Самарканд: бессонная ночь на площади Регистан Фото

Эльмира Алейникова

Я — Регистан, я сердце Самарканда,
Я — памятник прошедших войн и бед.
Потомок, слушай мудрости завет:
“Мир береги”.
Жить в мире, дружбе — счастье.
Ты всюду помни это, человек.

 
Из истории города Самарканда, которая рассказывается тремя медресе вечерами во время звуко-светового представления.

Регистан обычно пробегала, потому как на этой большой площади было слишком людно, шумно и много люли. Люли, или среднеазиатские цыгане — настырные и сметливые попрошайки. Их юркие дети на площади обычно цеплялись ко мне как репей, чувствуя мою нерешительность, и отставали только с денежкой в грязных кулачках, освобождая место не менее настырным мамашам, окуривающим мою бедную голову дымом от тлеющего в лоханках исырыка и читающим молитвы скороговоркой. В результате, оставляла энное количество денег этим “лекарям-коммерсанткам”, долго и громко чихала от дыма и жалела, что вообще решила идти этой дорогой.

…В это утро, таща за собой упирающихся коллег-россиян, проскочила площадь, свободно вздохнув только рядом с гостиницей, где стоял милиционер. Друзья возмущались, не желая покидать Регистанскую площадь и не соглашаясь с моими доводами, что там слишком много народу. Но я был непреклонна, пообещав организовать прогулку вечером. Нехотя согласились, взяв с меня слово, что буду с ними на Регистане столько, сколько им вздумается, хоть всю ночь. Опрометчиво согласилась, полагая, что после длительно перелета из Москвы в Самарканд, они начнут клевать носами уже часов в девять. И зря. Пришлось на самом деле ночевать на скамейке с видом на Регистан, периодически просыпаясь, чтобы выслушать восторженные тирады моих спутников, фотографирующих здания площади то на закате, то под звёздами, то уже на рассвете.

Вечер на Регистане начался с прохладного ветерка, очень редкого в июльскую жару, поэтому я была готова провести с друзьями сколько угодно времени, любуясь со смотровой площадки видом на площадь с её величественными порталами. Однако, пришлось проводить обещанную экскурсию, чтобы россиянам было понятней, для чего властители потратили столько времени и ресурсов, отстраивая медресе одно за другим, если они превратились затем в руины, восстановленные только в конце XIX-начале ХХ веков. Начали прогулку с самого большого здания — медресе Улугбека, перейдя затем в Шер Дор и после — в Тилля Кари.   

Медресе Улугбека

Уже в XIV-начале XV вв. Регистан считался главной городской площадью и торгово-ремесленным центром Самарканда. Сюда сходились шесть главных улиц, на пересечении которых женой Тимура Туман-ага был построен купольный торговый пассаж Чорсу. Позже во времена правления внука Тимура — Мухаммед Тарагая Улугбека на Регистане было построено первое здание комплекса — медресе Улугбека (1417-1420 годы). Строительство осуществлялось по распоряжению самого правителя и учёного Улугбека. Именно в первой половине XV века в связи со строительством в Самарканде этого медресе и обсерватории, город приобретает известность как один из главных центров науки средневекового Востока. Имя архитектора этого сооружения история не сохранила.
Медресе Улугбека представляет собой замкнутый прямоугольный двор, заднюю сторону которого занимала мечеть-аудитория. По углам ансамбля возвышались 4 минарета. Вокруг двора шли два яруса открытых наружу арок, за которыми располагались пятьдесят худжр-келий, и в которых проживало свыше ста студентов, обучающихся в медресе. По осям двора расположены глубокие ниши.
На площадь медресе обращено гигантским порталом, занимающим две трети главного фасада, и высокой глубокой стрельчатой аркой. Ещё три таких же портала, но меньшего размера, располагались на трёх других сторонах здания. Задний портал служил входом в мечеть. Порталы — самые замечательные элементы постройки, они несут чисто декоративную функцию, их смысл — только в производимом впечатлении монументальности и величия. Это впечатление достигается очень простым приёмом — преувеличенно большими размерами дверных ниш.
При всей своей монументальности, здание производит впечатление лёгкости и изящества. Рельефные детали стен, говорящие об их тяжести и толщине, или совсем отсутствуют, или сведены к минимуму. Замысловатый декоративный геометрический орнамент, мозаичное панно арки, отделка стен сине-голубыми изразцами, не вызывают даже мысли о тяжести кирпичной кладки.
Помимо традиционных цитат из Корана, на портале медресе присутствует следующая надпись: «Про этот дом можно сказать: он есть многосторонное озарение для людей, прямой путь, милость для людей, имеющих верное зрение. Достойный султан, сын султана, основатель этого здания науки и благодения, удовлетворитель мира и веры — Улугбек Гурган. Да хранит Аллах дворец его владычества, укрепит основание его до конца существования государства его. Подлинно хорошо жить в этом величественном медресе — мир вам! Вы были добрыми, за то войдите в него, оставаясь в нём навеки. Год 820. Да будет известно —  это здание превосходнейшее и высочайшее из мест мира, совершеннейшее из построек по искусству и работе, указывает основы науки и руководствует в пути спасения; живущие в нём люди шариата и фатвы; потому названо это великое училище — «живут в нём учёные».
Медресе Улугбека сильно пострадало от времени, землетрясений и, особенно, в годы междоусобиц в начале XVIII века. В 1918 году букинисты-переплетчики, чьи лавочки располагались у бокового фасада здания, первыми заметили, что северо-восточный минарет (на фронтальных фото он правый) пришел в движение. Каждый день он всё заметнее кренился наружу, отрываясь от основного массива здания. Было ясно, что предоставленный самому себе минарет вскоре дойдет до критического наклона и рухнет. Обеспокоенные тем, что минарет может рухнуть прямо на их лавки, они решили поставить в известность В.Л. Вяткина — представителя Самаркандской комиссии Туркомстариса (Комитет по делам музеев и охраны памятников старины, искусства и природы Туркестанской АССР), надзирателя за памятниками старины Самарканда.
Для спасения минарета, а также реставрации памятников старины Самарканда в мае 1920 г. при Туркомстарисе была организована специальная комиссия по охране памятников старины и искусства — «Самкомстарис”. В качестве временной меры минарет опоясали деревянным корсетом, а накренившийся ствол перехватили 24 стальными тросами весом 36 тонн, которые были укреплены на деревянных якорях, вкопанных в землю немного северо-восточнее современного деревянного подиума для представлений. В итоге минарет прекратил свой крен на отметке 1,8 м от нормального положения. К 1931 году крен минарета увеличился до 5°1′, что уже грозило ему обрушением. Проекция центра тяжести минарета на горизонтальную поверхность сместилась от оси фундамента на 1055 мм. Больше медлить было нельзя. Выпрямление по проекту автора радиобашни на Шаболовке В.Г. Шухова началось и закончилось удачно. Минарет стоит и по сей день.

Медресе Шер Дор

Первая половина XVII века в истории Самарканда связана с деятельностью эмира Ялангтуш бия Аталыка Бохадура из узбекского рода Алчин. Именно в период его правления на Регистане были построены ещё два монументальных здания — медресе Шер Дор и Тилля Кори. Эти строения отличаются внушительными размерами и роскошью отделки, однако по своим художественным и архитектурным достоинствам всё же уступают своему прототипу — медресе Улугбека.

Медресе Шер Дор — «обитель львов», было построено через 200 лет после того, как на площади появилось медресе Улугбека. Построено оно было на том месте, где при Улугбеке находилась ханака — обитель для суфиев. Здание строилось почти 17 лет (1619-1636 годы). Автором его был зодчий Абдул Джаббар. Медресе Шер Дор практически зеркально повторило первое здание ансамбля — медресе Улугбека, но в искажённых пропорциях. Все стены Медресе Шер Дор исписаны цитатами из Корана. В центре арки входного портала помещена свастика. С большой фантазией украшены наружные и дворовые фасады. В архитектурном декоре применены облицовки из глазурованного кирпича, мозаичные наборы и росписи с обилием позолоты. В мозаичных панно дворовых арок много вьющихся цветов, бутонов, образующих сложный ажурный орнаментальный узор.
 

Медресе Тилля Кори

Спустя десять лет в 1646 году на месте бывшего караван-сарая началось строительство медресе Тилля Кори. Строительство продолжалось четырнадцать лет и закончилось в 1660 году. Эта постройка замыкает площадь Регистан с севера, образуя, таким образом, законченный архитектурный ансамбль, фасадом обращённый на юг. Название медресе Тилля Кори означает в переводе «отделанное золотом». Медресе Тилля Кори, помимо своей основной задачи обучения студентов, выполняло роль соборной мечети.
Главный фасад имеет симметричную композицию с центральным порталом, фронтальными крыльями с двумя ярусами худжр, обращенными на площадь арочными нишами — лоджиями и угловыми башнями — гульдаста.
Обширный четырёхайванный двор по периметру обстроен кельями (два этажа по главному фасаду; один — по остальным). Западную часть постройки занимает купольное здание мечети с двумя смежными галереями на столбах.
В центре — квадратное, крестообразное в плане помещение, на дне — бордюры резных сталактитов. Остальные поверхности стен и свода сплошь покрыты росписью «кундаль» с обильной позолотой. Позолочен был михраб — направление на Мекку и одиннадцатиступенчатый минбар (возвышение для проповедника — имама). Обилие золота в отделке и определило название Тилля Кори. Помещение мечети было перекрыто двойным куполом, но строительство наружного купола не было закончено. Наружные и дворовые фасады облицованы кирпичной и наборной мозаикой и майоликой с геометрическими, растительными и эпиграфическими узорами. Массивные деревянные двери украшены тонким растительным и эпиграфическим орнаментом.
Так, в XVII веке Регистан приобрёл свой величественный вид, в каком он в основном предстаёт перед нашими глазами и ныне.

* * *

Вечер пролетел незаметно. Уставшие, мы опустились на скамейки перед площадью, чтобы послушать звуко-световое представление, проходящее на Регистане. И вот лучи прожекторов осветили сначала все три портала, затем остановились на одном, и он величественным голосом произнес: “Я — Регистан, я сердце Самарканда. Я — памятник прошедших войн и бед…”  Россияне забыли о камерах. Иногда восхищенно ахали. Я же получила огромное удовольствие от того, что провела экскурсию и сама еще разок прогулялась по дворикам медресе, полюбовалась на такие разные порталы и минареты, вспомнила то, что изучала и читала о Самарканде.

Всю оставшуюся ночь ребята фотографировали площадь и порталы в разных ракурсах. Часа в три-четыре утра к нам все же подошёл дежуривший здесь милиционер, спросив, чего нам не спится. Мои друзья наперебой стали ему рассказывать, что специально прилетели из Москвы, чтобы посмотреть на Самарканд, что влюбились в него с первого взгляда, что вот фоткают Регистан на память… Парень улыбался добродушно, слушая туристов, а потом пригласил утром к себе домой на чай. Но это уже другая история с десятью видами варенья, горячими самаркандскими лепешками и зеленым ароматным чаем.

Эльмира Алейникова
Ташкент-Самарканд

Использованные источники

«Легенды о Самарканде» Н. Якубов. Самарканд, 1990.