Рашидова.

Обстановка в Джизаке была очень сложная, область уже второй год не выполняла план по хлопку, темпы освоения резко замедлились, надо было завершить многочисленные начатые по районам области каскады насосных станций, крупных подконтрольных Рашидову объектов в г.Джизаке – площадь Ленина с установкой второго по величине в республике памятника Ильичу, площади, где должен быть установлен бюст дважды Героя Социалистического труда Ш.Р.Рашидова, здание облисполкома, здание музыкального драматического театра, аккумуляторный завод, чулочная фабрика, хлопкопрядильный комбинат, бюст дважды Героя Социалистического труда Хамракула Насырова.

Надо было быстро разобраться с кадрами, особенно с руководителями хлопководческих хозяйств, районным звеном партийных и советских кадров, надо было укрепить многие областные организации, укрепить кадрами сам обком и облисполком. Решение кадровых вопросов постепенно начало давать свои результаты. Начали выполняться планы по сельскому хозяйству, включая животноводство, строительство, промышленность. Область в 1978 году первый раз за последние годы выполнила все показатели, один за другим начали сдаваться законченные объекты, особенно в Джизаке. Во всех этих делах я чувствовал постоянную помощь со стороны Шараф Рашидовича. Для контроля и оказания помощи был закреплен член бюро, секретарь ЦК партии А.А.Ходжаев, который сделал очень много для г.Джизака. Для решения вопросов Джизакской области часто приезжал Председатель Совета министров республики Н.Д.Худайбердыев. В области установились нормальные, дружеские и одновременно требовательные отношения между руководителями области и районным звеном, районными руководителями и руководителями хозяйств, строительных организаций, промышленных предприятий. Ушли в историю постоянные гонения и оскорбления кадров, незаслуженные партийные наказания и унижения человеческого достоинства.

Особенно уважительные отношения были установлены между руководителями и работниками обкома партии с первыми секретарями райкомов партии. Эти люди действительно были, как говорится, вне «критики». Люди к ним относились с большим уважением и особенной теплотой. Эти люди действительно были «отцами» тружеников района. И мы – большие руководители также к ним относились с большим уважением, особым тактом, оберегали их авторитет и создавали им все условия для нормальной, плодотворной работы. В большинстве эти люди были честными и порядочными. Практически «собой» они не занимались в отличие от нынешних хокимчиков. Иногда удивляешься поведению нынешних руководителей, их чванливости, высокомерию, коррумпированности, кому нет дела до нужд, потребностей и условий жизни простых тружеников. Эти оскорбления, унижения человеческого достоинства и нарушения всех этических норм поведения. Удивляешься иногда, откуда они находят эти «маты-перематы», их даже нет в воровских лексиконах. Если бы все это слышал и видел Шараф Рашидович, наверное ему было бы очень больно за узбекский народ, который не заслужил эти оскорбления. Здесь уместно сказать читателям, особенно молодежи, чтобы они больше читали рашидовские произведения, его публицистику, его газетные и журнальные статьи, стенограммы докладов и выступлений на съездах компартии Узбекистана и КПСС. В этих документах очень много теплых слов сказано о замечательных людях, которые достойны своего времени, своей эпохи.

Положительные изменения обстановки и хорошие народно-хозяйственные показатели области конечно радовали Рашидова, он постоянно звонил, расспрашивал о проводимой работе, особенно интересовался перспективой многих отраслей. Часто приезжал воочию убедиться размаху проводимых работ по развитию животноводства, освоению новых земель и созданию новых целинных хозяйств. Каждый его приезд, каждая его поездка по области, встречи с активом и тружениками области были огромным событием, большой жизненной школой для нас всех. Впитывали все, о чем он говорил, о чем он просил, на что обращал наше внимание. Каждый его приезд лично для меня был целым событием, огромной школой и моральной поддержкой. От каждого его приезда оставалось что-то историческое в нашей памяти. Конечно, все это мы понимаем сегодня особенно остро.

Вот один поучительный пример величайшего такта, образец высочайшей культуры уважения человека. Когда Шараф Рашидович приехал в область, мы решили показать ему Пахтакорский, Октябрский и Арнасайские районы. Предупредили первых секретарей райкомов партий, а они в свою очередь руководителей хозяйств. Ознакомились с Пахтакорским районом, посетили многие хозяйства, встретились со строителями и конечная остановка 28 совхоз (ныне Самарканд), там был намечен обед. Директор совхоза Эргаш Холматович Холматов встретил нас и особенно Шараф Рашидовича очень радушно и тепло, так как он еще будучи первым секретарем райкома партии очень хорошо знал Рашидова и пользовался его поддержкой. Обед прошел очень спокойно и Шараф Рашидович решил многие вопросы Пахтакорского района и 28 совхоза. Руководители района и хозяйства многого не просили у Шараф Рашидовича, все просьбы были в пределах разумного.

После обеда через 28 совхоз поехали в Октябрьский район. По пути Эргаш Холматович попросил Шараф Рашидовича на одну минутку остановиться у одного его звеньевого, к сожалению его имени я не запомнил. Мы все – Рашидов, я, Насреддинов, Холматов сидели в его машине «Чайке». Приехав на место, все вышли из машины и направились к хлопковому полю звеньевого. Этот звеньевой очень аккуратно одетый, скромный, стеснительный с большой радостью показывал Шараф Рашидовичу свой урожай хлопка. Хлопок действительно был прекрасный, и он пообещал Шараф Рашидовичу в этом году дать 40 центнеров с гектара. Этот урожай изумил Шараф Рашидовича и он сказал всем нам, видите оказывается и на целине можно получать по 40 и более центнеров хлопка. «Вот товарищ Баймиров ответ недоброжелателям Голодной степи» сказал он. Звеньевой очень настойчиво просил Шараф Рашидовича на минутку зайти в его шипан и выпить пиалушку чая. Когда мы зашли в шипан на столе было все, кроме пиалушки чая. Шараф Рашидович прежде чем сесть за стол осмотрел внутреннее убранство шипана. Шипан был беленький, аккуратный, на стене висели портреты членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС. Мы даже не заметили, что среди портретов был и портрет Шараф Рашидовича, сделанный еще до избрания его кандидатом в члены Политбюро, без первой звезды Героя Социалистического Труда.

Потом до нас дошло, что его портрет не должен был висеть вместе с другими членами Политбюро. Вы обратите внимание, Шараф Рашидович мог мне и генералу Ярлы Нарбековичу Нарбекову, начальнику областного УВД потихонечку сказать – уберите этот портрет. Но он этого не сделал и тут же преподнес нам всем великолепный и мне запомнившийся на всю жизнь урок этики, урок человеческой культуры. Он обратился лично к звеньевому, в шипане которого мы сидели, и попросил его подарить этот портрет ему. Шараф Рашидович объяснил это тем, что у него не сохранился такой портрет и хотел попросить его об этом. Услышав это звеньевой обрадовался, залез на стул, достал портрет и вытерев с него пыль рукавом преподнес его Шараф Рашидовичу. Он принял его и поблагодарил звеньевого за этот подарок. Мы забрали с собой этот портрет и он долго еще висел в обкоме. Мы говорим великие люди. Вот вам великий человек был рядом с нами и до нас тогда не доходил его гений, его далеко идущие мысли.

Вот вам еще один пример неподдельной скромности и культуры человека, который никогда не выпячивал свою фигуру, свою личность и старался быть «как все». В городе Джизаке тогда были развернуты большие работы по завершению строительства крупных подконтрольных объектов. С помощью Шараф Рашидовича и под контролем секретаря ЦК партии Асадиллы Ашраповича Ходжаева шло к завершению строительство площади и установка памятника Ленину. Круглосуточно работали на площади, где мы должны были установить бюст дважды Героя Социалистического Труда Шараф Рашидовича Рашидова, согласно решения Политбюро ЦК КПСС и указа Президиума Верховного Совета СССР. Мы ускорили завершение строительства этой площади, установили бюст Рашидову, закончили все благоустроительные работы. Всю площадь почистили, вымыли, посадили деревья, повесили везде лозунги и плакаты. Все было готово к открытию.

Мне самому как-то неудобно было сказать Шараф Рашидовичу об открытии этой площади, поэтому я попросил некоторых руководителей ЦК, правительства республики, чтобы они там, в Ташкенте договорились с Рашидовым, когда можно торжественно открыть его бюст. Время идет, нет долгожданных известий из Ташкента и открытие затягивается, области каждый день звонят мне и спрашивают день открытия бюста, приходилось отвечать всем вот-вот, на днях. Думаю, что ждать, набрался смелости, позвонил Шараф Рашидовичу и попросил его принять меня по ряду вопросов. Конечно, я ему по телефону не сказал, что хочу просить уточнить день открытия бюста.

На второй день после звонка поехал я к нему на прием с целым рядом вопросов по Главсредазирсовхозстрою, маржанбулакским золотым делам и конечно, с главным вопросом по объектам города Джизака. Мы с ним долго беседовали, у него было тоже очень много вопросов ко мне. Когда мы обсудили все вопросы, я в очень деликатной форме попросил его разрешения открыть площадь с его бюстом. Он поблагодарил всех местных, ташкентцев которые участвовали в строительстве. По его настроению чувствую, что сегодня разрешения не получу и никакого открытия не будет. Он долго думал и четко сказал — «Товарищ Баймиров, мы все с вами члены партии и Вы должны знать, что по товарищу Ленину решение Политбюро вышло намного раньше, чем по моему бюсту. Как же так, Вы откроете мой бюст раньше, чем памятник Ленину. В ЦК КПСС следят за этим и мы с Вами получим серьезное замечание. Давайте лучше ускорьте завершение памятника Ленину, торжественно откроем, покажем по телевидению в республике и передадим на телевидение в Москву и после этого можно будет думать об открытии бюста. Вот вам еще один пример дальновидности, тактичности и бдительности. Лично я не знал и не думал о таких тонкостях политической деятельности и человеческой мудрости.

Конечно, после всего этого мы ускорили завершение памятника Ленину, торжественно открыли, передали по всем каналам телевидения и радио, показали по «Времени» в Москве. После всего этого прошло немного времени и мы начали готовиться к открытию площади с бюстом Шараф Рашидовича. Согласно договоренности с секретарем ЦК Ходжаевым А.А. условились пригласить всех первых секретарей обкомов партий, больших гостей из Ташкента и свой областной актив. Договорились, что пригласим ташкентских и московских телевизионщиков, кинодокументалистов. Все эти наши подготовительные мероприятия дошли до самого Шарафа Рашидовича и он зарубил все, от наших мероприятий остались «рожки да ножки». Первых секретарей обкомов не приглашать, больших гостей из Ташкента не будет. Только разрешили участвовать при открытии бюста первому секретарю Самаркандского обкома партии Бекташ Рахимовичу Рахимову, первому секретарю Сырдарьинского обкома партии Виктор Алексеевичу Хайдурову. Провели большой митинг, выступило много людей, было сказано много теплых слов в адрес Шараф Рашидовича. Открыли бюст, открыли новую гостиницу, крупный двухэтажный книжный магазин, двухэтажный ресторанный комплекс на площади. Действительно был торжественным этот день. Люди ликовали, были довольны как на празднике, телевизионщики, кинодокументалисты все сияли и уехали, чтобы показать по Ташкентскому телевидению и передать в Москву. Каждый день ждали мы, что вот-вот покажут из Ташкента и из Москвы отчет об этом мероприятии. Оказывается Шараф Рашидович попросил, чтобы торжества, связанные с его именем, пока не показывали. Видимо он не хотел много шума, связанного с его личностью, с его персоной. Я лично его понимаю, почему он все это сделал. Вот вам еще один пример скромности, высокопорядочности.

Конечно, в один из его приездов мы с ним без посторонних съездили к его бюсту. Бюст ему очень понравился, особенно он был доволен площадью. Тогда он мне рассказал, что этот бюст сделан Яковом Шапиро с его фотографии, когда ему было 52 года. После один за другим приезжали первые секретари обкомов, министры, гости из других республик посмотреть на бюст Ш.Р.Рашидова и все они восхищались его схожестью с оригиналом.

Шараф Рашидович постоянно следил за Джизакской областью, имел постоянную информацию о тех делах, которые здесь делались. В один из вечеров звонит Шараф Рашидович и благодарит меня, что мы сделали хорошее дело – начали усиленно развивать художественную самодеятельность, объявили областной конкурс с крупными призами за первые три места. Дальше был разговор о развитии птицеводства, строительства объектов в Джизаке. Были и другие разговоры, связанные с кадровыми делами. После телефонного разговора мне как-то стало не по себе – откуда он знает. Что мы объявили конкурс художественной самодеятельности, мы информацию в ЦК и даже своему куратору не давали. Что греха таить иногда к нему доходила негативная клеветническая информация тоже. Все же я узнал подноготную этого вопроса. Мы оказывается сами напечатали условия конкурса на четвертой страницы «Жиззах хакикати», «Джизакская правда» с фотографией одного из лучших коллективов художественной самодеятельности. Он же ведь получал и постоянно читал наши газеты.

В один из будничных дней приезжает представитель Андижанского обкома партии смотреть, где останавливается у нас Шараф Рашидович, когда бывает в области. Заведующий финансово-хозяйственного отдела обкома Абдулла Каршибаевич Каршибаев показал гостю, где останавливается Рашидов. Почему то гость очень интересовался ванной комнатой и особенно полотенцами. Каршибаев показал ему ванную, показал все полотенца, сколько их должно быть для каждого человека. К моему великому стыду, я сам тоже не знал, сколько нужно полотенец одному человеку. Оказывается минимум пять. Для лица, для рук, для ног, для ванны, для бани. Когда он приезжал, у нас видимо всегда был комплект этих полотенец, которые ежедневно менялись. Видимо об этом Ш.Р.Рашидов сказал руководителям Андижанского обкома, чтобы они учились у джизакцев. Вот видите, как он следил даже за этой казалось бы, мелочью. Видите, как он культурно учил нас даже первых секретарей обкомов.

Шараф Рашидович очень трепетно относился к вопросам Джизакской области, решал их сам и давал конкретные поручения правительству, министерствам и ведомствам республики. Вот один характерный пример решения вопроса строительства больницы на 240 коек в Арнасайском районе. Мы много раз обращались в Госплан, министерство здравоохранения республики, чтобы они включили в план строительства больницу на 240 коек. Данные ведомства из года в год тянули решение этого вопроса, не давали задание на проектирование этого объекта, не включали в пятилетние планы. Что делать, бедные жители Арнасайского района мучаются, ездят в больницы Дустликского и Мирзачульского районов. Думаю, дай этот вопрос решим через своего друга Наджим Рахимовича Хамраева, начальника Главсредазирсовхозстроя. Конечно он категорически против строительства этого объекта, так как ему в Москве выделяют деньги на освоение земель и строительство совхозов, а такие объекты в районах должна обеспечивать республика. В один из приездов Шараф Рашидович пригласил Наджим Рахимовича и с ним мы поехали по целинным районам. Конечно, я подложил маленькую «бомбу» под Наджим Рахимовича. Конечно, он не подозревал ни о чем. С участием Шараф Рашидовича мы решили многие вопросы освоения, строительства целинных совхозов и оросительных систем. После объезда всех районов подъезжаем в Арнасайский район, где был намечен обед (они очень хорошо встречали гостей). Во время обеда Шараф Рашидович в очень деликатной и культурной форме сказал Наджим Рахимовичу, что все совхозы и все объекты этого района Ваши, здесь от республики только один райком со своим зданием. В этом районе живут тоже Ваши люди. Наджим Рахимович есть просьба, чтобы Вы построили им больницу на 240 коек и закончили минимум за два года. В этот момент я смотрел на Наджим Рахимовича, он был готов сожрать меня со всеми потрохами, все что он кушал наверное шло мимо желудка. Он стал очень культурно возражать Шараф Рашидовичу. Что эти объекты нет у него в схеме освоения и в Москве ему запретили строить такие объекты. Шараф Рашидович внимательно со свойственной ему легкой улыбкой слушал Наджим Рахимовича и молча продолжал обедать. Когда Наджим Рахимович закончил он сказал ему, что мы его очень уважаем и если хотите любим, с большим уважением относимся к нему и что такой для него маленький объект для своих целинников. Он попросил, чтобы первый секретарь райкома Манзур Нишанович и Наджим Рахимович пожали руки друг другу. Первый секретарь райкома от радости не только руки жал, но и крепко обнял Хамраева. Шараф Рашидович еще раз спросил есть ли еще вопросы, конечно вместо ответа все дружно зааплодировали решению вопроса больницы в Арнасайском районе. Перед отъездом Наджим Рахимович в шутку мне сказал, что сегодняшний обед стоил ему несколько миллионов рублей. Будучи ответственным человеком Наджим Рахимович выполнил свои обещания и в срок завершил строительство больницы на 240 коек в Арнасайском районе.

Вот еще один поучительный, жизненный пример. Я долгие годы добивался в Госплане и в министерстве мясо-молочной промышленности строительства мясокомбината в Джизакской области. Вышеуказанные ведомства категорически отказывались проектировать и строить мясокомбинат. Говорил об этом я и Шараф Рашидовичу. Он давал указание министерству мясо-молочной промышленности, чтобы они рассмотрели этот вопрос. Вместо решения вопроса они подготовили кучу экономических обоснований, что в Джизаке нельзя строить мясокомбинат, мол есть рядом мясокомбинаты в Ташкенте, Бекабаде, Жамбае. Видимо они Шараф Рашидовичу тоже «доказали», что строить нельзя. Будучи порядочным и высокопартийным человеком он не стал настаивать. А я этот вопрос не снимал с повестки дня. На пленумах ЦК, на съездах компартии Узбекистана настойчиво выступал и доказывал об экономической эффективности строительства мясокомбината в Джизаке.

В один прекрасный день подвернулся долгожданный случай решения этого вопроса. Звонит Шараф Рашидович, что к нам едет проездом в Самарканд министр мясо-молочной промышленности СССР Сергей Федорович (к сожалению фамилию его не помню). Хорошенько встретил его, он оказался прекрасным человеком, и очень тонко и культурно представил ему вопрос о мясокомбинате. Министр приехал с сопровождающими моими «друзьями»- министром мясо-молочной промышленности республики и его замом по строительству. Сергей Федорович оказывается долгие годы был послом СССР в Афганистане, знает наши обычаи и наше гостеприимство. Беседа за обедом затянулась, выпили не одну бутылку «Столичной». Завершился обед и Сергей Федорович стал прощаться со всеми, подошел ко мне и сказал – «Шараф Рашидович просил меня, чтобы я заехал к тебе – молодому секретарю обкома. У тебя есть ко мне какие-нибудь поручения и просьбы?». Я сказал, что Вы Сергей Федорович какие вопросы могут быть гостям. «Но ты не скромничай, может быть есть какие-нибудь просьбы»-сказал он. Раз он настойчиво спрашивает у меня, я сказал Сергей Федоровичу, что вот мои друзья, министр республики и его боевой зам не решают мне вопрос строительства мясокомбината в Джизаке. Я мучаюсь с перевозкой скота в отдаленные мясокомбинаты, теряю живые килограммы. Он тут же обратился к ним и спросил в чем дело. Мои «друзья» долго тянули со своим невразумительным ответом и Сергей Федорович громко сказал, что мы решим этот вопрос, будет мясокомбинат в Джизаке и что он сам доложит Шараф Рашидовичу об этом. Вот так решился еще один крупный вопрос, имеющий огромный социальный и политический вес. Продукция этого комбината шла нашим людям.

После отъезда Сергей Федоровича позвонил Шараф Рашидович и поблагодарил меня, что я провернул такой вопрос, а кто его на самом деле провернул, вы догадываетесь.

Когда уже завершалось оформление проспекта Ленина (так раньше называлась главная улица г.Джизака) мы никак не могли заполнить правую часть этого проспекта, напротив дома связи. Появилась идея строить здесь 6 или 8 девятиэтажных домов из конструкций домостроительных комбинатов «Главташкентстроя». Я сказал об этом Шараф Рашидовичу и он подхватил эту идею. В один из своих приездов он привез с собой начальника «Главташкентстроя» Туляган Набиевича Набиева и показал ему эту пустующую площадь, сказал, что он должен делать.

Конечно, в душе Туляган Набиевич был против строительства сборных 9-этажных домов. Он уехал, чтобы подумать, как быть. Я знал, он уехал искать поддержку у секретаря ЦК Ходжаева А.А., чтобы не строить эти дома. Видимо и Ходжаев не поддержал их и в скором времени началось строительство не 6 или 8 домов, а только четырех.

Как люди относились к просьбам и поручениям Шараф Рашидовича. Из-за уважения, из-за любви к этому великому гению люди делали чудеса, иногда и невозможное. Не только мы сами в республике, даже в Средней Азии любили Шараф Рашидовича, любили и уважали его за рубежом, в других республиках и относились к нему с огромным уважением.

Как то Шараф Рашидович остановился у нас в области на несколько дней, и вот в один прекрасный день говорит он мне во время завтрака на даче обкома – «В одиннадцать часов поезжайте в Джизакский аэропорт и встретьте первого секретаря ЦК Компартии Туркмении Мухаметназар Гапуровича Гапурова. Поехал я в аэропорт, встретил Гапурова и привез его прямо в обком в мой кабинет, где сидел Шараф Рашидович. Пока ехали с аэропорта Мухаметназар Гапурович Гапуров очень тепло отзывался о Шараф Рашидовиче, сказал, что он является старостой Среднеазиатских республик и мы через него решаем многие крупные межнациональные вопросы. Я поднял Гапурова на десятый этаж и завел к Шараф Рашидовичу. Они обнялись, расцеловались и начали расспрашивать друг у друга как обстоят дела в республиках, дома. Через минут 10-15 Шараф Рашидович попросил меня, чтобы я оставил их одних. Они долго беседовали и видимо согласовали многие межреспубликанские вопросы и когда я зашел, они довольные сидели у меня в кабинете. Мы тут же в обкоме организовали обед и даже во время обеда (обедали втроем) Мухаметназар Гапурович говорил о Шараф Рашидовиче очень лестные слова и даже назвал его старшим братом всех среднеазиатских секретарей. Гапуров надел Шараф Рашидовичу туркменский тун и туркменскую папаху и попрощавшись с ним улетел в Ашхабад. Еще раз я убедился в высоком авторитете Шараф Рашидовича и его высочайшей интернациональности, если даже такие люди как Гапуров искренне ценят его ум и прозорливость.

Еще один поучительный случай в моей жизни. Строители в целинных районах научились хорошо и быстро строить животноводческие комплексы. Они пошли так далеко, что десятки тысяч скотомест начали пустовать и встал вопрос быстрого решения обеспечения их племенным скотом. Многие пробовали решить этот вопрос, но не смогли довести до конца. Я обратился к Шараф Рашидовичу помочь с этим вопросом и он оперативно вмешался в это дело. Он мне сказал, что разговаривал с П.М.Машеровым и когда встретимся в Москве, там и решим этот вопрос. Когда мы встретились с Шараф Рашидовичем на Пленуме ЦК КПСС он меня предупредил, что после пленума встретимся в постпредстве Белоруссии с кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС первым секретарем ЦК КП Белоруссии Петр Мироновичем Машеровым. Конечно, я пораньше приехал, встретился с постпредом Белоруссии в Москве и с ним стали ждать приезда Машерова и Рашидова. Они вдвоем приехали на одной машине и сразу все сели за обеденный стол обедать. Шараф Рашидович представил меня Машерову и сказал, что вот он первый секретарь Джизакского обкома. Машеров сразу в шутливой форме сказал – «Он с вашей родины». Шараф Рашидович сказал, что он недавно был начальником «Голодностепстроя», осваивал целину и вот теперь большой партийный работник. Машеров сразу обратился ко мне и сказал – «Я тебе племенной скот дам, а что ты мне дашь»? Я был готов к этому вопросу и сразу сказал, что дадим семена люцерны. Он сказал – «Тебе самому ехать не надо, пришли своего председателя облисполкома, я дам команду заместителю председателя Совета Министров Юрию Хусаинову и пусть они вдвоем договорятся». Конечно, этот вопрос очень удачно решился, мы завезли на целину много породистого скота. Вроде бы небольшой вопрос, а на какую высоту он поднялся. Сидя рядом с этими двумя великими людьми завидовал их искренней дружбе и братским отношениям.

Вот дорогие друзья читатели, молодежь какой был этот великий патриот. Все, что он делал, делал только ради людей, ради узбекского народа, ради процветания родного края. Эти воспоминания одна тысячная доля того, что я мог бы рассказать, но видимо попозже и в другой форме.