Из книги Григория Нисенбойма «С войной покончили мы счёты…» История Ташкентцы

Штрафун Семён

Мне уже свыше 80 лет, но я всегда с ужасом и содроганием сердца вспоминаю о первых днях войны, когда немцы вероломно напали на Советский Союз. Жили мы тогда в селе Белополье Винницкой области.Мама и папа работали фармацевтами. Мне было 8 лет, а братику Мише 6 лет.

Ночь, когда началась война, была тихой и спокойной. Вдруг на рассвете мы услышали шум моторов и взрывы бомб, летящих с самолетов. Несколько домов сразу не стало. Крик, шум, плач слышны были повсюду. Мама и папа схватили на руки нас, спящих еще, и выбежали из дома. Папа сказал, что это война. Мы с братиком были очень напуганы и все сильнее прижимались к родителям. Люди от всего этого ужаса кричали, бежали неизвестно кто и куда. Кругом бомбежка. Мы тоже бежали, прятались, где могли, а самолеты как будто преследовали нас. На время приостанавливались, а потом опять куда-то бежали, все дальше и дальше от своего дома.

В какой-то момент наступило затишье, и мы повернули обратно, посмотреть, остался ли стоять наш дом. Остался – наполовину. По местному радио передали, что мужчинам немедленно необходимо явиться в военкомат, семьям беженцев необходимо эвакуироваться, для чего явиться с вещами на железнодорожный вокзал, куда завтра будет подан эшелон для отправки на Восток. Уходя в Армию, папа попрощался с нами и велел маме взять документы, только самые необходимые детские вещи и явиться вовремя на вокзал.

Мы УЖЕ побежали к эшелону, как опять началась страшная бомбежка. Немцы были уже в городе и стали стрелять по вагонам и людям, которые с детьми едва успевали заскочить внутрь. Мы тоже успели, кто-то нам помог, буквально бросили меня и братика в вагон отходящего поезда. Мама бежала за нами, а мы кричали, что мамы с нами нет. В конечном итоге кто-то помог ей протиснуться к вагону и взобраться на ступеньки, так мы оказались вместе. Поезд то и дело останавливался, потому что немцы все больше и больше обстреливали наш эшелон. Я очень захотел пить. На одной из остановок я выпрыгнул из вагона и побежал, не понимая куда. Попал в яму и не мог выбраться из нее. Я слышал вокруг крики людей, но меня никто не видел и не слышал. Я плакал, звал маму. На мое счастье эшелон задерживался и не трогался с места. Мама, обнаружив, что меня нет, стала кричать и некоторые из попутчиков вместе с ней:

— Сеня, где ты?

И вдруг я почувствовал, что меня все-таки заметили. После чего двое мужчин вытащили меня из ямы и впихнули в вагон. Мама была им очень благодарна, потому что я мог потеряться.

С грехом пополам мы доехали до Гайсина. Нас распределили по квартирам. Но и там очень скоро появились отряды немцев. Нам удалось с большими трудностями сесть в поезд, и каким-то чудом мы добрались до Ростова-на-Дону. Там нам дали направление в поезд на Казахстан. Через несколько дней мы были в Джамбуле и там остались. Местные казахи встретили нас хлебом-солью. Накормили, напоили и распределили по семьям.

Маме, как работнику медицины, досталась комната в медсанчасти и с первых же дней ей поручили раздавать лекарства больным людям. Я пошел в школу. До обеда мы учились, а потом шли на работу — собирали колоски пшеницы, ржи и овощи на колхозных полях и сдавали колхозу. Вечерами приходилось ходить поливать колхозные огороды. И так было до конца войны.

Жили мы как все беженцы. С питанием было очень плохо. Временами просто голодали. Папа, получив тяжелое ранение в ногу, за полгода до конца войны был демобилизован по состоянию здоровья. Он приехал к нам в Джамбул, и мы остались там жить.

В 1948 году меня вызвали к директору школы. Он вручил мне медаль «За трудовую доблесть в годы ВОВ 1941-1945 г.»

После окончания школы я поступил в Ташкентский Государственный Университет. Окончив его, до пенсии работал в «Узбекнефтегазгеологии». В 1999 году вместе с семьей приехал в Израиль.

Источник.