«Он вынимал из кармана маленькую книжечку и погружался в её чтение…» Часть 3 История Ташкентцы

Людмила Жукова

IV. Периодическая печать

Мы просмотрели в библиотеках республики все сохранившиеся местные газеты 1917-1937 гг. и нашли целый ряд сообщений, статей и фельетонов, в которых упоминается о В.Ф. Войно-Ясенецком.
Информационные заметки, помещенные в местном печатном органе «Наша газета» за 21 мая, 12 июня и 16 июля 1918 г. свидетельствуют о позитивном отношении Комиссариата здравоохранения к общественной службе главного врача Ташкентской городской больницы – Войно-Ясенецкого. Эти сообщения в несколько строк дают возможность назвать фамилии врачей (Демидова, Журавлева, Успенскую, Шишову и др.), ранее не упоминавшихся в статьях о Войно-Ясенецком, с которыми Валентин Феликсович тесно контактировал во врачебных комиссиях во время различных эпидемий или при освидетельствовании мобилизуемого медицинского персонала.

В данный период в спокойном тоне упоминается фамилия хирурга и в кратких публикациях, касающихся его духовной жизни. Они конкретизируют круг ташкентских знакомых и единомышленников будущего представителя духовенства, уточняют отдельные моменты его жизнеописания. Например, архиепископ Лука в своих мемуарах, написанных им на склоне лет – «Я полюбил страдание…», – в частности, писал: «Я скоро узнал, что в Ташкенте существует церковное братство, и пошел на одно из заседаний его». В газете же «Народный Университет» от 4 июля 1918 г. (№ 50) в кратком обзоре 2-го Туркестанского съезда духовенства и мирян говорится о том, что на его заседании Войно-Ясенецкий докладывал об учреждении Туркестанского братства с целями религиозно-просветительными, миссионерскими и благотворительными. Братство должно было стать центром религиозной жизни края. Таким образом, В.Ф. Войно-Ясенецкий стоял у истоков его организации. По инициативе Братства 27 сентября 1918 года в кафедральном соборе доктор медицины В.Ф. Войно-Ясенецкий, еще не помышлявший о принятии духовного сана, читал лекцию «О смысле жизни», что стало предтечей его многолетнего философского труда «Дух. Душа. Тело». О проведении данного мероприятия сообщала «Наша газета».
Владыка имел свое видение мира, многое умел предвидеть, стремился распознать тайну бытия. При этом четко представлял, перед какой аудиторией будет выступать. По словам Л.В. Ошанина доклады Войно-Ясенецкого в Союзе врачей всегда «…были строго научны и в них не было никакой религиозной тенденции».
Из этих же заметок нам стало известно, что вместе с будущим архиепископом Войно-Ясенецким проблемы церковной жизни пытался разрешить мирянин, активный участник 2-го Туркестанского съезда духовенства и мирян – Е.К. Бетгер (1887-1956), впоследствии крупный ученый, библиограф, директор Публичной библиотеки имени Навои. До сих пор среди его почитателей бытовало мнение, что Евгений Карлович – немец по происхождению, принял православие поневоле – оказалось, он был православным по духу.

Статьи и фельетоны из более поздних подшивок газет, в которых упоминалось имя Войно-Ясенецкого, написанные уже после принятия им сана священника, тоже достаточно точно отразили настроение части общества того времени по отношению к духовенству. Отныне они носят откровенно разнузданный травящий характер, Но и в них иногда содержится полезный фактический материал, помогающий нам уточнить некоторые моменты биографии известного хирурга и церковного деятеля, а также членов его семьи.
В фельетоне «Автокефальный кот и хирургическая щука», напечатанном в «Туркестанской правде» 13 сентября 1923 года, приводятся ценные для нас сведения из автобиографии Войно-Ясенецкого, написанного им 15 августа 1920 г.:
«Я очень не любил естественных наук, а имел сильное влечение к наукам философским и историческим, 13 лет служил земским врачом, специализировался по хирургии, и написал 29 научных работ, в том числе докторскую диссертацию, за которую получил в 1915 году одну из виднейших в России премий. С марта 1917 года заведую хирургическим отделением городской ташкентской больницы».
В газете «Комсомолец Узбекистана» в статье «Чуждые в САГУ» от 14 января 1930 года имеются выпады против студентов – детей представителей духовенства медицинского факультета Среднеазиатского университета. После дочери «попа Жмакина» и «сына попа Юштина», третьим был назван и младший сын епископа Войно-Ясенецкого Валентин.
В газете «Правда Востока» от 7 и 24 ноября 1935 года целые полосы отданы освящению торжеств, посвященных 15-летию Ташкентского медицинского института. Однако имя профессора В.Ф. Войно-Ясенецкого – одного из пионеров высшего медицинского образования в Туркестане – не упоминается.
К большому сожалению, ничего не говорится о талантливом хирурге и в ныне действующем Музее истории ТашМИ.

V. Исторические реликвии

В личном архиве Н.А. Цитовича сохранилось письмо Войно-Ясенецкого, адресованное матери Николая Александровича:
«Елене Петровне мир и благословение. Весьма радуюсь добрым качествам Пети и его выздоровлению и мирному Вашему житию. Почему это Вы ожидаете меня в Ташкенте? Уж очень далеко от Вас, и я, конечно, не могу оставить своих многочисленных епархиальных дел. О болезни Алексея Онисимовича я не могу, конечно, вполне ясно судить за глаза. Одно только могу сказать определенно: если у него не пульсирует передняя и задняя артерии стопы, то, безусловно, необходима ампутация, но не только стопы, что совершенно недопустимо, а голени в верхней трети, или лучше ампутация в голенном суставе по гритти.
Да исцелит его Господь, а всем Вам да подает здравие телесное и мир душевный».
Далее две строчки были приписаны рукой Валентина Феликсовича все тем же красивым почерком.
«У меня и семьи моей все, слава Богу, хорошо и благополучно. А. (архиепископ) Лука 2УШ.»
Год написания письма отсутствует. По словам Н.А.Цитовича, письмо было написано в 1960 году. Теперь эта реликвия и выше упоминавшаяся рукопись при нашем содействии пополнили фонд ЦГА Республики Узбекистан.
В библиотеке племянника А.Н. Цитовича – Александра имеется монография Войно-Ясенецкого «Очерки гнойной хирургии» с авторской надписью. Этой книгой дорожат многие ташкентские врачи. Имя ее автора знакомо медицинским специалистам во всем мире. В научной литературе существует даже профессиональный термин «разрез по Войно-Ясенецкому».
При возврате конфискованных во время ареста органами НКВД вещей, семье Аведовых – по ошибке – передали и предметы, принадлежавшие В.Ф. Войно-Ясенецкому: пластинку с записью православной духовной музыки и книгу немецкого ученого В.Вундта «Гипнотизмъ и внушение» (Санкт–Петербург.1898 г.). На обложке книги имеются экслибрисы двух ее владельцев: «Книжный магазин В.А. ПРОСЯНИЧЕНКО. г. Киев» и «Доктор медицины – В.Ф. ЯСЕНЕЦКИЙ-ВОЙНО». Печатью с таким текстом он продолжал пользоваться долгие годы. Правда, в статье Д. Тобольцева «Откровение епископа Луки (по поводу смерти профессора Михайловского)», опубликованной в «Ташкентской правде» 13 февраля 1930 г., написано, что на справке о причине смерти Михайловского рядом с подписью «доктор медицины, епископ Лука» имеется оттиск «небольшой кругленькой печати, на которой значится «доктор медицины В.Ф.Войно-Ясенецкий». По всей вероятности, здесь упомянута та же самая печать, ну, а фамилия хирурга в новом произношении дана в статье по уже поздней, устоявшейся привычке.
И В.А. Лисичкин на странице 197-й своей книги тоже отмечает, что справка Е.С. Михайловской написана на именном врачебном бланке: «Доктор медицины Ясенецкий-Войно В.Ф.».
Раритетную грампластинку с записями духовной музыки Н.А. Аведова в 1998 году передала на хранение в Ташкентскую и Среднеазиатскую епархию.

VI. Документальные памятники

Нами подобрана целая галерея фотопортретов друзей и людей из близкого окружения В.Ф. Войно-Ясенецкого в Ташкенте. Среди них, например, фотоснимок, на котором запечатлена Елена Войно-Жукова с двумя подругами. На обратной стороне имеется пометка «13 февраля 1933 года».
В своих устных рассказах Н.А. Аведова неоднократно упоминала доброту Елены, ее кулинарные способности. При этом сожалела, что та рано потеряла мужа, да и сама преждевременно ушла из жизни в 1972 году.
Примечательны фотографии семьи священника Василия Берсенева, служившего в церкви Сергия Радонежского, в которой читал проповеди и о. Валентин (Войно-Ясенецкий), портреты священников Богородицких и их родственников, афганского принца Раима Мухаммеди, известных ташкентских врачей – коллег по работе (Березского, Грекова и др.).
Архиепископ Лука во все времена своей многотрудной жизни поддерживал теплые отношения с духовенством местной православной епархии. Об этом свидетельствуют сохранившиеся в частных архивах ташкентцев фотографии. Одну из них мне показал преподаватель Ташкентской Духовной семинарии Р.В. Дорофеев. Владыка Лука снят в богослужебном облачении на амвоне храма в окружении священнослужителей. Снимок явно сделан после совершения литургии. Дата отсутствует.
Еще одна фотография была опубликована в газете «Слово Жизни» в декабре 2002 г. На ней святитель Лука снят вместе с ташкентским священником Константином. Надпись на обороте снимка свидетельствует, что этот священнослужитель подарил ее своим знакомым в 1954 г.
Отрадно отметить, что документальные и иконографические материалы о нашем славном земляке собирают и другие ташкентцы.20

VII. Мемориальные места

Общеизвестно, насколько сильно воздействуют на человека места, связанные с жизнью чем-то замечательных людей. Они помогают окунуться в атмосферу ушедшего времени.
Хотя, по словам Н.А. Цитовича, «в Ташкенте, в собственной квартире, такому именитому человеку по существу и не пришлось пожить», тем не менее следует признать, что первые шесть лет семья Войно-Ясенецкого жила в довольно сносных условиях. Ему, как главному врачу городской больницы, был предоставлен шестикомнатный дом на казенной территории. Это было самое современное по тому времени общественное лечебное учреждение, расположенное почти в пригородной части города по ул. Жуковской (ныне Садыка Азимова). Комплекс зданий, построенных в 1898 г., был даже электрифицирован, правда, в годы гражданской войны нормальная жизнь городской электросети была парализована.
После первого ареста – в июне 1923 г. дети вместе с Софьей Велецкой переселились в крохотную комнатушку, где им даже пришлось соорудить двухэтажные нары.
На сегодня уже составлена карта-схема памятных мест в городе, связанных с именем хирурга и религиозного деятеля святителя Луки (Войно-Ясенецкого).
Вернувшись в Ташкент после первой ссылки в конце января 1926 г. владыка «обосновался в квартире, в которой жила Софья Сергеевна Велецкая с моими детьми». По словам Н.А.Цитовича «это был флигель в две комнатки с прихожей во дворе бывшего скромного особняка М.И. Мальцевой на улице полковника Долинского.
В рукописи самиздата, ходившей по рукам в советское время и помеченной 1979 годом, написано несколько иначе: жил он в этот период «в домике на ул. Учительской. Софья Сергеевна вела хозяйство, жила в маленьком флигелечке во дворе».
Мы более склонны доверять Цитовичу. Ведь вряд ли у Велецкой были средства, чтобы снимать такую большую площадь…
Святитель Лука за давностью описываемых событий просто ошибся, когда писал в мемуарах, что «поселился на Учительской». На самом деле Учительская улица являлась главной на участке земли русской части г. Ташкента, до революции находящегося во владении купца Юсуфа Давыдова. Рядом на этом же участке были распланированы улицы Долинского и Новая. Данный факт подтверждал в своих мемуарах и Л.В. Ошанин:
«Как-то мы с женой встретили Войно на Новой улице (ныне ул. Каблукова), возвращавшегося с архиерейской службы. Он в это время жил на улице Долинского, в доме № 8».
Кстати, это один из немногих уголков патриархального Ташкента, сохранившегося почти в первозданном виде.
«Особняк Мальцевой» нам собирался показать Н.А. Цитович, поскольку неоднократно бывал на всех квартирах Войно-Ясенецкого, но из-за плохого самочувствия этого сделать так и не смог. Его нам помогла отыскать И.Ф. Чернева (1923-2005). В конце 20-х годов прошлого века ее семья проживала напротив. В этот период Владыка занимался богослужением и частной медицинской практикой. Во дворе дома всегда толпился народ.
6 мая 1930 года епископ Лука вновь был арестован.
Своими отрывочными воспоминаниями с нами поделилась Рафоат Сулеймановна Кучликова (1932 г.р.). Ее семья проживала тоже по соседству с домом Войно-Ясенецких. По ее словам, Валентин Феликсович бывал в доме ее родственника Рустама Исламова – председателя Наркомзема, а также в доме ее мамы – Хасият Миркаримовой и тети – Рисалят Саид-Алиевой.
«В 1936-1937 гг. Войно-Ясенецкий приводил к нам лицевого хирурга Кайзера – для консультации по поводу возможности сделать операцию моей сестре».
Несколько лет назад, при расширении автомагистрали, ряд дореволюционных построек вблизи Алайского базара был разобран, и памятный дом теперь стал угловым. Капитальная постройка без всяких внешних отличий имеет четыре окна с парадным подъездом посередине. От того времени сохранились высокие деревянные резные ворота, ведущие в довольно большой двор, ветхие пристройки «с удобствами на улице» и несколько старых деревьев. Среди них выделяются два кедра, бывшие тогда редкостью в крае, и орешина. По преданию, под кедрами любил отдыхать Войно-Ясенецкий.
Кстати, в районе Учительской улицы в годы, вплоть до 1946 г., проживал В.П. Филатов (талантливый офтальмолог и церковный чтец) – большой друг В.Ф. Войно-Ясенецкого.
В этот период жизни хирург Войно-Ясенецкий занимался только частной практикой и принимал в месяц «около 400 больных. Очередь выстраивалась с 5 часов утра».21
После возвращения из второй ссылки в Ташкент (весной 1934 г.) Войно-Ясенецкий некоторое время находился в разъездах. Согласно его личному листку от 1 ноября 1934 г., Валентин Феликсович на тот период работал заведующим хирургическим отделением в той же первой городской больнице, где работал в 1917-1923 гг. (чуть позднее она будет реорганизована в Институт неотложной помощи) и проживал в служебной квартире по адресу: ул. Свердлова, 5 (бывшая Лахтинская, ныне Махатмы Ганди). Кстати, на той же улице в доме № 50 проживала и дочь епископа – Елена Жукова-Войно. В настоящее время на этом месте построено современное здание.
До приобретения собственного дома (в конце 1936 г.) семья Войно-Ясенецкого еще какое-то время снимала квартиру на ул. Пишпекской (в районе Дархана). По сообщению Г.А. Боряева, его родители и многочисленные родственники проживали по адресу Пишпекская 9, а семья Войно-Ясенецких квартировала совсем рядом – «помнится в доме № 7, но за точность теперь не ручаюсь». В 60-е годы на этой территории были возведены многоэтажные здания. От былых времен до нас дошли две высокие ели и орешина.
Лишь в декабре 1936 г. Войно-Ясенецкий на гонорар, полученный от издания монографии «Очерки гнойной хирургии», смог приобрести для своей семьи (няни Софьи Сергеевны, среднего сына Алексея и младшего Валентина) собственный домик с тремя комнатами и флигелем в 2 комнаты по адресу: проулок Воровского, 23. В этом доме 23 июля 1937 г. он был арестован в очередной раз.
В наши дни бывшая улица Воровского сильно реконструирована. Та ее часть, которая ведет к строению, где проживала семья Войно-Ясенецкого, теперь носит название Бештерак. Дом расположен на берегу Салара, недалеко от римско-католического костела, на одной линии с ТашМИ (в 15 минутах ходьбы). Ныне он разделен на два хозяина и имеет новую нумерацию.
В доме № 40 проживает с семьей сын родной сестры жены Валентина Валентиновича Евгений Юрьевич Сальвицкий. Сохранилась часть исторического фасада с характерными элементами жилой архитектуры 20-30-х годов. Во второй половине прошлого века к нему были сделаны дополнения жилого и хозяйственного назначения.
Сохранился почти в первозданном виде и флигель (ныне имеются частичные переделки в замене четырех оконных рам, пристройки кухни и крыльца), но он уже отгорожен забором и принадлежит новому домовладельцу.
В 1961 г. флигель (дом 41) купила А.С. Горковенко. Из воспоминаний хозяйки Анфисы Сергеевны:
«Домишко мы купили в 1961 г. Денег особых у нас не было – только что приехали из Сибири, а домишко в две небольшие комнатки шел под снос, и поэтому продавался дешево. Хозяйка показала нам просторный подвал, вход в который находится прямо в комнате. Валентин Феликсович хранил здесь медикаменты и разный медицинский инвентарь. В светлых помещениях флигеля проводился прием больных».
Известна и другая версия:
«В саду стоял флигелек, в нем жила Софья Сергеевна Велицкая, сестры-монахини вели хозяйство».22
В то время семья Горковенко ничего о Войно-Ясенецком не знала, хотя с соседями поддерживала хорошие отношения. Сын Анатолий вместе с Евгением в 1990 г. был в Одессе и целую неделю гостил в семье Валентина Войно-Ясенецкого. Тому тогда было 76 лет. Больше всего запомнилось, что «в доме почти не было мебели, всюду книги, книги, книги и – большой портрет архиепископа Луки на стене».
Другая соседка (дом № 41), А.И. Сорокина, поделилась с нами воспоминаниями своего мужа.
«Почему-то больные ходили на прием к Валентину Феликсовичу через их двор. На чердаке дома епископ хранил религиозную литературу. Соседям давал читать Библию».
По словам Е.Ю. Сальвицкого, на чердаке хранились и медицинские атласы и другая специальная литература, но все это во время ремонта затерялось.
В этом доме бывали дочь и внучка Елены Войно-Жуковой (эпидемиолога) – Ирина, психиатр.

До настоящего времени уцелело несколько корпусов на территории старого ТашМИ, где читал лекции, выступал с докладами или принимал больных профессор В.Ф.Войно-Ясенецкий. В главном корпусе старого ТашМИ имеется музей, но он не хранит память об этом великом хирурге и ученом, стоявшим у истоков создания главного медицинского вуза Республики Узбекистан. Подобное же сравнимо лишь с поступком сына, забывшего родную мать, вскормившую его грудным молоком.
Последние два года перед третьим арестом профессор преподавал в институте усовершенствования врачей. Об этом периоде напоминает снимок 1936 г., где Валентин Феликсович сфотографирован с группой преподавателей и курсантов в составе 38 человек.
Местонахождение института до сих пор не изменилось – улица Паркентская 51. Для учебного корпуса выстроено новое здание, а в старом трехэтажном строении ныне располагается Международный фонд Авиценны.
На территории же бывшей городской больницы по улице Садыка Азимова (бывшей Жуковской), где существовал целый комплекс медицинских зданий, здание терапевтического отделения, увы, снесено, исчез и дом главного врача.
К счастью, продолжает существовать и действовать хирургическое отделение. Именно в его одноэтажном корпусе начал свою трудовую деятельность в Ташкенте сорокалетний земский доктор Войно-Ясенецкий. Здесь он практиковал и в 1934-37 годах. Ныне здание используется под учебный и лечебный корпус медицинского института. Основные помещения корпуса (операционная и др.) эксплуатируются по своему первоначальному назначению.
Все сохранившиеся дореволюционные здания вкупе с новыми корпусами относятся к Первой Республиканской клинической больнице. И именно здесь, на фасаде старинного здания, занятого под хирургическое отделение, можно было бы установить мемориальную доску в память о великолепном хирурге и большом ученом В.Ф. Войно-Ясенецком. Это было бы справедливо.
В центре территории больницы размещалась часовня (1898 г.), представлявшая собой многогранное в плане сооружение. Основные элементы архитектурного декора – полуциркульные формы дверных и оконных завершений. Эта часовня нам особенно дорога тем, что связана с самыми трудными периодами в жизни В.Ф. Войно-Ясенецкого.
Из воспоминаний врача-гинеколога А.А. Шорохова, записанных Марком Поповским в 1971 г.:
« …жена Войно-Ясенецкого заразилась где-то туберкулезом и сгорела за один месяц, как тогда нередко бывало с молодыми людьми. Была Анна Васильевна религиозна и, пока болела, просила мужа читать ей Евангелие. Этот месяц, пока он ежевечернее читал ей Новый Завет, и решил его судьбу. Он стал религиозным. Уверовав, сжег свои картины и начал писать иконы, которыми украсил больничную часовню».23
В настоящее время часовня видоизменена – снесена верхняя часть, убраны некоторые архитектурные детали. Используется, как подсобное помещение столовой.
Обо всем этом подчас трудно говорить без душевной боли… Но немного утешает тот факт, что представители старой гвардии врачей хирургического отделения всем вновь прибывшим студентам рассказывают о духовном и научном подвиге доктора В.Ф. Войно-Ясенецкого. Кстати, с подобных же бесед о нем традиционно начинаются первые сентябрьские лекции для первокурсников почти всех медицинских вузов Ташкента.
Об этом нам поведала кандидат медицинских наук Людмила Якубовна Туляганова.

Говоря о памятных местах в Узбекистане, связанных человеком-легендой ХХ в., нельзя умолчать о Боткинском кладбище.
В 1931 г. красивейшую церковь Сергия Радонежского, где читал проповеди о. Войно-Ясенецкий, варварски взорвали. Но по-прежнему действует кладбищенская церковь Александра Невского и часовня «Всех скорбящих Радость», в которых по воскресным дням служил епископ Лука.
В 1919 г. В.Ф. Войно-Ясенецкий неподалеку от храма Александра Невского похоронил жену – А.В. Ланскую. На первоначально установленном кресте были начертаны слова: «Чистая сердцем, алчущая и жаждущая правды».
В 1931 г. рядом с ее могилой похоронили маленькую девочку из их рода, а через 53 года – единственную дочь Анны Васильевны.
В настоящее время здесь установлены два скромных надгробия из искусственного камня.
На первом начертано «ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКАЯ АННА ВАСИЛЬЕВНА. 1881-1919».
На втором – «ЖУКОВА-ВОЙНО ЕЛЕНА ВАЛЕНТИНОВНА. 29.9.1908–19.12.1972.» «Наташенька. 1928-1931».

21 год Валентин Феликсович жил вдали от тех мест, где покоится прах любимой женщины, где остались жить его дети, внуки, правнуки, друзья и – безмерно благодарные бывшие пациенты. Однако, несомненно, мысленно и в своих молитвах он всегда был с ними.
В наши дни все кровные родные Войно-Ясенецкого живут за пределами Узбекистана.

Примечания:

1 Ныне – Национальный университет республики Узбекистан имени Мирзо Улугбека.
2 Версия действительно апокрифическая, ничего не говорящая о больших духовных исканиях молодого Валентина Феликсовича, будущего епископа Луки, и не имеющая места на самом деле…
Брак с Анной Васильевной Ланской состоялся в 1905 году, но на медицинский факультет Киевского университета Валентин Феликсович поступил еще в 1898 году. Жена скончалась в 1919 году, священнический же сан он примет в 1921-м. И только 31 мая 1923 года («отказавшись от соблазнов мирской жизни») рукоположен в сан епископа.
При чтении данного материала следует помнить, что и некоторые другие, приводимые автором (и впервые обнародованные в воспоминаниях) цифры, факты, даты, имена и фамилии, возможно, также нуждаются в дальнейших фактографических уточнениях. Ведь большая, полная, академическая биография святителя Луки еще до сих пор никем не написана. (Прим. ред.)
3 За значительный вклад в практическую и теоретическую медицину В.Ф. Войно-Ясенецкий был удостоен Сталинской премии 1 степени. К декабрю 1945 года, когда это произошло, вышла первая часть его знаменитой монографии «Очерки гнойной хирургии».
С 1946 по 1961 год был правящим архиереем на кафедре Симферопольской и Крымской. (Прим. ред.)
4 Поповский М.А. «Жизнь и житие Войно-Ясенецкого – епископа и хирурга», «Октябрь». 1990, № 2, с. 50.
5 В.Ф. Войно-Ясенецкий. Личное дело. ЦГА Республики Узбекистан. Ф. 837-22. дело 34. л.197.
6 «К истории христианства в Средней Азии» (XIX-XX вв.). Ташкент. Изд. «Узбекистон». 1998 г.
7 Опубликовано также в журнале «Восток Свыше». Выпуск VII.
8 Греков А.Д. «50 лет врача в Средней Азии», рукопись, 1949, СС. 145-146.
9 Кафе-шантан (театр-варьете) «Буфф» находился на углу двух улиц – Карла Маркса 42 (ныне ул. Мусаханова) и 1 мая (ныне ул. Шахрисябзская). – Л.Ж.
10 Статья направлена против опытов В.Ф. Войно-Ясенецкого с катаплазмами.
11 «Правда Востока» от 9 апреля 1935 г.
12 «Правда Востока» от 10 июля 1936 г. В сборнике документов «Крестный путь святителя Луки (подлинные документы из архивов КГБ)», подготовленном В.А. Лисичкиным, даты публикации этих статей взяты неизвестно откуда. Мне пришлось просмотреть 8 газетных подшивок, чтобы уточнить их. – Л.Ж.
13 Махкамов Э.У. Рукопись. 1986. Музей здравоохранения Узбекистана. Архив. Папка 118.
14 Священник Петр Богородицкий (умер в 1918 г.) являлся настоятелем Спасо-Преображенского собора с 1893 по 1918 годы. По духовным и моральным качествам он был очень близок к Войно-Ясенецкому. Это был старейший местный священник, «редкой честности и бескорыстия человек», жизнь и деятельность которого могла бы послужить примером для многих служителей церкви. «Покойный оставил большую семью без всяких средств, что редко можно видеть среди духовенства» – писала в некрологе о нем «Наша газета» от 23 июня 1918 года.
Кстати, теплые товарищеские и деловые отношения связывали Войно-Ясенецкого и с младшим братом протоирея Петра Богородицкого отцом Константином (умер в 1922 г.), занявшим место настоятеля городской приходской церкви после его смерти. Они оба являлись членами Епархиальной комиссии, созданной в 1918 г., в состав которой входил и Войно-Ясенецкий.
15 Лисичкин В.А.«Крестный путь Святителя Луки». Издательство Московской патриархии. 2001 г., с. 268.
16 Письмо ФСБ от 10. 2263 от 18 август 2003 г. на имя главы Римско-католического прихода в г. Ташкенте Кшиштофа Куколки.
17 Бабаян А.Б., Израилевич Л.П. «Иван Иванович Орлов». Ташкент,1985, с.15.
18 Строки этих воспоминаний для нас особенно интересны тем, что подвергают сомнениям утверждения некоторых авторов книг и статей о Войно-Ясенецком, что после третьего ареста семья два года ничего не знала о судьбе профессора. (Л. Ж.)
19 Газета «Народный Университет» от 16 августа 1918 г.
20 Например, митрофорный протоиерей о. Пахомий (Лай), преподаватель Ташкентской Духовной семинарии Р. Дорофеев, филолог и краевед Н. Завадовский и др.).
21 Цит. по рукописи самиздата, с. 48.
22 Там же, с. 56.
23 Поповский М.А. Ук. соч., с.53.
Эти воспоминания в немалой степени также должны относиться к первой, апокрифической части нашего рассказа о святителе Луке. (Прим. ред.)