Детские лакомства История

Tatiana Pertseva

Написать про лакомства? Да запросто! Только лакомства у нас тогда были другие… Нет, хлеб с сахаром тоже. Но я как-то не слишком это любила. Лакомства сороковых-начала пятидесятых. Лакомства моего детства. Это , конечно, петушки. Красные петушки на палочках. Продавались на Алайском, в рядах сразу от входа. Там же, и у сидевших у стен узбеков и узбечек можно было купить … да-да, козинаки. Только маленькие и кунжутные. Иногда мама покупала. Курт тогда мне не покупали, я его распробовала позже. И сушеная дыня огромными брикетами, и пастила, так она называлась, тонкие свернутые листы, кислые…. А по дворам ходили узбеки с огромными мешками, набитыми шарами жареной кукурузы, сладковатой, от сахарина Этим сиропом и слепливали шары. Жареный кукуруз,,.. а вы — попкорн, попкорн! Вот он — попкорн сороковых! А боярка и тутовник — банками. Вот оно самое дешевое лакомство — боярка!

А самым-самым-самым- самым, не поверите сейчас, куда вам, молодо поколение. как говорил Анискин, — был нут. Через дорогу от Алайского, на Каблукова, возле арыка сидели узбечки с двумя ведрами и стопкой почти плоских пластмассовых желтоватых тарелок. В одном ведре был вареный нут. Его клали на весы, следанные из таких же тарелок. взвешивали порцию, посыпали луком и красным перцем…. клянусь, ничего вкуснее не ела, И потом сколько раз пыталась сварить горох с луком и перцем — ничего подобного, близко нет! Мне говорили, что горох нужно варить в мясном бульоне. но кто это спрашивается, варит горох на продажу в конце сороковых в мясном бульоне? Неееет. Это вкус детства. Причем тарелки полоскались во втором ведре, все в одной воде, а вода, по-моему. бралась из того же арыка…. и хоть бы кто чихнул лишний раз!
А еще лакомство было — цветы белой акации. Тогда в Ташкенте было полно акаций. Цветы у них сладковатые. за ними нужно было лезть. Но раздобыв цветы, мы их поедали. Как козы.
Еще лизали стручки другого вида акации, здоровые такие, внутри сладкие….

Нет, конфеты тоже были. Знаменитые подушечки. Такие слепившиеся куски с повидлом внутри. Эти конфеты были главными и повсеместными. Остальное было роскошью. Вроде конфет «Дружба», розовая этикетка, на этикетке девочка-узбечка с книгой и русский мальчик. И монпасье, обыкновенное, прозрачными леденчиками в металлических коробочках, и необыкновенное — чисто ташкентское, делавшееся на оборудовании, по-видимому, оставшемся с дореволюции. Представьте, что длинную палочку разрубили на много кусочков. Сама палочка зеленая или красная, а на срезах белая. и на этом белом фоне красуется вишенка или груша, или яблоко. или цветочек.
Никогда вкуснее монпасье не ела.
Потом, я так поняла, оборудование сносилось, и монпасье не стало.
Но я его нашла. Лет через сорок. В Швейцарии, в магазине, куда мои приятельницы пришли за шоколадом. Я увидела ЕГО, И заорала на весь магазин, перепугав почтенных покупателей…. А это было ДЕТСТВО, Очень небогатое, как почти у всех, но мы почему-то этого не замечали.
А тогда все девчонки увлеченно собирали кетки….. и сколько мама ни говорила, что нет такого слова, что есть этикетки, я уперлась, как баран, и все уперлись, потому что это чисто ташкентское слово —
кетки….
Да, я совсем не помню мороженое на лотках…хотя оно наверняка было. Но тогда, чтобы поесть мороженого, меня в нарядном платьице торжественно вели в Сквер, в «Снежок», и покупали мороженое в металлических вазочках, А на стене висела картина: веселый пингвин держит в лапе вазочку с шариками разноцветного мороженого, и я очень удивлялась, почему нам не дают мороженого шариками, как на картине… самое лучшее на свете мороженое.
И все это было, было, было, и уже никогда не вернется…