Алаша-хан. Пришедший из небытия Разное

Ирина ЕРОФЕЕВА

Над загадкой Алаша-хана не один век бьются отечественные и зарубежные исследователи. Кроется ли за ним реальная историческая фигура, либо это многослойный фольклорный образ? Но почему тогда в начале XX века влиятельная политическая партия называет себя «Алаш», почему именно это сакральное имя столетиями служило ураном казахского народа?

Алаша-хан, легендарный «отец-основатель» трёх жузов, был реальной исторической фигурой, глубоко запечатлевшейся в народной памяти. С этим загадочным именем связана эпоха завершения формирования трёх жузов и этнической консолидации казахских родов и племён, считает известный историк Ирина ЕРОФЕЕВА.

Это не могло не заинтриговать

— Ирина Викторовна, случайно ли вы заинтересовались загадкой Алаша-хана?
— В процессе исследования эпистолярного наследия казахских ханов и султанов первой половины XVIII века и более поздних эпох я встретила термин «алаша» и собственное имя Алаша-хан. (В 2015 году увидел свет итог двадцатилетней работы И. Ерофеевой, двухтомник «Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675-1821 годов». – Ред.). В письмах российским адресатам два казахских хана, Абулхаир и Абылай, именуют казахов «алаша» и упоминают о своём древнем предке Алаша-хане. Причём речь идёт в них не о каком-то отвлечённом абстрактном образе, а о вполне конкретном историческом герое. Это не могло не заинтриговать. Тогда я взялась за основательное изучение трудов казахстанских и зарубежных историков. И обратила внимание на следующие обстоятельства.

Первое. Ряд известных специалистов советской эпохи и новейшего времени – М. Тынышпаев, М.П. Вяткин, Т.И. Султанов, М.Х. Абусеитова и другие – аксиоматично идентифицировали Алаша-хана с казахским ханом Хаккназаром, который правил в 1551-1580 годы. При этом они ссылались на два предания, приведённые российскими исследователями Петром Рычковым, со слов башкира Кадряса Муллакаева, и Алексеем Левшиным, записавшим свою версию у казахов племени жетыру Младшего жуза. В обоих преданиях хан – объединитель казахов фигурирует под именем Акнияз, которого второй автор идентифицировал с героем других преданий на ту же тему – Алаша-ханом.

Второе. Загадочным ханом в своё время интересовались и другие авторы: например, Алишер Акишев и Едыге Турсунов вскользь упоминали, что возможным историческим прототипом Алаша-хана был чагатаид Алача-хан, живший во второй половине XV – начале XVI веков.

Третье. Большая группа казахстанских исследователей в разное время считала, что Алаша-хан – многослойный собирательный образ, коренящийся в глубокой древности и возникший на основе этногенетических мифов, а само имя Алаша будто бы отражает пестроту этнического состава казахского народа, образовавшегося из различных родов и племён.

22 оригинальных предания

— Тем не менее народная память упорно связывает этот условный образ с образованием трёх жузов и интеграцией его в один народ.
— Потому что в сознании всех народов их этническая история неизбежно персонифицирована: она обязательно осмысливается сквозь призму деяний каких-то отдельных выдающихся лиц. В формате этой традиции различные смутные воспоминания о далёком прошлом и разных исторических героях наслаиваются друг на друга, и вроде бы не нужно искать конкретную историческую фигуру для разрешения вопроса о реальных обстоятельствах возникновения термина «жуз» (в новом, этносоциальном, значении этого слова), в общественном сознании казахского народа.

Но, как я уже сказала, меня заинтриговал характер упоминаний ханов Абулхаира и Абылая об Алаша-хане. А также тот факт, что авторы трёх версий рассматривали не более трёх-пяти одних и тех же преданий и легенд, причём не привлекали самые ранние записи казахского фольклора об этом знаковом персонаже.

И тогда я начала собирать все первоисточники по интересующему вопросу, какие только можно было «раскопать». Сделала сплошной просмотр дореволюционных газет, журналов, трудов всех авторов, кто прямо или косвенно затрагивал тему Алаша-хана и записывал разные варианты легенд.

Самое раннее упоминание об Алаша-хане я обнаружила в путевых записках Якова Петровича Гавердовского, датируемых 1803-1804 годами. Петербургский дипломат совершил большую поездку по казахским степям, и наряду с другими этнографическими сведениями записал интересные предания по истории образования казахского народа. До недавнего времени его труд существовал только в рукописном виде. Причём историкам была известна лишь вторая часть рукописи, ею многие пользовались, а вот первая, где приводится казахское предание об Алаша-хане, оставалась более двух столетий вне поля зрения специалистов.

Другой, не менее интересный источник, который также не привлекался нашими исследователями, – путевые записки обербергешворена Ивана Петровича Шангина. Служащий Колывано-Воскресенских горных заводов в Барнауле побывал в Северном и Центральном Казахстане в 1816 году. Частично его записки были опубликованы в 1820 году, но полный текст рукописи, в том числе предание об Алаша-хане, записанное с помощью переводчика в акмолинских степях, увидел свет только 14 лет назад в Барнауле.

Интересные материалы были опубликованы также в разных периодических изданиях: в «Тургайской» и «Киргизской степной» газетах, «Оренбургском листке», журнале «Живая старина», в других журналах и крупных монографиях. Так, в «Киргизской степной газете» за 1897 г. известный казахский исследователь конца XIX – начала XX веков Отынши Альжанов, репрессированный в сталинскую эпоху, изложил три варианта преданий, два из которых прежде не привлекли внимания исследователей, хотя чрезвычайно информативны по содержанию. Малоизвестные записи преданий о происхождении казахов принадлежат собирателям фольклора М. Бекметову, А. Абдрахманову, К. Алексееву; ценную информацию содержит и казахское шежире, родословная, Машхур Жусупа Копеева.

В общей сложности я нашла больше ста дореволюционных изданий, которые «выдали на-гора» 22 оригинальные версии об Алаша-хане. Все остальные тексты, особенно варианты народных преданий, содержащиеся в трудах исследователей советского и новейшего времени, представляют собой дословный или краткий пересказ какого-нибудь одного из этих преданий, либо механическую компиляцию двух-трёх оригинальных версий. Мне предстояло систематизировать весь массив собранной информации, аккумулированный в выявленных 22 текстах: выстроить целую таблицу с указанием в ней имен собирателей преданий, места записей, а также имен информаторов – кто из каких родов и жузов сообщил нужные сведения. В ходе этой работы выяснилась интересная закономерность – этнонимы, топонимы, знаковые имена, фигурирующие в преданиях и легендах об Алаша-хане, фокусируются на второй половине XVI века.

У истоков трёх жузов

— Значит, в это время уже существовали жузы?
— Давайте проследим даты фиксации жузов в письменных источниках. В своё время казахстанский востоковед Вениамин Петрович Юдин нашёл первое упоминание о казахских жузах в одном из изданий материалов российского посольского приказа: здесь, в документе за 1616 год, фигурирует название «Старший жуз – Большая орда». Учёный логично предположил, что если упоминается Старший, то должен был существовать и Младший жуз. Выходит, в начале XVII века жузы уже существовали. Однако 10 лет назад семипалатинский историк Амантай Исаевич Исин нашёл в рукописных материалах того же посольского приказа документы, в которых жузы упоминаются на сорок лет раньше – в начале 80-х годов XVI века. Вслед за тем востоковед Жулдыз Тулибаева перевела одно ираноязычное сочинение второй половины XVI века (в конце 60-х годов была создана первая редакция этого труда и в конце 70-х – вторая), где сообщается обо всех трёх жузах. Отсюда уверенно можно говорить о существовании жузов уже в 70-80-е гг. XVI века.

— То есть жузы появились на 100 лет позже основания Казахского ханства?
— Да, три жуза окончательно сформировались спустя столетие – не раньше. Первые казахские ханы Керей и Жанибек откочевали из владений Шибанида Абулхаир-хана в Западное Семиречье в 1465 году и там основали ядро Казахского ханства. В последующие несколько десятилетий эти ханы и их преемники – Бурундук-хан, Касым-хан и другие – активно расширяли территорию своего государства, так как соседние земли, заселённые родственными племенами, частично были под властью чагатаидов, частично – под властью Ногайской орды, а некоторые племена и роды – в зависимости от среднеазиатских ханов шибанидов.

При сыне хана Жанибека Касыме и его внуке Хаккназаре существенно расширилась территория Казахского ханства, и завершилось формирование народа казах, вслед за тем начали выделяться три структурные части этого народа, которые осмысливались посредством понятия «жуз». Ведь что такое жузы? Это три историко-географические области, на территории которых постепенно складываются три крупные родоплеменные группировки казахов. Процесс формирования жузов происходил в течение нескольких столетий, однако термины Ұлы, Орта и Кіші жүз появились лишь в тот момент, когда в сознании людей, в умах и на словах четко фиксируется исторический факт деления всего народа на три составные части, в зависимости от пространственной локализации каждой из этих частей.

— По каким признакам шла эта маркировка – только ли по географическим?
— Названия «старший», «средний» и «младший» традиционно осмысливались кочевниками по логике генеалогического первородства, родства и старшинства. При этом словом «старший» обычно обозначали как самый сильный и влиятельный род или жуз. Интересно, что исследователи отмечали этот принцип деления даже по течению рек: Старший жуз занимал земли в верховье реки, Средний – в бассейне среднего течения, Младший – нижнего. Зимние кочевья трёх жузов именно так и располагались, например, в бассейнах рек Сырдарьи и Шу. Постепенный процесс выделения трёх крупных социальных группировок из единого целого – в силу их общественного статуса, географического расположения, традиционных маршрутов кочевания образующих родов и племён – завершается только тогда, когда это разделение фиксируется в сознании народа, оформляется в его лексиконе на терминологическом уровне.

«Сын» ногайского бия Шейх-Мамая

— Да, но когда всё-таки на исторической арене появляется прародитель трёх жузов Алаша-хан?
— Более или менее конкретная информация об этом содержится в наиболее ранних записях преданий. В одних преданиях освещается период детства и юности Алаша-хана, в других – годы его военно-политического могущества и соперничества со среднеазиатскими правителями шибанидами за сферы влияния в регионе. Мне удалось выделить два интересных событийных контекста. В сюжетах, описывающих восхождение этого легендарного молодого человека во власть, прослеживается так называемый ногайский пласт, связанный с историей Ногайской орды.

В частности, в преданиях и легендах Алаша-хана называют сыном некоего ногайского князя или хана, кочевавшего в Волго-Уральском междуречье; хотя у ногайцев ханов не было. При этом совершенно определённо речь идёт о Шейх-Мамае – одном из наиболее влиятельных правителей восточной части Ногайской орды первой половины XVI века. Известно, что он находился в сложных взаимоотношениях с казахами, поскольку кочевал рядом с ними и совершал успешные военные походы в западную часть казахских кочевий, было это предположительно в 20-е годы XVI века. Таким образом, период жизни мальчика Алаши локализуется примерно в первой половине XVI века в ногайских кочевьях.

При этом во многих преданиях утверждается, что Алаша-хан был сиротой и в юности стал рабом правителя ногаев, когда Ногайская орда или Казанское ханство ещё не находились под властью России. То есть в косвенно-завуалированном виде подчеркивается зависимое положение молодого человека от ногайских князей.

В других преданиях чётко прослеживается бухарский контекст – упоминание некоторых собственных имен, этнических названий и топонимов, имеющих отношение к истории Бухарского ханства. В частности, в них фигурирует либо бухарский хан Абдаллах II, либо макротопоним Бухарское ханство. Этот политико-географический термин впервые появляется в 60-е годы XVI века, когда в 1557 году Абдаллах II перенёс столицу своих владений из Самарканда в Бухару. То есть поздний период жизни Алаша-хана сводится в этих преданиях к политическим связям с Бухарским ханством и Абдаллахом II. Напомню: именно к этому периоду, к 70-м годам XVI века, относится первое упоминание о жузах.

— Ирина Викторовна, давайте уточним: вы сказали, что взрослый, самостоятельный Алаша-хан соперничает со среднеазиатскими монархами, в первую очередь с Абдаллахом II?
— Да, в казахских преданиях прямо и косвенно утверждается, что взрослый Алаша-хан был вынужден выстраивать гибкие взаимоотношения с Абдаллахом II. Наиболее подробно данный сюжет прослеживается в записях предания, приведённого в труде Ивана Шангина, где описывается, как Алаша-хан воплощал в Степи сложную политику распространения влияния казахских ханов на присырдарьинские города.

У казахских правителей были сложные взаимоотношения со среднеазиатскими монархами – шло соперничество за сферы влияния в этом регионе, в частности, они боролись за присоединение к своему ханству южных земель. Только в конце XVI века казахам удалось отвоевать Туркестан, и со временем он стал столицей Казахского ханства. Абдаллах II, будучи очень сильным и влиятельным властелином, пытался поставить себя в позицию сюзерена по отношению к степным правителям. Это нашло отражение уже на начальном этапе правления хана Таввакула, находившегося с Абдаллахом II в вассальных отношениях.

Ак-Нияз, Ак-Назар, Хаккназар – Алаша

Детство и юность Алаша-хана, как я уже отметила, приходятся на 20-30-е годы XVI века в Ногайской орде. Российский исследователь Вадим Винцерович Трепавлов идентифицировал этого юношу, жившего в кочевьях Шейх-Мамая, с героем казахских и башкирских преданий, который фигурирует в них под именем Ак-Нияза, либо Алаша, либо Ак-Назара. Всё это одно и то же историческое лицо! Это и есть Хаккназар-хан, о котором много писали наши историки в последнее время. Трепавлов доказывает: юный Ак-Нияз, он же Хаккназар, ребёнком жил в кочевьях ногайцев и воспитывался у Шейх-Мамая в первой половине XVI века. Шейх-Мамай поставил его в качестве вассального правителя над казахами. Однако позже Алаша-хан мужает, набирает силу, обретает суверенный статус и начинает эффективно решать внешнеполитические задачи государства.

Сын казанского, или турецкого, или бухарского хана…

— При этом многие предания говорят о нём то как о сыне турецкого, то казанского, то бухарского хана, а большей частью идентифицируют как «слугу» или «раба» ногайского бия.

— Впору запутаться…

— Нельзя забывать: понятия «отец» и «сын» употреблялись в словарном обиходе кочевников не только для обозначения прямой родственной связи, но и в переносном смысле, как отношения зависимости. К примеру, Абылай-хан, вступив в политические взаимоотношения с цинским императором, сообщал российским чиновникам, что этот монарх называет его «инам», то есть младшим братом, а себя именует старшим братом или отцом. В переписке с российскими императорами казахские ханы неоднократно называли их отцами либо старшими братьями. В переписке крымских и казанских ханов с русскими князьями употреблялись аналогичные генеалогические термины. Поэтому определение Алаша-хана как сына ногайского или бухарского ханов указывают на сложный характер его политических контактов с западными и южными соседями.

Второе имя – лакаб

— Дело в том, что в историческом прошлом существовало оригинальное явление в системе мусульманских имён. Кроме имени, данного человеку от рождения, он часто приобретал второе имя, тоесть лакаб. Это «прозвище» употреблялось гораздо чаще, чем первое имя, и со временем становилось более памятным именем собственным. У кочевников давали другое имя по каким-то выразительным внешним признакам или по выдающимся личным качествам и особым чертам характера человека.

Известный среднеазиатский правитель Шайбани-хан, например, имел лакаб Шахбахт-хан. Мало кто знает, что мусульманское имя основателя Казахского ханства Жанибек-хана было Абусаид. Но он известен в основном как Жанибек.

Так вот, по казахским преданиям, записанным в первой четверти XIX века Левшиным, старший сын Жанибека, знаменитый правитель Казахского ханства Касым, запечатлелся в народной памяти под именем Арыстан-хан – хан Лев. Машхур Жусуп Копеев, в свою очередь, приводит предание, где отцом Алаша-хана назван некий Кызыл Арыстан-хан. Это или случайное совпадение, или речь идёт о том, что под Арыстан-ханом в записи Левшина и Кызыл Арыстан-ханом в варианте Копеева имеется в виду одно и то же историческое лицо. Выходит, Хаккназар-хан был сыном Касым-хана, что соответствует исторической правде.

Второе почётное имя имели очень многие исторические деятели. Абылай-хан был прежде Абильмансуром, Чокан Валиханов – Мухамед Канапья; племянник Абулхаира султан Мамай, которого хивинцы провозгласили своим ханом, получил другое имя – Сарыайгыр-хан. Позднее на хивинском престоле были и другие казахские ханы, но они правили там под совершенно иными именами – не теми, которые они носили в Степи. В частности, один из них – по имени Абдаллах – потомок казахских джучидов, в Степи именовался Каракожа.

Неудивительно, что приходится тщательно разбираться с именами, так как степная традиция привносила свой колорит и свои знаковые элементы, благодаря которым человек очень часто был более популярен и известен в своей среде именно под вторым именем.

Универсальный гадкий утёнок

— Выше вы упомянули о преданиях, утверждающих, что Алаша-хан будто бы рос сиротой…
— Дело в том, что ещё со времен Ветхого завета, описывающего странствия Моисея (то, как он родился, как родители мальчика бросили его в реку, как он выжил и затем возглавил свой народ), миф о покинутом родителями мальчике-сироте «гуляет» по всем народам мира вот уже более двух тысяч лет. То есть структура всех устных рассказов о «родоначальниках» разных народов примерно одинаковая: брошенный на произвол судьбы несчастный младенец чудесным образом спасается и позднее обретает силу, мужество, добивается общественного признания и становится правителем своего народа. Причём, характерно, этот миф актуализируется в общественном сознании народа именно в период наивысшей консолидации разных социальных групп и укрепления политического единства всех частей государства.

Архетипичный миф о мальчике-сироте, получивший в первой половине XIX века широкое распространение на всём геополитическом пространстве Северной Евразии, как известно, в своё время был использован именитым датским сказочником Хансом Христианом Андерсеном при написании сказки о гадком утёнке. Согласно классическим канонам отвергнутый мнимой родней, жалкий, уродливый птенец мужественно переносит все испытания, постепенно закаляется, умнеет и потом превращается в прекрасного лебедя, его принимают в родную стаю и там он возвышается. Мальчик-сирота, который преодолевает тяжёлые испытания и добивается власти, фигурирует у казахов под именем Алаша-хана, у узбеков периода образования Кокандского ханства он именуется Алтунбишиком, у других народов называются иные имена.

Этот миф получает широкое распространение в массовом сознании, когда в устной народной памяти стираются действительные причины какого-либо исторического явления или события, но существует необходимость дать более или менее приемлемое объяснение этому явлению либо событию. В результате этого происходит его вторичное переосмысление, и актуализируется древний миф. Люди уже не помнят, почему их былого выдающегося правителя стали называть «пестрым ханом», но они спонтанно возрождают к жизни легенду об уродливом мальчике-сироте, гадком утёнке, поскольку она удачно согласуется с общепринятым смысловым значением слов «ала» и «алаша». По легенде будущий знаменитый хан якобы рождается с родимыми пятнами («ала» в переводе с казахского – «пятнистый») – такой вот он невзрачный, и отца не устраивает, и других родственников. Все хотят от него избавиться, куда-то его сплавить. Но затем пегий подкидыш вырастает, мужает благодаря преодолению препятствий и всем доказывает свою силу и самодостаточность. Более того, он становится максимально полезным для своего народа, способным его объединить и сделать более сильным, чем прежде. Естественно, его так называемое уродство уже никого не пугает, а превращается в своеобразное достоинство.

Шелковый полосатый хан

— А как Хаккназар приобрёл свой лакаб Алаша? Вы говорили, что в Степи лакаб давали исключительно по достоинствам. Неужели Алаша-хан стал таковым вследствие мифа о родимых пятнах?
— Во многих преданиях происхождение собственного имени Алаша объясняется тем, что будущий казахский хан родился эдаким уродом, с пятнами на лице, пёстрым. Ещё есть легенда¸ что, провозглашая ханом, степного монарха поднимали на пятнистом ковре. И первое, и второе объяснения неубедительны. В казахских преданиях и легендах образ объединителя казахского народа и учредителя трёх жузов является исключительно положительным, следовательно, такой выдающийся исторический деятель не мог войти в устную память своего народа по отрицательным внешним признакам либо человеческим качествам. Про коврики и говорить не приходится – такого в степной традиции не было: белый войлок – это бренд. Хана, которого якобы поднимали на каком-то пёстром ковре, никто попросту бы не признал.

И только Отынши Альжанов первым обратил внимание на то, что лакаб Алаша прижился потому, что носитель этого имени любил носить пёстрый, или полосатый, шелковый халат. И вот тут обнаружилась очень интересная зацепка: я обратила внимание на то, что среди вариантов популярной одежды казахской знати были именно пёстрые, или полосатые, шёлковые халаты, которые степные ханы и султаны приобретали в Бухаре. Такая шелковая ткань называлась по-казахски «алаша», а по-узбекски – «алоча». Аналогичная ткань, производимая в Самарканде и других городах Бухарского ханства, называлась «бекасаб», но пёстрая шелковая материя, которую производили в городе Бухаре, называлась именно алаша.

Модник Алаша-хан

Казалось бы, всё ясно: этот пёстро-полосатый стиль имеет бухарское происхождение. Но что интересно: специалисты, изучавшие ткацкое ремесло, в том числе бухарское, на основе досконального анализа средневековых иранских и среднеазиатских миниатюр и самих тканей, утверждают: вплоть до середины XVI века и в Иране, и в Средней Азии существовала достаточно однотипная ткань, монохромная по цвету, украшенная мелкими цветочками, лепестками и прочими рисуночками. То есть собственно полос и пестроты не было…

Пёстро-полосатые ткани начинают производиться в Бухаре только в период правления Абдаллаха II. Этот период, как я уже отметила, совпадает с первым упоминанием жузов в письменных источниках и борьбой Алаша-хана за расширение территории Казахского ханства. Вот это-то время и есть точка отсчёта становления будущей национальной одежды узбеков – пёстрых полосатых халатов. Новая мода быстро проникает в Степь, так как казахские ханы и султаны были тесно связаны с Бухарой. Что касается Хаккназара, мы уже говорили о его контактах, дружбе и одновременно борьбе с бухарским ханом.

Важно совпадение: первые образцы этой «пёстро-полосатой» моды появляются в 70-е годы XVI века, когда правил Хаккназар. Вероятно, он и был в числе первых обладателей пёстрых шапанов.

Алаша-хан был, по сути дела, модником, не исключено, что он являлся одним из первых представителей степной элиты, кто принёс такой бренд в Степь. Тесно контактируя с Абдаллах-ханом II и одновременно конкурируя с ним за сферы влияния, Алаша-хан приобретает в Бухаре, имеющей ткацкое производство, совершенно новый для региона вид шелковой ткани.

Патшаи – царская ткань

— Это подтверждается каким-то источником?
— Помните, я говорила о том, что в процессе систематизации собранного массива информации составила сводную таблицу, где были приведены сведения о родовой принадлежности информаторов и местах записи преданий. Дело в том, что Отынши Альжанов – уроженец Восточного Казахстана, из окрестностей Семипалатинска, и через этот город в XVIII – начале XX веков проходил транзитный караванный путь из России в Среднюю Азию и обратно. Семипалатинск был также местом торговли бухарских купцов с казахами Среднего жуза. Последние были тесно связаны с Бухарой и кочевали долгое время как раз в районе Туркестана, вблизи Бухары.

Восточноказахстанские найманы были классическими проводниками торговых караванов, и не случайно именно у представителей этого племени сохранилось воспоминание о происхождении имени казахского хана Алаша от названия шелковой пёстрой одежды, которой он отдавал явное предпочтение перед монохромной материей.

В сохранившемся каталоге этнографической выставки 1867 года халат алаша был обозначен как «одежда знатного казаха», а в скобках – «патшаи-шапан, т.е. царский шапан». Почему? Изысканная шелковая ткань алаша со временем получила у казахов название по иранизму, который был заимствован ими у среднеазиатских городских жителей – патшаи, «царская ткань». В этнографических материалах о казахах второй половины XIX века одним из самых любимых степной знатью видов ткани называется патшаи – шелковая пёстро-полосатая ткань.

Естественно, появление хана Хаккназара в Степи в столь ярком одеянии не могло не произвести сильного впечатления на его окружение. Каким должно быть восприятие кочевого народа, когда его правитель вдруг предстал пред ним в совершенно необычном наряде. Пёстрый шапан стал обычным только 200 лет спустя, уже во второй половине XVIII и в XIX веках? Думаю, сначала его так и назвали – Алаша-шапан-хан, то есть «хан, который носит одежду из пёстрой или полосатой ткани». Потом дважды повторяющийся звук «ша» ушёл – осталось Алаша-хан.

Таким образом, со временем реальные исторические обстоятельства происхождения имени Алаша забылись, пёстро-полосатый халат стал обыденным, привычным видом одежды степных кочевников. В результате этого произошло вторичное, позднейшее переосмысление традиционной семантики слова «алаша» через древний миф о гадком утёнке, который по сей день гуляет по всему миру.

— А дорого, интересно, стоила эта «одежда знатных казахов»?

— Страшно дорого – около 40 тысяч тилля! Это были космические цифры по тем временам. Пёстро-полосатый халат, естественно, изготавливался вручную. Это были единичные экземпляры, доступные только бухарским ханам и их приближённым, чиновникам и иностранным почётным гостям. Обычай дарения халатов был распространён в Средней Азии, поэтому, скорее всего, Абдаллах II подарил халат Хаккназару, но, возможно, последний сам приобрёл его на бухарском «базаре халатов».

Таким образом, весь выявленный материал топонимического и этнонимического характера, имена собственные, время завершения образования трёх жузов и даты появления пёстрой ткани – всё фокусируется на одной и той же эпохе, в рамках одних и тех же хронологических границ, и самое главное – на деятельности конкретного правителя. Алаша-хан – не какой-то абстрактный собирательный образ, но вполне реальная историческая фигура.

Феномен «короткой памяти»

— Как вы думаете, почему Алаша-хан «потерялся» в истории, стал мифом? Может быть, потому, что народная память не отследила его потомков? Ведь храним же мы генеалогию чингизидов, например.

— Давайте посмотрим: первые правители Казахского ханства – это Керей и Жанибек. Когда у старшего хана казахов Керея сын, Бурундук-хан, умер, власть перешла к потомкам Жанибека. У последнего было 9 сыновей: среди первых, старших – Касым-хан и малоизвестный Адик-султан. Далее правили потомки Касым-хана, в том числе Хаккназар, он же Алаша-хан. Но их линия со временем либо полностью пресеклась, либо потеряла влияние в Степи. Поэтому люди ничего не помнили об Алаша-хане.

Следом к власти приходят уже потомки восьмого и девятого сыновей Жанибека. И все наши дальнейшие ханы, начиная с Таваккул-хана (90-е годы XVI века), – всё это ветвь девятого сына, Жадик-султана. Правда, Абулхаир-хан продолжает ветвь восьмого сына Жанибека.

Что интересно: когда в 1748 году Тевкелев приехал в казахскую степь (прежде он уже жил там с 1730 года на протяжении нескольких лет), ему было поручено собрать генеалогические сведения о предках степных правителей того времени. Так вот, сколько он ни опрашивал о влиятельных казахских султанах, но получил информацию только о восьмом и девятом сыновьях Жанибека. Ханы и султаны Младшего и Среднего жузов помнили о том, что основателями их династий были Осек и Жадик, но не помнили того, чьими сыновьями они являлись. И это неудивительно: специалисты, изучающие межпоколенные связи, пишут, что люди, как правило, помнят своих предков до 5-го колена, а после происходит путаница.

Феномен «короткой памяти» в отношении Алаша-хана объясняется просто: его потомки «ушли», стали обычными мелкотравчатыми родоправителями, уступив естественным образом власть представителям других ветвей. Поэтому-то нигде в казахских шежире они и не присутствуют.

Любой человек, и в те времена тоже, прагматик: он держит в голове именно ту информацию, которая ему нужна в повседневной жизни. А остальное он пытается вспоминать в случае необходимости, но чаще всего избавляет свою память от информации о людях, которые никакого отношения к его династийной линии не имеют. Представьте: в то время, когда ему нужно бороться с врагами, пасти скот, обеспечивать семью, одолевать соперников, это была абсолютно малозначимая в практическом смысле, периферийная информация.

Замечено: когда раньше люди постоянно кочевали, то помнили все маршруты, каждую кочку, каждый ручеек. Но, став оседлыми, затруднялись их найти на местности. Почему? Потому что эта информация деактуализировалась. Она уже не имела практического значения и регулярно не воспроизводилась в памяти.

— А для чего тогда нужна была генеалогия?

— Чтобы добиваться определённого места под солнцем, получить высокий социальный статус, иметь престижные брачные связи, бороться за монархические престолы. А тут какие-то линии предков, которые не играли сколько-нибудь весомой роли в его жизни… Зачем они ему нужны?

Я сделал невозможное!

— Ирина Викторовна, а у вас лично в процессе работы возникло уважение к Алаша-хану?

— Конечно! Это замечательный, выдающийся, яркий хан! Об этом можно судить уже по самим преданиям, точнее, пафосу, с которым они переданы. Если народ связывает с ним своё имя, свою консолидацию и появление на международной арене – это не просто уважение. Это намного больше.

Хаккназар-хан, безусловно, был чрезвычайно талантливым правителем. Вспомните, существовали очень сложные взаимоотношения Казахского ханства с Ногайской ордой, территории переходили из рук в руки, Волго-Уральский регион то ногайцы подбирали, то казахи присоединяли к своему ханству. И обратите внимание: на фоне таких перманентных взаимных набегов крохотный человечек оказался в ногайском плену, но смог возмужать, добиться признания – и вернуться к своему народу на белом коне.

Мне также очень импонировала идея о том, что он любил носить пёстро-полосатый шелковый халат. Этим Алаша-хан тоже как бы бросает вызов обществу и самой эпохе. Смотрите, мол, я необычный! Я сделал невозможное! Я пришёл из небытия – и должен выглядеть так, как никто другой не выглядит, должен производить даже внешнее впечатление и оставить о себе память.

А главное – силой своей личности Алаша-хан сыграл историческую роль в судьбе народа: он способствовал консолидации казахских родов и племён и усилению кочевого государства казахов на территории Центральноазиатского региона.

Алипа Утешева

От редакции
В конце прошлого года Ирина Викторовна ЕРОФЕЕВА стала обладателем наградного знака Совета Межпарламентской Ассамблеи СНГ «За заслуги в развитии культуры и искусства»

Источник.