Ученики и учителя История Ташкентцы

­Уроженцы планеты Ташкент 1910 года. Выпускники школы № 4 им. ПЕСТАЛОЦЦИ 1928-го года, 9А класс. Одноклассники переписывались, встречались в Ташкенте, в Москве, не забывали друг-друга целую долгую жизнь и…  три исторические эпохи. Они родились в Российской Империи, строили сначала социализм, потом коммунизм, последние из них уходили в иной мир вместе с двадцатым веком.

Письма, фотографии  сохранил и издал Сергей Васильевич Вонсовский во второй части своих воспоминаний «Магнетизм науки», увидевших свет уже в третьем тысячелетии. Собственно, эта вторая часть — сплошной эпистолярный роман. Письма, записки,  поздравления и соболезнования от самых разных  адресатов: родных – не родных, знакомых — едва знакомых. Как я понимаю, многие были разочарованы  содержанием долгожданной книги. От столпа советской физики ждали откровений, а он  оставил пачку пожелтевших писем… Наверное, переписка эта даёт возможность  талантливому профессионалу написать несколько разных произведений: роман в духе Гранина, научную публицистику, повесть о дружбе и верности, истории любви, взаимной и безответной.  У меня задача была скромная. Найти всё, что можно, о школе им.Песталоцци. Не все фамилии удалось установить. Кого-то друзья называют только по имени или только по фамилии. Так что ошибки возможны. Но, лиха беда – начало. Надеюсь, что книгой займутся знатоки ташкентского бытия первой половины  20-го века. Меня интересовали письма,  дружеские «вирши», которые к поэзии отношения не имеют, но содержат имена выпускников исчезнувшей школы, имена их учителей, иногда даже отрывочные сведения о дальнейшей жизни этих людей. Вот мои выписки. Цифры после имён –номера страниц.

Школа №4 им. Песталоцци. Выпуск 1928 года.  9»А» класс.
Валя Львовская(221, 235, 260), Люся Самвелова(221),  Галя Морозова(221, 260), Алёша Горбачёв(221),  Оксана Знойко(221, 235), Гриня Мирошниченко(174, 225, 236), Аня Дурановская(221), Дина Котляр(221), Евгения Кравченко(221), Женя Чигринский(174, 221, 235), Нина Мирецкая(174), Або Кензер(172, 221, 225, 236), Елена (Ляля) Михайловна Кензер(172, 221, 225, 236), Юля Кузичкина(221, 236),  Тамара Чернышёва(221, 225),  Миша Протодьяконов(174, 221, 235), Злата Протодьяконова-Тимофеева(221, 225), Серёжа Тимофеев(221),   Лёва Мелодиев(221, 225, 235), Ира Барташевская (221, 225, 236),  Сергей Вонсовский(172, 260), Кира Протодьяконова(260), Маруся Кузьмина?(56,235)…Зина(225),  Терситская(225), Генель(225), Винницкая(225), Батурин(225),  Нина Мелодиева(221, 225, 235) — ученица из другого класса.

Школьное прозвище «Абляля или Аб+Ляля» прилепилось к Кензерам на всю жизнь. Або и Елена Кензеры стали для друзей Аблялями.

“Друзьям одноклассникам из 9«А» класса школы им. Песталоцци!

Как много дней прошло с момента,
Когда, закончив школьный путь,
Мы улетели из Ташкента,
Чтоб в жизни горы повернуть!

Промчались сорок и три года.
Иных друзей на свете нет.
Неумолимая природа –
Таков известный всем ответ.

Война всю землю опалила.
Ташкент смело с лица земли –
Землетрясение не сломило
Людей советских – всё снесли!

Где в школе Песталоцци знанья
Семья друзей приобрела,
Стоит теперь жилое зданье
Из камня, стали и стекла.

Суров Василий был Семёныч,
А Углицких всех нас любил,
В сердца мальчишек и девчонок
Он жажду знанья заронил.

9 А наш был искусник
Прозванья меткие давать:
Ляйляк, Тюя Слёдка, Суслик,
Кобыла, Дьяк – всех не назвать!

Профессий много есть хороших,
Своею каждый увлечён:
Сергей Вонсовский – академик.
Абляля Кензер стал певцом!

Среди нас много кандидатов,
Сельскохозяйственники есть,
Плановики и финансисты –
Профессий всех не перечесть!

Мирецкой Нины путь нежданный
Когда-то всех интриговал.
Он в альбион завёл туманный.
У Детердинга след пропал.

Чигринский Женя по призванью
Конька любимого взнуздал:
На ежегодные собранья
Он одноклассников сзывал!

Меня сегодня с вами нету,
Но класс наш в памяти сидит.
Я не хочу пролезть в поэты,
Но лщусь, что тоже не забыт!

Так пусть же в день Победы каждый
Про юность вспомнит и вздохнёт,
Бокал поднимет не однажды,
А валидол – пусть подождёт!

Миша Протодьяконов (Дьяк или Поп) 1 мая 1970 г.”

Стр.172, 174

«5 мая Миша Протодьяконов прислал из Москвы результат коллективного творчества наших одноклассников из Ташкента:

«Дорогие наши одноклассники Оксана, Миша, Галя, Серёжа, Зина, Валя! Поздравляют вас друзья Лев, Мария, Нина, Женя, Юля, Евгений,
235
Ира, Гриня, Я (Аб + Ляля). Поздравляем с Днём победы, днём великим – торжества над врагом, принесшим беды человечеству тогда.

Мы сегодня отмечаем
День окончания школьных лет
И, конечно, вспоминаем
Живых и тех, кого уж нет.

Класс наш был весьма талантлив,
Весел и задирист был,
Острословьем прославлен,
Но и очень дружен был.

Дружбу мы не потеряли,
А задиристость прошла.
Года беспечности умчались,
Пора степенности пришла.

Да! Юность, молодость ушла,
А старость … быстро подошла,
Теперь уж мы остепенились,
Друг другу прозвищ не даём…

Наверно, все мы изменились,
Но узы дружбы всё ж не рвём.
А в памяти живут поныне
Ребячьих прозвища потех:

Тюя, Моржиха, Аблялька, Лев,
Мы бережём их как святыню,
Они так дороги для всех.
О детство! Юность! Где теперь вы?

Года те больше не вернуть,
И лишь в день нашей тёплой встречи
О них мы сможем вспомянуть.
И этот день – день нашей встречи

Мы очень ждём, так жадно ждём,
Чтоб вновь увидеть юность в лицах!…
И этим дружбу бережём.
Друзья! Ещё раз поздравляем,

От всех сердечный шлём привет!
Вам вечной юности желаем!
И миру мир на сотни лет!!!
Нина, Ира, Женя, Юля, Маруся, Гриня, Евгений и Аб + Ляля».

1985. (С.236)

«14 августа три мои одноклассницы прислали мне стихотворное поздравление с днём рождения. Вот оно:

Мы нижеподписавшиеся,
ещё на земле задержавшиеся,
смотрим в далёкое, дальнее,
в юное, первоначальное,

На пятнышко дальнего света,
на тени родного Ташкента,
в наше родное когда-то,
на наши высокие парты.

И разом откинув крышки,
встают балаганя мальчишки,
и девочки в бантиках тут
встают, и встают, и встают.

Прими же от нас поздравленье
с далёким твоим Днём Рожденья,
такой ли, сякой – растаковский,
для нас ты – Серёжа Вонсовский,

участник школьных ристалищ,
хороший, любимый товарищ!!!
Юнеет, не старится время…
забудь седину, Академик!

Галли Морозова.
Валя Львовская
Кира Протодьяконова»

1988. с.260

Зрители театра им.Навои, мои сверстники, определённо знакомы с солистом А. Кензером. В 60–е он пел небольшие партии «характерного баса». Обычно в классической опере -это яркие, часто комедийные персонажи. Фамилия забывается, а образ остаётся в памяти. «Абляля Кензер стал певцом…».

«Супруги Кензеры в письме от 3 февраля также благодарят за книгу Путилова. Им особенно приятно было читать о моих школьных годах. В своем P.S. Елена Михайловна не может удержаться, чтобы не рассказать одну смешную историю из далёкого прошлого Ташкента: «Во время пребывания в Ташкенте на гастролях Григория Пирогова, он, исполняя партию Демона, дважды пустил “петуха” в фразе: “И будешь ты царицей мира…”

В рецензии на этот спектакль М.Н. Кулябко-Корецкий написал, что Пирогов взялся петь не свою партию. Выходя на заключительный концерт на сцену, Пирогов увидел сидящего в первом ряду Кулябко-Корецкого и громко сказал ведущему концерт:

“Уберите из зала этого Тяпкина-Ляпкина, тогда я буду петь, – и ушёл со сцены. Вообще Пирогов отличался буйным темпераментом».

1982. с.217

«18 января 1986 г. мне написали из Ташкента Аб+Ляля. Они радуются моим поездкам за рубеж. Читали и перечитывали мои описания поездок. Поздравляют с увеличением нашей семьи за счёт правнуков. Их правнуку вчера исполнился год. Шустрый, бегает вовсю, но пока ничего не говорит. Абляля всё время болеет. Дважды был в больнице, но диагноз так и не поставили. Ряды наших одноклассников редеют. 25 декабря 1985 г. умер Лёва Мелодиев. Им часто звонят по телефону Ира Барташевская, Нина Мелодиева и Гриня. Очень рады моим письмам и просят не забывать их».

1986. с.235

«5 октября 1974 г. от одного из самых близких моих школьных товарищей Миши Протодьяконова я получил в подарок книжку

о его папе, крупнейшем советском учёном-горняке профессоре Михаиле Михайловиче Протодьяконове, которого я очень хорошо знал, поскольку в школьные годы и позже часто бывал в их домике и даже зачастую у них ночевал. Михаил Михайлович и его супруга Зоя Николаевна ласково и внимательно всегда ко мне относились. Долгое время Михаил Михайлович жил и работал в Екатеринославле. В конце 1918 г. он, несмотря на тяжёлую болезнь позвоночника, переехал с семьей в Ташкент и стал активно работать: сначала в Туркестанском народном университете, а с сентября 1920 г., после декрета Ленина об организации Туркестанского государственного университета, – в нём.

В 1921 г. университет переименовали в Среднеазиатский госуниверситет (САГУ), где я начинал своё высшее образование. В САГУ М.М. Протодьяконов проработал до своей кончины 5 апреля 1930 г. в возрасте всего 55 лет, будучи полным мечтаниями о развитии любимой горной науки».

1974. с.198

1 февраля 1981 г. мне написал письмо Миша Протодьяконов.

Вот оно:

«Дорогой Серёжа! Меня очень тронула твоя телеграмма в связи с моим 70-летием! Так приятно получить поздравление от друга детства и юности, о которых у меня сохранилось самое лучшее воспоминание. Лет прошло много, и многих из одноклассников уже нет на этом свете. Однако я получил поздравления от многих из одноклассников: от Юли Кузичкиной, Лёвы и Нины Мелодиевых (хотя Нина была и не из нашего класса), от Абляли Кензера, от Тамары Чернышёвой, от Иры Барташевской, Вали Львовской, Люси Самвеловой, Гали Морозовой, Алёши Горбачёва и, конечно, от Златы и Серёжи Тимофеевых. Есть у меня переписка и с ленинградцами – Ксаной Знойко, Аней Дурановской и Диной Котляр. А вот найти, где живет Женя Кравченко, так и не смог. Мне дали её адрес в Чернигове. Я написал туда, но ответа не получил и решил, что, возможно, её уже нет в живых. Хочется отдать должное роли Жени Чигринского, отдавшего много сил и забот чтобы связать бывших одноклассников, которых жизнь разбросала в разные стороны. Как жаль, что он уже умер! Я храню досих пор письмо, полученное из Свердловска от Василия Семёновича. Громадное тебе спасибо за добрую память. Желаю тебе здоровья, здоровья и здоровья. Миша Протодьяконов. 1 февраля 1981 г.

P.S. Извини за опечатки, видимо, сказывается возраст, внимание ослаблено».

с.221

«В июне получил письмо от Миши Протодьяконова:

«Дорогой Серёжа! Очень рад восстановлению дружеских встреч. Дело не только в школьной дружбе. И ты, и я заинтересованы в судьбе Златиной дочки Тани. Мы оба хотим ей помочь. Хотелось, чтобы ты почаще бывал у нас. Мы всегда будем тебе рады… Мало нас уже осталось – одноклассников. Твой Миша Протодьяконов. 30 июня 1983 г.».

с.226

Письмо от Нины Мелодиевой уже времен «перестройки»:

«Милый Серёжа! Давным-давно, очень давно тебя называют Сергеем Васильевичем, но в памяти о днях далёкой юности моей ты был и продолжаешь оставаться Серёжей, мальчиком с ясными синими глазами и доброй улыбкой на лице, ещё даже не покрытом мальчишеским пушком. Видела тебя недавно по телевизору, при беседе с Михаилом Горбачёвым. Что же, узнать, как видишь, можно, но время не щадит никого. Я давно не писала, болела, а недавно случилось ещё одно несчастье – бандиты убили мужа моей внучки, с которой мы вместе живём. Это происшествие совсем выбило из колеи. Осталась девочка вдовой в 33 года. Обидно и очень, очень горько. Встреча одноклассников в этом году уже не состоялась, и, очевидно, больше встреч не будет. Так пусть хоть редкие письма или открытки напоминают о далёком прошлом, о людях, которые навек оставили след в душе и сердце. Развороченное прошлое страны, разрушенные авторитеты, в которые верили, с именами которых жили и работали, пока зали, какими же слепыми были целые поколения людей, и дай Бог, чтобы хотя бы нашим правнукам достался кусочек счастливой жизни. Но знаешь, Серёжа, оглядываясь назад на всё многотрудное время, думается, а жили мы все-таки хорошо и интересно. Мне искренне жаль современное поколение, обидно за его бездуховность, злобу, бездушие, какую-то обречённость. Поражает отсутствие интересов, глубоких мыслей, вещизм и страсть к обеспеченной жизни без труда и ответственности. Любовь к “зелёному змию”, наркотикам и сексу. Даже дети не умеют играть в обыкновенные жмурки, пятнашки, прятки, казаки-разбойники. Вспоминаю наш школьный двор, экскурсии, походы…

Звонил Гриня, он тоже уже сдаёт – болят ноги, уже не бегает, а главное, слепнет – катаракта. Операцию делать боится, да и врачи говорят, что рано. Ждёт осени. Ну, вот и всё. Всего тебе хорошего. Ира Барташевская тебе передаёт привет и удивляется, что ты не отвечаешь. Будь здоров – это главное. Знай, что встречи не будет. Целую тебя. Нина Мелодиева»

с.171,174

225

«В письме от 20 августа 1982 г. Ира Янау (Барташевская) пишет, что наши одноклассники похоронили Тамару Чернышёву. В мае все, кто остался жив, были на юбилее и золотой свадьбе У Кензеров. Хорошо все встретились. Сильно болеет Злата Протодьяконова-Тимофеева».

1982. с.225

«15 мая 1987 г. мне пишет Ира Барташевская:

«Дорогой Серёжа! По поручению 9а класса пишу тебе, так как давно о тебе ничего не знаем. Жизнь друзей течёт так быстро, что успеваешь только отсчитывать уходящие годы, а с этим и терять друзей. 10 мая мы собирались, но было грустно, что вместо 25 человек, как в первые годы, собралось 6 человек. Гриня – молодец, похудел благодаря трусце и рыбалке, работает немного, дежурит плюс к пенсии. Юля уходит на пенсию, начинает болеть. Терситская по хозяйству, нянчит правнука и помогает на огороде зятю. Генель ходит с палочкой, немеют ноги, недавно похоронила дочь в 52 года. Ляля Кензер – 80 лет, всё плачет. Собирались у меня, все остались довольны, приготовила вкусное. Ведь нам было на 60 лет меньше, когда мы кончили школу. Всех вспомнили добрым словом, а ушедших памятью. Только школа с её прекрасными преподавателями могла нам привить такую дружбу, чтобы столько лет встречаться и помнить друг друга. Батурин, Виницкая, Мелодиевы очень болеют и быть не могли. Я работаю, Стася болеет уже 6 лет, ты знаешь его болезнь – лежит. Все гости заходили к нему, он всех знает, было очень приятно. Ну вот, Серёжа, о всех друзьях школы тебе написала, думаю, тебе будет небезынтересно читать. О тебе давно ничего не знаем, как ты живешь, здоровье, работа. Прошёл о тебе слух, мы все порадовались за тебя – одному трудно, но оказалось, что это неверно. Погода у нас уже весенняя, частые дожди замывают старые постройки и приносят много беды, а так всё цветёт и спеет. Приезжай кушать редиску. Будем все живы здоровы, 10 мая встречаемся, подъедешь и ты. Ну, будь здоров, если будет желание и минута, черкни о себе, всем будет интересно.

Привет от всех друзей 9а класса, лично от меня и моей семьи. Ира».

1987. с.225

Сергею Вансовскому, сыну учителя Василия Вансовского, писали не только его одноклассники.

Благодаря этим письмам мы кое-что знаем и о  других выпускниках.

Ученики школы из класса Вонсовского: Николай Белоусов(189), Ашот Саркисов(188, 189), Володя Стригин(189), Инас Акаев(189).

Ученик В.С. Вансовского — А.Дружкин (165).

Школу №4 им. Песталоцци заканчивал и Мурат Ходжаев(«коммисар» просвещения Узбекистана)

«22 октября 1973 г. я получил большое письмо от бывшего папиного школьного ученика Ашота Аракеловича Саркисова, ныне академика. Его письмо я тоже хочу привести полностью, поскольку оно является прекрасным памятником моему дорогому папочке. Вот оно:

«Уважаемый Сергей Васильевич! Сознавая Вашу большую занятость ответственными делами по руководству УНЦ и научной работой, решил всё же написать это письмо. Сразу же представлюсь: я один из многих учеников нашего дорогого и незабвенного Василия Семёновича Вонсовского. Недавно, будучи в командировке в Москве, случайно стал свидетелем телевизионной передачи, посвящённой Уральскому научному центру. В этой передаче много рассказывалось о Вас и между прочим сообщалось, что Вы сын школьного учителя физики из Ташкента. При этом пока зали фотокарточку Василия Семёновича. Я и раньше встречался с Вашей фамилией в журналах и на обложках монографий, предполагая, что Вы являетесь сыном Василия Семёновича, тем более что он ещё до войны рассказывал немного о Вас нам, ученикам старших классов. В течение ряда лет до выпуска Василий Семёнович был куратором нашего класса и самым любимым учителем. Несмотря на его строгость и даже внешнюю суровость обращения с нами, мы не могли не видеть в Василии Семёновиче душевного и доброго человека. Как искренне он радовался тем или иным нашим успехам и достижениям и как эмоционально огорчался при тех или иных неудачах! Почти все мы, выпускники 1941 г., в годы войны были на фронте. Мои родные, остававшиеся в это время в Ташкенте, рассказывали, как интересовался Василий Семёнович нашей судьбой. Из мальчиков выпуска 1941 г. (класса Василия Семёновича) лишь несколько человек осталось в живых. Встречаясь (а это бывает нечасто) со своими бывшими одноклассниками, мы вспоминали школьные годы, друзей, учителей и всегда возвращались к образу самого уважаемого и авторитетного из них – Василия Семёновича. В эти дни я, используя лишь свой отпуск, приехал в Ташкент к своим родным.

Сегодня перебирал школьные карточки, на которых класс сфотографирован вместе с Василием Семёновичем. Как много времени прошло с тех пор. Многих уже нет в живых, а оставшимся уже под пятьдесят лет! Я больше знаю о том, как сложилась жизнь у наших парней. Все честно трудятся, многие достигли больших успехов в своём деле. Обидно, что мы не можем отчитаться Василию Семёновичу за прожитую половину века. Вот только несколько иллюстраций: Николай Белоусов проявил себя отличным организатором и активным коммунистом. Он был главным инженером завода, секретарём обкома партии, а сейчас заместитель председателя Ташкентского облисполкома. Владимир Стригин – сейчас полковник-инженер, кандидат технических наук, старший преподаватель Военно-инженерной академии имени Можайского. Инас Акаев – доктор биологических наук, заместитель директора по научной
работе Всесоюзного научно-исследовательского института биофизики в Пущино на Оке. У меня судьба сложилась не совсем обычно. Являясь уроженцем сугубо сухопутного Ташкента, я всё же связал себя с морем. Сразу после войны (а я в течение 4 лет был на фронте) поступил в Высшее военно-морское инженерное ордена Ленина училище имени Дзержинского. Окончил его в 1950 г., затем плавал на боевых кораблях. В 1956 г. защитил кандидатскую диссертацию и с того времени перешёл на научно-педагогическую
работу в системе высших военно-морских учебных заведений.

С.189

Несколько лет тому назад защитил докторскую диссертацию, сейчас в звании контр-адмирала-инженера руковожу Севастопольским высшим военно-морским учили щем. Список выпускников – наших одноклассников, которые так или иначе связаны с наукой, можно продолжить. Почему же в числе только 25 выпускников более 10 человек (это ведь очень много!) оказались представителями творческого труда? И здесь я снова должен вернуться к Василию Семёновичу.

У меня нет никакого сомнения, что именно он привил нам вкус к углублённому анализу явлений природы, к творческому образу мышления. Занятия, проводимые Василием Семёновичем, не отличались ни особой яркостью, ни особой четкостью, ни особой занимательностью. Он не читал лекции, а беседовал с нами и в ходе беседы вовлекал в активную работу по поиску правильных ответов и решений. Дух творчества и состязательности (а Василий Семёнович умел похвалить за глубокий и правильный ответ), который царил на уроках физики, побуждал нас заниматься самостоятельно, тщательно готовиться к новым занятиям. У меня два сына

а, один из которых уже окончил школу, другой учится в 8 классе. Даже сравнивать нельзя уровень вооружённости сегодняшних школьников с тем, что имели мы. По существу, кроме стабильного учебника (сейчас Фалеева и Пёрышкина, а затем Соколова) и очень скромной лаборатории, мы ничем не располагали. Теперь в распоряжении школьников прекрасный журнал “Квант”, десятки отечественных и переводных курсов физики, задачников, прилично оснащённых лабораторий. И всё же наши дети порой не имеют самого главного, что определяет их подготовку, знания, навыки, не имеют таких прекрасных педагогов, отсутств ие которых не может быть компенсировано никакой технической вооружённостью. Именно таким педагогом был для нас Василий Семёнович.

Уважаемый Сергей Васильевич! Написать это письмо побудила меня потребность высказать слова глубочайшей благодарности Василию Семёновичу. Когда мы учились, он был уже в преклонном возрасте и часто болел. Но любовь к своему делу, уважение к нам, ученикам, исключительная ответственность определяли высокую эффективность его деятельности, которую мы ощущаем до сих пор и будем чувствовать всегда. Мы, ученики Василия Семёновича, рады Вашим успехам, как радовались бы успехам и счастью Василия Семёновича. Разрешите пожелать Вам новых достижений в труде и благополучия в жизни. Я был бы очень рад, если бы Вы нашли возможность при благоприятных обстоятельствах приехать ко мне в гости. 25 октября я возвращаюсь домой.

Мой адрес:
Севастополь — 15, ул. Курчатова, 18, кв. 10. Домашний телефон: 9-12-61.

Служебный адрес: Севастополь-33. Саркисову Ашоту Аракеловичу. Служебный телефон: 6-62-39.

До свидания, с глубоким уважением А.Саркисов. 22.10.73 г.»

Ещё одно письмо – от бывшего ученика папы А. Дружкина:

«Глубокоуважаемый Сергей Васильевич! От свердловчан, побывавших в Москве, я узнал о кончине Вашего отца и нашего учителя физики Василия Семёновича. Разрешите выразить Вам своё соболезнование, хотя и с опозданием. На днях я получил весьма подробное и тёплое письмо от Л.С. Мелодиева – нашего земляка и бывшего ученика школы Песталоцци, в которой и мы с Вами учились. В этом письме Лев Сергеевич пишет и о том, что получил у Вас некоторую консультацию о моей работе. Боюсь, что она была недостаточной. А ещё один ташкентец проф. Б.А. Удовиченко информировал Льва Сергеевича о том, что я занимаюсь чуть ли не телепатией. На самом же деле и в Институте интроскопии, и в секции физики МОИЛ, председателем которой я являюсь, занимаюсь теорией поля и разработкой её новых методов, которые я пытаюсь применять в различных отраслях науки и техники. Одновременно с этим письмом посылаю Вам выпуск материалов с небольшими моими публикациями. Буду рад видеть Вас у себя в Москве.

Мои телефоны: 241-58-59 дом. и 245-54-80 служ. В прошлом году я был в командировке в Ташкенте. Здания нашей доброй старой школы уже нет, и вообще город очень сильно изменился. Последний раз перед землетрясением я был там в 1953 г. Примите мои наилучшие пожелания.

С уважением А.Дружкин

9.06.69г.» c.166

«Папа в приписке к маминому письму сообщает, что комиссар просвещения Мурат Ходжаев – бывший ученик школы Песталоцци и поэтому к папе очень хорошо относится».

1945. с.55

То, что фамилия ученицы  9 «А» Маруси – Кузьмина, это только моё предположение. Просто в жизни стариков Вонсовских перед отъездом из Ташкента появляется врач Маруся Кузьмина. До этого случая всех докторов они называют по фамилии или имени — отчеству. К 1945-му году одноклассница сына Маруся вполне могла стать опытным врачом, но для своих учителей остаться Марусей.

«Переезд мамы с папой к нам в Свердловск был назначен на лето, на мой отпуск. Новый год мама с папой с разрешения Маруси Кузьминой (врача) встречали у Фёдоровых. Кроме них на встрече никого не было. Время провели спокойно и уютно. Таким образом, первый мамин выход на улицу прошел благополучно. Мама просит меня и Надюшу вместе обсудить вопрос об их переезде в Свердловск. Она беспокоится о продаже вещей, которые не подлежат перевозке, и покупке папе зимней и осенней одежды для наших свердловских холодов. Рояль хотят продать и купить для перевозки в Свердловск пианино (меньше места займёт). Итак, меня ждут во время моего отпуска. Маруся Кузьмина нашла улучшение у мамы в сердце, но нервы в ужасном состоянии».

1946 с.56

Об учителях мы знаем гораздо меньше.

Директор школы, преподаватель физики, математики, астрономии Вонсовский Василий Семёнович — в 1913 — статский советник, в 1940 -Заслуженный учитель УзССР(188-190, 172);
Углицких Константин Николаевич — любимый учитель(46, 172)
Короткова Люция Юльевна — учительница французского языка(53);
Павел Иванович (Коротков?) -учитель черчения(53).

«В открыточке от 5 июня папа пишет о кончине Константина Николаевича Углицких, одного из моих любимых учителей. Он был на 7 лет моложе папы. Папа, несмотря на болезнь ног, все же пошел на кладбище и сказал последнее слово. Он тоже очень любил Константина Николаевича»

1943. с.46

«Вот мамино письмо от 26 июня 1945 г., где она пишет, что Люция Юльевна Короткова (это наша учительница французского языка) приходила к нам со знакомой покупать у нас французские книги. Мамочка пишет, что всегда жалко расставаться с книгами. Муж Люции Юльевны Павел Иванович – наш учитель черчения – очень высокого мнения о моих знаниях, он считает, что во мне совершенно нет налёта провинциальности, что я выгляжу совершенно столичным учёным».

1945 с.53

Теперь можно точно указать место, где находилась школа:

«Где в школе Песталоцци знанья
Семья друзей приобрела,
Стоит теперь жилое зданье
Из камня, стали и стекла».

Ну вот там она и стояла. Может, кто-нибудь сфотографирует это место на улице Пушкинской? Первый квартал от Сквера, нечётная сторона. Жилое здание из камня, стали и стекла между бывшим горкомом и профтехучилищем.

Электронный вариант книги С.В.Вонсовского «Магнетизм науки. Воспоминания. Часть 2»

Екатеринбург. 2010
http://www.twirpx.com/file/443397/

Источник.