Голубое чудо Риштана Разное

Прислала Эльмира Алейникова.

Слава риштанской керамики давно перешагнула пределы Центральной Азии. В 1900 году изделия риштанских мастеров успешно экспонировались на Всемирной выставке в Париже. Керамику Риштана сравнивали с лучшими европейскими майоликами и считали способной конкурировать с ними.

Некоторые статьи и очерки пишутся на одном дыхании, когда впечатления настолько свежи, что, кажется, закрой глаза, протяни руку, и ты можешь дотронуться до только что виденного. Другие же вынашиваются месяцами, а то и годами. Кажется, что время, наполненное новыми встречами с интересными и увлеченными людьми, новыми дорогами должно стереть старые впечатления или заставить их померкнуть на фоне следующих за ними ярких событий, но они всплывают в памяти раз за разом, пока не наступает решающий момент, когда ты понимаешь, что пора садиться за стол и писать.

Таким долгозреющим «фруктом» на моем «дереве рассказов о путешествиях» был и этот очерк. Всего одна встреча с мастером Рустамом Усмановом в 2007 году, один почти мимолетный взгляд на его творчество и мастерскую, на скользящие за окном автомобиля улицы Риштана, неторопливо идущих жители городка… А отпечатались они в моей памяти до мельчайших подробностей, не давая покоя вот уже несколько лет. Керамические блюда мастера Усманова, привезенные из Риштана в Найроби, где волею судьбы оказалась наша семья, стали особым знаком, связывающим меня со старинным узбекским городком. Они постоянно напоминали о себе, бросаясь в глаза в моменты, когда, казалось, я и думать забыла и о самом городе, и о его сказочных мастерах.

Незабываемая встреча

Тогда Фергана встретила нас июльским зноем. После прохладного Ташкента, такая жара, начавшаяся ранним утром, душила и расслабляла, забирая энергию и всякое желание двигаться. Мучаясь от стоящего передо мной выбора – поехать в Риштан на экскурсию или остаться в прохладном офисе в Фергане – я героически выбрала поездку. Но, оказавшись несколько минут спустя в раскаленной солнцем машине, горько пожалела об этом.
И вот мы катим с ферганским водителем по плавящемуся асфальту в сторону Риштана, пытаясь говорить о чем-то, касающемся керамики и истории городка, но все время возвращаемся к погоде. Водитель, каждые три минуты отхлебывая ледяную воду из баклажки, не устает повторять: “Ну что вы удивляетесь? Чилля!”(Чилля – самый жаркий период лета в Узбекистане. Длится около сорока дней, с июня до конца июля или начала августа).

Двор усто Усманова со стороны улицы особо не отличался от соседских, но, войдя в него, я поняла:приблизительно так должен выглядеть рай. Укрытый тенью деревьев со всех сторон, дышащий прохладой «островок жизни» вернул у меня интерес к окружающему миру и к керамике, ради которой летела из Ташкента. Это был не просто дом, а настоящий музей прикладного искусства, где собраны предметы старинного быта: арба и хумы, коллекции керамики, живописи и атласа. Здесь же была расположена и мастерская с печью для обжига. Хозяйка, прежде чем пришел сам мастер, усадила нас на тапчан и угостила мятным чаем, от которого стало еще прохладнее. Пишу о том удивительном чае, и вкус его на кончике моего языка, – это была не просто мята, заваренная кипятком, было в нем что-то особенное, магическое что ли. Или мне так показалось после знойной улицы?

Следующие пара часов пролетела незаметно за разговорами, осмотром мастерской и лазурныхизделий мастера. Усто Рустам показывал краски, которыми он расписывает свои блюда, давал помять в пальцах риштанскую глину, знакомил со своими учениками, объяснял значения узоров на ляганах и смысл сочетания тех или иных красок. После такого радушного приема было даже неловко уезжать с пустыми руками. И, хотя я планировала купить только одно блюдо, уезжала из Риштана с несколькими, завернутыми в плотную бумагу, осторожно прижимая их к груди.

Мастер

Рустам Усманов – один из самых талантливых риштанских мастеров. И это не только мое мнение, а вывод многих исследователей и ценителей керамической посуды. Уроженец Риштана, он – мастер-керамист в первом поколении и единственный из риштанских мастеров, получивший профессиональное художественное образование. В 1980 году Рустам окончил Ташкентский театрально-художественный институт (отделение промышленной графики). Потом вернулся в родной город и вплотную занялся керамикой, учился у лучших мастеров Риштана – Хакимджона Сатарова и Ибрагима Камилова. В 1981-1988 гг. и 1996-1997 гг. был главным художником на Риштанском керамическом заводе.
Ужемастерски владея искусством росписи, различными технологиями глазурования, Рустам Усманов продолжает изучать наследие старых мастеров, материалы археологических экспедиций, воссоздает утраченные орнаменты. Его изделия, отличающиеся тонким вкусом,нельзя перепутать ни с какими другими. Многие из них экспонировались на выставках за пределами Узбекистана, в частности в России, Японии, США, Казахстане, часть представлена в известных музейных собраниях. В 1997 году Рустам Усманов один из первых в Риштане создал в своем доме открытый музей-мастерскую, которую с удовольствием посещают такие же любители керамики, как и я.

Особенности национальной керамики

Что же особенного в этом узбекском городке Риштане, ставшим колыбелью керамики и притягивающем к себе внимание не только исследователей и ценителей прекрасного, но и просто путешественников, фотографов?
Риштан – небольшой город, раскинувшийся между Кокандом и Ферганой на живописных отрогах Чаткальского хребта. Исследователи считают его древнейшим центром керамического искусства Ферганской долины. Дело, наверное, в местной глине красноватого цвета –«хоки сурх»– идеально подходящей для гончарного производства. Испокон веков здесь творили потомственные мастера, передавая от отца к сыну, от сына к внуку секреты замеса глины, приготовления красок, сбора трав и минералов, росписи и обжига. Поэтому изготовленная здесь посуда представляет большую художественную ценность как в стране, так и за ее пределами.

Комментаторы подсказали, что на следующем фото не риштанская, а хорезмская керамика, оставлена для сравнения. ЕС

Уникальность голубой керамики Риштана в том, что ее краски со временем не тускнеют, а становятся сочнее, сохраняя свой праздничный бирюзовый цвет.

Согласно легендам, до сих пор бытующим среди мастеров, древний город гончаров находился на месте одного из самых старых кварталов современного Риштана (Рошидона) – махалле Чиннигарон, недалеко от мазара Сохиби Хидоя. Одни предания относят его появление к Х – началу ХII вв., другие – в началу XIV-XV вв., но и те и другиеединодушны в одном: основателями промысла стали мастера, приехавшиекогда-то из Самарканда и Бухары.
Когда я стала копаться в литературных источниках, разыскивая ответ на вопрос об истоках появления зеленовато-голубого цвета поливы риштанской керамики, разительно отличающей ее от других, наткнулась на интересные факты, указывающие на какую бы вы думали страну? Ту самую, откуда к нам пришли бумага и шелк? Да, Китай. А вот что пишет ташкентский искусствовед Людмила Кодзаева: «К XII в. широкое распространение во всех керамических центрах Центральной Азии получило производство посуды под зеленой и бирюзовой поливой в подражание китайским селадонам.

Термин «селадон» для гончарных изделий с бледно-серовато-зеленоватой глазурью был придуман европейскими ценителями керамики. Существует несколько гипотез его происхождения.. Одна из нихутверждает, что термин является искаженным именем Саладина (Салах ад-Дина), султана из династии Айюбидов , который в 1171 г. направил сорок изделий из этой керамики к Нур ад-Дину, султану Сирии. Другаягипотезапредполагает, что слово «селадон» происходит от санскритского sila и dhara, что означает «камень» и «зеленый» соответственно.
С этим же периодом связывают широкое применение кобальта для росписи посуды и окраски глазури. Многие исследователи поддерживают легенду взаимосвязи образования риштанского промысла с ввозом на территорию Мавераннахра китайского фарфора эпохи Минг, расписанного кобальтом – «мусульманской синькой» и служившего ценным обменным товаром. Скорее всего к этому периоду можно отнести не появление в Риштане самого керамического производства, а факт сложения определенного стилевого направления в нем и изобретение силикатного черепка кашина – среднеазиатского фаянса».
Но при этом исследователи сходятся на том, что интерес к китайской керамике в Центральной Азии не вылился в простое подражание. Среднеазиатские гончары выбирали голубой цвет для окраски своей посуды, потому что бирюза как тогда, так и сегодня остается одним из самых любимых и почитаемых на Востоке самоцветов.

Рождение и возрождение

Но почему гончарное производство развивалось именно в Риштане, а не в Коканде, к примеру? Да сырье было под руками, вернее, под ногами. Все глины и красители, кроме ляпис-глазури и кобальта, риштанские мастера добывали в окрестностях, а глину«хоки сурх»вообще в самом Риштане. Травы для изготовления поташной «ишкоровой» глазури собирали вокруг городка; именно их зола богата окисями натрия, калия, магния, придающими изумительно глубокий и сочный изумрудно-бирюзовый цвет риштанской керамике.
Уже к середине XIX в. сложились основные стилистические особенности риштанской школы гончарства, сохранившиеся до сегодняшнего дня. Слава городка и его посуды гремела за пределами Центральной Азии. К концу века изделия риштанских мастеров вывозились на всероссийские выставки. В 1900 году они успешно экспонировались на Всемирной выставке в Париже. Керамику Риштана сравнивали с лучшими европейскими майоликами и считали способной конкурировать с ними.
В конце XIX века открылась железная дорога из Ташкента в Фергану, купцы стали привозить российский фарфор, сразу же вошедший в моду у местных жителей и постепенно вытеснивший свою керамику. Мастерам невозможно было не угнаться за заводским конвейером, штампующим пиалы и блюда сотнями за то же время, которое они тратят на роспись одного единственного лягана… Они стали бросать свое ремесло, слава риштанской керамики постепенно угасала.
В XX веке произошло очень много изменений в риштанском промысле, каждое из которых было отражением исторических перемен в регионе. Были социалистическая артель, затем – завод, однако посуда, выходившая из цехов,больше напоминала ташкентскую и гиждуванскую керамику, но при этом была далека от истинных классических образцов этих школ.
К счастью, рецепты изготовления ишкоровой керамики в Риштане не были утрачены безвозвратно. В памяти старых мастеров сохранились секреты изготовления ишкоровой глазури, технологии чинни. В середине 70-х годов на риштанском заводе начали эксперимент по восстановлению ишкоровой керамики, и после многих лет проб и ошибок мастера сделали первую партию посуды, после чего технология ишкора была официально принята в производство. Так риштанский промысел родился во второй раз: керамике был возвращен ее классический колорит, восстановлена былая слава Риштана. Уже в конце XX века завод был реорганизован и ориентирован на выпуск промышленной керамики, а многие мастера, почувствовав все возрастающий интерес к изделиям своего ремеслу, как в старые времена, вернулись к домашнему цеховому производству.

Эльмира АЛЕЙНИКОВА