Остановка восьмого трамвая «Кукча»-конечная. Продолжение Разное

Прислал Фахим. Ильясов.

Рассказывает Ефим Соломонович:

Молочные продукты.

Внутри старого трамвайного кольца на Кукче , ежедневно с пяти утра продавали молочные продукты. Это казашки в семидесятые годы, привозили свои молочные продукты на Кукчу из многочисленных кишлаков расположенных за Назарбеком (первый населённый пункт расположенный за МКАДом, если ехать по улице Манона Уйгура). Казашки приезжали и привозили свой товар на пригородных автобусах, на тракторах с прицепом, на частных автомобилях, но чаще всего на грузовиках, совершающих «левые» ходки, и иногда молочные продукты привозили в мусоровозах, да — да, именно в автомобилях для перевозки мусора. В контейнере для мусора находились аккуратно сложенные трёхлитровые жестяные ведёрки с кислым молоком ( катык), холщовые сумки наполненные поллитровыми банками каймака, бидоны с молоком и завёрнутые в марли порции творога сложенные на металлических подносах.

Когда базар переехал чуть подалее от трамвайного кольца, эдак метров на сто, методы и виды транспортировки молочных товаров, практически, не изменились. Правда, иногда молоко и творогпривезённые на базар в мусоровозах как — то странно пахло, но ничего, ведь люди же покупали , а молочницы объясняли это тем, что нынче корм для коров пошёл такой пахучий.
Одна партия молочниц продавала свой товар на базаре, а другая партия расходилась по многочисленным улицам Кукчи, для доставки молочных продуктов прямо в дом своих клиентов. Как пишет в своих рекламах почтово — логистическая компания DHL , «from door to door «, — от двери до двери. А если вдруг постоянный клиент по каким либо причинам в этот день не покупал молочные продукты, то тогда молочницы ходили по улицам и кричали , — » Сут, катык, кимга сут», — «молоко, катык, кому молоко».
Обычно, после двух — трёх выкриков, выходили хозяйки из домов, и товар молочниц раскупался мгновенно. По русски зазывать покупателей на Кукче о своём товаре , типа «кисло — пресно молоко», здесь никому не приходило в голову.

Зелёный урюк.

На Кукче за территорией мечети находится кладбище, оно занимает территорию в несколько гектаров.
На кладбище росли сотни абрикосовых деревьев, пацаны со всей округи сшибали камнями, сбивали палками или просто согнув ветки деревьев собирали зелёный урюк (доляна), именно зелёный, а не спелый. Видать весной организм требовал именно зелёного урюка, так как спелый урюк, практически, никто не собирал, кроме работников кладбища, они собирали для дома немного ( в вёдрах) урюка, а остальной урожай поспев падал на землю и гнил.
В семидесятые годы дешевле было купить на базаре несколько ведёр урюка для варки варенья или закрутки, чем собирать его с деревьев, тем более, что у многих жителей Кукчи росли свои урючины во дворах. Тоже самое было и с кладбищенскими тутовниками и яблонями.
Сейчас, территория кладбища ухожена, появились дорожки, посажены цветы, но деревьев, как фруктовых так и других видов, на кладбище Кукчи совсем не осталось.
На сегодняшний день стоимость килограмма хорошей кураги на Алайском базаре что — то около восьми — девяти долларов США. Есть курага и по 3 -4 доллара за килограмм на Чорсу базаре, но это уже продукт третьего сорта. Зимой цены подскочат на курагу , сушёный урюк и кишмиш почти в два раза. И поэтому зимой в Москве на Дорогомиловском рынке покупать курагу, урюк , кишмиш и вообще все сухофрукты гораздо дешевле чем в Ташкенте, но покупать там приходится не килограммами, а коробками, так как на Дорогомиловском рынке у КИЕВСКОГО ВОКЗАЛА, по ночам идёт оптовая продажа сухофруктов из Узбекистана и Таджикистана.

Производство на Кукче.

На Кукче, на углу улицы Манона Уйгура и Аксая находился цех комбината «Металлобытремонта» производивший жестяные голландские печи. В конце шестидесятых и в начале семидесятых годов производилась газификация частных домов. Изделия комбината «Металлобытремонта» были нарасхват, мастера на комбинате работали семьями, их труд высоко ценился народом, который был счастлив оттого, что уже, больше, не надо было топить печки в доме углём, не надо было заботиться о покупке нескольких тонн угля летом, о доставке, разгрузке и таскании угля вёдрами в домашние подвалы или сараи, и это был один самых больших плюсов советской власти. Цех комбината производил не только жестяные печи, но и перестилал крыши той же оцинкованной жестью, ремонтировал старые чайники, производил подносы и посудосушилки. Гарантии на свои работы мастера комбината «Металлобытремонта» давали, как минимум, лет на двадцать пять.
За цехом комбината тянулись жилые дома «новоев», то есть хлебопёков. Это была и есть, одна из самых тяжёлых и уважаемых профессий. Я знаю множество семей хлебопёков, у одних из них получается изумительный по вкусу хлеб, у других чуть похуже, но никто из новоев ( хлебопёков) не разбогател в результате своего адского труда, да и машины ( мечта всех отцов и сыновей)в этих семьях появлялись только тогда, когда хлебопёку ( отцу семейства) было уже под сорок лет.

Кукчинские девушки.

Дочь кукчинского хлебопёка Аскара — ока Нигина училась в русской школе, отец плохо говоривший по русски мечтал о том, чтобы его дети выучились русскому языку «уруслардан яхширок», то есть знали русский язык лучше самих русских. Двое младших сыновей Аскара закончив школу не стали учиться дальше, а пошли по стопам отца, стали новоями, А Нигина закончив школу с серебряной медалью, вместе с двумя своими подругами Камиллой и Мадиной поступила в ТАШГУ на востфак, отделение арабского языка, подруги поступили на факультет романо — германской филологии.
Когда девушки учились на третьем курсе, то к ним домой начали засылать сватов. Девушкам было уже по 19 — 20 лет, и по кукчинским меркам было самое время выдавать их замуж. Но так как девушки учились в русскоязычных группах, и они общались не только с русскоязычными ребятами и девчатами , но и со студентами из зарубежных стран, поэтому они имели свои представления о своём будущем, основанное на базе современного обучения в одном из самых современных ВУЗов Средней Азии, и эти их представления сильно отличались от родительских.
Аскар — ока сказал дочери, что он не будет перечить её выбору, и что он не для того даёт своей дочери образование , чтобы она родив подряд несколько детей , потом всю жизнь сидела дома не работая по специальности.
На четвёртом курсе Нигина поехала на практику в одну из арабских стран, и там познакомилась с корреспондентом АПН по Ближнему Востоку, Алексеем Заболотовым, он был старше её на пятнадцать лет. Нигина пробыла в стране пребывания около двух лет, по возвращении в Ташкент она обрадовала отца вручив ему чеки «Внешпосылторга» на покупку автомобиля. Сама Нигина всё время о чём — то шепталась с матерью. Потом мать начала шептаться с Аскаром — окой. Через несколько дней Нигина объявила родителям о том, что в воскресенье к ним прилетят сваты из Москвы. В воскресенье нагрянули сваты из Москвы в сопровождении их ташкентских друзей.
Это Алексей Заболотов прилетел в Ташкент просить руки Нигины у Аскар оки, Алексей привёз с собой маму, и также пришёл с несколькими узбекскими журналистами знакомыми ему по работе.
Кукча напоминала встревоженный улей, вся Кукча галдела и обсуждала то, что дочь Аскара — ока Нигина выходит замуж за русского. Аскар ока и старейшины махалли молчали, ожидая что же скажет сторона жениха, как она аргументирует своё сватовство. Местные журналисты пришедшие с Алексем в качестве эскорта тоже не были в курсе всего, за исключением слуха о том, что невеста, якобы, уже беременна.
Уверенно себя чувствовала лишь мама Алексея. Она попросила слова, извинившись за то, что она будет говорить раньше мужчин.
Мать Алексея представилась, сказав что её зовут Мохинур — опа, что она по национальности казанская татарка, что закончив Институт Стран Азии и Африки, она проработала в системе МИД СССР более сорока лет, и что её сын Алексей несмотря на своё русское имя, Алексей является этническим мусульманином. Мохинур опа сообщила, что отец Алексея погиб в одной из ближневосточных стран выполняя особое задание, что её Алексей разведён, имеет дочь от первого брака, и что дочь Алексея живёт с ней, с Мохинур — опой, так как бывшая супруга её сына, тоже постоянно работает зарубежом. Мохинур опа толково и доходчиво , приводя цитаты на арабском языке из Корана , а затем переводя их, объяснила всем кукчинским старейшинам преимущества брака по любви, перед браком по расчёту или браком по выбору и желанию самих родителей. Затем Мохинур опа сказала Алексею , чтобы он прочёл суры «Фатиха», «Ихляс» и «Трон» из Корана, весь свой монолог Мохинур опа произносила на литературном татарском языке, который очень близок к литературному узбекскому, поэтому все присутствующие гости поняли абсолютно всё. Алексей очень красиво прочёл на арабском языке вышеназванные суры, а в конце пожелал всем здоровья и благополучия, пообещав выучить узбекский язык за один год.
Старейшины были сражены наповал напором Мохинур опы, Аскар ока поглядывал на жену, та тоже не могла вымолвить ни слова. Тогда слово взял председатель махаллинской комиссии Олим — ока, он начал издалека, говоря о том, что ещё с древних времён богатые жители Средней Азии ездили в Казань, чтобы взять в жёны грамотных и красивых татарок, что эта хорошая традиция не была нарушена и в советское время, что очень много браков заключаются между нашими народами, и т.д. и т.п..
Затем мудрый Олим ока сообщил что всё зависит от воли родителей и самой невесты. Аскар ока ошеломлённый речами Мохинур опа сказал, что всё зависит от его дочери, и если она согласна, то и он не будет против.
Справив свадьбу Нигина и Алексей уехали в Москву. Вот таким образом породнились семья простого хлебопёка и сын легендарных советских разведчиков — нелегалов, чьи жизни описаны в нескольких книгах, как Судоплатовым, так и Дроздовым — отцом, в своё время руководившими управлением «С»,
(Работа с нелегалами) ПГУ КГБ СССР .

Подруги Нигины , Камилла и Мадина вышли замуж за своих однокурсников, Мадина развелась со своим мужем Пулатом через несколько лет после свадьбы, и несмотря на увещевания родителей, забрав детей уехала преподавать русский язык в Японию, там вышла замуж за бразильца и сейчас живёт в городе Сан — Пауло. Камилла вместе с мужем Вахидом преподают в Институте восточных языков в Ташкенте.
Кукчинские девушки, среди ташкентцев всегда были в почёте, и как невесты, и как жёны. С раннего детства их обучали искусству быть женой. Обучали ненавязчиво, примером, беседами, походами на свадьбы, девичники и т.д. Но их также обучали другому искусству, искусству казаться покорной, но не уступать мужу «ни пяди земли» , их обучали тому, что с первых же дней совместного проживания надо начинать откладывать деньги на строительство своего дома и на свадьбы детей, и вообще на «чёрный день». И для этой цели все средства были хороши. Ведь мужчины они все по своей натуре транжиры, поэтому кукчинские жёны умели прибрать домашнюю кассу к своим рукам. В итоге, благодаря бережливости жён, в нужные или трудные моменты, в доме всегда находились деньги, пусть и не вся сумма, но благодаря именно этой, основной части суммы, глава семьи решал свои проблемы.
А какими неотразимыми были кукчинские красавицы, когда они красили глаза усьмой, а потом смыв усьму и надев красиво пошитое атласное платье выходили на улицу и вместе с подругам шли на свадьбу на соседнюю улицу, парни приехавшие из других районов на Кукчу, проходя мимо стайки кукчинских красавиц теряли дар речи. Парни начинали выслеживать местожительство красавиц чтобы познакомиться с ними, а потом может и сватов заслать к ним. Но не всем парням везло, кукчинские красавицы были очень разборчивы. Они интересовались образованием жениха, его перспективами, будут ли у него загранкомандировки, будет ли рост по службе, а если парень оказывался аспирантом, то это уже сражало наповал саму девушку, тогда отказа, практически, не следовало, наоборот все шаги к свадьбе ускорялись в разы. В семидесятые годы самыми популярными женихами считались переводчики, так как большинство из них работали заграницей. Котировались также женихи работавшие в торговле, конечно не простыми продавцами, и не директорами маленьких магазинов, а котировались директора крупных баз и торгов, или их заместители.
На худой конец , в женихи годились сыновья этих самых директоров баз и торгов, так как любящий родитель для своего отпрыска делал всё возможное и невозможное.
Ох как умели завлекать в свои сети именуемые чарами кукчинские девушки. Говорить намёками и недомолвками у них было в крови. Метафоры сыпались из них одна за другой. Парень начинал надеяться на самые лучшие перспективы с ней, но в конце беседы она умело охалаживала парня, как будто бы облив того холодной водой, но на прощание, она дарила ему надежду, и парень уже не мог ни есть, ни пить, ни спать, а думал только о ней, о красавице Матлюбе(Севаре, Зульфие и т.д.).
Были на Кукче девушки крутившие головы сразу нескольким парням. Правда, у таких девушек поиск богатого жениха заканчивался не всегда удачно, одна из таких красивейших искательниц жениха с автомобилем «Волга» и квартирой на «Ц -1», выйдя замуж жила таки на своём вожделенном «Ц — 1», но муж после свадьбы вернул отцу его «Волгу», а сам всю жизнь до пенсии проработал простым архитектором, ездил на «Жигули 2101», по простому на «копейке», кукчинская красавица очень переживала своё неудачное замужество, вернее замужество по расчёту, хотела развестись с мужем, у неё до замужества был любимый парень, простой фрезеровщик авиационного завода и студент вечернего отделения ТАШПИ, впоследствии крупный советский хозяйственник, она хотела вернуться к нему, она даже родила второго ребёнка от любимого, но её муж прощал ей все её выходки, её измены, она была его единственной безответной любовью всей его жизни. Дочь родившуюся от чужого человека, архитектор любил больше чем сына, так как дочь была очень похожа свою маму. Кукчинская красавица , жена архитектора, умерла недавно, ей едва исполнилось пятьдесят пять лет. Народ говорит, что она умерла не от астмы мучившей её сразу после замужества, а от переживаний за свою неудавшуюся жизнь.

Продолжение следует.