25 июля — день памяти Высоцкого История Ташкентцы

Георгий Коваль:

Мы встретились на каменистой площадке, где стояли два столика и несколько кресел. Как в кафе. Внизу видны невысокие красные от закатного солнца скалы, но самого солнца не видно. Конечно, а как иначе, ясно, что встречу устроила мама… Она здесь. Сидит за столиком, радостно улыбается, довольная своим подарком… Высоцкий в строгом легком бежевом пальто, шляпа — тоже цвета беж — с прямыми полями слегка надвинута на лоб. Он при галстуке. «Место встречи изменить нельзя». Наверное он согласился встретиться, когда мама рассказала, что её сын, страстно увлеченный его песнями, стал показывать их одним из первых в Ташкенте.., что ему удалось поймать тонкую ниточку его авторской тональности.., что известный наш поэт Саша Файнберг убеждал отправить ему, Владимиру Семёновичу, запись моих вариантов исполнения его песен. Это в ответ на шутку барда, что достаточно выпить холодного пива, подышать в морозную форточку и петь Высоцкого. У меня всё было иначе. Я переставал быть самим собой, уходя в придуманный тобой образ — будь то волк или Як истребитель, альпинист или пьяница… И давно уловил некую связь твою с неземными силами, а через тебя — индуктора — мне удавалось продолжить передачу этого сигнала тем, кто умел и тем самым имел счастье слышать мысли Высоцкого.

И когда тебя не стало, когда не стало Великого связного небес с земной жизнью, всё кончилось. Как отрезало! Отрезало ту тонкую нить… Я не мог больше петь эти точные талантливые строки, Сигнал погас. Порывы страсти умолкли навсегда.
Ушли те годы, ушли тысячи счастливых часов, когда через меня звучали твои песни в кругу друзей, застольях, в подворотне, на хлопке, в походе, для геологов, летчиков, солдат, когда большой зал хлопал не только ладошами, а громыхал ещё и сапогами…

Незабываемые встречи. И незабываемые сны. Ещё немного мистики. Думаю, это твоя работа, твои проверки на прочность. Ведь ты поставил точку в той истории, когда кассирша выдала мне командировочные на червонец больше. Я не соблазнился, вернул эту десятку. А потом, в Ашхабаде, было дело, оставшись с 30 копейками, вдруг нашел целых 15 рублей! Вечером погудели на них с ребятами из геологоразведки… А в шесть утра надо проснуться, чтобы не опоздать на самолёт домой. Тот сон я помню, как явь. Мы едем в пустом трамвае. Медленно едем. В салоне никого. За окнами ночь. Ты с гитарой на одноместном сидении. Я сижу позади. Ты перебираешь струны и поёшь под музыку… Баха. Что за ерунда! От удивления просыпаюсь. На часах 6.00! Через минуту слышу сигнал приехавшей за мной машины. (А с найденной лишней пятёркой случилось то же, что и с той лишней десяткой. Опять ошиблась кассирша, опять вернул эту матпомощь)

И еще незабываемая встреча у подножия Эльбруса. Только что проехали станцию, где ловят нейтрино (И было бы здорово, чтоб Понтекорво, взял его крепче за шкирку»). Стою, гляжу на вершину горы… Задумался. А ведь здесь бывал Высоцкий… И вдруг! Что это! Мороз по коже! По ушам, по всему телу звучит мощный голос: «…Кто захочет в беде оставаться один, кто захочет уйти, зову сердца не внемля… Но спускаемся мы с покорённых вершин… что же делать… и боги спускались на землю…». Этот гром звучит из мощного динамика на будочке «Грамзапись» около дома отдых Минобороны. Кто, кроме тебя, Володя, надоумил хозяина лавки включить эту одну из первых в моём репертуаре твоих песен…
Но, вижу, тебе пора уходить… Я, наивный, как обычно, уже по привычке спрашиваю номер телефона. Ты улыбаешься… внезапно появляются три широких ступени, окутанные туманом.., ты поднимаешься… тебя уже почти не видно… Только слышно… Там нет телефона…