Ночной ханум на Хадре Разное

Прислал Фахим Ильясов.

Рассказывает Ефим Соломонович:

Площадь Хадра, узловая и пересадочная остановка всех видов транспорта ходивших в то время в Ташкенте.
Народ собирался на трамвайной остановке »Хадра» в районе десяти вечера. Это были учащиеся вечерних школ, студенты вечерних ВУЗов, рабочие и ИТР едущие домой со второй смены после работы на авиационном иламповом заводах, также на этой остановке собирались люди гулявшие в парках, по «Бродвею» , то есть по улице Карла Маркса, возвращающиеся домой после восьмичасового сеанса из кинотеатра «Ватан». На трамвайной остановке »Хадра» останавливались трамваи идущие по маршрутам № 7 , 8, 11, и 16. Мы ждали трамваи идущие по маршрутам № 8 и 11, нам, это народу едущему в сторону Кукчи, на Кукчу и далее Кукчи. Если седьмой и шестнадцатый маршруты трамваев ходили довольно – таки часто, то трамваи восьмого и одиннадцатого маршрутов ходили в час по чайной ложке. Кроме трамваев также ездили автобусы, как в сторону Кукчи, так и в сторону массива Беруни.

Мы, это два десятка учеников вечерних школ, несколько студентов ВУЗов, а также ИТРовцы возвращающиеся домой со второй смены, мы уже в течение нескольких месяцевпять раз в неделю встречались на Хадре. Уже образовалась своя компания, которая до упора ждала трамвай в сторону Кукчи, игнорируя автобусы. Если в сторону Кукчи ходили трамваи и автобусы, то в сторону массива Беруни ходил также троллейбус. Где – то , в течение десяти – пятнадцати минут к-во народа изрядно редело на остановке, трамваи № 7 и № 16 забирали людей, автобусы набитые битком людьми, потихонечку, с криками водителей, кондукторов и самих пассажиров, отъезжали от »Хадры», чтобы уже не возвращаться на эту остановку до самого утра, потом запоздало приходил троллейбус № 8, но для него уже не было пассажиров, он уходил, практически, пустым. Мы, школьники и студенты, многие знали друг друга по Кукче, а с остальными незнакомыми
ребятами , мы успели не только познакомиться, но и подружиться, ведь они все тоже были кукчинские, здоровались на остановке друг с другом, выкуривали по сигарете угощая друг
друга, но нашего трамвая в тот день всё ещё не было. Уже пустели остановки автобусов, уже некоторые ребята начинали скидываться по 10 – 15 копеек на такси, проезд на такси от Хадры до Кукчи стоил 50 -60 копеек. Мой друг Алишер Шамагдиев возвращающийся со свидания приезжал на Хадру в это же время, что и мы. Алишер уже был студентом, днём он учился, а вечером с чувством исполненного долга ездил на свидание к своей зазнобе.
Также в это время подходил музыкант и певец Науфаль Закиров, он тоже стоял с нами рядом, и также до упора ожидал трамвай, Науфаль выходил на остановке «Кукча Дарбаза», или просто «Дарбаза». Наш с Алишером друг Зиннур ездил до Кукчи, а оттуда он шёл пешком ещё одну остановку до «Шофоиза», Зиннур не успевал на 53 или 46 автобусы, так как его школа находилась подальше моей, и поэтому до Хадры он добирался немного дольше всех нас.

В этот вечер , в Ташкентестояла тёплая весенняя погода , мы уже готовились к экзаменам, ну готовились, это очень сильно сказано, но шпаргалок мы написали очень много, по самым разным предметам, и обсуждали тему экзаменов ежедневно. В этот тёплый вечер мы уже выкурили по второй сигарете, а нашего восьмого номера трамвая всё ещё не было, и Зиннур сказал, что он целый день ничего не ел, и пригласил нас всех стоящих на остановке поесть ханум, сказав, что он сегодня получил зарплату и угощает нас ханумом, народ обрадовался, тем более нашего трамвая всё ещё не было. Нас, ожидающих восьмой трамвай, оставалось всего человек семь или восемь. Мы все перешли на другую сторону улицы, где за первыми кустами живой изгороди и клумб с цветами, чуть ниже по улице Навои, в сторону будущего ГУМа, неприятные личности, с помятыми лицами продавали анашу, а далее, тоже за клумбами и кустами, сидели тётушки и девушки продающие самсу(остывшую), хасип , нарын, манты и ханум.
Частный общепит на Хадре работал по ночам, им пользовались водители такси, загулявшие парочки, а также народ вечером едущий с работы, но время от времени, продавцов частного »общепита» разгоняла милиция, но закалённые в борьбе с милицией, хозяйки эмалированных тазиков с едой стойко переносили все невзгоды милицейских рейдов, тётушки и девушки, то есть хозяйки ночной »обжорки» на Хадре, удивительно быстро и сноровисто бегали по пыльным лазейкам между кустов и деревьев со своими тазиками с едой, совершали кроссы и прыжки через кусты, прятали свои тазики у продавцов анаши и штучных сигарет с папиросами( этих почему -то никогда не трогали, я имею в виду торговцев анашой), а если милиционеры и ловили торговок с тазиками еды, то запыхавшиеся тётушки , отчаянно, крича во весь свой, хорошо поставленный уроками зазывания клиентов голос, торгуясь за каждую копейку, со скрежетом доставали деньги из заветного места, и отдавали деньги милиционерам прямо при нас, не боясь никого, и норовя при этом недодать милиционерам несколько копеек, а кого им можно было бояться -то в половине одиннадцатого ночи, нас мелюзгу никто не считал за чужих, мы были свои, старогородские, мы и так всё понимали, всё видели и с детства знали про отношения торговок с милицией на примере торговцев молочными товарами , бахчевыми, овощами и фруктами на нашем базаре на Кукче.
Мы даже знали, сколько дают милиционеру например, наша молочница Хуснида опа , сколько даёт перекупщица (её все так и звали, спекулянтка) каймака Ханифа опа, сколько дают продавцы ворованных с колхозных полей арбузов и дынь Эргаш ока и Мумин ока ( они привозили свой товар на небольшой арбе, запряженной ишаком), а настоящие »дехкане», они же перекупщики арбузов и дынь, привозившие товар на больших грузовиках, разговаривали с милиционерами отдельно, без свидетелей, они все платили понемногу, но всё таки платили дань милиционеру, курирующему наш небольшой кукчинский базар.

В тот вечер всё было спокойно, ханум пусть и слегка тёплый, был вкусным. Зиннур заказал ещё, хозяйка нескольких эмалированных тазиков, она же продавщица, по имени Марпуш опа (настоящее имя у неё было Марфуа), но народ её звал по – простецки, – Марпуш, мы, пацаны, конечно окликали её Марпуш опа, даже не Марпуша опа, а просто Марпуш опа, так вот продавщица сказала нам, что если мы подождём минут десять, то её сын подвезёт на велосипеде горячий »Заказ – Ханум», который Марпуш опа приготовила специально , для очень уважаемых людей из таксопарка №7, и они, эти очень уважаемые люди подъедут к ней после одиннадцати часов, этим Марпуш опа подчеркнула то, что седьмой таксопарк находится на Чукурсае, и там есть свой частный ночной общепит, но несмотря на это, все водители такси из седьмого таксопарка ездят к именно к ней, так как только у неё есть самый лучший Ханум в Ташкенте. Мы конечно согласились с ней. Зиннур спросил у Марпуш опа, — «Анундан борми, — Есть, мол у вас того самого», Марпуш опа внимательно посмотрела на нас и ответила , — «Бор – Есть».

Прошло минут десять, сын Марпуш опа, привёз на велосипеде несколько тазиков с едой, мы помогли ему разгрузиться, и Марпуш опа дала нам по хануму, на грязных кусочках газеты »Правда Востока», вытащенных из под её сиденья, разложила другой, не менее грязный, но более засаленный кусок газеты прямо на асфальте, газета была до того засалена, что я даже при свете ярких уличных фонарей , не мог разобрать ни слова из напечатанной там передовицы, и Марпуш опа положила туда ещё несколько штук горячего ханума, а на единственную тарелку, предварительно протерев её чёрной от жира и грязи тряпкой , она положила большую горку нарезанного лука, обильно полив её уксусом и добавила поверх лука зелёный стручковый перец. Заказ – Ханум состоял из нежного слоя теста, обильно смазанного настоящей томатной пастой ( это вам не не искусственный кетчуп), потом она откуда – то достала бутылку портвейна № 53, дала один слегка чистый стакан на всех, Зиннур сбегал и принёс ещё пару стаканов из под автоматов с газировкой, и мы выпив по грамм семьдесят портвейна ели этот, действительно, невообразимо вкусный «Заказ – Ханум» приготовленный уйгуркой Марпуш опа, в Хануме даже было несколько кусочков картошки, но лука в «Заказ – Хануме» было в изобилии, как внутри, так и снаружи вперемешку с томатной пастой, мы смазывали ханум сверху зелёным стручковым перцем, откусывали кусочек ханума, и заедали всё это нарезанным луком, а каким вкусным был родной портвейн, made in Uzbekistan, мы сидели , ели ханум, оказалось, что все ребята были голодными, заказали ещё ханума, скинулись и заплатили за вино, больше вина нам Марпуш опа не дала,
сказав, что с нас достаточно, но нам больше и не надо было, мы были пьяны от нашей юности, мы сидели и травили анекдоты, Марпуш опа тоже рассказала нам парочку случаев с милиционерами из её жизни, мы вместе посмеялись над милицейскими историями,мы курили сигареты ВТ, и не было на свете ничего вкуснее этого ханума
поедаемого вместе с дымом болгарских сигарет , а чай, нет ребята, вы не представляете, какой это был чай, пусть в засаленных, с отбитыми краями пиалушках, но какой это был обалденно красивого цвета при свете фонарей, и
изумительно вкусный чай, эта смесь зелёного и чёрного чая, краснодарского и грузинского происхождения, заваренного грязными руками Марпш опа, он был вкуснее в тысячу раз самого изысканного цейлонского чая английской расфасовки. В этот момент нам казалось что всё прекрасно, что сдав выпускные экзамены мы поступим в ВУЗы, что наша дружба нерушима, мы разговаривали о своём »девичьем», о том у кого назначено свидание в субботу, о том какая у Алишера красивая девушка, а мы все её видели на концерте Джордже Марьяновича в театре Свердлова (мы так и называли в театре Свердлова, а не в концертном зале им. Свердлова, мы уже тогда вместе ходили не только на концерты в театр Свердлова, но и на спектакли в театры имени Горького и имени Хамзы, на постановки в театре им. Хамзы, в основном ходили я с Любашей – Мухабат, и Алишер с Зоей – Зухрой), мы обсуждали то, что Зиннуру надо купить туфли на выпускной вечер, вернее мы советовали где купить Зиннуру туфли.
Кроме ЦУМа, и нескольких мелких обувных магазинов на Чорсу, мы никаких других мест продажи обуви в Ташкенте и не знали.
Потом мы обсуждали как научиться завязывать галстук, мы все мечтали пойти на выпускной вечер в костюмах и галстуках, которые мы никогда до этого не носили, и оказалось, что наш студент Алишер уже – таки умеет завязывать галстук, он обещал нас научить.
Потом мы очнулись от нашего пира, время было пятнадцать минут первого, в это время подошёл последний троллейбус, он шёл в сторону массива Беруни, мы решили доехать на нём до остановки »Алока», и оттуда пешком пройти на Кукчу.
В пустом троллейбусе мы пели в разноголосицу песню о синем и последнем троллейбусе, доехав до «Алока» мы вышли, смеясь и болтая мы дошли за пятнадцать минут до Кукчи, потом мы все решили проводить Зиннура до его дома, так как он получил зарплату, и чтобы по дороге, абы чего не вышло с ним, проводив Зиннура, все разошлись по домам, а мы с Алишером жили рядом, и мыещё долго стояли около моего дома, громко разговаривая, и потихонечку куря, в эту ночь абсолютно не хотелось идти спать. Удивительно, но моя мама не встала с постели и не ругала меня, за то что я где – то шляюсь, наверное мама услышав голос Алишера успокоилась, так как она очень уважала его за то, что он не играет в футбол, и за то что Алишер никогда не смотрит по телевизору футбол, и самое главное за то, что он уже был студентом, в отличие от её сына, а то что Алишер был на полтора года старше её сына, и что Алишер закончил школу раньше, моя маманя не брала в расчёт, но моя мама была права как всегда, Алишер, действительно большая умница, он сам, без всякого блата, поступил в ВУЗ, и уже будучи аспирантом, Алишер писал как свою кандидатскую диссертацию, так и помогал своему отцу написать докторскую диссертацию, да честно говоря, практически, он её и написал на 70%, мотаясь по всем библиотекам и НИИ, я помню это время, он даже из -за отцовской диссертации поссорился со своим руководителем, и это принесло Алишеру несколько хлопотных лет . Собирая материал для докторской своего отца, Алишер сам же этот материал корректировал и редактировал, и поэтому Алишер закончив аспирантуру, защитился на несколько лет позже, так работал для своего папы. Отец Алишера успешно защитился, но после защиты диссертации отец Алишера, почему – то, он немного отдалился от сына. Алишер сильно переживал это.
Но это было потом. А сегодня мы с Алишером сидели на травке у моего дома до половины третьего утра.
Проводив Алишера, я зашёл домой, и лёг спать, было уже три утра.

ЭТО БЫЛО УТРО 26 АПРЕЛЯ 1966 ГОДА.

Что было потом, вы мои дорогие ташкентцы знаете не хуже меня, а даже лучше, так как наша Кукча, слава Аллаху, абсолютно не пострадала от землетрясения, но трясло нас также сильно, и народ в эту, внезапно ставшей прохладной весну, а также и летом 66 года спал во дворах, и так продолжалось до глубокой осени.
Но жизнь ни на минуту не останавливалась в Ташкенте. Мы по прежнему встречались на остановке Хадра, мы так и не научились в тот год завязывать галстуки, Зиннур на свой выпускной вечер купил английские туфли по офигенно дорогой цене, за непостижимые для нас и абсолютно недостижимые для меня ученика одиннадцатого класса деньги, целых 65 рублей, но самое интересное , что мой папа и мне купил точно такие же туфли, только, в отличие от меня, Зиннур заработал эти деньги сам, а я сидел на шее у родителей. Мы отлично провели выпускные вечера, закончив школу на тройки и четвёрки, у нас, у всех вечерников – «хадринцев» тройки преобладали, и хотя у меня даже были три пятёрки, по узбекскому языку, по литературе и по ошибке мне поставили пятёрку по русскому, хотя у меня все годы учёбы по русскому языку была «четвёрка», но я реально оценивал свои знания. Мы после выпускных вечеров проводили субботы и воскресенья в парках имени Горького, ОДО и Кирова, это смотря в каком районе были назначены свидания с девушками. Мы бегали по своим ВУЗам сдавая документы, мы абсолютно не готовились к экзаменам, по уикендам встречались на танцах, а ведь кроме кроме Зиннура были ещё другие ребята вечерники – «хадринцы», это Володя Клевцов, Гриша Роттердамский, Исмаил Назаров, Толик Расулев, Усмонали Саттаров, Шавкат Султанов, Батыр Шарипов, и многие другие.

С большинством из этих ребят я встретился осенью 1966 года на призывном пункте Октябрьского района города Ташкента.

За время нашего отсутствия Ташкент изменился очень сильно, после возвращения со службы в ВМФ, я никак не мог налюбоваться новостройками Ташкента, домами и зданиями построенными руками строителей извсех республик СССР.

И судьба сложилась так, что сбольшинством ребят из 1966 года, я снова встретился на Хадре через семь лет, отслужив три года на флоте, и отучившись четыре года в ВУЗе я женился, а женившись будучи ещё студентом, я начал подрабатывать в одной организации по вечерам, и приезжал на Хадру после работы, как в старое доброе время к 22.00, и хотя я видел многих из вышеназванных ребят на Кукче и в другое время,
но я был неимоверно рад возобновлению наших вечерних встреч на остановке Хадра, возникало чувство братства между нами, я думал , что такое чувство возникло, только, у меня одного, но и Алишер, и Зиннур , и Батыр Шарипов , оказывается испытывали те же чувства, и сегодня они с тёплым и добрым словом вспоминают тех ребят, ребят учившихся и работавших одновременно, ребят кормивших не только свои семьи и родителей, но и семьи погибших в Афгане братьев, помогающим и сегодня своим сёстрам и племянникам, не забывающим своих родственников, ребят вырастивших детей и давшим им образование, у всех у нас уже ушли в мир иной наши родители, Аллах Рахмат Килсин( Царство им небесное) , но мы всегда помним друг о друге.
Мы, это ребята кукчинцы, бывшие ученики и студенты вечернего обучения, сблизившиеся в ожидании трамвая на остановке Хадра и закрепившие свою дружбу ужином в »частном общепите» на Хадре. Мы не встречаемся со всеми из них на пловах или гапах, но при встрече мы тепло здороваемся друг с другом, мы не перезваниваемся , но всегда поздравляем друга с Новым Годом.

P.S. Заказ – Ханум на Хадре мы уже больше никогда не ели.

С уважением,

Ефим Соломонович.