Счастливый Ташкент История Старые фото Ташкентцы
Пишет Ирина Ильина.
Памяти моей мамы, Кубаревой Валерии Валиевны.
8 марта ей исполнилось бы 75 лет.
Когда человек в первый раз едет за границу – в настоящую заграницу, а не в страны бывшего СССР, – для него естественно волнение, ожидание чего-то нового, неожиданного, интересно-замечательного, а может быть, наоборот, немного пугающего.
Такое настроение было и у меня, когда, приехав из Ташкента в Москву и прожив там несколько лет, я собралась в первую в своей жизни зарубежную поездку. Для вояжа был выбран Израиль, а именно Тель-Авив: во-первых, там у меня были близкие друзья; во-вторых, только что отменили визы, и поездка требовала минимума хлопот. Всего-то купить билеты и забронировать гостиницу.
Тель-Авив очень понравился. Легкий, открытый, красивый город, красивые люди, удивительно красивые, особенно молодые, прямо глаз не оторвешь. Набережная – украшение Тель-Авива, народ здесь с раннего утра до позднего вечера: старики, взрослые, молодежь, дети, собаки… Идут, бегут, едут на роликах, играют ракетками в какую-то местную игру, загорают, прыгают…
И почти сразу начались неожиданности. Но это были какие-то странные, неправильные, неожиданные неожиданности. Мне стал мерещиться Ташкент.
Сначала он нахально полез в глаза, когда я обозревала окрестности из окна своего номера в отеле «Метрополитен». Кроме еле видневшейся территории американского посольства, на глаза попадались в основном крыши и балконы – и дома, которые, надо сказать, были довольно ободранными. Вот эта ободранность и вместе с тем живость, ощущение мерно текущей и мало чем заморачивающейся жизни напомнили мне старый Ташкент. Особенно ностальгически выглядели балконы и террасы, там можно было увидеть все что угодно – от кадки с пальмой до гладильной доски, продавленного кресла и старой тумбочки с восседающей на ней кошкой. И все это напомнило мне Чиланзар в те времена, когда его жители не знали, что такое «евроремонт».
Отмахнувшись от этого самозваного, несерьезного, прямо скажем, барахольского Ташкента, я отправилась гулять по городу. Не помню точно названия улиц (хотя среди них попадались очень забавные – мой отель, например, находится на улице Трумпельдор), но направлялась я в Музей изобразительного искусства и, значит, шла где-то в центре. Может быть, забрела в Баухаус, квартал, построенный в 1930-х годах, а теперь входящий в список мирового культурного наследия ЮНЕСКО.
Во всяком случае, здесь Ташкент забежал с другой стороны и заглянул в лицо уже совсем в другом, респектабельном и культурном облике. Казалось, я где-то на Пушкинской, в районе старой консерватории. Такие же невысокие дома, тенисто, зелено, такое же ощущение центра, но не пафосного и официального, а домашнего и уютного, какого-то свойского.
Напомнил о себе и хлебосольный Ташкент – в тот день, когда друг детства повел меня в какую-то забегаловку, где обедает обычный народ из близлежащих офисов. Маленькая комнатка-стекляшка, пластмассовые столы и стулья, очередь у входа, почти все мужики, орут… Это был Ташкент, но Ташкент из громкоговорителя, на полную катушку, с восточным темпераментом и энергией, но без традиционной узбекской сдержанности. И в стекляшке этой все так было вкусно, как не бывает нигде не свете, кроме твоего родного города.
Вернулась я из Тель-Авива довольная, хотя и немного обескураженная странными географическими параллелями. Прошло время, и, окрыленная первым успешным опытом поездки, я собралась в Италию.
Помню ранее утро, туристический автобус, который собрал нас, сонных туристов, в аэропорту Неаполя, и повез на морской вокзал, откуда мы должны были плыть до места своего отдыха на одном из островов в Средиземном море. Помню, что в автобусе я тут же заснула, успев заметить какие-то серые трущобные дома, и проснулась, когда он остановился перед стеклянным зданием морского вокзала. Наверное, мы взяли вещи, наверное, выслушали сопровождающего: откуда и во сколько мы отправляемся. А потом я решила прогуляться – прошла через стеклянный куб вокзала и вышла на пристань.
Это был удар молнии, нет, это был Ниагарский водопад! Поток, льющийся со всех сторон, от которого шел горячий запах соли и водорослей. Поток такого яркого, такого синего цвета, цвета мечты и межгалактического полета, что захватило дух, заломило в глазах, но зажмуриваться не хотелось, хотелось смотреть, смотреть, не отрываясь, на это синее неаполитанское небо, впитывать его каждой клеточкой и ни о чем больше не думать.
Не знаю, сколько прошло времени, но все же мысли начали возвращаться. Я вспомнила всех русских – художников, писателей, поэтов – которые приезжали в Италию, от Карла Брюллова до Горького и Бродского, и подумала: если я, всю жизнь прожившая в солнечном южном городе, испытала такое потрясение, то что же чувствовали они?! И в душе шевельнулись то ли ревность, то ли сожаление: все же нет у нас в Узбекистане такой синевы у неба – даже в самые ясные и тихие, самые прозрачные дни ранней осени в горах. Может, потому, что нет у нас моря, которое отражается в небе.
Потом был Рим. Двухэтажный туристический автобус, как большой корабль, раздвигал волны велосипедистов, мотоциклистов, автомобилистов и пешеходов, я крутила головой, стараясь соотнести рассказ аудиогида с проплывающими мимо дворцами, площадями и парками. «Река Тибр», – слышится в наушниках. Смотрю со своей верхней палубы: где, где Тибр?! И словно толкнуло: какой Тибр, это же Анхор! Ветвистые чинары (да, да, знаю, европейское название нашей всеми любимой чинары – платан), каменный парапет, обрамляющий русло, где медленно текут мутные зеленовато-коричневые воды – Урда да и только. Привет, вот не ожидала тебя здесь встретить!
А в третий раз догнал меня Ташкент в Одессе, куда мы с друзьями решили съездить на майские праздники. Замечательное осталось от этой поездки впечатление! Как будто яркие кадры, которые можно рассматривать в любом порядке.
Вот репетиция школьного почетного караула на 9 Мая у могилы Неизвестного матроса. Старательные подростки раз, наверное, десятый выстраиваются, перестраиваются, маршируют под команды усатого, похожего на боцмана, военрука. Вот городской пляж: видно, что люди соскучились по песку и морю после зимы. Кто-то привел ребенка играть в куличики, и вот дитя в куртке и ботинках строит первые в этом сезоне песчаные замки, а кто-то соорудил из песка укрытие и уже загорает, спрятавшись от ветра.
Вот знаменитая Дерибасовская – сплошной ряд уличных кафешек. Отличить, где кончается одно и начинается другое, можно только по рисунку пледов, которые приготовлены для посетителей: все-таки еще прохладно, Одесса – город приморский и ветреный. Дерибасовская заканчивается Горсадом, приятным небольшим парком. Достаточно одной прогулки по этому маршруту, чтобы понять, что в характере Ташкента и Одессы есть общие черты. Но это на уровне ощущений, причем довольно банальных: южные города всегда чем-то похожи.
А вот на Приморском бульваре родной город крепко схватил меня в свои объятия. Полное ощущение Ташкента: время – поздний СССР, место – где-то между площадью Ленина и сквером Революции. Все напоминало Ташкент: молодая листва каштанов, парковые скамейки, низенький кованый бордюрчик, даже посыпанные красным песком дорожки, даже декоративная земляника, которая раскрыла свои мелкие белые цветки. Казалось, что вот-вот за деревьями мелькнет силуэт курантов, или – если пройти еще немного вперед – увидишь одноэтажный театр Горького. Долго я сидела на этом бульваре…
Потом были поездки в другие страны и города, но своего реального Ташкента, пусть из воспоминаний, из прошлого, Ташкента, которого уже нет, но который когда-то был на самом деле, я не встречала. Видение было всего три раза, как и положено. Но все чаще мне стал являться другой, четвертый Ташкент, которого никогда не было в реальности.
Не сразу, постепенно, из мыслей и событий, из прочитанного в журналах и увиденного в поездках, из чувств, переживаний и мечтаний стал проявляться этот город. До сих пор он не виден четко, да, наверное, не скоро будет виден. Очень трудно описать этот четвертый Ташкент. В нем все изменилось и все сохранилось. Ничего не потеряно и все приобретено.
Здесь есть Аква-парк и Пирамиды, ледовый каток и гольф-клуб. Но есть и старые чайханы на Шейхантауре, которые помнят Сергея Есенина, и летний кинотеатр «Хива», и волшебная разноцветная шкатулка цветочного магазина на сквере – люди до сих пор покупают там цветы. На фабрике Уртак работает музей восточных сладостей, и детей классами водят сюда на экскурсии. В центре города появился престижный жилой комплекс: на территории бывшего завода Фотон оборудованы апартаменты в стиле лофт, секция детского технического творчества и молодежный музыкальный клуб.
Другой престижный объект находится в центре Старого города – это историко-архитектурный комплекс «Сибзар», где отреставрирован и сохранен целый район традиционной национальной застройки. Гостевые дома в этом районе пользуются повышенным спросом и бронируются за полгода вперед. Отдельный туристический аттракцион – выступления уличных артистов: многие специально подгадывают свою поездку на пятницу, субботу или воскресенье, чтобы увидеть выступления канатоходцев и кукольников.
В окрестностях города построено множество гостиничных комплексов. Фешенебельные горные отели и скромные садовые домики принимают участников самых разнообразных туров и фестивалей: исторических, литературных, этнографических, дынных, фруктовых, спортивных, дизайнерских… Город утопает в розовых садах, а экспорт розовых лепестков является одной из важных статей дохода.
По вечерам над городом плывут звуки музыки: на открытых площадках выступают исполнители современной и национальной музыки. Большой популярностью пользуется ретро-дискотека в парке ОДО – здесь проходят шоу-программы и танцы под духовой оркестр; школа бальных танцев Узбекистана имеет международную известность.
Жители этого города – самые счастливые люди на свете. Здесь умеют трудиться и отдыхать, здесь нет болезней и потерь, здесь все уважают и любят друг друга. Этот Ташкент окутывает нежная дымка, какая бывает ранней весной – то ли зеленая от распускающихся листьев, то ли розовая от цветущих садов. Поэтому пока он не виден четко. Но я знаю, что когда-нибудь увижу его в действительности.
PS
Моя мама приехала в Ташкент в 13 лет, пережив страшное землетрясение в Ашхабаде, где погибла половина семьи, холодный и голодный послевоенный Харьков – отчим был военным медиком и ехал туда, куда прикажут, а с ним жена и дети. Так, по приказу, они прибыли и в Ташкент, поселившись на Полиграфической на Лабзаке. Здесь мама окончила 10 школу и пошла работать на завод фрезеровщицей – недобрала один балл для поступления в институт.
В тексте, посвященном моей ушедшей маме, я намеренно не стала писать ностальгические воспоминания о прежнем Ташкенте, хотя она много рассказывала о том, как все было во времена ее молодости. Причина простая: мама никогда не оглядывалась назад и не жалела о прошлом. Она любила жизнь и всегда смотрела в будущее. Всего, что у нее было – высшее образование, хорошая должность, уважение всех, кто ее знал – она достигла сама, без всякой посторонней помощи, только благодаря своему упорству, работоспособности и порядочности.
Мама всегда говорила: «Я не женщина, я главный бухгалтер!» Но была именно Женщиной – красивой, яркой, солнечной, переменчивой, как сама Весна, недаром она и родилась Восьмого марта! Такой она всегда была, такой мы ее помним и любим.
Ирина Ильина
Интересно, спасибо, и Дина Рубина в каждом своем произведении обязательно так или иначе упоминает Ташкент.
Ирина[Цитировать]
Большое спасибо,интересно,образно и такие фотографии!Так все вспомнилось!Так интересно жить,хорошо,что все такое разное.
Galina[Цитировать]
Ирочка, я только вчера вспоминала твою маму. Неординарная была женщина, всегда с восхищением относилась и отношусь к таким людям. От фотографий и прочитанного нахлынули воспоминания о прошлом. Очень тронуло.
Лидия[Цитировать]
Коллеги, эта публикация поминальная, для мамы Ирины Ильиной. Шуточные и нешуточные комментарии сравнения разных стран хороши, но тут не совсем к месту. Предлагаю перейти на специальную страницу https://mytashkent.uz/2015/03/10/pyleulovitel-bez-nomera-2/ для продолжения общения Надеюсь на понимание
EC[Цитировать]
Я знала Валерию Валиевну совсем недолго, к сожалению, но до сих пор под впечатлением ее личности. Красивая аристократичная женщина, при этом мудрая и очень человечная. Светлая ей память, побольше бы таких людей!
Гульнара[Цитировать]
Лида, Гуля, спасибо за добрую память. Скоро два года, как мамы нет с нами, но как же ее не хватает! Не покидает ощущение пустоты. Мне первое время казалось — мир рухнул…
Ирина Ильина[Цитировать]
Просто и хорошо написано. Слов много не нужно. Красивая женщина, чувствуется стиль и внутренний стержень. Красивый снимок с букетом. Видно, фотографировали старательно и с любовью.
Александр[Цитировать]