Ринатик Ташкентцы

Елена ДОЛГИХ

Я работаю в проектном институте в столице одной из стран СНГ. 40 лет уже работаю, как институт кончила, так и пришла сюда. Тогда наш институт был союзного значения, пароду было под 1000 человек, в нашем отделе человек 50. Наш отдел делится на 2 подразделения: отопления и теплотехники. Я отношусь к последнему. У нас было 4 бригады по 5-6 человек в каждой, с бригадирами, еще главспец, еще замначальника по теплотехнике. Кстати, очень интересный человек – он был 5ти кратный чемпион мира по судомодельному спорту. Причем, без дураков: своим кропотливым хобби занимался он по ночам, поэтому на работе часто дремал, но дело свое знал отлично.

Так, под руководством многих выдающихся людей, я начала свой трудовой путь. Дело у меня пошло, я «выросла» до ведущего инженера и к 40 годам могла бы стать бригадиром. Только пришло это время на начало 90х… Комментарии излишни, народ стал разбегаться по коммерческим фирмам, кто на пенсию ушел. Но больше всего народу стало уезжать в Россию. В-общем, к середине 90х остались нас жалкие остатки. Работы было мало. Хорошо, что с нами стала работать южнокорейская строительная фирма, мы с ними построили 3 больших комбината, что спасло нас от голодной смерти. Но к середине 2000х осталось нас 4 теплотехника: наш великий судомодельщик, которому уже было за 70 и 3 инженерши: 2 ведущих и одна простая (все тоже пенсионного возраста). Первой начальство вытурило на пенсию простую инженершу. Типа: «Боливар не вынесет 4х». Через год внезапно уехала в Россию ведущая инженерша (вроде уже все желающие уехали). А еще через месяц разболелись глаза у нашего начальника (сказались его ночные бдения). Ушел он на бюллетень, да так и не вернулся, почти ослепнув. И осталась я одна. К тому времени у меня умерла мама, а сама я старая дева, так что я одна и дома. Кроме того у меня в городе не осталось ни родных, ни друзей, ни старых соседей. Все разъехались.
К тому же на работе я осталась одна внезапно, никто мне дела не передавал, никто не инструктировал. Наш бывший начальник вообще этого не любил. Он говорил: «Меня никто не учил, и я Вас учить не буду». Зарплата у меня осталась прежняя, хоть я и работала за 4х, звание – хотя бы бригадира тоже не дали (бригады-то нету). Так проработала я почти 3 года. Было тяжело морально и физически. Постоянная ответственность давила на меня, я стала болеть (все старые болячки «повылазили»), начальство относилось ко мне прохладно. В-общем, я стала «доходить».
И вдруг (о чудо!), к нам в институт потянулась молодежь. Видно, время пришло. В частности, с последнего курса бакалавриата (так что ли?) пришли 2 однокурсника, поработать по полдня: Костя и Сергей. Костя почему-то пошел в электроотдел, а Сережа к нам. Был он высокий, светловолосый, глазастенький. В-общем, вполне. Я хоть и старая дева и лет мне навалом, но посмотреть-то можно? Стала я его учить, хотя времени было мало: приходил Сережа после обеда, иногда и в 2 часа, а в 4,30 мы кончаем. Теоретически, он должен сидеть до 6ти, но чего он один насидит? К тому же по вечерам он ходил на курсы по вождению автомобиля… Мне теперь приходилось и свою работу делать и за него каждый «чих» и делать и проверять, а отдачи-то почти никакой. От суеты у меня аж развилась гипертония, хотя всю жизнь было пониженное давление. После 4х месяцев такой жизни к нам стал проситься еще один их однокурсник. Хотя острой необходимости в 3м теплотехнике не было ( про Боливара-то помните?), но не отказываться же от молодых кадров. Вот он и пришел. Был он татарин, звали его Ринат. Он тоже высокий, зато лопоухий, прыщавый и черты лица так себе. Ну, не всем же красавцами быть, был бы человек хороший. За работу взялся он рьяно, хотя компьютера свободного для него не было. Он делал мелкую работу, а потом и чертить на «компе» быстро научился (я ему свой уступала). Остальное на компьютере он делал молниеносно, как вся молодежь. Так что я теперь между двумя разрывалась, зато мне дали звание бригадира. Хоть в пенсионном возрасте, но все же. Скоро я поняла, что по сравнению с Сережей, Ринат – работник золотой. Тот мог целый день что-то делать, а потом посмотришь: а все неправильно. Но он не спросит, не уточнит. Ринат наоборот: 50 раз спросит, если ему надо. Я обедаю в другой комнате (пустого места у нас «навалом»). Сидишь, суп хлебаешь, а он несколько раз заглянет, спросит. Я на него не обижалась, хотя сама человек деликатный, боюсь людям надоедать. Но это и плохо, и по жизни и по работе. Впрочем, особенно не заморачивалась: все равно кончат институт и уйдут. Тут и защита диплома подошла: Костя и Ринат получили «красные» и стали поступать в магистратуру. Сережа получил простой диплом и сразу засобирался в Москву. Сказал ненадолго, подзаработать. Даже увольняться не стал, оставил мне доверенность на зарплату и заявление на продление отпуска «без содержания» (на всякий случай). Как только Сережа стал собираться, я стала плакать. Я вообще-то плакать не люблю, потому что не могу остановиться. Начинаешь себя жалеть, что-то вспоминать. Один раз 3 дня проревела, так что лучше и не начинать. Поэтому я человек сдержанный, холодноватый. И плакала я, конечно, не ручьями а так: еду час на работу в автобусе, отвернусь к окну, а слезы на глаза наворачиваются. Ну, никто не видит.

Прошло несколько дней, я успокоилась. Костя и Ринат поступили в магистратуру на бесплатное обучение и остались у нас работать. Я понимала, что Рината, как работника с Сережей не сравнишь, но как человека…Тот и пошутит и посмеется. А Ринату, если я начинала рассказывать что-нибудь, не связанное с работой (да что в моей жизни: в автобусе толкнут или про футбол что-нибудь), он на полуслове перебивал и спрашивал: «А здесь какой диаметр?». М-да… Ну, что делать. Сережа так и не вернулся, остался в Москве, даже устроился теплотехником (это мы потом узнали ). Так что я весь свой «педагогический дар» устремила на Рината. В отличие от нашего бывшего начальника, желавшего быть монополистом в своих знаниях, я наоборот старалась передать кому-то весь опыт себя и всего нашего отдела. А опыт – великая вещь, как я поняла. Какой бы ни был человек умный, а без опыта трудно. Мне в моей самостоятельной «руководящей» жизни приходилось сталкиваться с незнакомыми вопросами. Сначала растеряешься, а потом посидишь, подумаешь, найдешь какой-нибудь аналог, сходишь в архив, глядишь, и нашел решение. Поэтому Рината я сразу посадила на самостоятельную работу, а не на подхват. Старалась дать ему работу посложней, поинтересней, а себе рутинную. Я и записки его научила писать, к чему наш начальник никого не подпускал. Ринат все делал быстро, толково. Правда, начнешь проверять и видишь: тут это не подправил, там то – от торопливости. Ну, должны же быть у человека какие-то недостатки.
Так прошел год. Летом Ринат вместо отпуска с отцом стал делать ремонт у своей тети. Он был большой специалист по ремонту. Полдня Ринат был на работе, а полдня пашет. Приходил на следующий день еле живой. Я еще говорила: «Ну что ж ты так надрываешься?» «Ну, тетка же». Отцу его это даром не прошло, у него начались проблемы с сердцем. Дошло до того, что в день своего 55летия, тот попал в больницу. Нужно было шунтирование, или как там его. Нужны были деньги, Ринат обратился ко мне. Я поскребла «по сусекам» и нашла сумму, эквивалентную 1,5 тысячи $. Получаю я немного, но трачу еще меньше, так и накопилось. Думала, никогда их больше не увижу, но довольно скоро Ринат все вернул. С отцом все получилось хорошо.
Тем временем Ринат стал ездить в командировки. Это раньше мы ездили на неделю – на поезде или самолете. Приедешь, в гостиницу устроишься и на площадку. А после работы, если повезет, можно по магазинам прошвырнуться или достопримечательности посмотреть. Вечером все собирались вместе и, соединив припасы, весело проводили время, иногда и с бутылочкой. Теперь не то: билеты дорогие, поэтому в командировки нас возят заказчики на своем транспорте. Или такси нанимают. Поэтому нынче в командировку принято выезжать часов в 6 утра, проводить несколько часов скрючившись в машине, потом галопом по площадке. Часа в 3 только покормят, чаще всего пловом. Потом опять на площадку, а домой возвращаешься к часу ночи. Ну, куда мне с давлением, язвой и желчным пузырем такой режим. Вот Ринат и выручал, впрочем – ездили не очень часто, раз в несколько месяцев. Но почему-то всегда зимой, через перевал, где бывают лавины. Я жутко переживала.
На работе мы Рината маленько перевоспитали, с ним уже можно было поговорить на отвлеченные темы. Он даже шутил, и неплохо. И прыщики его постепенно сошли и стал он симпатичный: высокий, стройный, коротко стриженый. Да и лицо такое, хоть в манекенщики иди, они же тоже не конфетные. Правда, девушками он не очень интересовался по причине занятости. Если ему какая-то нравилась, то она оказывалась или замужем или занята с другим. Зато мы, по причине наличия в нашем коллективе единственного мужчины, да еще молодого, эксплуатировали Рината по полной: он у нас двигал шкафы, носил воду для полива цветов, украшал зал к Новому году и т.д. Он вообще был безотказный на помощь. Если надо, он ехал на другой конец города, чтобы перезагрузить кому-нибудь компьютер, встретить кого-то на вокзале, помочь с ремонтом и т.д. В работе у нас с ним была полная гармония, сидели мы с ним рядышком и «творили».
Тем временем настало время защищать диплом в магистратуре. Ринат опять получил красный диплом, звали его в аспирантуру, но он не захотел. Все равно, я была уверена, что он от нас уйдет. И действительно, вскоре он захотел пойти на денежную должность в какой-то контролирующей конторе Правда, чтобы там работать, надо было отслужить в армии. Его туда не взяли из-за астигматизма, чему я была очень рада. Правда, вместо службы в армии надо было заплатить деньги (у нас такие правила), которые опять одолжила я. И опять он быстро вернул. Собирался он и в другие места, но как-то все продолжал работать у нас. Как я узнала спустя время, его не брали в связи с отсутствием нужного стажа и молодым возрастом. Мы ждали, что он у нас выйдет на целый день, но вместо этого он продолжал работать полдня, а в оставшееся время делал с отцом ремонт уже у себя дома, жил он в частном секторе. Опять выматывался, но все же для себя. К декабрю кончил он ремонт и переселился в отдельную комнату, где раньше жила его сестра. И, после безуспешных попыток найти работу поденежнее (что я описала выше), вышел , наконец, на полный день.
В этот момент Ринат начал активно «левачить», т.е. делать проекты помимо нашей конторы. Я лично никогда этим не увлекалась, т.к. я человек болезненный и мне покой дороже денег. Я убедилась в аксиоме: «Копейку заработаешь, а 100 рублей потом на лечение потратишь». Это подтвердила история нашего бывшего начальника, который как раз на последнем «леваке» и надорвал свои глаза. Ну, Ринат-то молодой, здоровый, быстрый, уверенный. Конечно, ему спервоначалу трудно было, я ему помогала, советовала. Некоторые за это берут процент, но я ради Рината была готова на все: ведь если он будет подрабатывать, то задержится у нас подольше. Я даже кое-что и делала для него, ведь ответственность и подпись его, а я оставалась спокойной. Даже с давлением у меня стало получше. Ринат же работал все вечера и выходные. И зачастую у меня дома часов в 10,11 вечера или в выходной, только обедать сядешь, раздавался телефонный звонок. Я поднимала трубку и слышала его торопливый голос: «Здрассьте, Елена Георгиевна. Как дела Ваши?». Я спервоначалу по простоте душевной начинала рассказывать «как дела мои». Но быстро поняла, что это просто форма вежливости, и ему нужен совет или консультация. Но я не обижалась, наоборот, мне было приятно, что я кому-то нужна. А Рината стали так ценить его заказчики…Он даже самостоятельно освоил отопление и вентиляцию. Конечно, не в полном объеме, но чтобы спроектировать жилой дом или небольшое частное предприятие, вполне хватало.
Тут нам, наконец-то выделили новые компьютеры. А то старые все время зависали, не выдерживая объема информации. Конечно, новый «комп» с плоским большим монитором отдали Ринату, он давно о нем мечтал. А мне выдали старый от начальницы, тоже улучшение. Ринат развернулся: накидал в «комп» разных прибабахов, притащил из дома колонки, завел себе мобильный интернет и т.д. Теперь он работал, да еще параллельно слушал музыку, сидел в интернете или смотрел кино. Я так не могу. После обеда, в виде отдыха, Ринат играл в стрелялку, где он, как главный герой с автоматом бродил, отстреливаясь от многочисленных врагов. Обычно эти походы кончались тем, что кто-то попадал в «него» и весь экран был забрызган кровью. Ужас. У меня прямо нервы не выдерживали: «Как ты терпишь, что тебя по 10раз на дню убивают? «. Но ему нравилось.
В это время Костю неожиданно назначили начальником электроотдела, сместив пожилую его предшественницу. Начальником в 24 года…Так рано даже бригадиром еще никто не становился. Черт, Ринат тоже мог бы стать начальником, но наша начальница была еще «молоденькая», только пенсионного возраста достигла. Ринат маленько загрустил, да еще в это время еще один его однокурсник, работающий в другой «шараге», получил звание ведущего инженера. А Ринат на полном дне только 3 месяца работал. Я «поскакала» к начальнице: «Давайте Ринату «ведущего», несколько месяцев походит, а потом перейдет в бригадиры. А я или в простые инженеры или на пенсию». Начальнице идея понравилась, к 1му мая Ринат стал ведущим инженером. Это ему подошло. Он старался развиваться во всех отношениях. При загруженности на основной и вспомогательных работах, он записался на курсы моделирования в 3Д, потом еще на какие-то. Зачем себя так напрягать?
Ринат с Костей почти каждый день ходили обедать, что было признаком шика (мы обедали принесенным из дома). И вот приходит однажды Костя после обеда один.
— А Ринат где?
— Я сейчас его вещи заберу и отвезу его домой (я забыла сказать, что Костя имел автомобиль), у него живот схватило.
Ну, схватило, так схватило, мы уж не стали уточнять. И только к концу дня узнали, что Ринат, оказывается, возвращаясь с обеда, упал в обморок. Я позвонила ему домой по городскому телефону и мама ответила, что он спит. Я посоветовала проверить как следует здоровье. Дня через 3 Ринат появился на работе с синяками на лице. Что он там напроверял про здоровье, я не спрашивала. В конце концов, у него сестра врач. Мало ли чего у него там, он все-таки мальчик, а я старая тетка. После этого Ринат притормозил свою бурную образовательную деятельность, но работал по-прежнему много. Вообще, болел он редко, в отличии от меня. За время работы он ни разу не бюллетенил (и ни разу не брал отпуск), а если простуживался, ходил на работу. Я придерживаюсь другой тактики: при первых признаках простуды надо день, два посидеть дома, прогреться – глядишь, и обойдется. Он ходил больной на работу, а по вечерам сестра лечила его уколами и капельницами. Кто лечит простуду капельницами? Ну, у профессионалов свои причуды.
Однако, приближалась осень. Ринат опять записался на курсы – вождения автомобиля. Ну, неугомонный. У него что же, планы купить машину? А все деньги занимает. А нас стали посылать на хлопок, чего не было с советских времен. А кого посылать? Ну, меня и трогать не стали: я если присяду, то уж не встану. Остальные пару раз выезжали на 1 день. А Рината и еще нескольких молодых мальчиков из других отделов послали на 10 дней. Правда, только днем собирать, а ночевать дома. Это совсем не то, как мы раньше перлись с раскладушками и жили в бараках по 2 месяца. Тем не менее, Ринат не хотел на хлопок. Я ему говорила:» Ты что, свежий воздух, природа, свобода, познакомишься с кем-нибудь». У меня, например, самое приятное воспоминание в жизни: теплая осень, в воздухе истома, я лежу на хлопковом поле на 2х мешках хлопка, прикрытых телогрейкой, и смотрю в голубое небо, по которому летят паутинки. Хорошо… Ну ясно, он не хотел – ему же надо на курсы ходить. Пока Ринат ездил на хлопок (это было в октябре), начальница приступила ко мне: мол когда же ты свой план «Барбаросса» осуществишь? Т.е. уйду в тень, сделав Рината бригадиром (завсектором). Я говорю: «Я думала, пусть он расквитается с хлопком, да с курсами. Ну давайте с 1го ноября, только секретно». Я тут же написала заявление директору: «Прошу освободить меня от должности». Без комментариев. А начальница написала «заяву» на Рината. У меня день рождения 17 октября, а у Рината 17 ноября. Как раз ему подарок. Ну, вернулся он с хлопка, отгуляли мы мой день рождения. Потом звонят по местному телефону. Ринат поднял трубку: его вызывают в приемную, расписаться в приказе. Он говорит: «Что это?» Я говорю: «Наверное, за хлопок премию выписали». Пришел он после подписи обалдевший, значит сюрприз удался. Говорит: «Спасибо, это Вы сделали?» Я отбрыкалась, но было приятно, что оценили. Так стал Ринат зав.сектором. Конечно, не начальник отдела, но все-таки. Я уступила должность «без дураков»: в руководство не вмешивалась, работы на проверку отдавала, спрашивала совета. Правда, он меня тоже спрашивал, но редко. Вообще, развил он бурную деятельность: ходил по отделам, утрясал все вопросы, ходил на совещания, даже замещал начальницу, когда она была в отпуске. А я себе сидела спокойно, улучшая свое здоровье, и гордилась тем, что жизнь прожила не зря, воспитала крутого теплотехника, может лучшего в городе. А что дальше будет…
А дальше наступил Новый год и наш институт настиг кризис. С 5го января нас перевели на 6ти часовой рабочий день, а потом предложили всем по очереди оформляться «без содержания». Некоторые вместо этого уволились. Правильно, лучше жить на целую пенсию, чем на половину, которую у нас платят работающим пенсионерам. Я не уволилась, Рината жалко стало: я сама в одиночку работала и знаю, как это тяжело. А потом, какой он бригадир без бригады? А мне все равно «без содержания» оформлять, у меня долги по дням. Так я за всех и отгуливала, лишь бы Ринатик не пострадал. У него в это время сестра играла свадьбу, выходила замуж за россиянина и уезжала с ним в Россию. Опять понадобились деньги, так на машину не накопишь. Ну, это святое.
Кризис затягивался, денег не платили. Мы хоть жили на полпенсии, а молодежь? Они заскучали, возникли разговоры об увольнении. Ринат заразился общим настроением. Но пока, в конце апреля, он с Костей поехал в командировку. Наконец-то на поезде, на 2 дня, с посещением достопримечательностей. Правда, настроение портило то, что Ринат простудился, но командировку отменять не стали, ее столько ждали. Вернулся он из командировки и шепчет мне на ухо: «Мне звонили из «…» (крутая нефтяная фирма, куда он пытался устроиться, но его не взяли), приглашают на работу, направили на медкомиссию». Я говорю: «А ты простуженный». Он думал, что я не поняла: «Направили на медкомиссию». –«А ты простуженный». А сердце-то у меня уже упало: «Вот оно, дождалась». Он думал, что я буду возражать, уговаривать. А что я скажу, если нам несколько месяцев зарплату не платят, работа кончается, молодежь разбежалась. А первые слезы уже наворачивались. Я плакала весь месяц, пока он увольнялся. Конечно, потихоньку. Сначала прошел он медкомиссию. Несмотря на простуду, все у него оказалось в порядке, за исключением пониженного гемоглобина — 100. У меня у самой всю жизнь 90, но у мужчин, вроде, должно быть выше. Его даже заставили сделать гастроскопию на случай желудочного кровотечения, но ничего не нашли. Потом Ринат подал заявление об уходе, но директор накричал на него и выгнал: «Я думал, ты начальником отдела будешь». Вернувшись от него, Ринат сказал: «Какого отдела»? Я думаю: «Действительно, какого – начальница-то у нас «молоденькая». А он продолжил: «Из 4х пенсионерок что ли»? Да – а — а. Пришлось несколько дней ждать начальницу из отпуска. Хоть для нее это было шоком и отпускать его не хотелось, но что делать – пришлось идти к директору, уговаривать. После этого он 2 недели отрабатывал. В это время Ринату позвонила его будущая начальница и сказала, что вскоре после начала работы они вместе поедут в командировку в Малайзию. Я опять в слезы: еще в Москве не был, а уже в Малайзию. Будет по заграницам ездить, не позвонишь даже, совсем другой уровень. На прощание Ринат устроил прощальный обед, угощал всех чак-чаком и мне дал с собой целую тарелку (я ее потом неделю ела). Мы пожелали ему удачи. Я дала ему с собой «золотую книгу теплотехника», которую только что красиво переписала из старой, растрепанной. Дала по экземпляру нужных ГОСТов, СНИПов и т.д., чтобы он мог работать уверенно. Проработал он у нас 4 года и 4 месяца. На каждую годовщину работы я ему дарила шоколадку.
В общем, в крутую компанию нужно со стажем, со здоровьем и т.д. А мы берем никаких, доводим до совершенства и теряем. Где справедливость? Им еще надо было, чтобы он уволился со всех своих совмещенных работ (чтобы ничего не отвлекало). Единственное, что не устраивало Рината в новой работе, то что там нужно было ходить в костюме и при галстуке. А он всегда ходил летом в майках, зимой в свитерах, всегда в ахроматических тонах. Пришлось ему покупать голубую рубашку с коротким рукавом и стального цвета галстук. Я, расставаясь, хотела подарить ему бабушкино кольцо с синим камнем, похожим на мужское. Думаю, все равно после меня пропадет. Но он, конечно не взял. Тогда хотела подарить что-нибудь солидное: костюм или рубашку. Но их надо примерять, да и неудобно. Решила ограничиться еще одним галстуком, искала его по крутым «бутикам», купила в тонах бронзы. Сказала: »Это на зиму». Хотела еще сказать, чтобы он помог с моими похоронами, но промолчала. Кто знает, когда это будет и где он в это время будет. Что голову забивать. Кто-то ему сказал, чтобы он на свадьбу нас позвал. А я, прощаясь, сказала: «Ты там сильно не надрывайся, а то они за свои деньги всю кровь из тебя выпьют».
Вот он ушел, а я осталась «у разбитого корыта». Я-то собиралась на пенсию, а вернулась на 6 лет назад, только уже без всякой надежды. Зачем я систематизировала все материалы, писала инструкции и т.д. Читать-то их некому. Сидела, как потерянная – я уже привыкла быть подчиненной, все время хотелось спросить совета. В общем, смотрела я в книгу и видела «фигу».
Ринат начал работать с 3мя месяцами испытательного срока и оказалось, что работа совсем не та, на которую он рассчитывал: не проектирование, а составление бумажек, договоров и т.д. К тому же его начальница еще не вернулась из Малайзии, а у него не было постоянного места (напряженка с площадью) и он пересаживался туда-сюда. Несколько раз Ринат забегал к нам по пути, выполняя какие-нибудь задания. Был он непривычный: в галстуке, с бейджиком (так что ли?), элегантный, но чужой. Он рассказывал, что он один ездит на метро, остальные на своих машинах или на такси. И телефон у него самый «зачуханный», хотя он его недавно купил и очень им гордился. В общем, буржуи недорезанные. Пообщавшись с нами, Ринат вздыхал и говорил, как не хочется ему идти на новую работу, прямо ноги не идут. Я его уговаривала: «Ну потерпи немного, привыкнешь. Ты хоть 3 своих испытательных месяца отработай». А он говорил: «Может, вернуться?» С тем и уходил.
Так он и работал. Где-то в конце июля мы созванивались и он кстати сказал, что он пьет лекарства, а гемоглобин все ниже. Тут я испугалась, я вспомнила, как моя мама 3 года лечилась от низкого гемоглобина, а оказалось – у нее рак. Я даже посоветовалась по интернету со своим зятем-врачом. Он сказал, что надо обратиться к гематологу. А я думаю, причем гематолог, наверное к онкологу. Тем временем Ринат в конце августа взял бюллетень с простудой, не дождавшись окончания испытательного срока. Закондиционировался в элитном помещении. Ну ладно, пусть отдохнет. Еще через неделю заходит к нам начальница и говорит: «Звонил сейчас Ринат, насчет получения расчета (ему так его до сих пор не дали) и сказал, что он ложится в больницу».
— А что с ним?
— Тяжелое заболевание.
У меня так сердце и упало. Но еще надеялась, что простуда. На следующий день начальница позвала меня в свой кабинет: «Я решила, что ты должна знать, а то уже все говорят, а ты не знаешь. У Рината лейкоз». Я ушла «на полусогнутых». Хотя, может, лейкоз – это лучше рака? Вечером залезла в интернет, почитала. Там все писали про пересадку костного мозга, про лечение за границей и т.п. На следующий день изловила Костю из электроотдела, он сказал, что Ринат лег уже на химию, которой будет 3 серии. Я вспомнила старый бразильский сериал, где мать, чтобы спасти свою больную дочь, соблазнила бывшего мужа, родила от него ребенка, чтобы пересадить его стволовые клетки. А у Рината сестра беременная, скоро уже, так как раз. Я узнала, что в силу своего возраста и состояния здоровья не могу быть донором. Ни крови, ничего другого. Да я не знаю даже, какая у меня группа крови. А у Рината редкая, резус отрицательная. Еще я думала, что пересадка костного мозга за границей стоит 200000$. Где же взять такие деньги? Если ограбить банк, так для наших купюр надо грузовик подгонять, а где их потом менять? Может, сыграть в лотерею? Я, правда, и рубля никогда не выиграла, но вдруг? Оказалось, что розыгрыш начался недавно и Джек-пот маленький. Если продать свою квартиру и стать бомжом (я была готова и на это), то максимум получится 25000$. Таких квартир нужно штук 10-15. Может, его фирма поможет? Во всяком случае они его не уволили, уже обнадеживает.
Получив деньги за левак в одной из шараг, где я работала вместо Рината, я передала их его родителям. После этого с чистой совестью пошла навещать Рината в больницу гематологии, где 11 лет назад лежала моя мама. Больница еще та: 4х этажное здание без лифта, удобства в конце коридора, палаты многоместные, кругом тараканы. Шла я и боялась, какой он от химии? Говорили, что его тошнит, он ничего не ест. Но выглядел он неплохо, сидел на кровати, мы поговорили, я предложила обращаться за деньгами. Они у меня в сейфе на работе лежат.
После 1го курса химии Рината отпустили домой, отдохнуть, отъесться. Правда, у него была температура чуть не 42°. После нескольких дней «побывки» он вернулся в больницу. Перед этим он позвонил мне: «Здрассьте, Елена Георгиевна, как дела Ваши?» (голос такой замученный). Так хотелось с ним поговорить, рассказать последние сплетни, посоветоваться по работе. Ну, потом. Ринат просил денег, как раз столько, сколько было в сейфе. На следующий день я передала их Косте, который принимал активное участие в лечении Рината: мотался в больницу, сдавал кровь и т.д. Я спросила, не надо ли еще денег, а то у меня срок на сберкнижке подходит. Передали, что не надо. Я в перерыве переоформила сберкнижку. Но вечером позвонил Ринат, уже из больницы, попросил еще денег в таком же количестве. В сберкассе их надо было заказывать и получила только на следующий день. Целую сумку, которую поднять не смогла. Пришлось звонить Косте, просить помочь. Ринат позвонил на следующий день, поблагодарил.
После этого я вспомнила, что через несколько дней у меня день рождения, а ничего не готово. Бросилась покупать продукты, потом организовывала стол. Вино я специально купила красное, цвета крови. Когда все собрались, первый тост выпили за меня, а второй – за здоровье Рината. Он мне не позвонил, поэтому прямо за столом позвонили ему. Он поздравил меня, а я сказала:»Мы тут все пьем за твое здоровье, поправляйся скорее». Думаю, может быть через месяц, 17 ноября , в день его рождения он уже будет дома и можно будет его навестить?
Через несколько дней после именин я заболела, видно грипп. Поэтому пару дней не ходила на работу, потом 2 дня рабочих, а потом 3 дня Курбан-байрам. Перед праздником я, наконец, изловила Костю – информацию о Ринате мы получали от него. Костя сказал, что Ринату сейчас плохо, реакция от химии, в первый раз тоже так было. Первый из 3х дней праздника я опять болела, у меня была температура и я весь день лежала. На 2й день мне получшало и сразу я вспомнила о Ринате, меня очень волновало его состояние. Я полдня ходила по комнате, не находя себе места и повторяла: «Пусть только ничего не случится, пусть все будет хорошо». А если в голову лезли плохие мысли, плевала через левое плечо и стучала по дереву. Когда я в понедельник утром шла на работу, я повторяла: «Только бы мне сейчас ничего плохого не сказали». Но ничего не сказали. Я хотела сама найти Костю и расспросить его, но побоялась. Пусть он сам к нам придет. Стала ждать. И дождалась – на следующий день, во вторник в 14,30 зашла начальница и сказала: «Звонил Костя – Ринат умер». О, Боже…Мы сидели , ждали – не позвонит ли Костя еще. Ведь по мусульманским обычаям хоронить надо в тот же день до захода солнца. Правда, солнце садилось в 5 часов, вряд ли успеют.
Ринат умер 30 октября, не дожив 2,5 недели до своего 25летия, не дожив до рождения своей племянницы.
Вечером мы известили всех отсутствующих и на следующий день все собрались. Все уволившиеся, отпускники. Дирекция выделила нам автобус и мы поехали. Улица его была сильно покатая, с уклоном к его дому. Кажется, зимой там пройти невозможно. Двор его был узким, где он собирался держать машину? Народу было много, были даже представители от всех шараг, где Ринат левачил. Были и представители фирмы, среди нормальных людей они выглядели как павлины. Хотела я им сказать: «Это Вы его доконали». Да что толку. Видеть его уже было нельзя, провожать женщинам на кладбище тоже. Мы ждали около часа, повязавшись косынками, а потом его быстро пронесли на занавешенных носилках. Вот и все…
Вернулись на работу. И только на следующий день, после всех хлопот, в голову пришло, что его нет и никогда не будет. Вот когда началось отчаяние. Среди глобальных мыслей в голову лезла всякая ерунда: о том, что он ни разу не надел мой галстук, о том, сколько я рассказывала о прежней жизни с прицелом передачи следующим поколениям, о том, что собиралась подарить ему на свадьбу старый немецкий сервиз…
Да, вот – не пил, не курил, трусцой бегал… Почему не просто посреди обычной жизни, а после перемены статуса, после «Больших надежд», как будто в издевательство? «Смерть на взлете». Кино такое было. Почему так быстро, так жестоко? 2 месяца. Почему забирают лучших? Конечно, этот переход в фирму для него стрессом был, плюс перемена окружающей среды. Если бы он остался у нас, может все равно это с ним случилось. Но он пожил бы на несколько месяцев дольше. А может и лет.
Я вдруг вспомнила, как в ответ на мой призыв одеться потеплее в связи с холодной погодой, Ринат ответил: «Заболею и умру молодым». (Я аж обалдела). Причем говорил он так несколько раз. Значит он знал? Родственники уверяют, что нет, что он узнал за 2 дня до больницы. Ну, может точный диагноз не знал, но что-то чувствовал, потому и девушек сторонился? Может, он сидел и думал, что ему придется умереть, а я ему какую-нибудь фигню про тепловые сети. Винила себя: мне родители доверили ребенка, как же не ребенка – 20 лет, а я не уберегла. Ездил за меня, старую дуру в командировки, берег мое драгоценное, никому не нужное здоровье. Хотя нас в молодости, конечно, тоже гоняли. Ему бы сказать, что ему надо беречься. Костя говорил, что Ринат всегда болезненный был, а я рядом сидела, не заметила. Он всегда говорил: «Меня пушкой не пробьешь». И, стоило мне выйти из комнаты, всегда врубал кондиционер на полную мощность. И минералку ледяную пил. Все-таки ему надо было предупредить, что ему нельзя простуживаться. Но он хотел выглядеть крутым. Ох, Ринатик, что же ты наделал, почему ты себя не поберег?!
Прошел месяц, а я каждый день плачу. Когда звонит телефон, вздрагиваю — кажется, подниму трубку и услышу: «Здрассьте, Елена Георгиевна. Как дела Ваши?»