Путешествие Бурнашева и Поспелова в «страну Ташкентию» Разное

Во второй половине I8 века интерес России к бескрайним просторам казахских степей и народу, кочевавшему в них в значительной степени возрос. Этот интерес усиливался еще и тем, что караванные дороги через казахские степи вели в сопредельные южные страны Средней Азии — Бухарское, Хивинское, Кокандское ханства и далее через Афганистан простирались в загадочную и богатую Индию. К тому времени западные земли Казахстана были описаны И.К. Кириловым – начальником Оренбургской экспедиции, основателем города Оренбург, ученым-энциклопедистом В.Н. Татищевым, историком и этнографом П.И. Рычковым и его сыном капитаном Н.П. Рычковым, а земли Восточного Казахстана —  знаменитым путешественником-натуралистом академиком П..C . Палласом, этнографом и профессором минералогии И.I`. Георги, а также шведским натуралистом И.П. Фальком.

В то же время обширные степи Сары-Арки — казахского мелкосопочника оставались для науки землей «терра инкогнито» — землей неизвестной и неисследованной. Сведения об этом обширном регионе земли и людях, живущих здесь, были крайне скудны, обрывочны и противоречивы. Лишь в середине I8-го века офицер путешественник Карл Миллер с караваном прошел  из Орска через земли Центрального Казахстана на пути в Джунгарию, но документы, связанные с этим интересным путешествием не сохранились, кроме карты маршрута, которая была опубликована ученым — востоковедом Я..В. Ханыковым в «Географических известиях» в 1850 году. Первые достоверные сведения о Центральном Казахстане, о географии и природе этого края , жизни и быте казахов-кочевников, о караванных путях через эти земли были получены в результате путешествия горных   служивых Колывано-Воскресенских заводов Тимофея Бурнашева и Михаила Поспелова в «страну Ташкентию». Об этой интересной поездке в литературных источниках упоминается  немногое.

Во время своей туристической поездки на прекрасное Телецкое озеро в горах Алтая я выкроил несколько дней для работы в Государственном архиве Алтайского края в городе Барнауле. Средь груды книг-каталогов мне удалось отыскать номер описи и дела путешествия Бурнашева и Поспелова. Оказалось оно в связке № 175 Канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства, фонд I, опись 2, том I «Описание  Киргиз-кайсацкой земли от Иртыша до Ташкента». А сам отчет ‘Т.Бурнашева и М. Поспелова назывался » О местоположении и качестве земли, населяемой киргиз-кайсаками с описанием способности пути от Российской границы к ‘I’ашкентскому владению».

И вот я листаю пожелтевшие страницы почти двухвековой давности. Первая часть рукописи написана Бурнашевым, вторая — Поспеловым. Чтобы прочитать трудноразборчивый почерк рукописи пришлось первоначально разгадать символику ряда букв. Записки представляют собой отчёт, где изложены основные сведения о пути следования, географии пройденных земель, о кочевой жизни казахов Средней и Большой Орды, о горных породах и ископаемых, весьма подробно дано описание Ташкента и ташкентцев, об управлении Ташкентом, о торговле, о российских пленных, литье пушек и многом  другом. Описания отличаются реалистичностью, знанием дела.

История этого путешествия началась несколько раньше. В 1792 году правитель Ташкента Юнус-Ходжа обратился к начальнику Сибирской линии с предложением о расширении взаимной торговли, «чтобы всегда российские купцы для умножения торговли ездили в Ташкентию, а мы — в Россию». Россия также была заинтересована в торговле с «ташкентцами, куканцами (кокандцами), бухарцами, кашгарцами» и другими народами Центральной Азии. В апреле 1795 года генерал-майор Я.Боувер представил Екатерине П записку с предло­жением даже организовать через Бухарию и Ташкентию торговлю с Индией и  «сим новым путем от .крепости Святого Петра до Индии можно дойти во 120 дней — 6000 верст». Правительство России решило направить посольство в Ташкент для узнания сего края во всех отношениях и пути туда через малоизвестную еще Киргизскую степь» В 1794 году русское посольство в лице горного инженера Т.С. Бурнашева и  сержанта А.С. Безносикова через Омск, Троицк, реку Тургай, Приаралье направилось в Ташкент. Но из Бухары послы вернулись назад, так как Бухарский правитель отказался их пропустить через свои земли в Ташкент.

Пo возвращении Т.С. Бурнашев был направлен на Колывановские заводы. В 1795 году Бурнашев был вновь «вытребован через наречного в Омск» ,для участия вместе с А.С. Безносиковым в экспедиции а Ташкент, но уже через казахскую степь. Но и не этот раз послы не достигли цели. Пройдя около 500 верст экспедиция из-за буранов и больших снегов вынуждена была вернуться назад.

С наступлением зимы  1799 года Т^.С. Бурнашев был откомандирован с заводов в Омск, где получил все необходимое посольской миссии в Ташкент В декабре из Ямышевской крепости с отрядом казаков направился в далекое путешествие. И в этот раз послы Бурнашев  и  Зубаров поехали  лишь  до зимовки султана Букея. Прожили  у  него недели  две, но  так и не смогли уговорить  хана дать проводников для дальнейшего препровождения их в Ташкент. Причиной опять послужили большие снега  и наступившие сильные морозы. Отряд был вынужден возвратиться  в Россию  с сыном султана «для удостоверения корпусного командира в действительной невозможности прохода». Ранней весной 1800 года экспедиция вновь отправилась в путь, в далекий  Ташкент. В этот раз  Тимофей Бурнашев ехал с новым помощником, его сослуживцем Михайло Поспеловым, «человеком из простых».

2 мая 1800  года в сопровождении  казачьего конвоя Бурнашев и Поспелов выехали из Семипалатинска,  достигли фортпоста Семиярского на Иртыше,  месте удобном для переплавки даже в ^. весеннюю пору и от него направились вглубь  Киргизской степи (так в царской России называлась территория Казахстана) к кочевавшему в 500 верстах в долинах  реки  Нуры султану Букею. Помимо послов  отряд состоял из проводника-казаха и 25 вооруженных казаков. В пути  горные мастера  знакомятся с окружающей природой, её интересными  объектами, изучают  встреченные горные породы. От Иртыша  верст на 70 раскинулась ровная, местами солончаковая, с небольшими пригорками, увалами, горькосолеными озерами. Сопки сложены порфиритами, брекчиями,  «встречаются  отчасти  и сердолики». Далее начинаются горы, сложенные   из гранита и  сланца. Близ речки Тюндук в горах были обнаружены красная и зеленая яшма и агаты. Вблизи гор Бокты на отряд было совершено нападение. Но увидев  «превосходное вооружение и самое  действие к защите»  нападающие,  были  вынуждены  удалиться. Путь отряда пролег  через горы  Бокты, Каркаралы, Кент. Ниже приведено описание  этих  мест, сделанное Бурнашевым и Поспеловым. Это  одно из самых первых  географических описаний земель Центрального Казахстана, и поэтому представляют повышенный интерес.

«Продолжая далее путь таковыми же ровными  местами к горам, именуемым  Каркаралы. Оные горы и  в близости их Кень- Казлык весьма каменисты и покрыты сосновым, березовым и осиновым  лесом, особливо первым, годным к строению, в изобилии. По течению многих  ключей растут луговые травы. По течению  ключей растут луговые травы. В лесах же находятся звери, по уверению киргизцев, медведи, маралы и кабаны в довольном числе. Сии горы находятся от Иртыша на расстоянии 250 верст . От них до речки Нуры горы идут каменистые и сплошнее, но известными путями с самыми повозками проходить не затруднительно. Между ими по ключам растет малый и осиновый лес; на подолах есть луговые травы и может быть хлебопашество произведено . По речке же Нуре такие же находятся удобности, где и киргиз-­кайсаки качали производить небольшое земледелие, наводняя из речки каналами». О наличии земледелия у казахов авторы записки подтверждают фразой: «Некоторые при речке Нуре и в других местах начали производить хлебопашество». Эти утверждения русских послов позволяют однозначно считать, что зачатки орошае­мого земледелия на территории Центрального Казахстана, в частности, на территории нынешней Карагандинской области, были еще в I8 веке. Об этом весьма существенном факте ни слова не обмолвлено  в энциклопедическом справочнике «Караганда. Караган­динская область», Алма-Ата, 1986, 603 с . Также как впрочем ни слова не сказано о послах-первопроходцах Тимофее Бурнашеве и Михайло Поспелове. Но вернемся к записке. В примечании к своему отчету, отвечая на вопрос: есть ли удобные места к засе­лению в Киргизской степи Т.Бурнашев и М.Поспелов дают следующий ответ: «От гор Куказлыка (горы Куу — В.Н), в расстоянии 50 верст, горы Кень-Казлык и Каркаралы, более таковым  лесом избыточны. Около оных и далее, даже до речки Нуры, на расстоянии I60 верст, места можно считать из всего путеследования лучшими, ибо там между гор текут чистые ключи, и на мягких подолах растут луговые травы, где и хлебопашество производить удобно. В сих местах находится осиновый и берёзовый лес и по всех таковым выгодностям можно сделать небольшие селения».

Значительный научный интерес представляют и примечание Т.Бурнашева и М.Поспелова о древних курганах. «Во многих местах Киргизской степи, особливо около речки Нуры, находятся курганы, или кладбища древних народов, которые наружный вид имеют, как и в других местах около гор Алтайского хребта, совершенно отличные от Киргизских… по уверению самих, в некоторых  из кладбищ находятся и  металлические вещи». Внимание путешественников привлекла металлическая полоска из золота весов до I2 золот­ников (более 50 граммов) у одного из казахов Каракесекской волости. Хозяин утверждал, что нашел ее на верхушке древнего кургана. Путешественники определили, что золотая полоска имела согнутый вид и была отделена от целой более крупной вещи. Не остались незамеченными и гранитные камни, врытые в землю с грубыми изображениями человеческих лиц обоих полов, так называемые «каменные бабы».

Один из разделов отчета Бурнашева и Поспелова называется «О киргиз-кайсаках и их образе жизни», в котором приведено немало сведений о жизни кочевого казахского народа. Характеризуя образ правления кочующего народа, послы отмечают его «необузданную вольность».  «Часто те, которые избыточнее в имении и могущественнее в семействе, своими буйными поступками руководствуют умами многих, не ощущая над собой власти султанов» . Послы также отметили, что Малая и Средняя Орды, находясь под покровительством России, свободны от всякой  дани.

Надеюсь, что читателя заинтересуют некоторые описания, извлеченные из отчета русских посланников о  жизни казахского народа в  самом начале I9 столетия.

«Пo образу своей кочевой жизни киргиз-кайсаки весной со  всем скотом и имуществом переходят так, как бы принадлежащими уже для каждой волости местами, останавливаясь чрез неделю, или покуда удобность есть для корму скота около речек, озер или колодцев всей волостью вообще, дабы быть безопасности от других волостей, разделяются иногда по стеснению только мест, и таким образом чрез все лето продолжают, а к зиме возвращаются на непре­менные свои места, каковые более избирают между гор, чтоб случающихся непогод сколько-нибудь могли защититься» .

«Введенный в обыкновение грабеж под названием баранты ( барымта – В.Н.)  для них _. самой разорительнейшей; одна волость пользуется слабостью другой и вооруженною рукою отнимает скот или другое имущество.  Таковыми поступками, будучи одни другим опасны, взаимно себя истощают.  Султаны и другиеих власти не только не имеют попечения, чтобы благоразумным внушением зло сие отвратить, но и сами принимают главнейшее участие. Мщение их в том не может быть иначе удовольствовано, как подобным грабежом, каковой они между собой всегда считают долгом, не имеющим ни числа, ни времени. А как грабежи сии бывают  частые, и скопляются для сего большими партиями, почему проезжающие всегда находятся в опасности, дабы не попасть в добычу грабителей; иногда целые караваны купцов не могут сего избежать».

«Скотоводство сего народа состоит в лошадях, верблюдах, рогатом скоте и баранах, кои в зимнее время, несмотря на глубокие снега, по привычке всегда довольствуются полевым кормом. От скотоводства имеют они пропитание и все для себя нужное посред­ством собственного изделия или мены с Россией, китайцами, Бухарией, Ташкентом и другими народами, на вещи, коих они сами не производят» .

0 семейной жизни кочевников послы пишут следующее: «Каждый содержит жен по мере своего состояния, и до взятия платит в семейство невесты скотом или другим имуществом, так называемой калым, в каком числе договориться могут, и невеста всегда бывает другой волости. Жены, исправляя все изделия, не оскорбляются всегдашней праздностью мужей своих, и в совершенном к ним находятся повино­вении».

На реке Нуре отряд отыскал кочующего со своей волостью султана Букея, который с удовольствием принял подарки от погранич­ного генерала. Лишь после долгих бесед и убеждений султан Букей согласился с дальнейшим препровождением отряда, которое поручил своему сыну вместе с тремя проводниками. Путешествие предстояло опасным и, по настоянию султана Букея, для дальнейшего следования было оставлено 10 вооруженных казаков, остальные вернулись назад. И султан оказался прав, посольству не однажды приходилось уходить от преследований степных разбойников.

5 июня отряд вновь выехал в путь в далекую Ташкентию. 3а Нурой потянулись известковые гopы, за ними «роговокаменные и сланцевые,

в смешении с белым кварцем, потом агатовые, и из яшмы разных видов состоящие, также и гранитные попеременно».

Пустыня Битпак кои они ее назвали — негодная (Бет-Пак-Дала — В.Н.) встретила путешественников нестерпимо жарким солнцем, песчаными ветрами, горьковатой водой и бесконечным, утомляющим глаз однообразием.

«Степь сия не доставляет вьгодности и для кочевого народа по неимению воды и хорошего степного корма», —  констатировали они впоследствии в своем путевом отчете. «Однако, —  исследователи добавляют, — весной в пустыне Битпак кочуют с многочисленными стадами казахи, так как имеется травяной корм и в небольших озерах от таяния снегов пресная вода, которые к лету высыхают».

Через реку Чуя (Чу) экспедиция переправилась на плотах из связанного камыша. 3а рекой — полынная степь, изредка встречается  мелкий кустарник. 3а пресными камышевыми озерами Каракуль, наконец,  началась земля Ташкентского владетеля.

Преодолев последнее препятствие горы Каратау, 28 июня путешественники достигли Ташкента. Его владетель был уже оповещен, что прибудут русские чиновники. Как подобает ильчи (послам) экспедиция остановилась в двух верстах от въезда в город, вблизи одного из каналов. Тотчас же послали султана и вожатого известить правителя и местное начальство о прибытии довольства. Через два часа султан и вожатый возвратились с двумя придворными чиновниками, которые от имени правителя поздравили послов с прибытием, выразили удовольствие этим фактом, и доставили из города продукты питания.

Два дня прошло в ожидании въезда в город, В эти дни владетель готовился к торжественному приему посланцев «великой державы». На третий день Бурнашов и Поспелов в парадных мундирах с сыном султана, толмачом и 4 казаками в сопровождении ташкентского чиновника отправились на приём к Владетелю. 0т городских ворот города до самого Дворца на  расстоянии почти 3 верст торжественно стояли с оружием в руках воины. Множество людей пестрело на крышах домов. У Дворца их ждали чиновники. Слуги сняли посланцев с лошадей, обтерли пыль с сапог, послов под руки повели к трону Владетеля. По сторонам сидели многие знатные особы двора, Бурнашев в торжественной обстановке передал послание русского правительства. Более часа продолжалась аудиенция. После чего послы были направлены в приготовленный для них дом.

3 месяца прожили Бурнашов и Поспелов в Ташкенте. 3а это время они сумели хорошо познакомиться с городом,  жизнью народа. Владетель предоставил им полную свободу ходить всюду по городу. Неоднократно вечерами они были приглашены во дворец к Владетелю на ужин. «Владетель принимал нас очень благосклонно, без всяких церемоний», — вспоминал Т. Бурнашов.

Читатель заинтригован! Какой же был облик Ташкента более  двух веков назад? Путешественники впервые  дали  подробное описание этого города, который стал крупном современном культурном, научном и промышленном центром Средней Азии, столицей независимого государства Узбекистан.  Надо сказать, что до Бурнашева и Поспелова в Ташкенте из европейских путешественников были лишь Карл Миллер н Кушелев в 1739 году, а также Д.Телятников, А.С. Безносиков и Я.Быков в 1796 году. Из этих путешествий лишь краткие сведения, сообщенные К. Миллером, были опубликованы в примечаниях к «Оренбургской истории» II.Н.Рычкова. Поэтому описание Ташкента и его окрестностей, образа жизни и быта жителей города, его торговле, хозяйстве, вооружении, правителе Ташкента и многом другом,  сделанные Тимофеем Бурнашевым и Михайло Поспеловым, являются первыми полными сведениями.

Вид города Ташкента издали представляется глазам обширнейшим садом, кой, скрывая низкие здания, сам делается виден, несмотря на окружающую стену. Ровное местоположение при подоле гор, называемых Алатау, увеличивает приятность сего вида, которая еще более бы была, если бы самые здания имели что-нибудь величественное». Путешественники сообщают, что в городе, обнесенном глиняной стеной высотой около

8 метров и толщиной до двух метров с деревянными воротами, около 10 тысяч домов и 40 тысяч жителей. Внутри города — глиняные дома с плоскими крышами, расположенные  без всякого разбору и едва видные в сплошном зеленом ковре садов. Улицы чрезвычайно неровные и до того узки, что ездят по ним лишь верхом на лошадях, телеги и повозки не проходят. В центре города на большой площади — базар, разделённый перегородками для различных товаров. Поблизости харчевни и бойни для скота. «Чистоты там, как и во всем городе мало». В городе много развалин — результат междоусобиц борьбы за трон Владетеля. «Вообще оный город и через 20 лет не выправлен будет от того разорения, каковые случились в смутные времена «. Даже две мечети были в развалинах. Бурнашев и Поспелов объясняют причину разрушения города. «При начале вступления в свое звание нынешнего Ташкентского Владельца Юнус Ходжи, были еще двое спорив­ших за преимущество занять место, каковое он себе присвоил.

Все они подкрепляемы были народными партиями. Сие породило междуусобие в жителях. Они противопоставляли силу другой силе в мнениях несогласной. Владельцы стремились к тому только, чтобы быть повелителями, и в одном городе Ташкенте имели свои управления, свое вооружение и своих подданных, действующих неприятельски со своими согражданами. От сего земледелие и скотоводство приходит в упадок; полезное заведение садов подвержено было разорению; вместо трудолюбивого в ремесле управления каждый выходил с ору­жием в руках и всегда видел жизнь свою в опасности».

Вода в город проведена из реки Чирчик большими каналами, из которых распределяется арыками и проходит почти мимо каждого дома или участка. Посланцев России поразили богатые ташкентские сады, в которых растут «виноградные, черносливные, персиковые, абрикосовые, вишневые, шелковичные, ветловые, осиновые и другие деревья, под тенью коих в жаркое летнее время можно находить спокойствие. Проведённая через весь город вода способствует очищению воздуха и следственно народному здравию» . Из злаков на полях сеют пшеницу, просо, ячмень . «Лучшее время для посевов считается весною в марте, и осенью — в сентябре. В Ташкенте «Между всеми произведениями  земли хлебопашество предпочитается как плод наиполезнейший».

«… Оная страна наиспособнейшая к плодородию. Сверх хлебопашества посев хлопчатой бумаги и содержание садов с различными плодами, суть первые произведения таможенного края, к которым земля довольно способна и обитателя нарочитую ( значительную — В .Н . ) пользу доставляет. 3атем разведение шелку хотя так же производится, но не видно еще в нем большого избытка, со временем может быть и оное размножено будет» .

Из записки Бурнашева и Поспелова видно, что они совершили поездку по стране Ташкентии, которая находилась в состоянии разрушения и разорения. Это и древний Туркестан —  «обширность прежнего селения видна уже в одних только развалинах». Послы отмечают, что Туркестан «долгое время был под властью киргиз-кайсаков, потом от них взят под свое покровительство бухарцами, а в 1799 году отобран ташкентским Владетелем» . «Чеменген ( Чимкент — ­В.Н.) после Ташкента первый город, расположен подле гор Алатау и реки Чирчик, насчитывает до 700 дворов». Вокруг него до 10 селений, обнесенных глиняными стенами. В некоторых из них сделано  разорение укреплению и домам, не пощажены и самые сады, которые ныне вновь приводятся в порядок. Впрочем, в разных местах видны разоренные крепости, откуда жители принуждены удалиться в другие места».

Бурнашов и Поспелов посетили горные хребты Тянь-Шаня, «Ледяные верхи высших из них, откуда бьют чистые ключи, или по крутым утесам бьют водопады суть лучшие виды тамошнего края. Между иными горами находятся обширные равнины столь тучные, сколь и приятные, имеющие обильное произрастание». Цель посещения гор — осмотр и оценка приисков полезных ископаемых. Горы не раскрыли своих богатств, » преимущественно сложены гранитом, известковым камнем, изредка пресная железистая яшма.  Впрочем, не видно в них благонадежности к редким ископаемым, особливо металлическим».

«В одной только горе найдены рудные признаки с малым содержанием меди, где есть и небольшие выработки прежних народов, однако нет в оных надежды к лучшим открытиям. В сих же горах ташкентцы выплавляют довольно хороший чугун и из него делают различную посуду и другие изделия».

Характеризуя торговлю, русские послы отмечают: «Из Ташкента по временам небольшие караваны ходят в степь к киргиз­-кайсаками и иногда в Россию, получая чрез то из степи скот, а из России разные нужные для себя и для киргизцев вещи, главные из них: медь, железо, жемчуг, маржам, выдры, котики, сукна разных цветов, кожи и другие мелкие вещи, яко то зеркала, бритвы, гребни и прочее.

Касательно тех товаров, кои входят в Россию, то шелковые по причине недостатку их в тамошнем краю, не столь выгодны, а более бумажные, или вывозимая сама по себе непряденая бумага (хлопок — В.Н.). Можно получать индийские и персидские изделия, кои туда в довольном числе привозятся и кои более могут распространить торговлю при содействии со стороны Российской».

Высокую оценку получили в главах русских послов простые труженики Ташкента. «Вообще должно сказать о весьма отличном трудолюбии сего народа и что из оного мало таких, коим бы праздность была известна, и они как нужное для себя пропитание, так и подать часто временно собираемую, приобретают единственно неусыпными своими трудами» .

Для наших современников интересно узнать и о системе правления Ташкенте, которую Бурнашов и Поспелов описывают так: «Ташкентский Владелец употребляет неограниченную власть над жизнью и имением его подданных, но он власть сию часто приводит в исполнение по совету с лучшими своими чиновниками, которые смотрят на наклонность его мнения и согласуются. В таких же участвуют первостепенные Ходжи, в усердии и преданности коих Владелец уверен. Суд происходит пред лицом его на словах и нет никаких при том письменных свидетельств. Изобличенной в важных преступлениях наказывается лишением имения и высылкою за границу, а иногда и лишением жизни виселицею или отсечением головы. За маловажные же вины садят в яму на определенное время, наказывают на теле или налагают пеню. Но нет, ни на какие преступления законо­положения, все зависит от произволения Владельца».

Характеризуя семейное положение ташкентцев, Бурнашов и Поспелов пишут, что Владелец Ташкента имеет 12 жен, а «прочие обита­тели имеют жен по мере своего состояния, платя при взятии такое число скота, денег или вещей, о каком договориться смогут. Жены со своими мужьями разводятся по различным причинам неудовольствия, то есть, когда им не  доставляется надлежащее содержание, или по несоответственными с каким-либо поступкам. Они ходят по большей части имея лицо сеткою  закрытое, что и в домах при посторонних людях соблюдают. Примеры невоздержанности их бывают редки и которые строго наказываются».

Три месяца пробыли российские послы на ташкентской земле. Владелец Ташкента предоставил им полную свободу в ознакомлении с городом и его окрестностями. В конце сентября Бурнашову и Поспелову вручили грамоту к русскому двору, в которой Владелец выражал дружеские чувства к России. Всем участникам экспедиции были сделаны подарки. Первого октября с небольшим караваном ташкентских купцов послы двинулись в обратный путь, который пролег через урочище Уванас мимо Туркестана до гор Каратау, с узкими каменистыми ущельями, «где с великом трудом пробирались» . «Меж оных гор текут частые ключи и растет тонкий берёзовый, осиновый и тальковый лес вместе с другими мелкими кустарниками». В горах Каратау Бурнашов и Поспелов обнаружили свинцовую руду, «где находится она в известковом камне небольшими прожил­ками и гнёздами в виде свинцового блеска». «Их точное указание было первым достоверным сообщением об ^—ископаемых богатствах гор Средней Азии», — писал о Бурнашове и Поспелове советский историк Ф. Бублейников в книге  «История открытии ископаемых богатств нашей страны».

Далее путешественники проехали мимо селения Сузак, до реки Чу. На всем этом пути была вода в колодцах, не было песков. А в самой реке Чу в осеннее время не была течения воды, которая оставалась большими озерами. Далее путь пролег через пустыню Бет-Пак-Дала, горы Томбаку — далее по Нуре, через горы Каркаралы, Кент, Куу, Беркутчи до Иртыша . В конце ноября экспедиция прибыла в Ямышевскую крепость и оттуда в Омск. Так закончилось путешествие Колывановских мастеров Бурнашова и Поспелова в страну Ташкентию» .

Отчет Т.Бурнашева и М .Поспелова с  некоторыми изменениями  и дополнениями был опубликован в «Вестнике Русского географического общества» ч.1, кн.1 в 1851 году под названием «Поездка Поспелова и Бурнашева в Ташкент в 1800 г.». с примечаниями путешественника и историка, участника Бухарской экспедиции 1841 года Я.В. Ханыкова.

Кто же были эти люди, возглавлявшие экспедиции, посланцы из России горные мастера Бурнашев и Поспелов. В делах Государ­ственного Алтайского краевого архива сохранилась автобиография Тимофея Бурнашева, потомственного сибиряка. Предки его —  казаки города Томска. один из них —  казацкий старшина Барнаш отличился своей храбростью, о чем упомянуто в «Истории Сибири» Миллера. Бурнашевы были пионерами в освоении просторов Восточной Сибири.

Тимофей Бурнашев родился в 177I году. Двенадцати лет поступил в Змеиногорскую школу, где обучался 2 года. Затем учился в Горном училище в Барнауле. В 1799 году ему присвоили горное звание унтер-шихмейстера. Самой яркой частью жизни Бурнашева, как он считал сам, были путешествия в Бухару и Ташкент. В Бухаре он был в девяностых годах. На караван, возвращавшийся  из Бухары,  напали враждовавшие с Бухарским эмиром кочевые племена. Бурнашеву грозила смертельная опасность и ему пришлось бросить весь дорожный груз, бежать и долгое время в одиночку пробираться к границам российского государства, испытав в полной мере голод, холод и отчаяние.

Судьба словно его готовила к опасным путешествиям. Воспитание его было довольно свободное, в общении с природой. С детства он был приучен к верховой езде, стрельбе из ружья. В последнем достиг немалого искусства. Он мог ружейную пулю рассечь о ножевое острие, размещенное в 20-25 метрах от стрелка. В молодые годы,  будучи командиром Карговских каменоломен он с товарищами, а  порою и в одиночку охотился на медведей. Высокое мастерство в стрельбе из ружья по воспоминаниям Бурнашева в путешествиях неоднократно «спасало от явных набегов». Демонстрируя удиви­тельную точность стрельбы, он всегда уверял посторонних очевидцев, что если он башлык (чиновник)  так стреляет, то его казаки — стрелки гораздо лучше… Ташкентский владетель, прослышав о «снай­перских» упражнениях Бурнашева убедительно просил подарить ему ружье, обещая в награду «чего бы тот  не потребовал». Пришлось Бурнашеву ради успеха экспедиции расстаться со своим добрым другом — ружьем.

Девизом и правилами Бурнашева были  — «нужда и несчастье есть лучшие учителя», «прилежание, терпение и труд преодолеют любые трудности», «чем ближе беда, тем требуется больше ума».

Впоследствии Т.Бурнашев стал крупным специалистом и организатором цветной металлургии Сибири. Он служил управляющим Локтевского завода, произвёл полную его реконструкцию, был членом канцелярии Колывано-Воскресенских заводов.

К сожалению, о жизни  горного чиновника Михаила Семеновича Поспелова не удалось ничего найти. Почему послали к Ташкентскому Владетелю горных мастеров из Колывано-Воскресенских заводов? Косвенный ответ на этот вопрос можно получить из «Истории Сибири», изданной Сибирским отделением АН СССР. Во втором томе на странице 249 написано: «К концу 18-го века размеры округа Колыванских заводов дошли до 390600 квадратных верст, превышая площадь Англии, Голландии и некоторых других стран Западной Европы. Округ Колывановских заводов представлял своего рода государство в государстве, имел свою администрацию, суды, собственную военную силу. Местная администрация подчинилась находившемуся в Петербурге Кабинету, ведавшему хозяйственными и другими делами императорской фамилии. Алтайское горное управление несомненно проявляло интерес к недрам Киргизской степи, куда неоднократно в течение 19 века направляло свои экспедиции. Поездка Бурнашева и Поспелова была первой попыткой проникнуть в этот край, за которыми последовали другие, более крупные экспедиции. Однако и эта поездка оказалась плодотворной, расширила представление о Центральном н Южном Казахстане, о Ташкенте и стала заметной страницей в истории познания этих регионов земли.

Источник.