Моя служба в Туркестанском крае. Фёдоров Г. П. (1870-1910). Часть семнадцатая История Ташкентцы

XVII.

Крупная территориальная реформа Туркестанского края.– Присоединение Семиреченской и Закаспийской областей. – Неожиданное назначение генерала Куропаткина военным  министром. – Остановка намеченной реформы Туркестана.

Вступление на престол  императора Николая II вызвало необходимость поездки барона Вревского в Петербург  для представления его Величеству, так  как  барон  был  назначен  в Туркестан  еще при почившем  императоре Александре III. Наступающие с воцарением  нового монарха перемены в личном  составе чинов  высшей администрации вызвали упорные слухи о том, что барон  в край более не вернется. Из Петербурга сообщали даже фамилии кандидатов, но месяца через  два барон  вернулся в Ташкент, и управление краем  потекло по старому руслу. Мы все привыкли к барону, искренно любили и уважали его, и, благодаря его всегдашней корректности и выдержке, всякий мог спокойно заниматься своим  делом. В это время Закаспийская область, тянущаяся узкою полосой от  южной границы Бухарского [465] ханства до берега Каспийского моря, составляла совершенно самостоятельную административную единицу.

Область находилась в ведении военного министерства, которому был  непосредственно подчинен  начальник  области. Областью уже несколько лет управлял  генерал  Куропаткин. Пользовавшийся огромным  доверием  военного министра Ванновского. Благодаря этому доверию, генерал  Куропаткин распоряжался в области совершенно самостоятельно и делал  там все, что хотел. Следует по справедливости признать, что свою почти неограниченную власть А. Н. Куропаткин  всецело использовал  на благо и процветание области и ее населения. Я видел  область при предместнике Куропаткина Комарове (герой Кушки) и не раз  видел  ее во время Куропаткина и после него. Не было той отрасли управления, которой не коснулся бы А. Н. Куропаткин. Он  входил  решительно во все, давая щедро средства на образование школ, на лесоразведение, на устройство русских  поселков, на развитие орошения, на улучшение коневодства и т. п. Закаспийская область по своему географическому положению имеет  серьезное государственное значение, так  как  с востока она граничит  с Афганистаном. Этим  английским  буфером, а с юга с Персией. Понимая хорошо всю важность близкого соседства Афганистана и одного из  главных  стратегических, афганских, пунктов  Герата, генерал  Куропаткин, благодаря близости своей к Ванновскому, добился отпуска крупного кредита на постройку железнодорожной ветки от  города Мерва до сама го южного пункта нашей границы с Афганистаном, и на этом пункте построена им  довольно сильная крепость Кушка в нескольких часах  езды от Герата. Благодаря этому, мы имеем  на самой границе Афганистана твердый опорный пункт  и в случае надобности можем  перебросить туда значительный вспомогательный отряд. Большим  минусом в этом  деле служит Среднеазиатская железная дорога, отличающаяся самой грустной провозоспособностью, но и этот  недостаток отчасти покрывается проведением Оренбург-Ташкентской железной дороги, соединившей Кушку непрерывным, рельсовым  путем  с Европейской Россией.

Я не считаю себя компетентным судить генерала Куропаткина, как  главнокомандующего в несчастной для нас японской виной, но признаю себя в праве считать его талантливым  гражданским  администратором, и констатирую, что всем, что есть в Закаспийской области хорошего, мы всецело обязаны ему. В 1897 году к нам  начали проникать слухи, что Куропаткин  должен  вскоре получить должность главноначальствующего гражданскою частью на Кавказе. Такой крупный прыжок  был  весьма возможешь при поддержке Ванновского, пользовавшегося большим  влиянием  в Петербурге. Слухи эти начали принимать столь реальное значение, [466] что в Асхабаде уже, кажется, поздравляли А. II. Куропаткина со столь блестящим  повышением. Он  не подтверждал слухов, но и не отрицал. Ждали со дня на день приказа о назначении Алексея Николаевича на Кавказ. Но неожиданно кандидатура генерала Куропаткина не прошла. Говорят, что Ванновский был страшно взбешен  своею неудачей и, желая хоть чем-нибудь вознаградить Куропаткина, решил  переорганизовать все области Средней Азин, создав  из  них  одно громадное генерал-губернаторство, не уступающее Кавказу, и во главе его поставить Алексея Николаевича. По мановению ока Ванновского, азиатская часть главного штаба сфабриковала всеподданнейший доклад  о неотложной необходимости присоединить к Туркестанскому краю области Семиреченскую (перешедшую из  ведения туркестанского генерал-губернатора еще в 1882 г. в состав Степного генерал-губернаторства) и Закаспийскую. Доклад этот  быль тотчас  же утвержден  государем, и ни в  военном, ни в государственном  совете даже не подозревали о состоявшейся весьма крупной реформе на нашей среднеазиатской окраине. А. Н. Куропаткин  был  вызван  в Петербург, и работа по учреждению в Средней Азин чуть не наместничества закипела. От  барона Вревского не спрашивали никаких мнений о том, насколько эта важная реформа вызывается необходимостью, а лишь предложили представить соображения о расходах, необходимых для увеличения штата главного управления края в виду несомненного усиления работы с присоединением двух  новых  огромных  областей. Барон точно исполнил приказание из Петербурга и, одобрив соображения канцелярии генерал-губернатора о необходимых новых расходах, командировал  меня в Петербург, для доклада своих  соображений и для дачи нужных разъяснений. Начальником  азиатской части главного штаба только что был назначен полковник Путята, но автором Всеподданнейшего доклада был  его предместник  генерал  Проценко. Путята сказал  мне, что с реорганизацией управления Туркестанского края приказало поспешить, чтобы вся реформа могла пройти законодательным, порядком  в самом  непродолжительном  времени. Перья в азиатской части скрипели во всю. Очевидно, желали как  можно скорей вознаградить А. Н. Куропаткина.

Но вдруг  случилось неожиданное происшествие. Однажды я просыпаюсь у себя в меблированных  комнатах  Мухина на Мойке, беру в руки газету, и глазам  своим не верю. Генерал  Куропаткин назначен  военным  министром  вместо Ванновского, отказавшегося от этой должности.

Бегу в азиатскую часть и узнаю, что Ванновский уже давно просил  государя уволить его, но его Величество все не соглашался. Наконец, познакомившись с молодым, талантливым,  [465] энергичным  генералом  Куропаткиным, он сразу согласился на отставку престарелого Ванновского, когда последний предложил, ему своим  заместителем  Алексея Николаевича. Насколько верен  этот  рассказ, я не берусь судить, но во всяком случае Ванновский блестяще сумел  вознаградить Алексея Николаевича.

На другой день назначено было в азиатской части заседание по рассмотрению туркестанской реформы, но когда я явился туда, то на меня даже замахали руками.

«Это вы что с туркестанскими делами? Бросьте, батенька, эти пустяки и уезжайте в Ташкент. Станем  мы заниматься такими глупостями. Новый министр, вероятно, задушит нас  новыми проектами поважней вашего Туркестана».

Я признаюсь, несколько усомнился в искренности этих слов. Ведь реформа в Средней Азии тем  же азиатским  отделением  была признана неотложной. Почему же теперь ее забрасывают? Раздумывая об  этом, я решил, что, вероятно, новому министру первые дни некогда будет заниматься этим  делом, и что мне придется прожить в Петербурге лишних  два-три месяца, до осуществления предположений военного министерства.

Увы! Я был  очень наивен.

С  тех  пор  прошло много лет, а положение об  управлении новым  краем  не утверждено. В силу высочайше утвержденного доклада главного штаба Семиреченскую и Закаспийскую области все-таки должны были примазать к Туркестану, но каждая из них  управляется своими законоположениями. Таким  образом  генерал-губернатору приходится при управлении краем  руководствоваться тремя различными и часто противоречащими один  другому законами: положением  об  управлении в Туркестанском  крае 1887 года, положением  об  управлении степными областями 1892 года и положением  об  управлении Закаспийской областью. Можете представить, в каком затруднении находится главное управление в продолжение многих  лет и какой иногда сумбур выходит из всего этого.