Про Бухару Фото

Автор текста и фотографий Галина Никитина.

Удивительно, но глядя сегодня на календарь, как-то вдруг осознала, что с моего возвращения из Бухары уже прошел месяц о_О За эти почти тридцать дней случилось многое, многое истерлось, потерялось под грузом новых впечатлений, но главное останется в памяти навсегда. Я точно знаю, что Бухара — особенный город. Ташкент — родной, Самарканд — парадный, а она уютная, камерная, какая-то домашняя и всякий раз разная.

Величественная, умиротворенная, таинственная, звенящая эхом древних голосов, но в то же время невероятно живая, как будто нет за плечами двух с половиной тысячелетий. Кирпичная геометрия ее желтых улиц, чудеса в шаговой доступности для любого, кто не поленится протянуть руку и прикоснуться к ним. Утверждала и буду утверждать, что неброский куб мавзолея Саманидов — самая изумительная постройка, возле которой так легко впасть в транс, глядя как солнце, играя тенями, с каждой минутой превращает его резные поверхности во что-то новое, неизведанное. Ни дать, ни взять, символ человеческого гения. Имя архитектора забылось, но кем бы ты ни был, респект и уважуха тебе, чувак, снимаю шляпу.

А еще в Бухаре есть люди числом 267,0 тыс. человек по версии Педивикии образца 2010 года. За все тысячи, конечно, не скажу, но те, с кем довелось столкнуться в этот раз, оставили во мне неизгладимый след. Открытые, отзывчивые, непосредственные. Представьте, что к вам на улице подошли незнакомые, желающие странного, в том смысле, что чужие, совсем не такие как вы, другие от кончиков волос до кончиков ногтей на левых мизинцах, и попросили сфотографировать вас и ваших детей. Знаками попросили, языковой барьер потому что, моя-твоя бухарский не понимай. Кто такие? Зачем? Что будут потом делать с фотографиями? А ну как колдунство какое затеют? Нет, мои незнакомцы-бухарцы в ответ на эту просьбу делали так: совали в кадр не только себя, но и детей, мужей, жен, теток, дядек, невесток и прочих родственников, в профиль и анфас, просили показать, как там мы получились, показывали thumb up и фотографировались уже с тобой на мобилку. Тоже на память. И все с неизменными улыбками.

Заметила, кстати, что сказать, что ты с Ташкента, благотворно сказывалось лишь на толщине кошелька, т.к. совесть торговцу не позволяла впендюрить столице шелковый платок за каких-то пятьдесят долларов (мадам, плиз, ручная работа). Но вот портреты лучше всего снимать, представляясь интуристом. Москвой, например, потому что наш рязанский английский выкупали даже бухарские дворняги. Что им всем наш Ташкент? Хороший такой город, обстоятельный, но свой.Запомнила одну девчушку немногих лет — пухлую, рыжую, всю в веснушках и оранжевом платье (самом нарядном в гардеробе — ведь не куда-то там, а к Богауддину пришла). Такая она была из себя колоритная, но на просьбу сфотографировать почему-то закрывалась руками, а то и вовсе убегала. Все оказалось до банального просто: она не знала, разрешит ли строгий папа. Папа оказался совсем не строгим, и еще минуту назад серьезная и чуть-чуть насупившаяся девочка в одно мгновение преобразилась — ручки на коленках, улыбка и давай позировать. Модель.

А еще был уличный музыкант, игравший в кафе в «Угадай мелодию» на таре (я чуть не поперхнулась балазой, когда он заиграл Полонез Огинского и Миллион-миллион-миллион алых роз), и женский гап, тоже очень колоритный, пустившийся в пляс под звуки этого же тара. Оказалось, что музыкант в Боло-хаузе — что-то навроде наших ресторанных певцов ртом, которым можно заказывать разные музыки. Правда, в Ташкенте — это все больше «Кайфуем», а в Бухаре — что-то очень ритмичное и живое, подо что руки сами начинают прихлопывать в ладоши в такт, нещадно сбивая настройки фокуса. В свободное от заказов время тарист-виртуоз (не забываем, что музыкальный строй Огинского и восточного инструмента — это как минимум две большие разницы) развлекает гостей угадайками.

Были таксисты, всем скопом помогавшие найти медресе Мулло Турсунжон, вернее переложить на местность то, что показывал навигатор. Кстати, уже по возвращению домой выяснилось, что о Мулло написано даже в Педивикии, ему больше 400 лет, и он включен в список Всемирного наследия, а тем жарким вечером мы искали его специально, чтобы попрактиковаться в ночной съемке. И был сторож Муллы, милостиво разрешивший вывернуть единственную наружную лампочку, нагло лезшую в объектив и портившую нам всю малину.

Были чинно-благородные седовласые дедушки, неспешно беседующие о чем-то очень важном, колоритный смотритель Чор-Бакра, привычно принимающий особо выгодную позу для фотографирования (сколько же таких как мы, со здоровенными агрегатами промелькнуло перед его глазами), усердная повариха из гостиницы «Мехтар Амбар», приготовившая для нас особый бухарский плов…

Еще было много кого, и как хорошо, что есть фотографии, разглядывая которые можно мысленно перенестись на почти тридцать дней назад, а может, на почти тридцать веков? При первой возможности вернусь в Бухару снова. Зацепило.