Памяти Александра Файнберга Искусство Ташкентцы

Автор Александр Махнёв.

Сегодня, 2 ноября, Поэту исполнилось бы 70 лет…

«Ушёл от нас … (тра-та-та…) поэт Александр Файнберг». Вариативность этой фразы слышанной мной за последние несколько недель десятки раз немногочисленна, но богата. От «большого» и «великого» до «гениального». И как будто нечего возразить, потому по русской традиции о покойных «либо хорошо либо ничего». А уж про кого-кого -про Файнберга-то сам Бог велел… Хоть само по себе подобное утверждение никакой критики не выдержит.

Сразу хочу оговориться: не могу похвастать каким-то чрезмерно близким знакомством с Александром Аркадьевичем. И выпил я с ним немного, и читал он мне стихи и прозу свою нечасто. Его автографов у меня небогато, а совместных фото и вовсе нет. Теперь жалею, но теперь уж что… Зато совершенно законно могу гордиться вниманием, которое он мне успел таки оказать.
И тем не менее, подвергнем критике дежурную сентенцию: «Умер гениальный поэт Александр Файнберг».
Во-первых: откажемся от «гениального». Совсем не потому, что он подобного эпитета не заслуживает. Может и заслуживает. Не знаю. Не в нашей «современников» компетенции раздавать подобные определения. Это прерогатива потомков. Время – Великий Просеиватель и Сортировщик всё на свои места расставит и вот тогда эти пафосные прилагательные вместо фальшивой позолоты приобретут реальный заслуженный блеск.
Во-вторых: «Ушёл поэт…» Да не уходят поэты! Они остаются с нами своими текстами. Уходят как раз люди.

На смерть людскую всяк имеет взгляд.
И зря я тщусь законопатить уши.
Одни горланят, что бессмертны души,
другие про забвение галдят.

Ну хлопоты! Кто в рай спешит, кто в ад.
А мой сосед разделывает туши.
Он в мясниках живёт себе, не тужит.
Есть кость, есть мясо — вот и весь расклад.

Я, как в глухой тайге, в вопросе этом.
Стою незнайкой посреди планеты
и удивляюсь только одному —

мы бездну лет не ведаем на свете,
как жить нам научиться по уму,
но каждый хочет всё узнать о смерти

Умер хороший, талантливый человек Александр Аркадьевич Файнберг. Бог собственно других и не делает. Не всем просто удаётся неосатанеть в нашей жёсткотекущей жизни. Александру Аркадьевичу это удалось.

На клык поддел ты времечко лихое.
Подругу продал. Друга посадил.
Теперь, крутой, диктуешь ты один,
кого — на трапы, а кого — на сходни.

Судить не мне — ты свят или греховен.
Попа купи, коль вправду господин.
Попу не жалко для господ кадил.
А мне в тебя и плюнуть неохота.

Грозишь? Во смех! Не трать свинца, дружок.
Мне жизнь сама наполнит посошок.
Да и тебя вослед за мной отправит.

Вот там он и решит — последний суд —
кого из нас поднимут вверх по трапу,
кого по сходням вниз поволокут

Впрочем, ангелом с крылышками он, конечно же, не был. Разный он был. Как всякий нормальный человек.

Мы вновь с тобой желанию подвластны.
Вновь древней жаждой мучится душа.
Но за душой, как прежде, ни гроша.
А красть, увы, и пошло, и опасно.

А вот в шинке шампанское прекрасно.
И водка тоже очень хороша.
Да и портвейн, скажу  я, не греша,
он тоже в масть, хоть это и ужасно.

Что? Пиво? Не подкладывай свинью.
Ведь я его и в праздники не пью.
Оно, дружок, твоя прерогатива.

От виски у меня в башке раздрай.
Под огурец коньяк?.. Ну что ж... Красиво.
Спирт? Где? Ну наконец-то. Наливай.

Не был он и одним из бескомпромиссных борцов «со всем», в чьи мифические ряды его уже пытаются втиснуть. Кому интересно кем он был на самом деле, могут просто почитать его стихи. Там всё есть.
А был он просто приличным, совестливым человеком пишущим очень хорошие стихи. Евреем, Народным поэтом Узбекистана. Русским поэтом здесь и сейчас. И это, согласитесь, совсем не мало.
Настоящее не требует макияжа и лакировки. Потому что оно настоящее. Таким был человек и поэт Александр Файнберг. Натуральным, то есть в специальной отделке не нуждающимся.