“Зато он меня любит” Разное

Севиль Велиева

К самым светлым воспоминаниям моего детства относятся летние утра. Я просыпалась от деловитого курлыкания голубей и от ослепляюще яркого солнца, играющего в классики на моем лице. Я просыпалась, сонная еще выходила во двор, и меня захлестывало ликующее, необъяснимое счастье. Десятки запахов, звуков и мыслей сливались в единую симфонию: вот с улицы тянет молочным запахом свежих лепешек, а там соседи ругаются с собакой; а тут наша индифферентная кошка лежит на солнце, досматривая последний сон за полузакрытыми веками; и деревья были тогда выше, и листья изумруднее, чем даже вчера, и солнце ярче. И впереди — целое лето без школы, и еще целая жизнь, искристая, долгая и счастливая, как июньское утро в родительском доме.

Каждое мое возвращение в Ташкент — это возвращение в такое утро. Город понятия не имеет, что нужно говорить, когда кажется, что в жизни почти не осталось утр, залитых слепым ожиданием неотвратимого счастья. Мой город азиатский и провинциальный, поэтому у него нет теплого клетчатого пледа и чашки горячего какао, чтобы подбодрить меня. Да и туманы тут нечасто случаются.

Зато он меня любит. Он пересмотрел много сериалов, внес свои восточные коррективы и теперь умеет подбадривать уставших девушек по науке. Он достает свой старый, выцветший, дешевый чапан ( ну, какой уж есть…), пахнущий солнцем, пылью и потом, и укутывает меня в него, и стремится накормить, причитая, что нельзя быть такой худой, это некрасиво. И я вроде не люблю старые потные чапаны, особенно летом, и плов тоже не люблю, но покоряюсь. И обнаруживаю себя скоро растворенной в пестром хан-атласе любимых улиц, мест и людей, и понимаю вдруг, что все обязательно будет хорошо. В жизни будет еще много утреннего света, и новых ощущений, и побед, и эмоций, убеждает меня Город. В этой книге еще осталось так много неперевернутых страниц и совсем чуть-чуть — прочитанных. И сюжет, кстати, по-прежнему захватывающий и непредсказуемый. Читай, говорит Ташкент, читай спокойно. В крайнем случае, ты всегда сможешь вернуться в объятия моего чапана, в паутину щербатых улиц и в это солнце, которое тут из каждой щели рикошетит. Сентиментальный мой Ташкент, прекрати уже смотреть эти дешевые мелодрамы, ты банален. Зато я душевен и искренен, важно отвечает мне город. И я твоя родина, сынок.

Мы уезжаем в другие места, мы привязываемся к новым странам, языкам, культурам и людям. Мы создаем свои миры. Это правильно: в родительском доме нельзя жить вечно, как бы сильно этого ни хотелось. На планете еще столько стран, в которых мы никогда не были, столько людей, с которыми мы пока не знакомы, столько мест, где мы еще не разбивали в кровь коленки. Но какое счастье, что среди всего этого калейдоскопа есть место, откуда мы родом. И еще большее счастье — когда туда хочется возвращаться.

— Я обязательно вернусь — шепчу я свою обычную чек-аутную мантру.
— Да куда ж ты денешься! — усмехается Город, бросая окурок себе под ноги. Говорю же, никакой культуры у этого провинциала.