Ташкентские метаморфозы Искусство Ташкентцы

Мы не раз бывали в Средней Азии и в последние годы жизни Брель с тоской повторял: «Хочу в Ташкент!» И я вспоминал, как в первый раз мы приехали к моим друзьям в Ташкент – узбекам, русским, татарам, корейцам, уйгурам – в их мастерскую, где на столах высились горы глины, а печах пылали огни, в которых закалялись изделия веселых и неутомимых игрушечников. Душой этой фантастической мастерской был Виктор Шурков, лепивший абсолютно живых узбеков.

Нынче его узбеки разъехались по всем музеям мира. А тогда к ним наезжали только коллекционеры. Я чуть не первым привез в Москву изделия Виктора Шуркова, показал их Брелю и он, бывавший ранее только в северных экспедициях, сразу же загорелся: «Едем в Ташкент!»

И мы тут же рванули в раскаленную Среднюю Азию, в это волшебное пекло, в котором мордовский мальчик Витя Шурков, спасавшийся там от голода во время войны, так полюбил здешних людей, что, спустя годы, решил показать всему миру, какие они – узбеки.

До него никто в Средней Азии даже не помышлял лепить животных, а тем паче людей. Коран, который здесь всему голова, раз и навсегда запретил: мол, все одушевленное, что делается из глины, непременно оживает. А потому Шурков, бессознательно поднявший руку на священную книгу, был многие годы гоним. Но в Узбекистан тоже ворвалась перестройка, и мастер Виктор Шурков стал одним из самых знаменитых людей в Ташкенте. Его творения вышли из мастерской на улицы Ташкента и стали памятниками: трехметровый Чайханщик, вооруженный десятью! чайниками, Музыкант с дутаром, Пекарь, колдующий у тандыра, Мулла, кричащий с минарета… А в магазинах Ташкента живет целая армия пьющих, едящих, беседующих и молящихся узбеков.

Фрагмент статьи отсюда.